«Бай Хао наверное случайно выдал свой талант в создании огня кому-то, и это породило зависть. Это и послужило причиной для его убийства. Могу поспорить, что в его смерти виновата мадам Цай… Однако кое-что мне до сих пор интересно. Если бы отец Бай Хао знал, насколько он талантлив, то как бы он к нему отнёсся? В конце концов, в клане некромантов подобного гения можно считать настоящим сыном-цилинь.
Бай Хао… Говорил ли ты когда-нибудь своему отцу, насколько талантлив? Если нет, то, я думаю, это уже не имеет значения. Однако, судя по твоим записям, казалось, что ты и правда очень ждал возможности рассказать своему отцу правду о своих способностях. На самом деле ты поставил себе целью отдать ему формулу для пятнадцатицветного огня… Если ты всё рассказал своему отцу, но тебя всё равно убили, то всё становится намного сложнее…»
Бай Сяочунь не хотел думать об этом, но его мысли постоянно возвращались к этой теме. Обдумав ситуацию, он ощутил, как сердце наполнила глубокая печаль. Он невольно жалел Бай Хао, который просто мечтал, чтобы отец его заметил. Бай Сяочунь вздохнул.
«Бай Хао, однажды я пообещал, что если судьбе будет угодно, то я отомщу за тебя… Что ж, сейчас я действительно нуждаюсь в твоих техниках создания огня. Я такой человек, который никогда не остаётся в долгу. Даже если ты уже погиб и отправился в подземное царство, я всё равно хочу взять тебя в ученики. У меня никогда раньше не было ученика, поэтому ты будешь первым. Думаю, что это карма. Нас с тобой разлучила смерть, но я всё равно стану твоим наставником». С одной стороны, Бай Сяочуня очень печалило всё, что случилось с Бай Хао. С другой, он использовал личность Бай Хао, чтобы выйти на его записи исследования огня.
«Начиная с этого момента, ты мой ученик, и я отыщу тех, кто ответственен за твою смерть». Пока Бай Сяочунь созерцал новый поворот в этой истории, его глаза блестели от гнева, а клан Бай ещё ниже упал в его глазах. Выпятив подбородок, он холодно проговорил:
— Чем больше я буду высовываться, тем скорее они придут за мной.
Хотя он знал, что будет подвергать себя опасности, учитывая, что теперь он стал наставником Бай Хао, другого выбора у него не было. Кроме того, у него по-прежнему была прозрачная пагода для хранения душ, которую, если что, можно было взорвать.
«Сплошная головная боль. Я не тот человек, что любит выставлять себя напоказ, но теперь мне придётся сделать именно это». Покачав головой, он вздохнул и покинул хижину, чтобы поспрашивать кое о чём.
Вскоре он узнал, что в клане Бай было несколько мест, где можно было поучаствовать в испытаниях огнём. Во всех кланах были подобные места. Что касается клана Бай, то в нём были специальные испытания для духовного улучшения, создания огня и перегонки лекарств душ. В зависимости от заслуженного испытуемым места, он мог получить приз, но Бай Сяочунь не особо обратил на это внимание. Учитывая, членом скольких сект он уже успел побывать за свою жизнь, он хорошо себе представлял, как это всё работает.
«Что ж, — подумал он и покачал головой, — думаю, что нужно просто посмотреть на список лучших». Было в этом нечто очень притягательное: находясь на великой завершённости золотого ядра, пойти и немного посоревноваться с кучкой детишек на возведении основания. В приподнятом настроении он отправился на испытание огнём по духовному улучшению.
Вскоре он уже стоял перед каменной стелой со списком лучших по духовному улучшению в клане Бай. Вокруг каменной стелы располагалось несколько мастерских по духовному улучшению. По сравнению со списком лучших в секте Звёздного Небесного Дао Противоположностей, здесь список был намного короче. Однако Бай Сяочунь не обратил на это никакого внимания. Вокруг находилось немало людей, которые пришли либо поучаствовать в испытаниях огнём, либо посмотреть.
«Я пришёл сюда не для того, чтобы задирать кого бы то ни было, — подумал он про себя. — Я здесь, чтобы выманить убийцу!» Прочистив горло, он ещё раз огляделся и выбрал мастерскую для духовного улучшения.
Учитывая, что Бай Сяочунь сражался с культиваторами возведения основания, сомнений в том, что должно было произойти, практически не возникало. Каменная стела быстро засветилась, и затем имя Бай Хао появилось в списке. Сначала он попал в лучшую сотню, но потом начало быстро подниматься. Вскоре он был уже среди лучших тридцати, а потом перескочил… сразу на первое место! Это случилось так быстро, что только несколько людей заметили произошедшее. Но потом сияние от стелы начало усиливаться до невероятной степени, и всё больше людей оглядывались в её сторону.
— Бай Хао получил первое место?! Семикратное духовное улучшение?!
— Небеса! Эта… скорость просто невероятна.
— Этот Бай Хао… разве это не тот незаконнорождённый сын? Как он смог так быстро стать таким сильным?!
— Как такое возможно? Даже когда Бай Ци находился на возведении основания, он в лучшем случае мог произвести только шестикратное духовное улучшение. Не могу поверить, что Бай Хао смог сделать семикратное.
Пока толпа гудела от разговоров, Бай Сяочунь прочистил горло и вышел из мастерской для духовного улучшения. Смотреть на поражённые взгляды, сразу же устремившиеся в его направлении, доставляло ему немало приятных ощущений.
«Хм. Я делаю это не для себя. Я здесь для того, чтобы мой ученик мог ощутить, что это значит — быть центром всеобщего восхищения». Конечно, Бай Сяочунь ещё не дошёл до такого уровня, чтобы не чувствовать ни капли смущения по поводу соревнования с культиваторами возведения основания, в то время как сам находился на великой завершённости золотого ядра. Но даже так он невольно выпятил подбородок, взмахнул рукавом и отправился в сторону следующего испытания огнём.
В этот раз нужно было изготовить лекарство душ, здесь толпилось ещё больше людей, чем рядом с испытанием по духовному улучшению. В конце концов, духовное улучшение было очень непростым делом. По сравнению с ним изготовить лекарство душ многим казалось намного проще. А так как клан Бай являлся кланом некромантов, очевидно, что многие в нём обладали достаточным талантом в этой области.
На самом первом месте находился культиватор, который сумел изготовить двадцать семь порций лекарства за время горения палочки благовоний. Увидев его результат, Бай Сяочунь почувствовал, как его душа воспарила от предвосхищения, и быстро отправился в мастерскую по изготовлению лекарств душ.
Вскоре произошло ровно то же, что и с испытанием по духовному улучшению. Через время горения палочки благовония имя Бай Хао появилось на первом месте в топе. Более того, он изготовил пятьдесят порций низкокачественного лекарства душ. Это, мягко говоря, повергало в шок. Для кого-то на стадии возведения основания это был непревзойдённый результат, а как только другие члены клана увидели его, сразу же начали раздаваться неверящие возгласы:
— Первое место… Пятьдесят порций!
— Это невозможно! Бай Хао… Я его знаю. Он — никто. Как он мог заполучить первое место?!
— Как говорится в пословице: птица может молчать годами, но когда подаст голос, то её песня поразит всех наповал!
Бай Сяочунь вышел и, услышав подобные разговоры, снова остался очень доволен.
— Хао’эр, — пробормотал он, — если твой дух наблюдает за этим, то можешь не благодарить наставника. Не беспокойся, я обо всём позабочусь, — бормоча себе под нос, Бай Сяочунь гордо зашагал к испытанию огнём по созданию пламени.
Новости о том, что Бай Хао стал первым в списках лучших по духовному улучшению, быстро распространилась по клану. Вскоре все в клане говорили об этом, и, конечно, новость достигла ушей мадам Цай.
Район вокруг пагоды в восточной части города был полон роскошных резиденций. В одной из них мадам Цай швырнула цветочную вазу на пол, в её глазах горело намерение убивать.
— Убить его! Он должен сдохнуть! Нельзя дать ему прославиться!
Напротив неё стоял юноша с мрачным выражением на лице. На нём была роскошная одежда, не уступающая одеждам мадам Цай, и он был невероятно красив собой. Это был не кто иной, как старший Бай Хао Бай Ци. Посмотрев на осколки цветочной вазы, а потом на мать, пышущую гневом и намерением убивать, он произнёс:
— Мама, прошу, успокойся. Он ведь просто незаконнорождённый. Зачем так беспокоиться о нём?
Мадам Цай посмотрела на сына и разозлено ответила:
— Может, другие люди и не понимают правды, но ты-то точно знаешь. Разве ты не видишь, насколько он талантлив в создании огня? Если твой отец узнает про его навыки, то это будет большой угрозой твоему положению. Этот мальчишка должен умереть!
Пока мадам Цай скрипела зубами от расстройства, Бай Ци усмехнулся.
— Мама, ты придаёшь этому слишком большое значение. Последний раз, когда ты отправила людей убить его, они просто не выполнили свою работу как полагается. Как глава клана, отец, очевидно, знал об этом, но разве он что-то сказал после всего? Разве он хоть как-то наказал тебя?
В ответ на его слова глаза мадам Цай широко распахнулись.
— Мама, тебе правда не стоит переживать по таким пустякам, как этот. Если Бай Хао думает, что он может прославиться, тогда я просто пойду и лично подрежу ему крылышки.
Покачав головой, Бай Ци небрежно развернулся и ушёл как ни в чём не бывало. После его ухода мадам Цай продолжила думать о ситуации и по-прежнему не могла успокоиться. Глубоко вздохнув, она вынула нефритовую табличку и отправила сообщение. «Я хочу чтобы он умер сегодня ночью!»
Снаружи резиденции Бай Ци вынул костяную табличку и посмотрел на сообщение с результатами Бай Хао в испытаниях огнём. После этого на его губах появилась нехорошая улыбка. Узнав, что Бай Хао отправился на испытание по изготовлению огня, Бай Ци с презрением на лице полетел в том же направлении. «Очень скоро ты поймёшь, что, как бы ты ни старался, что бы ты ни делал, одно мановение моей руки — и ты снова никто».
