Эллен позвала Тигре следующим утром.
После вчерашних событий он сразу же вернулся в свою комнату.
Следуя за Лим, Тигре смущенно говорил, ероша красные волосы.
— Это не прекращается…
Он тревожно озирался. Солдаты, камергеры, служанки — все, кто проходил мимо него — все странно на него смотрели.
То ли со страхом, то ли с интересом — он не мог сказать точно. Тигре никогда не испытывал на себе подобных взглядов.
— Почему все пялятся на меня?
Он спросил у Лим, когда это стало уже невыносимо. Она слегка вздрогнула и бросила на Тигре взгляд, равнодушно бросив:
— Элеонора-сама объяснит.
«Ну, всё равно. Рано или поздно я это узнаю».
Вскоре Лим остановилась перед нужной дверью.
— Элеонора-сама, я привела графа Ворна.
Сказала она, постучав в дверь. В ответ тут же раздалось слово «Входите».
Лим открыла дверь, приказав Тигре следовать за ней.
Это был кабинет.
Пусть комната и была маленькой, но на полу лежал роскошный ковер, а канделябры, письменный стол и стул — всё было сделано из золотистого ротанга. Окна также были большими.
— Подожди секунду. Я вскоре закончу.
Эллен сидела за столом, а её рука носилась по документу.
Документы были собраны и возвышались на одной стороне стола и, скорее всего, были уже обработаны. Тигре изумленно выдохнул, увидев такую их стопку.
Два флага украшали стену за спиной Ванадис.
На одном был изображен Зинитра [Знамя Черного дракона] — символ Королевства Дзктед.
На другом — серебряный меч на черном фоне. Это было знамя Эллен. Тигре вспомнил, что видел его на поле боя у Динанта.
Под флагом стоял длинный меч в ножнах, прислоненный к стене. Он находился там, где Эллен в любой момент могла схватить его.
Эллен посмотрела на документ и внезапно нахмурилась.
Кажется, что она что-то неверно написала. Она скомкала бумагу в ком и довольно жестким образом швырнула его в корзину для мусора, стоящую в углу комнаты.
Шарик бумаги упал на пол рядом с корзиной.
Эллен смотрела на бумагу, возможно, из-за злости, а возможно, вообще ни о чём не думая.
Тигре точно не знал, почему у Эллен был такой вид. Она посмотрела вниз, на другие бумаги, и её лицо скрылось из вида. Лим подобрала комок.
— Бумага — важный ресурс. Пожалуйста, не трать её.
Эллен отругали, словно ребенка. Она снова принялась за свои документы и вскоре быстро завершила работу.
— Ты сегодня его долго будила?
— Нет, он проснулся сразу же, как я позвала его.
Ответила Лим. Тигре неловко отвел взгляд.
На самом деле он выпрыгнул из кровати в тот момент, когда Лим подошла к его комнате.
«Я почувствовал то же... Словно приближение дикого зверя во время охоты в горах или лесу ночью. Я почувствовал приближение опасного зверя».
Другими словами, инстинкты Тигре распознали её опасное присутствие. Конечно, подобное он сказать не мог, поэтому молчал.
— Теперь ты осознаешь, что ты военнопленный?
Эллен встала, смеясь, словно дитя. Взяв длинный меч в руку, она обошла вокруг стола и встала перед Тигре.
— Я извиняюсь за вчерашнее.
Она на полном серьёзе склонила перед ним голову, удивив Тигре. Он оглянулся на Лим, хранившую молчание. Казалось, что она говорила ему, что ему лучше бы развернуться и смотреть на Эллен.
— Что ты подразумеваешь?
— Лук, который тебе дали. Я не думала, что они дадут тебе такой плохой лук.
«Как я и думал — он действительно был плохим».
Хотя Тигре и почувствовал облегчение, но он был поражен последующими словами.
— Трое мужчин, ответственных за это, сегодня лишатся своих голов...
— Нет, подожди секунду…
Тигре в панике прервал Эллен.
— Они действительно сыграли ужасную шутку, но не перебор ли это?
— Эту шутку... Разве ты не зол?
Эллен с любопытством посмотрела на Тигре.
— Эта троица смеялась над тобой перед множеством людей и пыталась опозорить тебя. Они должны ответить за это своими жизнями.
«Ты слишком преувеличиваешь».
Он определенно был зол на них тогда.
Однако когда он смотрел в упор на Эллен, Тигре не мог так сказать. Он не почувствовал бы облегчение, если они умрут из-за этого.
— Ты позволишь мне простить их?
Эллен выглядела недовольной, но не отказала ему.
— Если ты этого желаешь, то я сделаю так. Это не повторится вновь.
Её юбка порхнула, когда она развернулась, подошла к окну и уселась на подоконник. Эллен держала в руках длинный меч и скрестила свои стройные ноги.
Его глаза были прикованы к её белоснежным бедрам. Тигре осознанно пялился на них.
Её юбка бросалась в глаза, но ещё сильнее — её живот. Он не мог себе позволить глазеть на её грудь — всё же он был пленником на враждебной территории.
Тигре посмотрел ещё выше. Просто лицо смотрело на него.
— Да, кстати, почему ты заставила меня сделать это вчера?
— А, верно. Я же не говорила тебе... Лим.
В её голубых глазах засверкали недобрые огоньки, но Лим, услышав свое имя, неохотно ответила:
— Множество солдат, включая меня, выражали своё разочарование, что наша командующая и генерал Элеонора-сама, которая никогда раньше в своих многочисленных кампаниях не брала никого в плен, в этот раз решила взять тебя в заложники.
— Итак, я стал твоим первым военнопленным.
— Ага. Из-за этого довольно глупые слухи пошли среди солдат.
— Слухи?
— Слухи, что я влюбилась в тебя с первого взгляда.
Глаза Тигре округлились, когда он услышал слова Эллен.
— Любовь на поле боя и любовь, которая пролегла между врагами... Всё это выглядит, как какая-то драма, поэтому все любят говорить о подобном. Ну, возможно, что они не ошибаются. Это не совсем любовь, но ты меня действительно очаровал.
— Ты была очарована... мною?
— Твоими навыками стрельбы из лука. Не тобой, к сожалению.
Эллен ответила ослепительной улыбкой. Тигре обратил всё в шутку, пожав своими плечами.
— Благодарю. Я бы так и продолжал смущаться, если бы мы не прояснили это.
— Может ли такая девушка, как я, не полюбить тебя, даже не поговорив с тобой?
— Чтобы увидеть мои достоинства, необходимо время.
— Хотя твоя своеобразная привычка спать допоздна была замечена почти сразу же.
Лим атаковала по его знакомым слабостям. Эллен продолжала давить на Тигре.
— Итак, сколько девушек влюбилось в тебя к этому времени?
Тигре молча поднял руки, сдаваясь.
Он не был особенно красив или богат, поэтому у него не было оснований для встречи с молодой благородной девушкой. Для него это было невозможно.
— В любом случае, множество солдат слишком остро отнеслись к этому слуху. Мы хотели обрубить его на корню.
Эллен посмотрела своими злыми, но все-таки радостными глазками на Лим, словно кошка, дразнящая мышку.
— Я просто заявила, что пошли такие слухи.
Лицо Лим не изменилось, но она заметила взгляд Эллен и ответила.
— Я просто хотела, чтобы недовольные показали себя. Я полагала, что быстрейшим способом заткнуть их будет простой показ твоих навыков. Но это было более эффектно, нежели я ожидала.
— Ты всего лишь могла объяснить им, как мы встретились.
— Да всё нормально — результат говорит сам за себя. Разве тебе надо это повторять? Ты пленник, которого я забрала с Динанта ради выкупа. Конечно же, именно моя доброжелательность оставила тебя в живых, ведь ты меня немного развлек.
— Я развлек тебя?
Тигре нахмурился, услышав это. Эллен кивнула ему, подтверждая свои слова.
— Ну, начать нужно с того, что битва была просто ужасной. Она была разочаровывающей и банальной.
Её лицо было полно разочарования. Эллен выплюнула эти слова; ветер из окна мягко перебирал её серебряные волосы.
— У нас было пять тысяч человек. У вас — двадцать пять тысяч — в пять раз больше. До начала боя я использовала всю свою мудрость, чтобы приготовить множество планов, так как я думала, что это будет тяжелое сражение. А оно закончилось всего лишь за полдня.
— Разве это не прекрасно, что победа досталась так легко?
— Лим сказала то же самое.
Тигре заметил, что Лим мельком посмотрела на Эллен. Затем она неохотно отвела взгляд.
— Я также никогда не думала, что победить так просто будет так больно; однако мы выиграли одним первоначальным планом. Это было слишком скучно.
— Первоначальный план, ясно... Внезапная атака с двух сторон на рассвете.
Это было подтверждение, а не вопрос. Хотя Тигре судил об атаке по короткому промежутку времени — он не видел всей битвы.
Эллен кивнула, соглашаясь с ним.
— Я первоначально разведала местность. Армия Брюна разделилась на авангард и арьергард. Хотя боевой дух авангарда был высок, но то же самое нельзя было сказать об арьергарде. Я направила на передние позиции четыре тысячи человек, а сама с оставшимися войсками ударила в тыл. Порядки оказались более хрупкие, нежели я ожидала, а я сражалась, разделив свои силы. Также, как бонус, в конце умер принц.
— Его Высочество мертв?..
Тигре невольно воскликнул. Он впервые это услышал.
— Ты был близок к нему?
— Такое невозможно.
Тигре покачал головой, собираясь с мыслями.
— Я лишь разговаривал с ним однажды. Только и всего.
Как графу, который живет на границе королевства, для него невозможно было иметь близкое знакомство с принцем. Но Тигре был изрядно ошеломлен.
Он не был предназначен для войны.
Со стороны принц всегда производил впечатление нежности.
— Ты ненавидишь меня за это?
Её голос был честен, она серьёзно смотрела на него, и Тигре ответил искренне:
— Я солгу, если скажу, что не испытываю плохих чувств, но это — сражение. Я тоже убил множество солдат Дзктед.
Однако он мог бы не сохранить такую твердую позицию, если бы услышал о смерти Массаса или Батрана.
«Хотя я аристократ Брюна, но у меня нет сильной верности Королевской семье».
— Ясно.
Эллен слегка выдохнула, и у неё на лице отразилось облегчение.
— Давай продолжим наш разговор. Когда новость о смерти принца распространилась, то авангард развалился. Противник побежал, а мы стали его преследовать. Это меня разочаровало.
Хотя он не мог понять, в чем причина её разочарования, но он подумал, что это эгоистично. Но всё же Тигре слабо кивнул.
— Как раз тогда я встретила тебя.
Её ясные красные глаза мягко смотрели на Тигре.
— Я была поражена, когда ты смог точно выстрелить на дистанцию в триста аршинов... В таком положении, когда все твои союзники умерли или бежали, ты сохранил волю к сражению и действовал без тени отчаяния. Ты действовал хладнокровно. Я действительно удивилась, когда ты попытался меня убить. В самом деле — мне это понравилось.
Лим, услышав эти слова, вздохнула.
— Даже так, пожалуйста, не действуйте так импульсивно.
— Ну, всё равно было бы опасно, если бы мы не приблизились к нему, верно? Нам повезло, что у него было всего лишь четыре стрелы.
— Элеонора-сама, вы можете так говорить, но это была не ваша забота.
Лим холодно пресекла протесты Эллен.
Среброволосая Ванадис выглядела очень обеспокоенной, и посмотрела на Тигре, ища помощь.
— Если бы на моём месте был кто-то другой, ты уверена, что он выжил бы?
«Её лицо так изменилось».
Во время битвы он видел её как достойного командира. До этого момента у неё было лицо, словно у ребенка, а теперь она искала себе товарища, чтобы выгородить себя.
— Это действительно та ситуация, чтобы говорить такое?
— Стрела из твоего лука была бы смертельной — я думаю, что ты можешь так сказать.
— От тебя подобное звучит саркастично.
Даже если это говорила Эллен, для Тигре это был сарказм. Если бы это сказал Тигре, то это было бы сарказмом для Лим. Лим же упорно молчала. Тигре мельком глянул на неё, но его она проигнорировала. Не понимая, почему, Тигре посмотрел на Эллен.
— Когда ты рванулась на меня, то моя конечная цель не изменилась. Я лишь прицелился и выстрелил. Даже если бы я не мог двинуться со своей позиции, то мои стрелы достигли бы тебя. Вот почему результат в конечном счете не изменился. Это моё поражение.
— И ты покорно его принял.
— Ты отбивала мои стрелы мечом — я впервые видел нечто подобное. Я думал, что только герои легенд на это способны.
— Твоя стрела точно поразила голову лошади Лим. Я думала, что ты нацелишься также и на мою.
Хотя она и думала, что победа будет за ней, но её отношение было не очень подходящим. Эллен ласково погладила ножны с мечом в руках.
— Когда я сбила твою первую стрелу, то мое сердце просто вырывалось из груди. Когда ты выстрелил во второй раз, то я не могла не восхититься твоими навыками столь точной стрельбы в ту же точку за такое короткое время. Это впечатлило меня. Если бы у тебя была третья стрела, то ты, возможно, поразил бы меня ею, так как расстояние между нами значительно уменьшилось.
Эллен глубоко вздохнула; её горло было сухим.
Лим налила воды из кувшина в керамическую чашку на столе и дала ей. Она выпила её залпом и повернулась к Тигре.
— Я подумала, что уж очень прискорбно убивать тебя. Так как у меня нет хобби — неторопливо разговаривать на поле боя, то я притащила тебя в Лейт-Меритц для переговоров.
Она скрестила ноги, которые теперь не доставали пола. Эллен улыбнулась, а её красные глаза смотрели прямо на Тигре.
— Ты будешь служить мне?
В этот раз Тигре посмотрел в лицо Эллен с удивлением.
— Я буду относиться к тебе, как к графу Брюна. Ты получишь подобающую зарплату и титул. Хотя я не могу наделить тебя территориями, но это может измениться, в зависимости от твоих дел. Ты также, в будущем, сможешь получить звание пэра и высокий титул. В отличие от Брюна, твои выдающиеся заслуги не будут игнорироваться.
— Ты это серьезно?..
Это было привлекательное предложение. В него сложно было поверить.
Из-за напряжения и волнения его лицо покраснело.
Его руки вспотели, а сердце быстро застучало.
Пусть и слабо, но Эллен четко кивнула головой, отвечая ему.
— Я хочу тебя.
Лицо Тигре покраснело еще больше. Он гладил свои волосы, чтобы скрыть это.
В словах Эллен не было намеков на ложь.
Для лжи это было всё слишком запутанным.
«В Брюн я даже не мог подумать о таком отношении».
В его стране презирали лук, и это было большой помехой. В боях против других стран аристократы нуждались в помощи лучников.
Так что они были нужны.
Однако как только война заканчивалась, они не получили ни слова похвалы, никакой награды за свои действия.
— Вы можете пустить стрелу, если враг вне досягаемости мечей и копий. Но что вы можете сделать с солдатами в ближнем бою?
Аристократ, который организовал подразделение лучников, не мог ничего с этим поделать.
А что мог сделать Тигре — мелкий дворянин?
Но в этой стране всё было по-иному.
По крайней мере, Эллен его оценивала честно.
Он был желанен, как лучник.
— Я отказываюсь.
Однако Тигре ответил именно так.
— Я благодарю за твоё предложение. Я сомневаюсь, что когда-либо получу подобное приглашение, даже если проживу целое столетие.
— Тогда почему ты отказываешься?
Эллен не показала ни следа разочарования, а просто спросила о причине отказа.
— Есть место, которое я должен защищать и куда я должен вернуться.
Тигре продолжал говорить сильным голосом.
— Алзас. Территория, которую я получил в наследие от отца. Она располагается далеко от центра страны и состоит в основном из лесов и гор. Она состоит только из четырех деревень и маленького городка... Однако я не могу бросить её.
— Алзас?..
Услышав это слово, красивые брови Эллен немного нахмурились.
— Разве эта земля не граничит с моей территорией?
— Она разделяется лишь одной горой.
Тигре кивнул и ответил. Эллен снова села на подоконник.
— Твой дух похвален, но что ты думаешь о своём будущем?
Эллен заговорила, стерев улыбку с лица.
— Ты сейчас здесь и можешь начать хорошую жизнь... однако если к конечному сроку не будет выплачен выкуп, то я продам тебя работорговцам в Муодзинел.
Холодная испарина появилась на лбу Тигре.
Муодзинел — королевство пустынь, располагающееся на юго-востоке Брюна и юге Королевства Дзктед.
Там живут люди с черной кожей. Это государство сформировалось через сто лет после Брюна и Дзктеда.
Если не будет выплачен выкуп, то, чтобы получить выкуп, военнопленный будет продан в Муодзинел. Это был проверенный временем способ.
— Итак, ты это понимаешь. И поэтому ты готов жить такой жалкой жизнью?
— Е-если выкуп не будет выплачен, то решение остаётся за тобой.
Пусть он и говорил сильным голосом, но сейчас голос Тигре задрожал.
— О? Вчера ты проявил свои навыки дипломатии, чтобы я уменьшила сумму выкупа. Видя это, я подумала, что ты готов даже к смерти. Я думала, что слишком досадно позволить такому смелому мужчине умереть жалкой смертью. Я удивлена.
Уверенная в своем превосходстве Эллен свирепо смотрела на Тигре, сжав меч скрещенными на груди руками. Ему было сложно отвечать.
— ... Я могу с трудом склонить голову и искать шанс для побега.
Лим, которая не вмешивалась в разговор, молча посмотрела на него.
Хотя Тигре вымотали нападки Эллен, но её лицо было столь необычным, когда она повернулась к Лим и моргнула несколько раз. Затем она молча пожала плечами.
В это мгновение Лим вопросительно посмотрела на Эллен, но ничего не сказала.
— Ты слышал что-либо о вчерашних делах?
Когда она спросила, Тигре моментально вспомнил.
— Вчера… это ты про того, кого я подстрелил?
— Он был наемником, посланным, чтобы убить меня.
Тигре широко раскрыл рот, услышав беззаботный голос Эллен.
— Это вполне естественно. Они появляются каждый месяц. Мне они уже довольно сильно наскучили.
— Тебе наскучили убийцы...
Учитывая жизнерадостный характер Эллен, для неё это действительно было привычным делом. Она говорила об этом, как о каком-то животном или о насекомом, мешающем ей.
Довольно комично он выглядел вчера, когда был так напряжен.
— Однако вчера было довольно опасно. Я выражаю тебе свою благодарность.
— Кто был заказчик?
— Он совершил самоубийство после этого, так что мы не знаем. Это произошло, несмотря на то что ты так старался поймать его живым. Прости.
— Ничего, но это нормально — ничего не узнать? О его заказчике.
— Итак, тебя это волнует.
Удивившись его ответу, яркие глаза Эллен моргнули. Затем она сладко улыбнулась.
— Как мило с твоей стороны.
— Нет... Это никак не связано со мной, но это твой враг...
Он смутился и был поглощен её улыбкой. Тигре, запутавшись, пытался вернуться к теме разговора.
— Даже если ты так и говоришь, но всегда найдется кто-нибудь. Сила Ванадис — нечто исключительное для Короля, так что это великая сила. Не то чтобы я ни у кого не вызывала зависти.
«Это смелость? Решимость... Должно быть, это нечто великое».
Тигре выдал возглас восхищения. Если заинтересованная сторона сказала так, то ему не стоит дальше настаивать на этом.
— В конце концов... Почему болт убийцы не поразил тебя?
— Действительно, почему?
Эллен мило склонила голову на бок и разыграла дурочку.
— Ты должен был понять это, увидев. К счастью, подул ветер и сдул его.
— Тогда Арифал — это какое-то заклинание, которое изменяет движение ветра?
Он точно слышал его. Хотя Тигре уставился на Эллен, но она не дрогнула и не показала ни следа беспокойства.
— Если тебя это так интересует, то расследуй это сам. Я не учительница, чтобы учить слабого ученика.
— ... Ты даешь мне свободу действий?
— Будет проблематично, если ты заболеешь, сидя в комнате днями напролет. Я разрешаю тебе гулять, пока ты под наблюдением. Однако приближение к крепостному валу княжеского особняка будет рассчитываться как попытка к побегу. Ещё вопросы?
Тигре покачал головой. В его ситуации только безнадежное будущее ожидало его, если он попытается сбежать, но пока он будет оставаться в особняке — его не будут ограничивать.
— Понятно. Тогда ты можешь вернуться к себе в комнату.
◎ ◎ ◎
Тигре покинул кабинет и за ним последовала Лим.
— Ах, ты проведешь меня до моей комнаты?
— Нет, я должна поговорить с Элеонорой-самой, так что я оставлю тебя на попечение другого человека.
Лим с недружелюбным лицом отказала на его вопрос.
— Скажи мне кое-что. Почему ты не принял условия Элеоноры-самы, пусть даже формально?
Синие глаза Лим смотрели на Тигре насмешливо. Он серьёзно ответил на её вопрос:
— Если бы я сделал это, то предал бы Алзас. И тогда я так же предал бы и Ванадис.
— Ты — заложник. Элеонора-сама — твой враг. Это не было бы предательством.
— Всё равно это было бы обманом.
Тигре пожал плечами.
— Она серьёзно предложила мне это, поэтому я честно рассмотрел её предложение.
— Понятно.
Сомнение исчезло в её голубых глазах и заменилось другой эмоцией.
Лим подозвала ближайшего патрулирующего солдата, остановила его и приказала сопроводить Тигре в его комнату, а затем вернулась в кабинет.
Эллен сидела за столом, наливая воду из кувшина.
— Лорда Тигревурмуда проводили.
— Хорошая работа.
Сделав глоток воды, Эллен поблагодарила. Без каких-либо вступительных слов Лим задала ей вопрос.
— Нормально ли это — предоставлять ему свободу передвижения?
Её бровь приподнялась, выражая сомнение. Эллен смотрела на лицо своей нелюдимой подчиненной.
— Я запретила ему ходить в людные места. Какие-то проблемы?
— Алзас — его территория, и расположена прямо за горами. Он может сбежать из Лейт-Меритца.
Лим не думала, что Тигре попытается сбежать.
«И всё же другие могут подумать иначе».
После его разговора с Эллен, Лим именно так думала о Тигре. Если бы этого не произошло, то она бы ничего и не сказала.
Однако она не могла предсказывать будущее.
— Определенно, Алзас граничит с нашими землями, но расстояние до него не такое короткое, чтобы он смог добраться до него за один день или за два. Кроме того, он ничего не знает об этой земле.
— Когда он стал заложником, то всю дорогу от Динанта до княжеского особняка смотрел в небо каждую ночь, пока не засыпал... Он определенно смотрел на звезды.
— Итак, он смотрел на звезды. Думаешь, он напишет поэму?
Эллен посмеялась, дразня Лим. Она прекрасно поняла, что имела в виду Лим.
Глядя каждую ночь на звезды, он мог определить своё местоположение.
— Если он посмотрит на карту, то легко найдет дорогу.
— Хотя ты и говоришь, что он сможет так просто сбежать, но не будет ли это проблематично? Не так-то просто выскользнуть из княжеского особняка, а также пусть он и свободен в перемещении, но он всё ещё под наблюдением.
— Предположим, что он вышел из-под наблюдения. Что тогда?
— Весь город окружен стенами. Если он сможет сбежать, то тогда нам надо будет всего лишь закрыть врата.
— Предположим, он прорвался сквозь врата.
— Даже в этом случае ему понадобится по меньшей мере десять дней, чтобы пешком дойти до гор Водзье. Также пройти по этим крутым горам можно только по одному пути. Если он сможет пройти сквозь врата, то нам попросту надо заблокировать эту дорогу. Я не могу вообразить, что он сможет сделать нечто большее.
Лим не отступала, даже если она объяснила намного больше.
Она попросту не могла безразлично к этому относиться.
— Однако он думает о своих землях. Вы не можете утверждать, что он не сделает ничего безрассудного.
— Другими словами, ты говоришь мне готовиться к худшему. Если ты зашла так далеко, то я скажу тебе: я готова убить его. Этого тебе достаточно?
— Благодарю.
Эллен наклонилась к Лим, которая глубоко поклонилась. Её глаза широко открылись, осматривая её.
— Да?
— Нет, я думала, что ты сильно недолюбливаешь Тигре... Я полагаю, что у тебя не сложилось хорошее первоначальное впечатление о нём. Однако я не чувствую от тебя такой враждебности. Я полагаю, что всё уже не так и плохо.
— ...
Лим не ответила. Всё было так, как Эллен и говорила. Её наблюдательность как всегда поражала.
— Я хочу еще в кое-чем удостовериться.
Чтобы сменить тему разговора, Лим избежала ответа.
— Вы серьёзно хотели сделать его своим подчиненным?
— Тебя это не устраивает?
— Определенно, он отличный лучник, но использование лука полезно только тогда, когда соберешь достаточно лучников. Я не могу себе представить, как можно использовать его одного.
В битве было нормой, когда имелся отряд лучников, осыпающий стрелами приближающего противника.
Хотя и действовал принцип отстрела противника на расстоянии, но полезность луков падала, когда начиналась битва на короткой дистанции, к примеру, на мечах. Лук и стрелы не признавались частью главных сил.
— Ты хочешь услышать это?
Лицо Эллен было как у ребенка, который думал, во что бы веселое сыграть. Она гордо начала объяснять.
— Ты приказываешь тысяче солдат охранять его и посылаешь его атаковать вражьи силы.
— Да.
— Пока солдаты сдерживают врага, он может выстрелить и убить вражьих офицеров или командующих. В нужное время он отступит. Сражаясь так, даже против десяти тысячной армии, он может обратить врага в замешательство. Армия без командующего словно стадо овец без пастуха. Он может обрушить их такой малой силой.
Она дала волю своему языку, словно уже победила.
— Вы серьёзно это говорите?
Хотя лицо Лим не изменилось, но в её голосе было удивление со смесью прохлады. Эллен вздохнула и скрестила свои руки.
— В любую эру новейшие тактики очень сложны для понимания.
— Также от множества тактик отказались наши предшественники, потому что в них были фатальные недостатки.
— Ну, я наполовину шутила…
Конечно же, она намекала, что была наполовину серьёзна. Эллен посмотрела на Лим из-за стола.
— Моя битва не всегда идет на поле боя, где сталкиваются армии. В очень многих случаях требуется также индивидуальная сила, Лим. Скажи мне, на какое расстояние ты можешь выстрелить стрелой?
— В большинстве случаев на сто шестьдесят аршинов. Однако если я хочу ранить кого-то, то сто аршинов — мой предел.
— А самый лучший лучник в княжеском особняке?
— Это Рюрик. Его рекорд — двести семьдесят аршинов.
Именно Рюрик был тем, кто передал плохой лук Тигре, чтобы осмеять его.
— Другими словами, способности Рюрика в стрельбе из лука хуже, чем у Тигре.
Столкнувшись с чистым фактом, Лим замолчала.
Фактически она испытала на себе его навыки в тот день в Динанте.
Тигре выстрел стрелой с такого длинного расстояния, что Лим даже не заметила его. Она упала с лошади, но она могла и умереть.
«Даже если бы я заметила его, то не смогла бы отбить его стрелу, как Элеонора-сама».
— На лук смотрят свысока в Брюне, поэтому я не думала, что там будет мужчина такого калибра. Нет, возможно, его талант был похоронен, потому что они не любили лучников. Всё же я серьезно хочу нанять Тигре. Он силен. Достаточно одного его умения.
— Лорда Тигревурмуда.
— Да, одного Тигре достаточно, верно? Он также сам так сказал.
— Лорд Тигревурмуд…
Лим ответила сильным, хотя и резким голосом.
— Возможно, Элеонора-сама захочет Алзас.
— Может быть, мне следует атаковать Алзас.
Лим вздохнула, когда её госпожа сказала такие ужасные вещи так просто.
Более того, так как она улыбалась, то не было ясно, что она подразумевала.
— Я пока что присмотрю за этим парнишкой. Я хочу увидеть реакцию Тигре, так как выкуп не будет приготовлен сразу же. Ещё есть время. Позволь мне понаблюдать за ним немного подольше.
— ... Как пожелаете.
Поклонившись, Лим покинула кабинет. Эллен подобрала длинный меч, прислоненный к стене.
Она погладила ножны и подул слабый ветерок, словно чем ответил на действия Эллен.
— Любовь с первого взгляда, да?.. Невозможно.
Она горько улыбнулась, размышляя над этим. Снова прислонив меч к стене, Эллен вернулась к своей работе.
◎ ◎ ◎
За лесом, который раскинулся к западу, начинало заходить солнце.
— И сегодня Тигре-сама не вернулся…
Стоя на балконе второго этажа, снаружи комнаты Тигре, Титта вздохнула, глядя в небо, которое стало наливаться темно-красным.
Это был Алзас в Королевстве Брюн. Всё происходило в доме Тигре.
Титта осталась одна, чтобы заботиться о доме. Прошло уже более двадцати дней.
Так как она быстро заканчивала с уборкой и готовкой, то часто освобождалась к полудню. Также она заботилась о запасе еды, воды и алкоголя.
Если Тигре вернется, то она в любой момент нацепит на себя свою юбку. Так как его комната была вычищена до блеска и еда с алкоголем была приготовлена, то он в любой момент мог расслабиться.
Она также подтвердила содержимое аптечки, на случай, если он будет ранен, и была готова нагреть воду в любой момент.
Однако Тигре не возвращался.
Когда Титта положила руку на перила балкона и посмотрела на солнце и небо цвета крови, на неё нахлынуло сильное беспокойство: «Возможно, Тигре-сама уже...».
— Нет, он не мог умереть.
— Он вскоре вернется.
Армия Брюна понесла сокрушительное поражение от рук армии Дзктеда в Динанте. С тех пор прошло уже много вечеров и новости о смерти принца Регнаса уже распространились.
— Всё нормально. Тигре-сама сказал, что с ним всё будет в порядке.
Даже если она пыталась убедить саму себя, беспокойство не уходило.
Вскоре солнце село. Титта покинула дом, взяв с собой фонарь.
Она заранее закрыла все двери.
Особняк Тигре стоял в центре городка Целеста. Хотя он и назывался городком, но он был не больше деревни.
Под ночным небом Титта молча шла по городку, погружающемуся в темноту. Титта шла медленно, пока ноги не принесли её к маленькому храму.
Когда она постучалась в деревянную дверь, то появилась морщинистая старушка, одетая в одеяния женского храма.
— Титта, ты пришла.
— Сегодня я снова буду на вашем попечении.
Когда Титта поклонилась, её каштаново-коричневые косы качнулись. Старая служительница храма улыбнулась и пригласила Титту внутрь храма.
Это был простой храм, построенный из камня и дерева. Старушка привела Титту в маленькую комнату.
В ней стояло ведро, наполненное очищенной водой и тонкое, чистое белоснежное одеяние храмовой девы.
Когда она закрыла дверь, Титта сняла одеяние служанки, которое она носила.
Она развязала пояс фартука и сняла платье с длинными рукавами и юбку.
Её чистое белое тело сияло в тусклом свете фонаря.
Хотя она была низкой для её возраста, но у неё уже было развитое тело девушки. Ей руки и ноги, пусть и окрепли от тяжелой ежедневной работы, но всё ещё сохранили женскую мягкость.
— ...
Её тело задрожало от холодного ночного воздуха, стоявшего в этой комнате.
Хотя она делала это каждый день, но она всё ещё не привыкла к этому.
Сняв нижнее бельё, Титта стояла полностью обнаженная. На ней остались только ленты в её каштановых волосах.
Она обмакнула ткань в воду и тщательно вытерла своё тело.
Когда Титта закончила с этим, она надела чистое белоснежное одеяние храмовой девы.
Старая служительница храма надевала эту одежду для ежедневных целей. На ней не было никаких украшений, и она предназначалась для молитв, а ткань была такой тонкой, что показывала изящные изгибы тела.
Летом всё же было немного лучше: холодный воздух терзал тело Титты.
Титта покинула комнату, крепко обняв себя.
Она направилась к алтарю в центре храма.
Алтарь находился в полусферическом углублении. Десять статуй Пантеона Богов шли по кругу.
— О Боги на небесах.
Склонившись перед алтарем, Титта сложила ладони в молитве. Ей правильная осанка показывала, что она закончила обучение в качестве служительницы храма.
— Пожалуйста, даруйте Тигре-сама ваше благословление и верните его в безопасности.
С тех пор как Тигре покинул дом, эта молитва стала ежедневной рутиной для Титты.
Хотя Титта была дочерью храмовой служительницы, она не любила читать и писать в храме, а также не любила петь гимны в честь Богов.
Она предпочитала проводить своё время, работая служанкой в особняке своего господина. Причина была простой: мать Тигре всегда давала конфеты Титте.
Ей также нравилось выполнять свою работу. Она готовила, убиралась и шила — всё это подходило Титте.
Титта ходила в особняк множество раз, чтобы посещать эту женщину и так она познакомилась с Тигре.
Как единственный ребенок в особняке Тигре частенько с ней общался.
Титта приходила играть каждый день. Она опомниться не успела, как её заданием стало будить Тигре, который, когда был ребенком, спал до полудня каждый день.
— Тигре-сама. Я помогла тетушке испечь сладостей. Не хочешь съесть их со мной?
Титта показала ему наполовину испеченный, наполовину сожженный торт, который она испекла.
Несколькими днями позже Тигре вернулся с охоты и дал ей подарок со словами:
— Эти перчатки сделаны из шкурок кроликов. Спасибо тебе, Титта.
Когда обучение Титты храмовой девы было сложное, она жаловалась Тигре.
Она могла жаловаться лишь ему.
— Тигре, разве сложно обучаться на роль господина?
— Не сложно. Я хочу перенять дела отца как его единственный сын.
Тигре добавлял последние слова словно маленькую шутку для неё.
Она продолжала своё обучение служительницы храма и смотрела, а иногда помогала женщинам по работе. Когда ей исполнилось одиннадцать лет, она сказала матери:
— Я не хочу быть служительницей в храме. Я хочу работать служанкой в особняке.
Естественно, её мать была категорически против. Именно Тигре замолвил за неё слово.
— Разве это плохо? Нормально же будет, если Титта не будет заниматься одними обязанности храмовой девы.
Слова сына господина не могли быть проигнорированы.
В конце концов, знания и манеры были обязательны для служительницы храма. В соответствии с религией, каждые десять дней она должна была возвращаться в храм и возносить молитву. Приняв эти условия, Титта тем же летом начала работать служанкой.
До этого Титта имела лишь смутные чувства по отношению к Тигре. Но во время того лета эти чувства полностью обрели форму.
Закончив свою молитву и переодевшись, она покинула храм.
Золотая луна сияла ярко и светила своим светом по холодной земле.
Хотя она молилась каждый день, но она не была уверена, услышат ли её Боги. Но всё же её тревога немного ослабла.
Она почувствовала себя лучше.
— Я вернусь завтра.
Титта поспешила домой, шепча это самой себе.
Под ночным небом Титта увидела черные силуэты и остановила свои ноги.
Она разглядела двух людей, стоящих у забора, окружающего особняк.
Титта насторожилась на секунду, но, когда узнала их, побежала вперед с радостным лицом.
— Батран-сан! Массас-сама! С возвращением!
Ярко сияла бронзовая люстра, свисающая с потолка. Титта пригласила двух стариков в гостиную. Она принесла воду, пока готовился чай.
— Ох, спасибо, Титта.
Одежда Массаса и Батрана была изношена и покрыта грязью и пылью. Их седые волосы были жестки от засохшего пота.
Они вернулись в Целесту, как только Титта отправилась в храм. Они где-то разминулись.
Батран, из резервных сумм, оставленных Тигре, выплатил солдатам. С тех пор они оба ожидали возвращения Титты.
— Семеро наших солдат погибло и тридцать было ранено. Хотя мы были сокрушены врагом, большинство наших людей сбежало.
Батран слабо посмеялся.
— Не беспокойся так. Мы подлечили раненых и похоронили мертвых.
Массас сказал это, глядя Батрану в лицо.
Титта встревожилась.
Они оба не упоминали имя Тигре. Вероятно, они не хотели говорить ей плохие новости.
Непреднамеренно, она наклонилась вперед.
— Что с Тигре-самой? Неужто...
— Его смерть... маловероятна.
Массас, обливаясь потом, выдал неоднозначный ответ.
— Прости, Титта.
Слезы потекли на морщинистое лицо, когда он склонился.
— Молодой господин был схвачен врагом.
Титта схватилась за фартук обеими руками, сдерживая шок.
— Он был схвачен... Что вы имеете в виду?
— Я объясню.
Видя извинения Батрана, Массас начал говорить. Он получил требование выкупа от Элеоноры — Ванадис королевства Дзктед.
Услышав сумму выкупа, Титта чуть снова не упала в обморок.
— Даже если мы продадим всё в особняке, то не сможем собрать так много!
Сумма выкупа примерно равнялась трехлетнему сбору налогов со всего Алзаса. Был, конечно, зарезервирован запас на год, однако им понадобится много времени, чтобы собрать хотя бы его.
К тому же у них не было времени.
Десять дней прошло с тех пор, как требование Элеоноры было доставлено в Королевство Брюн. Оставалось всего лишь сорок дней.
— Если мы не сможем собрать выкуп, то что случиться с Тигре-сама?
— ... Некоторые пленники, у которых были определенные навыки, оставались служить врагу. Множество из них женились на местных женщинах и проводили всю оставшуюся жизнь военнопленными.
Большинство же продавали работорговцам в соседнюю страну. Их местоположение после этого терялось. Массас привел пример, который довольно редко случался в реальной жизни.
— Такого не может быть!
Титта громко крикнула и ударила по столу. Чашки Массаса и Батрана затряслись.
— Не может быть, что Тигре-сама не вернется! И к тому же женится...
— Н-ну, такое случается через некоторое время. Это не обязательно должно произойти немедленно.
Удивленный угрожающим поведением Титты, Массас слабо добавил эти слова.
— ... Интересно, сможем ли мы как-нибудь его украсть.
Сказал Батран мрачным голосом.
— Эм, а что же Его Величество?
Без какого-либо плана, Титта спросила Массаса.
— Его Величество не поможет Тигре-саме?
Массас замолчал с угрюмым выражением на лице. Это был его ответ.
Массас хотел сказать что-нибудь, но ему слишком тяжело было быть честным.
Среди солдат было значительное число жертв. К тому же, как аристократу Брюна, ему необходимо было присутствовать на похоронах принца Регнаса.
Тяжелая тишина преобладала в комнате.
— Ясно…
Титта прервала молчание.
— Я пойду по городам и деревням, чтобы занять денег.
Двое старцев оглянулись, услышав её решительные слова.
— Даже по одной серебряной или даже медной монете мы сможем много собрать. Тигре-сама был господином в течение двух лет. Нам обязательно помогут.
Массас кивнул в согласии.
— Я понял. Тогда, Титта, Батран. Я также попытаюсь найти кого-то, на кого смогу положиться.
— Спасибо вам громадное, Массас-сама!
Титта улыбнулась и низко поклонилась.
Она почувствовала, что замерцал огонек надежды.
«Тигре-сама, я обязательно спасу вас. Пожалуйста, ждите!»
