Ему снился сон, не самый приятный.
Все союзные силы собрались на холме.
Наступило время ужина. Солдаты собирались вокруг котлов, которые были глубокими, словно бочки, превращенные в кухонные плиты. Они готовили тушеную рыбу.
Перед равнинами Динанта, простирающимися до самого горизонта, вздымался невысокий горный хребет.
Двадцать тысяч солдат Брюна ужинали, каждый отряд из своего котла. Тысячи струек пара устремились в небо, казалось, будто солдаты окутаны им.
Тигре и Массас разговаривали, черпая из своих мисок, когда несколько молодых людей, бряцая доспехами, появились прямо перед ними.
— Итак, ты тоже сюда пришел, Ворн.
Парня, сказавшего это откровенно насмешливым тоном, звали Зайен Тенардье.
Дом Тенардье носил титул герцогов. Это была старая, известная семья, несравнимая с домом Ворнов. К ней принадлежало множество аристократов, чья власть была огромна, а земли обширны. Это было видно по количеству солдат, которое могла мобилизовать их семья — их число достигало десяти тысяч.
Даже в этой войне, которая началась так поспешно, они командовали четырехтысячным отрядом.
Зайен был старшим сыном и наследником семьи Тенардье. Ему было семнадцать лет.
Пусть он носил украшенную броню и великолепный меч на поясе, подобающий его рангу, но у него всегда было такое лицо, словно он не считает других ровней себе.
За ним толпилась группка льстящих ему молодых мужчин.
Как и Зайен, они были аристократами, рожденными в семьях с титулами от маркиза до герцога, облаченные в сверкающие доспехи с соответствующими гербами домов на них. Они смотрели на Тигре с усмешкой и, казалось, не питали к нему добрых намерений.
Тигре не мог проигнорировать их и чувствовал, что обязан показать им хотя бы минимальную вежливость.
— ... Я здесь, чтобы служить, как верноподданный Его Величества, именно поэтому я приехал сюда так быстро, как смог.
— Это замечательно, но я не уверен, что ты будешь хоть как-то полезен.
После того как Зайен высмеял Тигре, к его смеху присоединились смешки других дворян. Зайен частенько так высмеивал Тигре, возможно, потому, что они были почти одного возраста.
— Я уже говорил тебе, что твоя семья лишь охотилась четыре или пять поколений. Я с трудом воспринимаю тебя как знать.
Он высокомерно выплюнул эти слова и тут же попытался растоптать лук Тигре, лежавший на земле.
Тигре действовал чисто на рефлексах, подобрав свой лук так быстро, словно дикий зверь.
— Ува!
Зайен споткнулся, потерял равновесие и грузно шлепнулся на землю, потянув за собой одного из своих последователей.
— Как ты посмел сделать подобное с господином Зайеном!
Разъяренным последователям, закричавшим на него, Тигре в ответ проорал:
— Я защищал свой лук!
— Лук? Подумаешь, какой-то лук — что с того? Ты трус!
— Верно. Ничего плохого не случится, если сломать это дерьмо. Ты должен стоять в передних рядах с мечом в руках!
— Я уверен, что Бог Войны Триглав ни за что не дарует благословение кому-то такому, как ты!
Другие последователи, один за другим, лишь выражали своё одобрение этим словам. Тигре заскрипел зубами от злости.
В королевстве Брюн такие обвинения были понятны.
«Лук — это оружие трусов, у которых нет смелости встретить своим телом обнаженный меч».
Такой ход мыслей глубоко укоренился в армии Брюна, поэтому в ней почти не было лучников.
Игнорировались не только достижения лучников, но и сами лучники.
«Лучниками были лишь охотники, фермеры, у которых не было своей собственной земли, люди, которые совершили серьезные преступления, когда были воинами... или тот, кто не был силен в искусстве владения мечом или копьем».
В соответствии с этим мнением, к тем, кто использовал луки, даже если они были солдатами, относились как к преступникам или смотрели на них свысока, как на ничтожеств.
Хотя предок Тигре за выдающиеся военные заслуги был награжден территориями, в которых можно было охотиться, и возведен в графы, Массас говорил Тигре:
«Если бы он не был охотником, то ему, вероятно, дали бы более высокий титул».
— Парни, успокойтесь.
Зайен, не без чьей-то помощи, с трудом встал и остановил действия своих сторонников.
Пусть и неохотно, но они перестали обвинять Тигре.
Зайен наигранно отряхнул грязь со своей брони, затем скрестил руки на груди и с презрением рассмеялся над Тигре:
— Ты так держишься за лук, потому что не умеешь обращаться с мечом или копьём, ведь так? Вероятно, ты думаешь, что если придешь на поле боя с луком, то этого будет достаточно, чтобы изобразить из себя солдата?
Тигре промолчал. Он действительно был слишком слаб в искусстве обращения с мечом или копьём.
Если он возразит, то Зайен попросит его взять в руки меч или копьё и продемонстрировать свои навыки, чтобы посмеяться над ним. Такое уже случалось ранее.
Но насмешки Зайена на этом не прекратились:
— Прежде всего, ты же граф Королевства Брюн. И, несмотря на это, ты не можешь пользоваться ни мечом, ни копьём и планируешь пойти на поле битвы даже без брони. Тебе не стыдно? Парни, посмотрите на его убогий вид. У него кожаный нагрудник, кожаные наручи и даже кожаные лосины. Вся его одежда сделана из кожи. В лучшем случае, у него только достойная накидка, но если это единственная его приличная вещь, то мне действительно становится очень грустно, когда я думаю о финансовом положении его земель.
— Лорд Зайен…
Массас, который до сих пор хранил молчание, внезапно заговорил:
— Ваши слова довольно проницательны. Однако вы слишком много говорили, так что, несомненно, у вас пересохло в горле...
Он продолжил, указав в сторону:
— Там раздают бесплатное вино. Не желаете немного выпить, чтобы ослабить жажду?
Используя вежливый и покорный тон, Массас своим отношением давил в другую сторону.
Благородство старого рыцаря, которому недавно исполнилось 55 лет, пугало Зайена.
Зайен хмыкнул и невольно отступил назад, словно он осознал, что забыл о своих манерах. Затем повернулся и сказал:
— Эй, пойдем отсюда.
Тигре смотрел, как Зайен с компанией уходят. Затем, проверив состояние лука, он поблагодарил Массаса:
— Благодарю тебя. Ты спас меня.
— Ничего. Я должен бы извиниться. Мне следовало вмешаться раньше, но я не мог найти возможности вклиниться в разговор.
С точки зрения Зайена, Массас был низшим аристократом, не отличающимся от Тигре. Если бы он не выбрал правильный момент для вступления в разговор, то его наверняка подняли бы на смех.
Вернувшись к помешиванию еды в своей миске, Массас привычно осмотрел всё вокруг.
Будь то солдат или аристократ — все они сосредоточились на своих мисках или заботились об оружии, разговаривая между собой. Ни один человек не смотрел в их сторону, и подобное безразличие достигало неестественного состояния.
Все они боялись Зайена, поэтому избегали общения с Тигре.
— Теперь я понимаю, что владение мечом или копьём — это не доказательство смелости, — иронично заметил Массас. Тигре хотел что-то спросить у него, но всё же сдержался. Потому что ушей достигли не столь далекие и с трудом уловимые голоса собравшейся знати.
— Да, кстати, ты слышал, что сделал герцог Ганелон?
— Ты говоришь о том, что он увеличил налоги, используя военные приготовления как повод?
— Верно. Если в доме, который не платит налоги, есть молодая дева, то её заберут. А если в доме таковой нет — то тогда попросту дом подожгут.
— Я завидую этому. Я тоже хотел бы иметь право вводить временные налоги.
Аристократы не выглядели возмущенными, но просто недовольно ворчали.
Герцог Ганелон был одним из самых влиятельных дворян в Королевстве Брюна, на пару с Тенардье.
Среди его родственников тоже было множество влиятельных аристократов. Его влияние было таким, что даже Король не мог его игнорировать.
Что касается владений: дворянам Брюна законом позволялось управлять своими владениями, но для определенных привилегий, в число которых входила установка налогов, требовалось разрешение Короля.
Герцог Ганелон не только шел против этого правила и увеличивал налоги без консультаций с Королем, но также позволял подобные бесчеловечные поступки на своей территории. И всё же Король терпел всё это.
— К слову говоря: герцог Тенардье не позволяет такие вещи. Он приказал своим людям прекратить выпивать, пока длится война. Они должны были сдать весь алкоголь как подношение богам.
— Понятно. Но не так уж и трудно спрятать или сделать алкоголь. Что случается с теми, кого уличают в нарушении запрета?
— Используется тот же Ганелоновский метод похищения дочерей в семье. Но я слышал, что как предупреждение мужу и жене или отцу и сыну выдаются мечи и им приказывают убить друг друга. И затем делают ставки на того, кто выиграет.
Тигре сжал кулаки, услышав этот разговор.
Массас положил свою морщинистую руку на колено Тигре, когда он уже собирался встать.
— Успокойся.
— Как я могу оставаться спокойным, услышав это?!
— Возможно, говорить подобное — слишком сурово, но ничего не изменится, если ты встрянешь.
Он был прав. Тигре снова уселся, но внутри продолжала кипеть ярость.
Он отчаянно стиснул зубы и погрузился в молчание, чтобы сдержать себя от импульсивных поступков.
Он был зол, потому что Ганелон и Тенардье не считали своих подданных за людей. Они применяли жестокость без колебаний. Он был зол на мужчин, которые так легко говорили об этих жестоких действиях и которые смотрели на это без тени угрызений совести. Наконец, он был зол на свою беспомощность, потому что понимал, что ничего не может поделать с этим.
— То, что они говорили сейчас — это правда?
— Пусть это и слухи... но я слышал несколько похожих. Всё же люди, о которых идет речь, не отрицают это. Ты редко бываешь в столице, так что неудивительно, что ты ничего не знаешь об этом.
Возможно, он на самом деле ничего не мог поделать.
Тигре редко покидал свои владения — земли Алзаса.
У него не было желания занять место повыше в этом мире и получить известность и славу, а также у него не было никаких амбиций. Вот почему он не интересовался своим положением как аристократа.
Более того, размышляя над этим, он понимал, что у него нет ни малейшего желания иметь дело с Зайеном, который был одним из сыновей этих дворян.
— Его Величество всё ещё терпит подобное поведение?..
Страшась ответа, он всё же спросил.
Он не хотел верить в подобное.
— Определенно, Его Величество ничего об этом пока что не говорит.
Коренастое тело Массаса задрожало, и он недовольно покачал головой.
— Я верю, что у Его Величества есть свои собственные вопросы, которые надо решить. Однажды, если Его Величество больше не сможет контролировать их, то, по крайней мере, Принц Регнас должен...
В глазах Массаса сиял огонек надежды. Внезапно, он поднял голову и уставился на Тигре. Последним, что он увидел, был палец Массаса, который внезапно оказался нацелен ему в рот и затем туда засунут.
— Фуэ?..
Всё произошло слишком быстро. Ни одно слово не слетело с уст Тигре.
Более того, рука, которая блокировала рот Тигре, была холодной и имела неописуемый привкус железа.
◎ ◎ ◎
Когда Тигре проснулся, то перед его взором предстал потолок.
— ... Итак, ты наконец-то проснулся.
Тигре услышал голос, которому не хватало эмоций. Сразу после этого он почувствовал, как что-то покинуло его рот.
Этим чем-то был меч.
Владельцем меча была девушка с золотыми волосами, которую он раньше не видел.
— С чего бы мне начать…
— Да, кстати, это для меня впервые — будить подобным способом.
Её взгляд и слова вновь стали ледяными. Тигре оставался в недоумении и попытался по крайней мере поприветствовать её.
— Доброе утро…
— Уже 1 коку (два часа), как день.
Тигре встал и взглянул на девушку, почесывая при этом голову.
Она была одета в юбку и блузу с короткими рукавами. Её длинные перчатки достигали локтей, а сапоги были до колен. На её талии висел меч в ножнах.
Она, скорее всего, была выше Тигре и выглядела на два-три года старше его.
Она явно была красивой девушкой, но её скудная мимики лица придавала взгляду твердости, создавая впечатление отчужденности.
В глаза бросались три привлекательные черты.
Длинные золотые волосы, собранные в косу на левой стороне головы.
Её лазурные глаза, которые были холодны, словно мрамор.
И хотя она была высока и стройна, её шикарная грудь не очень-то соответствовала её изящному сложению.
Тигре невольно посмотрел на эти две выпуклости, которые выпирали из-под одежды. Девушка тут же сверкнула своим мечом и бросила недоброе замечание:
— Если ты всё ещё не проснулся, то я насажу тебя на меч.
— Прости…
Покраснев, Тигре извинился должным образом.
Он осмотрел комнату. Она была маленькой, и в ней была лишь кровать, на которой он спал.
Солнечный свет проходил сквозь окно и ясно освещал комнату. Каменный пол ничего не покрывало, в комнате была только одна дверь, ведущая в коридор. Его лук был прислонен к стене.
— В самом деле, даже когда солдаты кричат о твоей смерти, хоть ты и пленник... Как ты можешь так крепко спать?
— Это один из моих особых навыков.
— Я предлагаю немного ослабить его. Ты слишком расслаблен.
Злоба вкралась в её холодный голос. Тигре смущенно посмотрел на неё.
— Я настолько плох?
— До такой степени, что я постоянно вспоминаю свои убийственные намерения.
Девушка повернулась, как только ответила Тигре, и сразу же открыла дверь.
— Элеонора-сама зовёт тебя. Следуй за мной.
Тигре натянул свои кожаные ботинки и быстро проследовал за ней.
— Рад знакомству с тобой. Я...
— Это не первая наша встреча, граф Тигревурмуд Ворн.
Она ответила, не поворачиваясь, а её тон явно пресекал все попытки сблизиться.
— Меня зовут Лимлиша. Но тебе не обязательно запоминать это.
Лейт-Меритц был княжеством в Королевстве Дзктед, которое управлялось Элеонорой.
Войска Элеоноры вчера прибыли в столицу княжества. Прошло десять дней с тех пор, как они ушли из Динанта.
Сказав слова благодарности своим солдатам, Элеонора оставила их на попечение своего адъютанта Лимлиши, а сама с несколькими людьми поспешила в королевскую столицу.
Она должна была доложить о своей победе Королю.
Во время их возвращения в столицу княжества Тигре несколько раз задавал вопросы своим охранникам, и каждый раз получал один и тот же ответ:
— Мы не должны отвечать на вопросы пленника нашей Ванадис-самы.
Даже если он просил о встрече с Элеонорой, то они всё равно не могли этого выполнить. Так как это было абсолютно невозможно, потому что она отправилась в столицу королевства на встречу с Королем.
У него не оставалось иного выбора, и Тигре спокойно подчинился.
— Полагаю, я просто поплыву по течению…
Тигре выбрал это решение и посмотрел на позднее ночное небо. Днем он обычно дремал, сидя на лошади.
Следуя за Лимлишей, Тигре шел по коридору особняка.
— Что ты так всё беспокойно озираешься?
Лимлиша оглянулась назад на изумленного Тигре, который выглядел словно ребенок.
— Да, я просто думал, какое это великолепное здание.
— Ты ведь граф. Аристократ.
— Я из бедной знати. Нет смысла сравнивать мой маленький особняк с этим.
Он ответил без тени стыда. Тигре восхищенно смотрел на пол и потолок.
Тигре раньше никогда не покидал границ Королевства Брюн, а теперь он стоял в княжеском дворце. Мозаика, украшавшая пол, была в диковинку для него.
Сторона, выходящая во двор, купалась в лучах нежного солнечного света. На просторной территории солдаты были заняты тяжелой тренировкой. Это поражало.
— Здесь хорошая атмосфера.
— Потому что это — резиденция Элеоноры-самы.
Лимлиша ответила, словно это было само собой разумеющимся.
Солдаты патрулировали коридоры, и он отметил проходящих служанок и камергеров, которые, скорее всего, выполняли свою работу.
Тигре подумал о девушке, присматривающей за его особняком в его отсутствие, которая была для него словно младшая сестра.
...Титта, должно быть, волнуется.
Когда он с ней расставался, то никак не думал, что произойдет нечто подобное.
Я надеюсь, что Батран и все остальные в порядке и смогли вернуться в безопасности домой.
В его груди горело нетерпение.
Он хотел вернуться в Алзас как можно скорее. Однако пленник, который попытается бежать, будет убит, поэтому он мог лишь оставаться спокойным.
Они наконец-то покинули особняк.
Он некоторое время шел, пока Лимлиша не остановилась.
— Мы пришли.
Она привела его на тренировочное поле около крепостного вала.
Элеонора вместе с тремя вооруженными солдатами стояла в окружении сорока других. Она была одета в синие одежды, а на её поясе висел длинный меч в серебряных ножнах.
— Если сделаешь какое-либо странное движение... Нет, пожалуйста, сделай. Это сильно сэкономит наше время и усилия.
Лимлиша говорила под аккомпанемент покидающего ножны меча.
Пусть она явно проявляла враждебность, но Тигре попросту проигнорировал её.
Ну, ничего не поделаешь. Я все-таки сейчас пленник; мы были врагами каких-то десять дней назад.
— Хм, ты пришел.
Элеонора заметила Тигре и, весело улыбаясь, подошла к нему. Она сперва улыбнулась Тигре, а затем Лимлише.
— Ты неплохо старалась. Ведь прошло немало времени, пока ты не привела его сюда.
— Прошу прощения. Он так просто не просыпался.
— Ты не просыпался?
Элеонора с сомнением выслушала историю его пробуждения до того момента, когда он почувствовал меч у себя во рту. Её плечи затряслись, когда она пыталась сдержать смех.
— Даже будучи пленником, ты спишь так крепко…
— Он просто идиот.
Наконец Элеонора отсмеялась и повернулась к Тигре.
— Тигревурмуд Ворн, у тебя довольно длинное имя для человека из Брюна. У него есть происхождение?
— Оно досталось мне по наследству. Если тебе трудно его выговаривать, то можешь звать меня Тигре.
Тигре сказал фразу, к которой уже привык. Он чувствовал себя странно, когда его называли граф Тигревурмуд Ворн.
Лицо Элеоноры внезапно засияло. Достоинство Ванадис, которое знали солдаты, испарилось; она производила впечатление девушки, соответствующей её возрасту.
— В этом случае можешь звать меня Эллен. Я предпочитаю, чтобы ты звал меня так.
Тигре невольно уставился на неё. Она говорила в близкой манере с заключенным. То есть она говорила с ним будто со старым другом.
— Элеонора-сама.
Пусть Лимлиша и упрекала её, но она не показала ни одного признака страха.
— Он мой пленник. Всё нормально, Лим.
— Лим?
Услышав это имя, Тигре удивленно посмотрел на Лимлишу.
— Я скажу тебе вот что. Именно её лошадь в моём эскорте ты подстрелил, и она была той девушкой, которая присматривала за тобой с самого Динанта.
Определенно, её телосложение было тем же.
Хотя он был озадачен тем, как он должен реагировать на это, Тигре честно поблагодарил её:
— Пусть и странно для меня говорить это, но спасибо, что доставила меня сюда в безопасности.
Тигре слышал истории о том, как над заключенными издевались и били, или даже они умирали от пыток во время конвоирования. Некоторые из них умирали из-за того, что их не кормили.
Однако по пути из Динанта Тигре ни разу не ударили. Его даже надлежаще кормили.
Хотя это, возможно, всего лишь потому, что он был пленником Эллен, и именно Лимлише — точнее Лим — поручили заботиться о нём.
Она не ответила Тигре. Она просто делала то, что должна была делать.
Однако Лим утихомирила свой гнев, проигнорировав благодарность Тигре, и посмотрела на Эллен.
— Элеонора-сама, на сегодня еще есть работа. Вам надо закончить эти мелочные заботы побыстрее, верно?
— Знаю, знаю.
Эллен горько улыбнулась и помахала ей. Она посмотрела на Тигре и улыбнулась ему.
— Сперва я хотела бы всё уточнить, Тигре... нет, граф Ворн. В соответствии с договором между нашими странами, к тебе будут относиться как к военнопленному. Если в течение пятидесяти дней мы не получим за тебя выкуп из Королевства Брюн, то есть, если этот выкуп не будет выплачен мне, то ты официально станешь моим, в соответствии с соглашением. Данный договор скреплен именем и честью Бога Радегаста. Ты принимаешь его?
Хотя этот договор ему не очень нравился, Тигре неохотно кивнул.
Этот договор был заключен между всеми странами, для обмена военнопленными.
Он был принят, чтобы избежать плохого обращения, унижения и, говоря прямо, убийств. Он позволял эффективно вести переговоры между странами.
— Ну, ты, возможно, немного беспокоишься о цене выкупа.
Тигре услышал сумму, которая слетела с губ Эллен, и окаменел, разинув рот.
Она была близка к сумме собранных налогов со всего Алзаса за три года.
От такого удара он почувствовал головокружение.
— Можешь ли ты его уменьшить?..
— Нет.
Прямой ответ.
Ну, это её право…
В большинстве случаев врага захватывали в плен именно для получения выкупа. Очень маловероятно, что она уменьшит сумму выкупа так легко.
— Ты будешь жить здесь, в княжеском дворце. Излишне говорить, что любая попытка к побегу обернется твоей смертью.
Он был словно рыба, которую вынули из воды. Тигре отчаянно пытался найти в памяти хоть какие-то сбережения его земель.
Но сумма была больше годового сбора налогов, так что ничего подобного не было.
Если бы я смог поговорить с Титтой или Батраном, или, возможно, с сэром Массасем, который более известен, то они могли бы собрать деньги.
Но ситуация с выкупом была, попросту говоря, безнадежная.
Он почувствовал боль промеж глаз, когда задумался о своём мрачном будущем. Он почти потерял сознание, но до того как это произошло, Тигре как-то смог собраться с силами и устоять на ногах.
Поддержав своё тело всеми силами, которые он смог собрать, он посмотрел на Эллен.
Я обязан вернуться в Алзас...
Я родился и вырос там. Это важная земля, которую я получил в наследство от отца.
Я также беспокоюсь о сохранности своих солдат. Я уверен, что они тоже обо мне беспокоятся.
Более того, я обещал Титте, что вернусь.
Я не хочу их обмануть.
— Итак... Зачем ты меня сюда вызвала?
Тигре сказал эти дерзкие слова соответствующим голосом. Багровые глаза Эллен радостно засияли и она посмотрела на него с восхищением.
— Конечно же, я вызвала тебя сюда не просто ради разговоров.
Эллен указала на тренировочный лук, прислоненный к стене.
— Выстрели отсюда стрелой и порази ту цель.
— Только и всего?
Тигре, который был готов ко всему, внезапно почувствовал разочарование.
Расстояние до цели было триста аршинов. Даже для тех, кто силен в стрельбе из лука, подобное расстояние похоже на злую шутку.
Выстрелить стрелой на такое расстояние — уже испытание для стрелка, а к тому же и попасть в цель — это уже из разряда невозможного.
Однако подобное расстояние не вызывало проблем у Тигре.
Пусть он и не знал, что она задумала, но он решил покончить с этим поскорее.
Один из солдат принес ему лук и четыре стрелы. У него были тонкие черты лица и красивые, блестящие черные волосы до плеч.
Как только Тигре получил от него лук и стрелы, то его брови немного нахмурились.
— Какой ужасный лук...
Материал был неподходящий, а состояние рукояти было очень плохим. Тетива также была в плохом состоянии. Также плечи были слегка кривыми. Было ясно, что это было сделано намеренно.
Эллен смотрела на него издалека, словно дитя, полная ожиданий.
Это не её рук дело? Если это не так, то вряд ли это стандартный лук армии Дзктеда.
Он не был уверен, знала ли она об этом.
Неприятные мысли возникли у него в голове. Если подумать, ведь луки в Брюне тоже не были очень хорошими.
Это не из-за способностей изготовителя луков... Во-первых, нет такой профессии, как ремесленник луков.
Лук Тигре был сделан его отцом, когда он был ещё маленьким. Выбор материалов, а также знания и технологии при создании лука совершенно отличались от тех, которые использовались в других странах, таких как Дзктед.
Точность выстрела зависит не только от навыков Тигре, но также от качества лука и стрел.
Изображая, что проверяет состояние лука, он боковым зрением посмотрел на солдата, который отдал ему лук, и увидел, что несколько солдат ухмыляются.
— Какая мелочность.
Шепот сорвался с его губ, потому что он был зол.
— Что такое?
Лим, которая стояла рядом с ним, подозрительно посмотрела на него. Очевидно, что она не слышала его слов. Тем не менее жаловаться на состояние лука, будучи военнопленным, было как-то слишком.
— Я хочу кое-что уточнить. Мне не обязательно поразить цель всеми четырьмя стрелами, а достаточно лишь одной, верно?
— Это довольно робкий вопрос для человека, который убил мою лошадь одной стрелой.
Может, она и подумала, что Тигре говорит саркастически, но её лицо так и осталось каменным. В ней не было ни намека на злобу. Казалось, что она не заметила плохое состояние лука.
— Если твоё физическое состояние плохо, то я могу попросить Элеонору-саму перенести это на другой день.
— Нет, я сделаю это.
Ответил он твердым голосом. Тигре взял лук на изготовку.
— Однако позволь мне поразить цель лишь одной стрелой. Я не слишком уверен в незнакомом мне луке.
Лим кивнула, соглашаясь, и сразу же подошла к Эллен. Перекинувшись с ней парой слов, Эллен посмотрела на него без тени недовольства, словно говоря «начинай».
Тигре вложил первую стрелу и выстрелил.
Она упала, так и не достигнув цели, воткнувшись в землю и пролетев меньше двухсот аршинов. Смех и насмешки были слышны среди солдат.
Он не обратил на них внимания и выпустил следующую стрелу.
Стрела со свистом описала дугу. И поразила стену замка далеко от цели.
Солдаты засмеялись ещё громче. Некоторые из них трясли плечами, другие же смотрели на него с жалостью и презрением. Множество взоров пронзало Тигре.
— Он серьезно к этому подошел?
Раздраженным голосом спросила Лим, глядя на Эллен.
Даже Эллен выглядела озадаченной. Хотя она пыталась должным образом разрешить эту проблему, но она смотрела на него, словно её отругал учитель.
— Я справлюсь.
Ответил Тигре рьяно и вложил третью стрелу.
— Эй, ты всё ещё собираешься продолжать? Ты действительно хочешь сыграть этот спектакль до конца сам?
— Возможно, тебе нужна замена. Пусть ты и можешь стрелять на такое расстояние, но ты не можешь выстрелить точно в цель.
— Ванадис-сама, вы действительно сделали подобного парня своим пленником?
— Довольно великолепное шоу. Мне уже интересно, что новое он выкинет завтра.
Пусть солдаты говорили про него плохо, но Тигре это не волновало.
Он уже привык к таким нападкам. Ему уже очень много раз так давили на психику.
Он сделал глубокий вдох и посмотрел на небо, чтобы сменить темп, подвигав шеей.
В поле зрения Тигре попала черная тень.
Что это?
Он перестал двигать шеей и посмотрел повнимательнее.
В то же мгновение он понял личность тени. Мурашки побежали по спине Тигре, и он крикнул Эллен:
— Пригнись!
Арбалет!..
Он использовал другой лук, отличный от Тигре. Это был механический лук: тетива прижималась лебедкой, а выстрел производился нажатием на курок.
Его трудно было поддерживать в хорошем состоянии, и существовал риск осечки, но он бил на расстоянии до трехсот пятидесяти аршинов и пробивал щиты и броню с достаточной силой, чтобы болт прошил тело насквозь.
Черная тень на крепостном валу как раз держала такой арбалет.
Толстый болт был выпущен из арбалета.
Рассекая воздух, он помчался прямо на Эллен. У неё не было времени, чтобы уклониться.
Однако Эллен не паниковала и не сдвинулась с места.
— Арифал!..
Она прошептала это слово, словно заклинание, и меч на её поясе сверкнул, рассекая воздух и разбрасывая частицы серебра.
В то же мгновение воздух взметнулся, словно от взрыва. Вокруг неё разразился шторм.
Её длинные серебряно-белые волосы танцевали на ветру. Болт, вошедший в этот бушующий шторм, был отброшен далеко в сторону.
Он пролетел вдалеке от неё, никого не задев, и слабо упал на землю.
Что только что произошло?
Тигре удивленно пялился на Эллен.
Это не была случайность — это просто было невозможно.
Обучаясь луку, Тигре также обучился и арбалету. Он хорошо знал силу болтов. Удачно поднявшийся ветер не мог отклонить траекторию выстрела.
— Поймать его!
Прокричала Лим. У всех солдат были луки, однако тень была слишком далеко, и они даже не могли достать до крепостного вала.
Люди с мечами и копьями побежали на вал.
Солдаты, охранявшие его, увидев это, также начали преследовать тень.
Ну, это ко мне никак не относится.
Пробормотал Тигре про себя. Пусть он и рефлекторно крикнул, но он не был ни подчиненным Эллен, ни жителем этого города.
Думая над этим, Тигре внезапно вспомнил свою первую встречу с Эллен.
— У тебя хорошие навыки.
Она улыбалась, говоря это.
Титта, Батран и его люди, покинувший меня отец — когда в последний раз они хвалили мою стрельбу из лука?
— Я должен поймать его живым?
Натягивая тетиву, спросил он Лим ровным голосом.
— Это действительно та ситуация, чтобы ты говорил подобное?..
Сжав меч с такой силой, что побелела рука, Лим смотрела с досадой на тень на валу. Она хотела возглавить солдат, но не могла покинуть Эллен.
Тень быстро бежала по стене. Как только он достигнет башни, то сможет быстро сбежать.
— Понял. Тогда я прострелю ему ногу.
Тигре сказал эти слова, натянув лук до предела.
Выстрелив предыдущие две стрелы, он прекрасно понял состояние этого лука.
На такой дистанции я не промахнусь.
Лим посмотрела на него с сомнением.
Затем её взгляд стал удивленным.
Тетива задрожала.
Стрела, издавая резкое жужжание, описала высокую дугу и пронзила ногу тени.
Тень рухнула на вал и была поймана солдатами, которые наконец-то нагнали его.
— Что... что это было?
Один из солдат на стене посмотрел вниз на Тигре. Он не мог произнести больше ни слова.
Другие солдаты также изумленно смотрели на Тигре.
— Невозможно. Он выстрелил больше чем на триста аршинов с того места по крепостному валу...
— Нет, если учитывать высоту башни, то дальность ещё больше. Невозможно.
— Не могу в это поверить... Это его навыки или все люди в Брюне на такое способны?
Хотя голоса явно показывали удивление и шок, но в них явно присутствовало и восхищение.
Были и такие, которые стояли как вкопанные, другие же смотрели на небо, а некоторые, положив руку на лоб, молились Богам.
На тренировочной площадке не было больше ни намека на злобу.
— Он сделал нечто подобное... Таким ужасным луком...
Солдат, который передал Тигре лук, был белым от страха.
Всё, сдаюсь.
Тигре пожал плечами. Хотя на сердце не было больше никаких эмоций, но он был озадачен. Он понял это, испытав на себе все эти взгляды разом.
Четвертая стрела оставалась у него в руке. Хотя Лим уже видела нечто подобное, но она ничем не отличалась от солдат. Когда их взгляды встретились, он понял, что её тело напряглось.
Он снова посмотрел на Эллен.
— Спрошу снова. Что мне делать с четвертым выстрелом?
— Уже достаточно. Я бы хотела остановиться на этом.
Серебряные волосы Эллен мягко двигались, когда она покачивала головой.
— Ты хорошо справился.
Эллен искренне улыбнулась Тигре, а её меч всё еще был в ножнах на поясе. Откуда-то подул ветер, пощекотав волосы Тигре.
Прямо сейчас…
Тигре непроизвольно положил руку на свои волосы. Он думал, что Эллен как-то использовала свой меч, чтобы вызвать этот ветер.
