Прошло несколько дней с шоколадной тренировки ко Дню святого Валентина. После нескольких погожих дней сегодня было пасмурно. Должно быть, ближайшее время погода то и дело будет меняться.
Конечно, было не так холодно как ночью, но зима в Тибе никогда теплой не была. А когда солнце скрылось за школой, стало еще холоднее, и я поспешил скрыться от сквозняка, гулявшего в коридоре, в клубной комнате. В ней же все было как всегда на закате. На столе стояли чайник и чашки, совершенно не похожие друг на друга.
Краем глаза я наблюдал, как Юкиносита разливает свежезаваренный чай и ставит чашки сначала перед Юигахамой, а затем — возле меня.
Передав мне чашку, Юкиносита задержала взгляд на мне, а затем опустила голову. Затем снова подняла и снова отпустила. Такое поведение было для нее необычно и не осталось без внимания Юигахамы.
Юкиносита посмотрела на Юигахаму, затем снова на меня, было похоже, что слова даются ей с большим трудом.
— Мне жаль, что так получилось… Моя мама…
Пусть она не договорила, но по паре фраз все было и так понятно. Я понимал, за что хотела извиниться Юкиносита. Недавняя встреча прочно засела в моей памяти, не давай просто забыть о ней. Если оставить её маму в стороне, то, что сказала мне Харуно и то, как они расстались с Юкиноситой, все еще эхом звучало в моей голове. Но я не собирался, ни говорить об этом, ни обвинять кого-то в случившемся.
Поэтому я слегка кивнул, давая понять, что не вижу в этом ничего серьезного и Юигахама тут же повторила мой жест, соглашаясь с таким мнением.
— Да ничего страшного! Меня мама постоянно ругает, что я поздно домой прихожу.
— Все мамы так себя ведут, это в них природой заложено. Если они убираются в твоей комнате или начинают спрашивать все ли хорошо в школе, то это по той же причине.
И в самом деле, с чего бы матерям так интересоваться чем заняты их дети, какие у них отношения с друзьями или как они учатся? Спасибо, мама, за заботу, но не могла бы ты не трогать книги на моей полке? Очень прошу.
— Маме Хикигаи, должно быть, особенно трудно. — Заметила Юкиносита, чуть успокоившись.
— Маме Хикки… Хикки, какая у тебя мама?
— Ну, обычная мама. Примерно как вторая Комати. А сейчас, из-за экзаменов, они окончательно спелись.
Даже если мама и дочь хорошо друг с другом ладят, бывает время, когда это просто невозможно. Корень проблемы лежит в папе. Он слишком переживает за Комати и этим действует маме на нервы. А когда Комати поддается его влиянию и тоже начинает переживать, то атмосфера в доме опасно накаляется. Правда мама и Комати конфликтуют не между собой, а обращают свой гнев на папу. Проблемы в семье из-за экзаменов или карьерного роста — обычное дело, как ни крути.
— Экзамены у Комати уже завтра? — Спросила Юигахама. — Из-за этого у нас занятий не будет.
— Думаю, у Комати все будет хорошо.
— Да уж…
В голосе Юкиноситы слышалось сомнение, и я ответил ей в том же духе.
День вступительных экзаменов уже завтра. Также как и День святого Валентина. Из-за такого совпадения можно даже не надеяться получить шоколад от Комати. Что ж, буду надеяться на следующий год! Хотя кто знает, что произойдет за целый год. Когда загадываешь так далеко, то только начинаешь больше унывать.
— Понятно, что ты за нее переживаешь. — Сказала мне Юигахама, верно истолковав мои мысли. — Можешь поделиться с нами.
Под ее влиянием я сдался и начал рассказывать о своих самых грустных мыслях, которые старался загнать как можно глубже.
— Комати такая замечательная, что просто обречена быть популярной. Понятно, что вокруг нее будет увиваться куча парней. И никто не должен будет знать, что у нее есть такой брат, как я — это ударит по ее репутации.
— И это все, что тебя волнует?! Ты ведешь себя так, будто она уже поступила в нашу школу!
— Я даже не знаю, считать его оптимистом или пессимистом.
Сегодня клуб не ждал посетителей и потому находился в расслабленном состоянии. Я листал книгу и наслаждался спокойствием. Юигахама развалилась на столе, как обычно играясь с телефоном, а Юкиносита возилась с чайником. Закончив с ним, Юкиносита подняла вою сумку и достала из нее бумажный сверток.
Когда она развернула хрустящую бумагу, до меня донесся сладкий аромат. Посмотрев, я увидел кусочки шоколада с вареньем в деревянной вазочке и печенье всевозможных цветов. Не похоже, что оно было куплено в магазине.
— Юкинон, это все ты сделала?
Юкиносита уже неоднократно демонстрировала нам свои таланты, будь то недавние уроки готовки или простые посиделки в клубе. Юигахама не уставала каждый раз восторгаться.
— Д-да, испекла прошлым вечером. — Юкиносита отчего-то растерялась, но потом осторожно коснулась вазочки, вздохнула и успокоилась.
Затем она осторожно посмотрела на меня сквозь упавшую на глаза челку. Было ясно, что она о чем-то переживает, любой сразу бы это заметил. На миг ее губы дрогнули, но она тут же снова их плотно сжала.
В клубе снова повисла тишина.
— Я тоже пыталась что-нибудь испечь, но все никак не получается.
Юигахама моментально это поняла и поспешила смягчить наше настроение.
— Должно быть, духовка дома сломана. Она только как-то странно гудит, но ничего не печет.
— Наверно ты путаешь ее с микроволновкой. — Сказал я и вздохнул от того, что Юигахама показала свою всем знакомую сторону.
Юкиносита чуть усмехнулась вслед за мной, а затем в очередной раз полезла в сумку, достав из нее еще один бумажный сверток, размером поменьше, перевязанный розовой ленточкой и украшенный отпечатками кошачьих лап. Думаю, это она приготовила для Юигахамы.
— Это тебе.
— Мне? Ого, спасибо!
— Там все то же самое. — Словно извиняясь добавила Юкиносита.
— Да ладно, мне очень приятно! Все, что готовит Юкинон такое вкусное!
Юигахама прижала сверток к груди и обхватила его руками. Немного поразглядывав его, она удивленно заморгала.
— Э… только мне?
Я понимал, о чем она спрашивала, и пытался сделать вид, что ничего не произошло, и я продолжаю читать свою книгу, но невольно все-таки чуть отвел взгляд.
Зачем я это делаю?
Я ничего не мог с собой поделать и продолжал прислушиваться к ним, одновременно стараясь укрыться в собственных мыслях.
Эгоистичные мнения, эгоистичные наблюдения, эгоистичные ожидания. Не важно, есть что-то на мою долю или нет. Сама попытка это угадать была ошибочной. В клубе всего три человека и что-то, приготовленное для меня, будет простой вежливостью. Мне было противно думать об этом, а еще противнее — объяснять это самому себе.
И все равно меня что-то тревожило. Я сделал вид, что просто провожу рукой по волосам, но глаза то и дело поглядывали в сторону, замечай, что Юигахама тоже смотрит на меня.
— А Хикки?
Незачем спрашивать так прямо, меня это не волнует. Честное слово, не волнует, хотя вслух я этого и не скажу.
Голос и взгляд Юигахамы были такими же, как всегда, но ее левая рука плотно сжимала юбку.
— Я…
Я не знал, что ей ответить, да и если бы знал, слова все равно не шли.
— Ты тоже угощайся. — Сказала мне Юкиносита, уже успевшая убрать сумку, затем встала и подвинула печенье ко мне.
— С-спасибо.
Юкиносита избегала смотреть на меня, чуть отвернувшись в сторону окна, через которое лился свет заходящего солнца. Из-за облаков сегодня этот свет имел рассеянный оттенок красного, равномерно окрашивавший всю клубную комнату.
Стараясь также не смотреть на Юкиноситу, я преувеличенно громко захлопнул книгу и потянулся за печеньем.
— Очень вкусно…
— Я же говорила!
Юигахама тоже подалась вперед и потянулась к тарелке.
— Ничего особенного, я пекла их как всегда пеку. — Ответила Юкиносита, вернувшись на свое место.
Теперь, когда все расселись обратно, между нами стояла только тарелка с печеньем. От чашек неторопливо поднимался пар.
Разговор пошел своим чередом и в комнате снова зазвучали смех и голоса. Посетителей сегодня к нам не пришло, так что нашему настроению ничего не вредило.
Время шло и вскоре совсем стемнеет. Зимнее солнце светит, но не греет, но с ним все равно хоть немного, но теплее.
И все же нам стоит поторапливаться, пока совсем не похолодало. Надо двигаться и что-то делать, иначе замерзнем. Двигаться, даже если от этого станет только тягостней.
* * *
До конца дня к нам так никто и не пришел. Вскоре школа должна была закрыться и вместе с тем мы решили закончить работу клуба на сегодня.
Подождав Юкиноситу, возвращавшую ключ от клубной комнаты, мы пошли дальше, продолжая разговаривать. Я толкал перед собой велосипед, идя чуть позади. Мы вышли не через главные ворота, а взяли чуть в сторону, ближе к автобусной остановке. Облака все также закрывали все небо, только стали темнее. Должно быть, пойдет дождь.
— Ух, как холодно!
Убедись, что нормально завязала шарф. — Ответила Юкиносита Юигахаме и сама полезла проверять ее шарф. Этого достаточно, чтобы согреть душу, но не тело. С заходом солнца температура резко упала, и было достаточно остановиться на секунду, чтобы холод начинал пробирать.
— Совсем похолодало…
Я упал духом от одной мысли о том, как буду возвращаться домой. Даже думать больно как буду толкать велосипед под порывами ледяного ветра.
— Ладно, до завтра. — Сказал я, поправив шарф и потуже натянув перчатки.
— До завтра.
Юигахама тоже попрощалась со мной, и я уже собирался залезть на велосипед, но остановился, видя, что Юкиносита зачем-то хочет привлечь мое внимание, но не решается на это. Держась обеими руками за ремень сумки, она стояла в оцепенении, сделав только шаг в мою сторону.
— Так что, я пойду?
Юигахама отошла чуть назад, слегка улыбаясь и осторожно наблюдая за реакцией Юкиноситы.
— Что теперь делать..? — Юкиносита говорила так, будто не спрашивала, а прямо о чем-то заявляла.
— Э…
Ветер унес ее слова, а Юкиносита по-прежнему нерешительно стояла и боролась со своими мыслями, еще сильнее сжимая ремень сумки.
Мы ждали, когда она скажет еще что-то, но вместо того слышали приближающийся стук каблуков. В первые секунды мне показалось, что так стучит мое собственное сердце. Может быть это слуховая галлюцинация и стук слышу только я?
Но нет, Юигахама первой повернулась на звук.
— Ой.
Стук прекратился, и мы с Юкиноситой повернулись на его тоже источник.
— Юкиночка, а я пришла тебя встретить.
— Сестра…
Юкиносита Харуно сделала еще один шаг навстречу нам, одновременно с большим интересом смотря на сестру.
— У тебя нет причин приходить и встречать меня.
— Мама сказала мне пожить у тебя некоторое время. У тебя же есть свободная комната? И ничего, если мои вещи доставят завтра? До полудня я буду дома, но после должна буду уйти, надеюсь, тебе это не помешает.
Харуно трещала без малейшей паузы, никому не давая ни шанса перебить ее. И, что более важно, все это она говорила таким голосом, будто ничего не случилось, все так и должно быть и об этом договорились заранее.
— П-погоди, почему так внезапно решили и… — Растеряно спросила ее Юкиносита.
— Ты сама должна догадываться почему.
— Мое решение — это мое решение. Ты к нему отношения не имеешь.
Что именно решила Юкиносита? Должно быть она говорит о последствиях того разговора с ее мамой. Казалось, что они договорились, но Харуно пришла не просто так.
Не знаю в чем дело, может быть их мама просто решила не ждать, когда Юкиносита сама с ней обо всем поговорит или же она так показывает свое беспокойство за нее. Пожалуй, только Харуна знала правду.
— Юкиночка, а ты, вообще, уверена в себе?
— Что?
— Обычно, когда ты что-то решаешь, то пытаешься подражать мне. Можно ли считать это твоим собственным решением?
Харуно продолжала улыбаться, но ее голос звучал в сто раз острее. А Юкиносита не могла ни возразить, не опровергнуть.
— Ты всегда была свободна в выборе, но выбор этот так и не стал твоим собственным. — Продолжала Харуно, пожимая плечами. Теперь казалось, что она ее жалеет.
Медленно Харуно переводила взгляд с Юкиноситы на Юигахаму, а затем — на меня, слегка улыбаясь, когда наши взгляды встречались.
— Вот и сейчас ты не представляешь, что тебе делать.
К кому относился этот вопрос? Не только Юкиносита, но и я сам замер, не зная, как возразить Харуно. Что мне делать? Ответа на это у меня не было.
— Так что ты собираешься делать?
— Может быть, продолжите ссору в другом месте?
Я все-таки нашел в себе силы открыть рот и прервать Харуно. Она всегда готова высказывать всю правду в лоб, и как раз этого я ей позволить не мог. Не только во благо Юкиноситу, но ради себя самого.
Харуно тут же потеряла интерес к сестер и вместо того посмотрела на меня. В ее глазах можно было прочитать презрение к тому, что это все, что я смог придумать, чтобы выкрутиться.
— Ссору? Что ты, мы никогда не ссорились, и не собираемся начинать
— В любом случае это не место для разговора.
Я изо всех сил старался выдержать ее взгляд.
— М-мы с Юкинон говорили об этом… и…
Заговорила и Юигахама, все еще стоявшая за Юкиноситой, стараясь поддержать нас. Но под взглядом Харуно ее голос тут же дрожал и становился все тише. В конце концов, она совсем опустила голову и заслужила от Харуно только еще один взгляд жалости.
Вслед за этим Харуно снова обратилась к Юкиносите.
— Вот как? Что ж, я выслушаю тебя, когда она вернешься. Все равно у тебя есть только одно место, куда можно вернуться.
На этом Харуно развернулась и зашагала прочь от нас, снова стуча каблуками. Чем дальше она уходила, тем легче мне становилось.
Сквозь закрывавшие небо тучи пробились лучи солнца, осветив фигуру Харуно, а я с облегчением вздохнул. Казалось, что на некоторое время я забывал как дышать.
Мы продолжали стоять, не решаясь взглянуть друг на друга. Только Юигахама с грустью косилась на Юкиноситу. Что касается меня, то я смотрел на небо, думая, как бы теперь распрощаться с ними, после всего, что было сказано.
— Эм… давайте пока ко мне зайдем?
В результате я не нашел причин, позволявших мне отказаться от этого предложения.
* * *
Пройдя по дороге, ведущей от автобусной остановки, мы оказались на углу жилого квартала, где жила Юигахама. Той же дорогой следовало множество школьников и служащих, возвращавшихся домой. Для нас этого было достаточно, чтобы молчать.
Заговорили мы только когда оказались в комнате Юигахамы, да и то не сразу.
— Простите, у меня немного не прибрано. — Сказала Юигахама, садясь за невысокий столик и предлагая мне и Юкиносите присоединиться.
Я сел на пол, покрытый розовым пушистым ковром. Как оказалось, ковер был очень даже теплым, и я подумывал, не стоит ли развалиться прямо на нем.
Как и сказала Юигахама, прибраться в комнате она не успела, но даже так она была гораздо опрятнее моей собственной. Пусть даже полки были уставлены всевозможными сувенирами, вперемешку с модными журналами, а письменный стол был скорее складом для разных вещей.
Но в целом мне здесь было не комфортно. Отчасти причина этого крылась в сладковатом запахе, исходившем, должно быть, от бутылочек, выстроившихся на полке возле кровати.
— Хватит головой вертеть. — Неловко сказала мне Юигахама, пока я продолжал разглядывать комнату.
— Эм… да я так… просто запах странный, словно макароны подгорели.
— Всего лишь обычный освежитель воздуха.
Странно, а мне запах показался совсем не подходящим. Впрочем, ей виднее. В девичьих комнатах подобным штукам самое место.
— Макароны подгорели… — Юкиносита, уткнулась лицом в подушку, которую обнимала руками и едва сдерживала смех. Было бы из-за чего смеяться. Ее чувство юмора оставляет желать лучшего.
Мы молча посидели еще немного, пока Юкиносита не оторвалась от подушки.
— Простите, я опять добавила вам проблем.
— Да ладно, не стоит так переживать. — Бодро ответила Юигахама.
— Правильно, совершенно не стоит так переживать. — Сказал кто-то еще бодрее.
Женщина, вошедшая в комнату, носила свитер и длинную юбку, что больше соответствовало взрослому человеку, но ее лицо выглядело довольно молодо. А еще у нее была такая же прическа, что и у Юигахамы.
— Мама, предупреждать же надо! — тут же воскликнула Юигахама, но женщина не стала обращать на ее крики внимания.
Мама Юигахамы, значит. Ну, по ее виду это сразу становится ясно, они очень похожи. Хотя сначала я бы мог посчитать ее за старшую сестру. Мама Юигахамы. Для краткости Юигахамама. Хотя, нет, произносить тяжело.
Мама Юигахамы поставила на столик поднос и протянула мне чашку с чаем.
— Держи.
— Спасибо.
Я не решался ни предложить ей помочь, ни поблагодарить еще как-нибудь. У меня крайне мало опыта хождения в гости, так что не удивительно, что я растерялся и начал нервничать.
Было неловко даже смотреть на нее, тогда как сама она радостно меня разглядывала, смущая еще больше.
— Ты, должно быть, Хикки, Юи постоянно про тебя говорит.
— Д-да…
Какой кошмар, я сейчас Богу душу отдам.
— Мама, не надо рассказывать!
Юигахама тут же вскочила, выхватила у мамы тарелку с пирожными и стала выталкивать ее из комнаты.
— Ну-у-у, мама тоже хочет поговорить с Хикки.
— Вот уж не надо!
— Ах, да, Юкино.
— Я?
— Ты останешься у нас на ночь? Я пока все приготовлю.
Юигахама все-таки вытолкала маму в коридор и закрыла за ней дверь. Ее голос все равно был слышен, но Юигахама делал вид, что нет.
— А-ха-ха. Простите, мама так обрадовалась, что встретила Юкинон…
— У вас все так хорошо. Я даже завидую. — Ответила Юкиносита, давая понять, что переживать не о чем. На ее лице одновременно читались одиночество и сожаление. С ее сестрой и мамой так просто не поладить и ни я, ни Юигахама не знали, чем ей помочь.
— Мне не стоило вас беспокоить. — Добавила Юкиносита. — Я скоро пойду.
Сказав так, Юкиносита сразу попыталась встать, но Юигахама ее удержала.
— Может быть, все же останешься у нас? Я периодически ночую у подруг, не всегда удобно возвращаться к себе.
— Да, но…
Юкиносита продолжала колебаться, отводя взгляд, пока не остановила его на мне. Ну, знаешь ли, на меня смотреть вообще бессмысленно.
Но, судя по словам Харуно, когда Юкиносита вернется к себе, их ждет продолжение разговора и Юигахама, без сомнения, это также понимает. А если сестрам лучше не встречаться, то лучше просто развести их по разным домам. Проблему это не решит, просто отодвинет ее на некоторое время, но в нашей ситуации это лучшее, на что можно рассчитывать.
— Вы все равно не сможете спокойно поговорить. Возьмите небольшой перерыв. Ты можешь ее просто предупредить прямо сейчас.
— Да, правильно.
— Хорошо, наверно, вы правы.
Юкиносита уступила, села обратно и достала телефон, набрав чей-то номер.
— Алло, мне кажется, мы не сможем сегодня нормально поговорить, так что мне нужно время, чтобы все обдумать. Звоню, только чтобы ты меня не ждала.
Когда Юкиносита договорила, Харуно некоторое время молчала, и мы молчали вслед за ней. Единственным звуком оставалось тяжелое дыхание Юкиноситы. Затем из динамика телефона донесся громкий смех.
— Хорошо, я поняла. Хикигая тоже там? Дай мне его.
В тишине комнаты я без труда слышал, что говорила Харуно. Юкиносита же продолжала нерешительно молчать.
— Давай быстрее.
— Она хочет поговорить с тобой.
Юкиносита протянула мне телефон, и я медленно поднес его к уху.
— Чего тебе?
— Ты такой славный, Хикигая.
Ее голос производил обманчивое впечатление, казался мягким и скромным. Я легко мог представить, как она сейчас улыбается. Для примера можно было представить улыбку на лице Юкиноситы, даже если они были совсем разными.
Сама Юкиносита встала и подошла к окну, чтобы там дождаться окончания разговора.
Стекло, к которому она прижалась, казалось совершенно черным. Уличных фонарей и далеких огней высотных зданий было недостаточно, чтобы разогнать ночную тьму. И в этом стекле отражались ее глаза, одновременно ясные и словно отсутствующие.
* * *
Больше Харуно мне ничего не сказала и сразу повесила трубку. Я провел экраном телефона по своему рукаву и вернул его Юкиносите, чувствуя, как на меня накатывает усталость.
— Наверно, мне уже пора.
— Хорошо.
Встав, я подобрал свою сумку, а Юигахама и Юкиносита пошли меня проводить.
— Да я сам справлюсь.
— Не прощаться же прямо здесь.
Юигахама первой вышла из комнаты, а я последовал за ней, но в коридоре мне под ноги тут же бросился шерстяной комок.
— Ой.
— Соболь, фу!
Юигахама тут же подхватила свою собачку, а Юкиносита замерла в стороне. С собаками она по-прежнему не ладила. Так она и дошла вместе с нами до двери, стараясь держаться подальше. Соболь же метался на руках Юигахамы и звонко лаял. Все ли здесь будет хорошо? Стоит ли напомнить Юигахаме, чтобы была осторожнее?
— Юигахама, если Юкиносита остается у тебя, то Соболь… — Сказал я, обувшись.
— Хикигая. — Юкиносита перебила и умоляюще посмотрела на меня. Не хочет, чтобы кто-нибудь узнал, что она боится собак? К тому же, она наверняка не хочет обидеть этим Юигахаму.
Ладно, я не против, если она так решила, но мне теперь надо как-то выкручиваться, у Юигахамы на лице написано, что ей любопытно.
— Что Соболь?
Действительно, что?
— Э… ну… ему может стать одиноко, но это к лучшему. Одиночество — не такая плохая вещь, как кажется.
— Ладно, все будет хорошо!
Я выпалил первое, что пришло в голову, но Юигахама тут же со мной согласилась.
— Дома он все равно за мамой ходит, как привязанный. — Грустно добавила она.
— А… ясно.
Собаки хорошо разбираются в том, кто в доме главный, так что с точки зрения Соболя Юигахамы была мелкой сошкой. Впрочем, к Юкиносите он вряд ли будет приближаться, а значит все в порядке. Может быть, она даже немного привыкнет к собакам.
— Тогда я пошел.
— Ладно, увидимся.
— Пока.
Сев на велосипед, я поехал домой, слыша, как поскуливает Соболь и стараясь не обращать внимания на тоску, сидевшую в моем сердце.
* * *
Поужинав по возвращении домой, я забрался под котацу и, немного повозившись, решил почитать.
Родители вернулись домой раньше обычного, но уже ушли спать, так что гостиная была поделена между мной и Камакурой. Впрочем, кот спал, так что бодрствовал только я, пока не открылась дверь и не вошла Комати, одетая в пижаму.
— Еще не спишь?
— Еще немного посижу и пойду. Тебе самой спать пора, завтра рано вставать.
— Помню.
Комати прошла на кухню, и некоторое время я слушал, как она роется на полках и включает микроволновку. Наверно, именно голод ее разбудил.
— Держи.
Вернувшись, Комати протянула мне банку Кофе-МАХ.
— Спасибо.
Теплая, должно быть ее она и грела.
— Подвинься.
Пнув меня по ноге, Комати тоже забралась под котацу, открыв свою банку кофе.
— Уже завтра…
— Вот именно. Пей и ложись спать.
Горячий кофе гарантирует глубокий сон. Может быть, когда-нибудь в будущем его начнут прописывать в качестве лекарства.
— Да я не об этом. Завтра День святого Валентина. Как старшеклассник ты должен радоваться и с нетерпением ждать его, разве не так?
Это же надо, думать о таких вещах за день до экзамена. Она настолько уверена в себе или просто не знает, что такое страх?
— Мне некогда думать об этом. Сейчас я думаю о тебе.
— Братик слишком много внимания уделяет Комати. Это плохо, ты мог бы больше заботиться о себе самом.
— О себе я всегда забочусь.
— Ну, конечно, братик сразу сделался таким сладким. А я говорила не об этом.
— К слову о сладком. Где мой шоколад?
— Я тебе уже принесла кофе. Он сладкий. — Комати кивнула в сторону банки.
Нет, это совершенно не годится. В этом нет любви.
— Комати, ты любишь братика?
— Не особо.
Комати ответила спустя всего секунду, и я тут же зашмыгал носом. Это уже слишком… хотя и показывает как мы близки. Окажись наши отношения иными, она бы не стала говорить так прямо, будь то шутки или откровенные разговоры. Пятнадцать лет, что мы живем вместе, не следует недооценивать.
В таком случае, что можно сказать об отношениях между сестрами? Или об отношениях между мамой и дочерью?
Пятнадцать лет жить вместе под одной крышей, делить воспоминания и надежды, но при этом не суметь найти общий язык. Как тогда люди приходят к взаимопониманию?
Без Комати моя жизнь была бы совсем другой. Я многое имею только потому, что она рядом.
Многое, но не все. Шоколад, например.
— Поторопись и дай мне шоколад.
Комати немного посмотрела на мои рыдания, затем вылезла из-под котацу, вышла из гостиной и вернулась обратно, когда я окончательно отчаялся.
— Держи. — Сказала она, чем-то ткнув в вменяя, проходя мимо.
— Что это? — Спросил я, разглядывая коробочку шоколада. — Это м-мне?
— Только потому, что ты так просил.
Комати не слишком радовалась по каким-то своим причинам, но я крепко прижал шоколад к груди, поливал его слезами и раз за разом говорил «Спасибо». Она приготовила шоколад специально для меня. Какая она чудесная.
Комати печально улыбалась, наблюдая, как я радуюсь.
— Как было бы здорово, если бы ты говорил так не только одной лишь мне.
— А кому еще, кроме тебя, я могу говорить такое? Я же со стыда помру. Кроме того, я никого не стану прямо просить подарить мне шоколад. Это же бессмысленно.
— Так мой шоколад не имеет смысла?
— Ну… нет, конечно же. Шоколад Комати особый именно потому, что он от Комати.
— Да уж, братик все такой же нелюдимый, но я все равно рада, что подарила его тебе.
На этот раз улыбка Комати была естественней и добрей, нежели прежде, отчего я закашлялся и потупил взгляд.
— И как, много Комати-баллов я набрала? — Спросила Комати, тоже не глядя на меня.
— Неважно, ты их только что потеряла из-за такого вопроса.
Одним глотком допив кофе, я немного успокоился. Комати тоже осушила свою банку и встала.
— Тогда я спать.
— Давно пора.
Комати сходила на кухню, чтобы выбросить пустую банку, а когда вернулась за ней бросился проснувшийся Камакура.
— Ты со мной?
Камакура никак не ответил, а только потерся о ее ногу. Комати подхватила его на руки и собралась вернуться к себе.
— Комати.
— Что?
— Я надеюсь, у тебя все получится. Спокойно ночи.
— Спасибо, я постараюсь. Спокойно ночи.
Когда Комати ушла, я упал на столешницу, сплетя руки за спиной.
— Нелюдимый … Хм…
Пусть Комати так сказала, но признать это я был не готов. Я никогда не стремился налаживать контакты с окружающими, но и не отталкивал никого специально.
Я проводил четкие границы, иногда излишне строгие, мудро оставался в стороне, только наблюдая. Я понимал, что это ставит меня в невыгодное положение.
Я прекрасно понимал, что это было сделано для того, чтобы не совершать ошибок, а в целом это не правильно. Тем не менее, я всегда старался подавить эту мысль, не желая признавать неправоту.
Может быть, поэтому меня видели насквозь?
Снова в голове зазвучал внутренний голос, повторявший вопросы, которые мне задавали.
«На самом ли деле Хикигая Хатиман такой, каким он выглядит? Чего он на самом деле желает?».
Снова эти мысли. Не знаешь, о чем говоришь, так лучше помалкивай.
И на этом комнату окутала тишина.
