Удивительно, но Сяхоу Цзун оказался довольно медлительным. Статус главного гения своего поколения давал ему врожденное превосходство перед культиваторами-одногодками. Гордость помогала воспитать уверенность в себе в обычных ситуациях. Но когда она вспыхивала в неподходящий момент, урон от неё был столь же фатальным. Высокомерный гений всё-таки среагировал, но слишком поздно. Его четыре демона были полностью блокированы Сбивающими с толку марионетками, в то время как толпы магнитных солдат и золотых монстров устремились на поле, чтобы помочь соратникам. Четыре демона не могли справиться с ними, несмотря на всю свою мощь.
Мощная магнитная буря заставляла с собой считаться. В обычных условиях солдаты и монстры не выдержали бы ни одной вылазки демонов. Даже четырем марионеткам было бы трудно удержать их от отступления. Возможно, проекции не уничтожили бы марионеток сразу или вообще полностью, но отступление стало бы возможным.
Однако сейчас условия далеки от нормальных. Усиление шторма и появление новых монстров и солдат означало, что найти возможность вырваться на свободу практически невозможно. Всё происходило согласно расчётам Цзян Чэня.
Без помощи четырёх демонов Сяхоу Цзун чувствовал себя тигром, которого обезглавили и лишили когтей. Сейчас Цзян Чэню подвернулся шанс убить его.
— Сяхоу Цзун, знай своё место! — внезапно бесчисленные образы Цзян Чэня взмыли в воздух в унисон, нацелившись на общего врага.
— Я не боюсь твоих иллюзий, малыш! — прорычал Сяхоу Цзун, глядя на него налитыми кровью глазами. — Наступай, если осмелишься!
Он охрип. Очевидно, из-за того, что его загнали в угол, едва сдерживаемое раздражение вырвалось наружу.
Цзян Чэнь посмотрел на своего противника жалостливыми глазами, а затем послал вперёд ещё одну волну монстров и солдат с помощью ручной печати. Сяхоу Цзун был ослаблен и далеко не всегда мог справиться с несколькими жалкими золотыми монстрами. К несчастью для него, и монстры, и солдаты представляли собой возобновляемый ресурс и не боялись уничтожения. Рой муравьев, достаточно большой, мог уничтожить слона. Группа за группой, без остановки, они бросались на Сяхоу Цзуна. Независимо от его способностей, он не мог вечно отражать их яростные атаки. Его не сломили, однако расстроили и измучили.
Цзян Чэнь зацепился за Сяхоу Цзуна своим Злым Золотым Глазом, а затем сосредоточился.
— Время пришло!
Он влил энергию своей истинной драконьей родословной в Священный Драконий Лук. Раздался драконий рёв. Зрелище получилось великолепным. Все, кто наблюдал за поединком, побледнели. Неужели наконец-то настал момента истины?
Покраснев, герцог Сяояо внезапно поднялся с места.
Первая пращур слегка прищурилась, следя за движениями герцога. Любое вмешательство со стороны последнего должно было быть пресечено первым незамедлительно. Она испускала устрашающую ауру, которая распространилась на все трибуны арены.
— Сражение на ринге — дело молодых гениев, герцог Сяояо. Мы, люди постарше, должны стоять в сторонке. — обращаясь к Сяояо, она также запугивала всех остальных. Лидер Священной Земли не потерпит сегодня обмана.
Даже для Сяхоу Ин было очевидно, что её брат находится в серьезной опасности.
— Патриарх, старейшина Чжэнь, как нам быть? Можем ли мы что-нибудь сделать? — девушка сходила с ума от переживаний.
Её брат и защитник в беде, и она даже не представляет, что с ней будет, если его не станет. Сяхоу Цзун — практически единственная причина, по которой Сяхоу Ин уважают в обществе. Без него она никто.
Янь Цинсан округлил глаза. Он посмотрел на арену, и лицо его исказилось в свирепой гримасе.
— Убей его, брат! Убей его сейчас же! Пришло время отплатить за бесчестье, которое Хуань-эр претерпела за все эти годы!
Он не скрывал своего недовольства и в ту секунду был взволнован как никто другой.
Все члены Дома Янь поникли, смотря, как возбужденно жестикулирует Янь Цинсан. Когда-то давно Шао Юань принадлежал им. С тех пор прошло всего два года, а он уже на грани того, чтобы разбить Сяхоу Цзуна в пух и прах. Легенда Сяхоу Цзуна разрушена!
На лице патриарха Яня отражалось страдание. Он вдруг понял, что проигрывает. И он сожалел. Похоже, что его выбор в итоге оказался неверным. Возможно, Шао Юань действительно собирался изменить ландшафт страны? Будущее уже не казалось таким солнечным, как прежде. Как бы то ни было, Дом Янь упустил уникальный шанс.
Янь Чжэньхуай также испытывал смешанные чувства по этому поводу. Он был достаточно хорошо знаком с Цзян Чэнем, хотя и не особенно влезал к тому в душу. Он одновременно радовался за юношу и слегка завидовал его блестящему выступлению. Не являясь узколобым человеком, по многим вопросам он был более открытой личностью, чем большинство руководителей его дома. Он считал, что появление Цзян Чэня и Янь Цинсана на Священную Земле — возможность для них. На самом деле, он и сам мечтал о такой возможности. К сожалению, его статус главного гения дома означал, что он не мог отказаться от него, чтобы присоединиться к другой фракции. Тем не менее, Янь Чжэньхуай хотел увидеть, как Цзян Чэнь сокрушит Сяхоу Цзуна. Он бы предпочел, чтобы гений, вышедший из Дома Янь, сверг тиранического гения и сел на его место. Он не испытывал никакой любви к стороне, проигравшей в этой схватке.
На арене Сяхоу Цзун боролся из последних сил. Он снова пытался напрячь своё сознание, чтобы вызвать ещё одного бога-демона. Увы, золотые монстры и магнитные солдаты не позволили ему отвлечься. Они навалились на него неудержимой стаей. В то же время Завораживающий Лотос Огня и Льда Цзян Чэня трансформировался в бесчисленные образы, чтобы угрожать ему издалека.
Драконий рёв услышал каждый. Священный Лук Дракона Цзян Чэня наконец-то сдвинулся с места. Смертоносная стрела полетела в сторону Сяхоу Цзуна под градом иллюзорных копий. Исключительные боевые инстинкты юноши включились. Он открыл глаза и почувствовал, где находится настоящая стрела. Взмахнув обеими руками, он отбросил настоящую стрелу в сторону.
Однако Лук Дракона не мог выпустить только одну стрелу. Цзян Чэнь обычно использовал первый выстрел в качестве тестового. Повторный выстрел, который он делал после этого, был настоящим убийственным ударом. Ещё три стрелы полетели в Сяхоу Цзуна с трех сторон, каждая из которых нацелилась на отдельную жизненно важную точку. Они покрывали гораздо большую площадь и имели гораздо более странные траектории, чем предыдущие.
У Сяхоу Цзуна было только две руки. Он заметил стрелу, направленную прямо ему в лицо, но не смог уклониться от двух, направленных в спину и скальп. Отчаявшись, он заревел. Манёвр оказался затруднён магнитными бурями и лабиринтом вокруг него; он едва мог развить треть своей обычной скорости. Священный Лук Дракона, напротив, двигался с пугающей быстротой. В следующее мгновение Сяхоу Цзун отбил стрелы, пущенные в его голову, а стрела, направленная в спину, пронзила его насквозь. Цзян Чэнь попал точно в цель. Удар пришелся прямо в сердце и вырвался наружу. В теле Сяхоу Цзуна зияла кровавая дыра. Из неё вытекали струи крови. Казалось, он застыл на месте.
— Стой!
С трибун донесся коллективный панический крик. Дом Сяхоу был готов сдаться.
Цзян Чэнь полностью проигнорировал его. Печать направила лезвия его Формации Меча Небесной Чаши, и они обрушились на врага, словно стая саранчи. Резкий свет мечей разрезал Сяхоу Цзуна на мелкие кусочки. Кровь и плоть разлетались повсюду. Его душа не спаслась и была уничтожена мечами. Никто из зрителей не успел вмешаться — настолько быстро сработало оружие. Когда до него донесся гневный крик герцога Сяояо, Цзян Чэнь уже закончил расчленять своего противника. Сяхоу Цзун был стерт из бытия. Без поддержки его сознания четыре бога-демона рассыпались и превратились в туман.
Наложив печать, Цзян Чэнь убрал как свою Формацию Девяти Лабиринтов, так и сбивающие с толку марионетки. Арена снова стала спокойной. Лишь жалкие куски плоти оставались напоминанием о других гениях, которые были здесь несколько минут назад.
— Шао Юань! — прокричал герцог Сяояо в небо. Он злобно смотрел на Цзян Чэня, как разъяренный зверь, готовый наброситься на врага в любую минуту.
Первая пращур холодно улыбнулась.
— Герцог Сяояо, я уже давно советовала вам не слишком огорчаться из-за потери Сяхоу Цзуна. Неужели вы приняли это близко к сердцу?
Ещё одно оскорбление! Сяояо затрясся от ярости. От Сяхоу Цзуна остался лишь пепел. Сяхоу Ин горько плакала.
— Брат, брат! Шао Юань, ты слишком жесток! Как ты мог убить своего противника на арене!?
Едва ли кто-то сочувствовал ей. В конце концов, брат и сестра вели себя слишком заносчиво и грубо по отношению к другим людям. Многие были шокированы смертью Сяхоу Цзуна, но большинство — довольны.
Цзян Чэнь был как всегда бесстрастен, словно совершил что-то незначительное.
— Вряд ли я жесток. Вы должны винить Сяхоу Цзуна в том, что он слаб и бесполезен. Если бы мы с ним поменялись местами, думаешь, он проявил бы милосердие?
Победителю принадлежало право объясниться. Для проигравшей стороны в смертельной битве нет справедливости. Как сказал Цзян Чэнь, всё сводилось к способностям сражающегося.
