— Водитель, немедленно остановитесь для проверки.
Цзя Юань не превышал скорость, однако как только он повесил трубку за ним тут же увязались полицейские машины.
— Чао, какой же ты дебил, — не удержался Цзя Юань.
Он припарковал машину.
— Открывай! Открывай дверь! Уже не такой крутой, да? Открывай, я уже позвонил в компанию Юаня, скоро он сам приедет и разберётся с тобой. Феррари Сунь Цзяньчао остановился позади тачки Цзя Юаня. Выйдя из авто, Цзяньчао вытащил Юаня с водительского сиденья.
— Чао, братан, что за херня? Ты оборзел, тормозить меня полицейскими? — заорал Цзя Юань.
Хлоп!
Сунь Цзяньчао отвесил Цзя Юаню пощёчину.
— Братан? Какой я тебе братан? Я тебя первый раз вижу, а ты ещё и в тачке Юаня. Ты что, никогда не слышал о хулиганской четвёрке Вучэна? И как ты вообще додумался угнать тачку Юаня?
— Сунь Цзяньчао, тупая ты башка, это я, Цзя Юань. Разуй глаза! — заорал Цзя Юань ещё громче, попутно влепляя Сунь Цзяньчао ответную оплеуху.
— Ты… Да ты совсем попутал! Ну всё! — взревел Сунь Цзяньчао.
— Сунь Цзяньчао, по прозвищу Большой Чао, рост сто семьдесят один сантиметр, женат, имеешь двух любовниц — одна студентка, другая мелкая знаменитость. Студентка живёт на улице Синь Юань, дом восемнадцать, а знаменитость на вилле Старфилд. Всё ещё не веришь, что я Цзя Юань, придурок?! — завопил Цзя Юань.
— А ну пошли со мной, — сказал Сунь Цзяньчао, заталкивая Юаня обратно в машину.
— Да кто ты такой?! Откуда ты столько знаешь обо мне?
— Чао, чего запереживал? Не бойся, я не забуду эту пощёчину, что ты мне дал сегодня. Кажется, у твоей жены чёрный пояс по тхэквондо? Интересно, сколько костей она сломает тебе, узнав про любовниц? — улыбнулся Цзя Юань.
— Это невозможно. Юань весил сто пятьдесят кило. Я ужинал с ним пару дней назад. Он не мог так сильно похудеть за это время, — тихо сказал Сунь Цзяньчао.
Он по-прежнему не верил, что перед ним настоящий Цзя Юань.
— А потом мы пошли в Рай Вучэна. Ты уже хотел подцепить двух студенток, но тебе позвонила жена, наорала на тебя, и ты поехал домой. Так всё было? — спросил Цзя Юань, глядя на ошеломлённого Сунь Цзяньчао.
— Юань! Братан, это ты!
В ту ночь с ним был только Цзя Юань, поэтому никто другой не мог знать, что тогда происходило.
— Прости, Юань. Но ты тоже виноват! Как ты так быстро похудел?
Хлоп!
Цзя Юань неожиданно отвесил Сунь Цзяньчао пощёчину.
— Урод! Как ты вообще посмел ударить меня?
Сунь Цзяньчао опустил взгляд и расхохотался. Он действительно дал Юаню неплохую затрещину.
— Юань, поехали ко мне. Думаю, тебя сейчас не узнают даже в собственной компании, и оплеух ты получишь немало, — весело сказал Сунь Цзяньчао. Каждый из них сел за руль своей машины и они поехали в небольшую компанию по продаже электроники.
— Доброе утро, Хуай, — поздоровалась Юй’эр входя в столовую вместе с Лю Яоши и Лэн Шуан.
Го Хуай уже заканчивал завтракать.
— Ты что, снова ездил к Линлин?
— Юй’эр, клянусь, всю ночь я был с Цзя Юанем. Детка, помни, что рот человека портит не то, что он пьёт и ест, а то, что он говорит, — улыбаясь, сказал Го Хуай.
— Хм! И ты думаешь, что я тебе вот так поверю? — спросила Юй’эр, заказывая еду.
Пища в мире людей была не слишком вкусной, но, как говорил сам Го Хуай, это всё же был один из способов культивации.
«Надо не обращать внимания на вкус и немного поесть» — подумала она.
Студенты, выбранные Го Хуаем, постепенно наполняли столовую. Они выглядели бодрыми и отдохнувшими.
— Го Хуай, я не буду больше ночевать здесь. Менеджер сказал, что одна ночь стоит почти девятьсот юаней. С завтрашнего дня я буду ночевать в студенческом общежитии, просто буду вставать пораньше и приезжать сюда, — негромко сказал Ли Юй, подходя к Го Хуаю.
— Этот отель принадлежит моему другу, тебе не нужно ничего платить. К тому же у вас теперь не будет много свободного времени, я составлю ежедневный график для каждого из вас. В Клинике Не-Лечения нам не нужны посредственности, — громко ответил Го Хуай.
Несколько студентов, которые только вошли в столовую, взглянули на Го Хуая и кивнули. Их уважение к нему продолжало расти.
— Ну, раз все наелись, пора в клинику, — улыбаясь, сказал Го Хуай.
Вскоре двадцать с лишним человек подошли к Клинике Не-Лечения.
— Мы на месте. Клиника Не-Лечения, — сказал Го Хуай, направляясь ко входу. Все, кроме Юй’эр, были поражены огромной вывеской. Те, кто хоть что-то понимал в каллиграфии, с восхищением смотрели на надпись Клиника Не-Лечения.
— Из чего она сделана? И на чём держится? — шептались студенты.
— Пошли. Осматривайтесь, — улыбнулся Го Хуай.
— Цзяди, иди сюда! Ты же разбираешься в дереве, посмотри на этот стол! Никогда такого не видел! — воскликнул Цао Цянькунь.
Чэнь Цзяди даже не взглянул в его сторону, он был слишком занят рассматриванием собственного стула. Судя по материалу и резьбе, это было настоящее произведение искусства.
«Как на этом вообще можно сидеть?» — подумал он, вставая со стула.
— Учитель, где вы взяли эту мебель? Скажите, пожалуйста. У моего дедушки скоро день рождения, я хотела бы сделать ему такой подарок, — сказала обычно молчаливая Хэ Мо.
Найти хотя бы одну ножку стула, сделанную из пурпурного сандала, было практически невозможно, не говоря уже о целом комплекте мебели. Многие люди даже раскапывали могилы собственных предков лишь для того, чтобы найти там несколько кусочков этой древесины.
— Раз я твой учитель, я позабочусь о подарке твоему дедушке. Обещаю, он ему понравится, — улыбнулся Го Хуай.
Хэ Мо кивнула в знак уважения.
— Не хочу разглагольствовать. Я выбрал каждого из вас и надеюсь, что вы останетесь здесь. Помните про шесть видов не-лечений: мы не лечим непослушных детей, нечестных, лишённых уважения, невоспитанных, жестоких и тех, кому мы не хотим помогать, — громко напомнил Го Хуай.
— Впечатляет. Особенно последняя фраза — не лечим тех, кому мы не хотим помогать.
— Го Хуай, как нам к тебе обращаться? Босс, или, может, хозяин? — крикнул Цао Цянькунь.
— Ха, называйте меня хозяин. А вообще обращайтесь как хотите, мы же одного возраста. Если не будете нарушать правила, я не разозлюсь на вас, — усмехнулся Го Хуай.
— Босс, если хочешь, чтобы я здесь остался, тебе нужно проявить себя. Мебель у тебя крутая, конечно, но я здесь ради медицинских знаний, — громко сказал Чэнь Цзяди.
— Потерпи. Я проявлю себя на церемонии открытия.
