— Бам! — он резко опустил сосуд с вином на стол. Звонким голосом он проорал:
— Именно сейчас она решила оставить меня и пойти к семье Цзюнь! К семье Цзюнь… Почему она это сделала? Каждый в той семье хочет меня убить! Все они хотят моей смерти!! А она ещё и пошла к ним в канун Нового Года!
Вены на его голове вздулись, бешено пульсируя. Его дыхание участилось, наконец, он разразился:
— И там Йе Гухан всё ждет её, мучается и ждёт!
Господин Вэнь не проронил ни слова, с такими проблемами императорской семьи он разобраться не мог, да и не хотел. Всё, что он мог сделать — это внимательно слушать. Сейчас Его Величеству как раз не хватало этого. В этом и заключалась главная роль господина Вэнь.
— Скоро моей жизни придет конец, это может произойти в любой момент! Мальчишка Цзюнь Мосе ни за что не пощадит меня! — Император был взбешен, он тяжело дышал, ходил туда-сюда по комнате. Он уже не казался таким грозным, как раньше. Сейчас он скорее был похож на льва, заключённого в клетку, он был возбуждён и разгневан.
— Убить её! — Император вдруг замер. Он сказал это сквозь зубы, а глаза его налились кровью!
Господин Вэнь испугался, поднял голову и посмотрел на него, как на безумца. Некогда благоговейный Император был раздавлен невзгодами, что обрушились на него.
— Убить! — повторил он. На этот раз он сказал это гораздо чётче. Глаза всё также сверкали холодным блеском. Он был доволен своей жестокостью, заговорив об убийстве самого любимого для него создания на земле, он был неимоверно рад. Он уставился на господина Вэня, сделал два шага по направлению к нему и двумя руками схватил его за плечи:
— Брат Вэнь, я прошу тебя убить эту дешёвую тварь!
Господин Вэнь так испугался, что был не в силах что-то сказать… Это последнее, о чем просит его Император! Он просит убить свою собственную жену! Он просит убить женщину, которую любит до безумия!
До чего же все это абсурдно!
— Но… почему? — сухим голосом спросил господин Вэнь.
— Почему? Ха-ха-ха… — Император рассмеялся, как безумец, а через секунду во всю глотку заорал: — Всем известно, ещё с древних времен — в случае победы прослывёшь великим, а в случае поражения — негодяем! Если у семьи Цзюнь ничего не получится, то тогда мы убьём их всех, как только они придут в Тяньсян. Разумеется, часть его воинов захотят вернуться к себе на родину! К тому времени уже можно будет не волноваться, что кто-то захочет захватить трон, неважно даже то, насколько могущественны будут те мятежники, у нас хватит сил, чтобы подавить их! Последние несколько лет, я разрабатывал очень хорошую стратегию, поэтому скоро в наш город придут Ме Юйтан и Тунь Шэньцы! В этом мире есть лишь один человек, из-за которого мои старания могут пройти даром — это Цзюнь Мосе!
Когда я устроил убийство Цзюнь Ву Хи, я знал, что Цзюнь Мосе придёт мстить за отца, и я его за это нисколько не осуждаю! Нет! Я не виню совсем… Я его просто ненавижу! Ублюдок, кто он, мать его, такой? Ву Хи умер, ну и хрен с ним! Я — Император Тяньсян, с какой стати он должен мстить мне? — Ян Хуай Ю под действием вина начал нести что-то невнятное, но свирепое: — Я — государь, он — вассал! Вассал с государем — словно отец с сыном, если государю нужно, чтобы вассал умер, он не может не умереть! Таковы принципы! С какой стати семья Цзюнь должна мстить? Да даже если бы я своими руками прикончил его, где же их гордость! Месть? Чушь! Мстить своему Императору! Семья Цзюнь — это сборище ублюдков! — он сказал, тяжело дыша. — Это шайка преступников! Но они, конечно, те ещё сильные засранцы, победить их совсем не просто. Именно поэтому я прошу тебя, Вэнь, не трогать их пока…
Но Муронг Сю Сю должна умереть! Она — моя женщина, моя Императрица! Какого чёрта она пошла к любовнику в канун Нового Года? К тому же… Она может разболтать им мои секреты! Она продаст меня Цзюнь Мосе! Она… Должна умереть! Иначе и быть не может! — он безумно шевелил руками, обращаясь к небесам.
— Но это лишь ваши догадки. Всё совсем не так! Если только из-за ваших подозрений мы убьём Императрицу… Разве это не станет ошибкой? — нахмурив лоб, сказал господин Вэнь.
— Это не догадки! Это факт! Я уверен в этом! — лицо Его Величества покраснело. — Да даже если это лишь догадки, она больше не должна жить! — он замолчал на секунду, а затем проорал: — Я люблю её больше всего на свете! Именно поэтому она и должна умереть! — он нервно смеялся. — Если я скоро умру, то зачем мне оставлять её в этом мире? Чтобы она вышла замуж за своего старого возлюбленного? Ха-ха-ха-ха! Она была моей женой, моей и останется! Навсегда! Если умру я, то заберу её с собой! Нет! Я позволю ей первой пройти в загробный мир и там подождать меня! Конечно, если она умрёт на день позже меня, я не расстроюсь! Даже если сердце её мне так и не удалось заполучить, я получу её душу навечно!
Я — Император! Император Тяньсян! Я не потерплю такого оскорбления! — вдруг он подскочил на ноги и пнул стул так высоко, что тот долетел до потолка и разбился об него!
— Поэтому она должна быть убита!!
Господин Вэнь печально вздохнул. Очевидно, что ревность и ненависть вскружили голову Его Величества.
— У вас будет бесчисленное количество попыток убить её, так зачем же мне это делать? — господин Вэнь вновь поморщил лоб.
— Я не смогу… я не смогу этого сделать! — Император заорал так, будто не хотел признавать, что у него есть слабости. — Хоть она никогда и не любила меня, но для меня она — единственная, кого я любил! Если бы сегодня она не ушла к Цзюнь, то у меня бы даже и мыслей не возникло об её убийстве… Если убить её, то не останется человека, который сможет так мучить меня! Мне будет одиноко! Невыносимо одиноко! — вдруг он схватил господина Вэня за руку:
— Брат Вэнь, помоги мне! Помоги мне в последний раз… Убей её! — он смотрел Вэню прямо в глаза. — Тебе, так или иначе, придётся вернуться в Золотой город, для тебя не составит большого труда заодно и убить одного человека. Убив её, ты тотчас сможешь убежать! Даже если семья Цзюнь попытается выяснить, кто это сделал, они не смогут проникнуть в Золотой город!
Вэнь тяжело вздохнул, он изменился в лице. Император заметил, что оно полно противоречий и сомнений.
— Брат Вэнь… Это моя последняя просьба! — с глаз Императора потекли слёзы, но выражение безумия так и не сходило с его лица. — Я не могу позволить, чтобы мою женщину обнимал кто-то другой, ещё более я не вынесу того, чтобы этот поддонок Йе Гухан проникал в неё! Прошу, помоги мне… Это моё последнее желание. Мы дружим с тобой всю жизнь, ты единственный, кого я могу об этом попросить!
— Ладно!, — после долгих раздумий ответил господин Вэнь. И ответ этот дался ему нелегко. Очевидно, что для него сделать это было тоже не просто!
— Я пойду! Но после того как я убью её, я больше никогда не вернусь!
— Как же я тебе благодарен! — Император отвесил ему глубокий поклон, сказав: — Она только что покинула дворец. Должно быть, далеко ещё не ушла. Ты ходишь очень быстро, точно сможешь её догнать…!
— Прямо сейчас? — уставился на императора господин Вэнь.
— Прямо сейчас! Конечно! — кивнул Император.
— Хорошо! — на худощавом лице господина Вэня проявились нотки свирепости. Изначальное спокойствие и безмятежность испарились: — Я, Вэн Кан Ю, прожил благородную, честную жизнь, я жил скромно, никогда не делал зла, но в этот раз… Я покидаю этот город, чтобы выполнить последнюю просьбу Императора, а именно, чтобы убить женщину, к которой я сам не испытываю ни капли ненависти!
Снаружи дворца появилась какая-то тень, чей-то силуэт… Он был мягкий и грациозный, но его трясло, глаза были полны слёз, он направился к выходу. Он пытался плакать неслышно… И, словно безумный, убежал оттуда.
Этот силуэт принадлежал принцессе Лин Мэн!
После того как ее мать покинула дворец, она решила пойти к отцу, справиться о его здоровье. Хоть шла она с неохотой, но ей пришлось заставить себя пойти, так как она хотела попросить у отца кое-что, если представилась бы возможность…
Спросить об этом… Не хотел бы её отец склонить голову пред семьей Цзюнь? Не хотел бы он покаяться в смерти Цзюнь Ву Хи? В своих мечтах она представляла, что стоит только её гордому отцу преклониться перед семьей Цзюнь, как тут же вся вражда прекратится… Тогда бы она…
Но когда она подошла, она услышала рёв отца. Ей стало любопытно, и она тихонечко попросила охранника уйти, и сама встала на его место. Она хотела знать, чем недоволен её отец. Однако она даже и не думала услышать такое.
Как гром среди ясного неба на неё свалилось всё это!
Отец, которого она уважала с самого детства, собирается убить её любимую мать!
Как же это жестоко! От этих слов у неё закружилась голова, однако ей пришлось себя контролировать, если бы она упала, то выдала бы себя… Но она должна была держаться, ведь мать в опасности!
Она всегда считала, что, несмотря на то, что отец её строгий, он и великодушный… Она обожала его. Она думала, что он — хороший Император и хороший отец. Но затем она узнала, что, когда три её старших брата боролись друг с другом за власть, всё это были проделки отца. Тогда она уже немного изменила своё мнение по отношению к нему. Потом она узнала, что люди из Тяньсян убили Цзюнь Ву Хи по приказу её отца, и её сердце разорвалось на кусочки.
Но сегодня сердце принцессы словно сгорело!
Все её надежды и мечты были разрушены! Вот каким оказался её собственный отец! Он думает только о себе и больше ни о ком! Он безжалостен, бессердечен, мнителен… Он настоящий псих!
Убить мою мать!
Убить свою любовь! Это уму непостижимо!
Она не верила своим ушам!
Из-за ревности муж хочет убить собственную жену! Любимую жену!
Император, который из-за своих подозрений готов сделать так, что даже после его смерти были люди, которые убьют Императрицу…
Ничего абсурднее она в жизни не слышала!
Принцесса Лин Мэн убежала очень далеко. Она бежала и одновременно горько плакала. Добежав до конюшни, она вскочила на лошадь.
Конь пулей вылетел из загона и пронёсся через двор.
— Кто? — спросил охранник, стоявший возле ворот.
— Это я! Поскорей открывай ворота! — у принцессы катились слёзы из глаз, она громко крикнула.
— Да, принцесса… — охранник поспешил открыть ворота. Принцесса с силой ударила ногой по коню и громко закричала. Они помчались далеко из дворца, топот копыт был похож на раскаты грома.
В это же время из императорского дворца вылетела высокая тень и унеслась вдаль так быстро, словно ураган. Затем ни следов, ни силуэта его уже было не видно.
Его Величество встал у окна и обнажил свою жестокую улыбку.
