— Ваше Величество, принцесса, вся в слезах, только что покинула дворец, ускакав верхом на лошади. Она была очень расстроена, и слуги не осмелились остановить ее, — караульный прибыл и доложил.
— Лин Мэн? — Император сначала замер, а потом вдруг язвительно сказал: — И мать, и дочь туда же! Обе бросили меня и сбежали к своим любовникам? Ха-ха… К черту всё! Незачем останавливать её! Тащите мне вина! Сегодня я должен хорошо повеселиться!
— Будет сделано!
Ледяной ветер заунывно насвистывал что-то, раздувая в разные стороны снежную крошку, в эту минуту самая оживлённая улица города Тяньсян выглядела как никогда мрачно и таинственно!
Кисти желтого паланкина без остановки колыхались на ветру, в окружении более сотни охранников, он не быстро, и не медленно двигался вперед. На прекрасном лице Муронг Сю Сю, сидящей в паланкине, мелькали нерешительность и сомнения.
Действительно ли нужно так поступить?
В следующее мгновение, перед её глазами как будто появилось лицо одинокого и опустошенного человека, но его глаза, давно потерявшие надежду, были по-прежнему живыми и любящими!
— Мой Хан… — на лице Муронг Сю Сю появилось нежное чувство любви. Хотя за это время, когда она видела Йе Гухана, она никогда не показывала этого, но каждый раз, в ночной тиши, она вспоминала это имя. Это заставляло её ощутить кислый вкус мучений и страданий, который, в свою очередь, напоминал ей о том, что она — всего лишь обычный человек, что она — всего лишь женщина!
Эта любовь разрушила жизни трёх людей, она стала вечным кошмаром и незаживающей раной Императора Тяньсян Ян Хуай Ю, и оставила неизгладимый след в сердцах Муронг Сю Сю и Йе Гухана.
В глухой тишине этой ночи, Муронг Сю Сю вдруг пришло на ум очень много воспоминаний из прошлого; былая неразлучная любовь, любовные клятвы, как будто это было только вчера.
— Мой Хан… ты так страдаешь… — всё лицо Муронг Сю Сю было полностью в слезах. В этот момент она вдруг вспомнила стихотворение, которое оставил ей Йе Гухан перед побегом на край света, и невольно улыбнулась. Достав белоснежный носовой платок из кармана, она рассмотрела вышитые на нём кроваво-алые иероглифы:
Не сожалей о любви этой жизни, добровольно становясь несчастной.
Вечная печаль и вечная любовь снова встретятся во сне,
Пусть лучше я не оправдаю ожидания всего мира, чем подведу тебя!
После того, как Йе Гухан ушёл, Муронг Сю Сю решила вышить эти слова на парчовом платке. Никто, кроме неё, не знал, что эти кроваво-алые иероглифы вышиты кровью самой Муронг Сю Сю!
Она использовала собственную кровь, чтобы окрасить белую ленту, а потом на своем парчовом платке вышить последнее стихотворение, которое подарил ей самый любимый её человек!
И оно сохранилось до сих пор!
За последние несколько дней на платке появились два новых иероглифа, такого же кроваво-алого цвета: Если в следующей жизни судьба снова сыграет злую шутку с нами, пусть лучше я не оправдаю ожидания всего мира, чем подведу тебя!
Это последние строчки стихотворения, которые написал Йе Гухан! После того, как Муронг Сю Сю вышила эти две последние строчки, она добавила ещё два слова: Надеюсь и жду!
Мой Хан, не только ты один надеешься и ждёшь… Я тоже надеюсь и жду! Если в следующей жизни судьба снова сыграет злую шутку с нами, пусть лучше я не оправдаю ожидания всего мира, чем подведу тебя! В следующей жизни я буду принадлежать только тебе одному! Всю жизнь буду смеяться вместе с тобой, буду плакать вместе с тобой, буду веселиться вместе с тобой, буду рожать и растить детей вместе с тобой, и состарюсь тоже вместе с тобой…
Пусть даже в бедности и не знатности… главное вместе с тобой, и я… не буду не о чем жалеть!
Мой Хан, весь народ прославляет Цзюнь Ву Хи и Донфанг Вэн Синь, все жалеют их, сочувствуют им… Но кто бы знал, как я завидую им! Хотя они были такими разными, им были уготованы совершенно разные пути, но, в конце концов, они уже были десять лет, как муж и жена!
Когда-то он был рядом с ней, и когда-то она была рядом с ним! Им, правда, так повезло… а что мы… мы никогда не были вместе…
Мой Хан… мой самый любимый и дорогой человек, ты знаешь, как мне было тяжело видеть тебя каждый раз… как мне было больно…
В следующей жизни… в следующей жизни мы…
— Императрица, спешу доложить, впереди резиденция семьи Цзюнь! — охранник с почтением доложил Императрице.
Когда он говорил, Муронг Сю Сю как раз в своих воспоминаниях добралась до настоящего времени; погрузившись в раздумья с головой… Эта фраза, сказанная охранником, немного отрезвила её, но она всё ещё находилась в растерянности. Открыв занавески, и немного подавшись вперед, с туманным взглядом, она удивлённо сказала:
— Так быстро?
Быстро? Все охранники, недоумевая, молчали, ведь вся дорога была в снегу, а снег с вечера замёрз, и она обледенела, они двигались очень медленно и с особой осторожностью, и это никак нельзя назвать «быстро», здесь скорее подходит «со скоростью черепахи».
Вдруг внезапный порыв ветра закинул несколько снежных хлопьев прямо в открытое окно Муронг Сю Сю, заставив её невольно содрогнуться и тут же задрожать от холода. Её внезапно настигло дурное предчувствие:
Разве впереди больше нет дороги? Или мой путь закончится здесь?
В этот момент внезапно поднялся ураган, и с бешеной скоростью двинулся прямо в сторону паланкина! Сокрушительный толчок потряс паланкин!
В урагане что-то сверкнуло. Это был меч!
— Императрица, берегитесь! — закричал испуганно охранник.
Издалека послышался звук лошадиных копыт, такой же громкий, как раскаты грома в дождливую летнюю ночь; ночью, по обледенелой дороге, так безумно нестись на конях может либо сумасшедший, либо самоубийца!
Сквозь ветер доносился слабый истошный крик:
— Матушка… берегитесь… Матушка… осторожнее… — звук то пропадал в шуме ветра, то продолжался снова, можно было ощутить отчаяние и страх, которыми был наполнен этот голос! В холодной зимней ночи, принцесса Лин Мэн, нервно подгоняя лошадь, с растрёпанными волосами, бешено мчалась вперед, слёзы на её лице постепенно превращались в безжизненные льдинки…
Муронг Сю Сю тоже услышала крики охранника и увидела приближающийся ураган, а ещё силуэт человека в этом урагане… Звук топота копыт тоже донесся до её ушей, и душераздирающий крик дочери она тоже смогла расслышать в этой темной ночи…
Но вдруг она обнаружила, что все её тело затягивает в ледяную полынью, и она не может даже пошевелиться! В этот опасный момент она никак не могла помочь себе, у неё совершенно не было сил, ей оставалось только безмолвно ждать своего конца!
Но на её спокойном лице, наоборот появилось облегчение:
«Уже нужно… уходить?»
— А…! — раздался отчаянный, словно волчий вой, крик. Ацзю появился будто из-под земли и изо всех сил пнул паланкин. В этот момент обнаружилась польза заледенелой земли — паланкин стремительно покатился… Его исхудалое тело вдруг засветилось золотым светом, с громким криком и гневным взглядом он подпрыгнул и поднялся в воздух!
Наивысший пик Суань Земли! Охранник Императрицы был мастером Суань Земли на пике силы!
Однако прибывшим убийцей оказался господин Вэнь! Великий мастер! Не надо говорить, что мастер Суань Неба в одно мгновение мог убить матера Суань Земли!
Однако он всё-таки смог преградить путь!
Воздух рассекла алая кровь, тело Ацзю рухнуло на землю, в одно мгновение всё пространство залилось кровью, подобно кровавому дождю, падающему с неба!
Но господин Вэнь был быстрее этих кровавых капель! Он, как дух, внезапно свалившийся с небес, взлетел и резко опустился! За его спиной висел рюкзак, на случай того, если он убьет Муронг Сю Сю, он мог мгновенно ринуться в Великий золотой город!
С этого момента человеческий мир совершенно не беспокоил его!
— Охраняйте императрицу! — несколько десятков охранников одновременно обнажили свои мечи и встали, загораживая паланкин собой, в это время Муронг Сю Сю выбралась из паланкина и упала на снег. Как только она повалилась на снег, раздался взрыв, удар пришёлся прямо на паланкин, и он разлетелся на мелкие кусочки!
Господин Вэнь, не проронив ни слова, с лунным блеском своего меча, кинулся на охранников, кричавших в ужасе. В конце концов, одним своим ударом, он просто разрезал их всех на две части! Его меч стремительно проникнул в их тела, и так же стремительно вышел их них, лишь оставляя следы крови на снегу! Снежные крошки вперемешку с каплями крови порхали в воздухе!
Звук лошадиных копыт приближался, принцесса Лин Мэн мчалась с дикой скоростью. Одним махом она спрыгнула с лошади, чуть не упав, и тут же бросилась к лежащей на снегу матери, надрывно закричав:
— Мама!
Господин Вэнь уже не успел остановиться. С взглядом, полным замешательства, он ударил правой ладонью и раздался грохот! Удар, разрывающий воздух, приходился на спину Муронг Сю Сю!
— Остановись! — внезапно появился похожий на призрак силуэт. Этот загадочный силуэт хотя смог остановить силу, с которой господин Вэнь нанёс удар, но всё же он немного опоздал и часть этой силы всё равно угодила прямо между лопатками Императрицы!
Женщина издала глухой стон, и её хрупкое тело подлетело в воздух, тёмно-красная кровь брызнула в разные стороны…
Её нежно-жёлтые одежды вздыбились и раскрылись в воздухе, словно прелестный цветок, увядающий в снежной ночи…
— Матушка! — Лин Мэн, охваченная ужасом, кинулась вперёд и начала колотить воздух. Она не могла ничего сделать и только продолжала изо всех сил, как обезумевшая, скакать в разные стороны, потом она упала на колени. Лёд жалил её разорванные в клочья коленки, но она, похоже, даже не чувствовала этого, она протянула руки и крепко обхватила тело матери, будто это единственная точка опоры, которая сейчас есть у неё…
В тот момент, когда Лин Мэн обхватила мать, сумасшедший толчок силы заставил повалиться её на землю, уже разорванные в клочья коленки, продолжали ударяться друг о друга на ледяной земле…
Пока она стояла на коленях, уже дважды раздался звонкий звук из её коленных чашечек, а потом хлынула алая кровь. Было очевидно, что её коленный сустав был раздроблен, и нежная плоть уже лопнула…
Однако в этот момент изнеженная с детства девчонка проявила железную выдержку. Такие мучения не каждый величайший мастер сможет с лёгкостью выдержать, но она держалась очень мужественно, к тому же её затылок тоже очень пострадал от этих толчков силы, с неё ручьём бежала кровь, но она всё-таки не отпускала из своих объятий мать, чтобы тело матери больше не получало этих ударов…
Муронг Сю Сю с трудом открыла глаза, увидев перед собой убитую горем, отчаявшуюся дочь, с теплотой и любовью на лице, сказала:
— Мэн, не бойся, с матушкой всё в порядке, — однако, как только она открыла рот, оттуда хлынула кровь…
Она хотела поднять руку, чтобы вытереть слёзы с лица дочери, но поняла, что не в состоянии пошевелить даже пальцем. Ей только оставалось терпеть эту ужасную острую боль, которая пронзала её тело, и изо всех сил стараться принять равнодушный и безмятежный вид, с ласковым взглядом до последнего смотреть на дочь, давая ей понять: Матушке не больно, матушке совсем не больно…
