Пожалуй, это был последний вопрос, который Пётр ожидал услышать, потому как он выглядел заметно озадаченным. Чанг Сун не преминул заметить его выражение лица.
― Я… не понимаю, о чем ты… говоришь…! — запротестовал Пётр.
― Значит, вот как ты собираешься это сделать, да?
Чанг Сун слегка нахмурился и сказал:
― Я все думал, почему твое настоящее имя подвергается цензуре, а взамен ты используешь псевдоним.
― Это потому, что мое настоящее имя все равно будет введено в будущем, которое с тобой еще не произошло, так что это нарушение закона причинности, естественно… — начал Пётр.
― Нет, ты назвал меня отцом, но с формальной точки зрения я чужак из другой Мировой Линии, — сказал Чанг Сун; он говорил холодно и спокойно, как и всегда.
― Это означает, что я должен быть способен услышать твое настоящее имя.
― А, ты заблуждаешься на этот счет по другой причине. Я уже рассказывал тебе об этом, но я тщательно скрывал свою личность, чтобы изменить историю…! — запротестовал Пётр.
― Я же не определился с именем для своего будущего сына, как бы я узнал о твоей личности? — перебил его Чанг-Сун.
Петру показалось, что Чанг Сун рассердился.
― Это значит, что у тебя осталось еще много секретов, которые ты мне не раскрыл, — продолжал Чанг Сун голосом отца, упрекающего сына.
― Что…
По какой-то причине Пётр увидел в Чанг Суне своего покойного отца. Его отец обычно был самым мягким человеком на свете, но очень строгим, когда он делал что-то не так.
― Что же ты предложил Йог-Сототу? — спросил Чанг Сун.
Отец Петра стоял прямо перед ним, и он крепко стиснул рот, чувствуя, что все скрываемые им ошибки сейчас будут раскрыты.
― Ты… предложил себя, не так ли? — продолжал Чанг Сун, закрыв глаза.
Пётр по-прежнему ничего не мог сказать.
― Ты предложил стать частью души Йог-Сотота, чтобы стать его Апостолом. Да, так и знал, что здесь кроется что-то странное.
Чанг Сун скрипнул зубами.
Насколько помнил Чанг Сун, Йог-Сотот на самом деле не был добрым Внешним Небожителем. Хотя он проявлял исключительный интерес к Великой Вселенной по сравнению с другими Внешними Небожителями, это было лишь его обязанностью как хранителя границы.
Йог-Сотот был чем-то вроде наблюдателя за изменениями в Эросе и Никсе. Поэтому, несмотря на то, что он был способен стать Императором и обладал огромным влиянием как на Эросе, так и на Никсе, Йог-Сотот не вел активной деятельности. Единственное, что его интересовало, — это «Тусклая Тьма», Великий Отец; причиной, по которой он вызвался быть наблюдателем, было желание не пропустить никаких изменений в спящем «Тусклой Тьме». И вот такой Внешний Небожитель назначил своим Апостолом простого смертного.
Чанг Сун никогда не встречался с Йог-Сототом лично, зато встречался с «Deus Ex Machina». Существа, возвысившиеся над Мировыми Линиями, сводили свое участие в жизни Великой Вселенной к минимуму. Подобно тому как люди не проявляют особого интереса к обществу муравьев, у этих существ не было причин обращать внимание на смертных. Они уделяли им внимание только тогда, когда их интерес был подогрет.
― Однако есть еще один сценарий, при котором это происходит, — сузил глаза Чанг Сун.
― Когда смертный платит соответствующую цену.
Йог-Сотот был не так заинтересован Эросом, как «Deus Ex Machina», к тому же он лишился почти всех своих эмоций, так что его причина должна была заключаться в последнем. Разумеется, он и глазом бы не моргнул, если бы обычный человек предложил свою душу, ведь для него она была бы не более чем ничтожной частицей.
― Но Пётр сказал, что он — потомственный Квиринал, а значит, если он в состоянии постичь законы природы Великой Вселенной… он вправе заключить сделку.
Пневма и Квиринал являлись первозданными учениями о контроле законов времени и пространства соответственно. Когда-то учение Квиринал было передано Чанг Суну от Итаки, поэтому Пётр получил доступ к нему как их сын.
― К тому же, технически он родственник «Deus Ex Machina».
Вот почему настоящее имя Петра больше не могло быть воспринято. Ли ■■ больше не принадлежал ни Эросу, ни Никс, а был просто игрушкой Йог-Сотота. Как бы ни сложилось будущее, Ли ■■ не сможет вернуться в Эрос. Возможно, Ча Е Ын будет спасена, а Чанг Сун изменит «Судьбу», создав новый переломный момент и новую надежду, но теперь, даже если у них будет ребенок, сын по имени Ли ■■ не сможет родиться, потому что Ли ■■ больше не существовало.
В конечном итоге Пётр попытался спасти своих родителей, пожертвовав собой, но даже если бы ему это удалось, он навсегда останется связанным с Йог-Сототом и будет скитаться, не в силах принадлежать ни Эросу, ни Никс. Именно поэтому Чанг Сун спросил, кто же спасет «Судьбу» Петра.
Пётр молчал.
― Причина, по которой я сейчас вижу тебя, в том, что я использовал способность Синмары к наблюдению за временными линиями, но ты больше не можешь встретиться или поговорить со мной обычным способом, не так ли?
Это был коллапс бытия — нет, возможно, это можно было бы назвать ликвидацией закона причинности.
― Судя по пространственному искажению вокруг тебя, ты стираешься с Эроса все быстрее. Следы, оставленные тобой как Петром, в конце концов исчезнут или будут забыты.
Губы Петра дрогнули.
― В конце концов даже я не смогу вспомнить о тебе, так что оплакивать тебя будет некому. В конце этого пути спасения все будут счастливы.
Все, кроме Петра, в конце концов будут счастливы. Человек, который в тени занимался спасением всех, должен был тихо исчезнуть со сцены, и никто не будет помнить о нем, а в истории не останется никаких следов. Как будто бы его вообще не существовало. Конечно, для Петра это не было проблемой, ведь он с самого начала планировал тихо покинуть этот мир.
― …Я никогда не смогу обмануть тебя, отец.
Пётр протяжно вздохнул. Хотя ему хотелось разыграть непричастность, он не хотел лгать отцу в такой момент.
― Но ты ничего не можешь с этим поделать.
― Нет, я это сделаю. — твердо сказал Чанг Сун.
― Я спасу тебя, как и твою мать, так что держись.
― …..!
Глаза Петра слегка расширились. Хотя он осознавал, что это невозможно, ему почему-то казалось, что его отец может это сделать.
Удар! Удар! Удар!
Бадамп, бадамп, бадамп…
Пётр ощущал импульсы, сотрясающие мир. Возможно, он впервые сможет улыбнуться с надеждой и без горечи. Возможно, он тоже сможет надеяться на спасение.
― … Для начала ты мог бы предложить спасти меня, — сказал Петр, наконец-то сумев пошутить.
― Твоя мама на первом месте.
― А знаешь что? В моем мире ты был настоящим дураком в отношении своей жены.
― Называй меня преданным мужем.
― Похоже, так говорят все дураки для своих жен.
Пётр хихикнул и повернулся в противоположном направлении, прежде чем продолжить:
― Было забавно встретиться с тобой и в конце концов поговорить начистоту, отец. Надеюсь, ты добьешься того, чего желаешь, в полной мере.
Чанг Сун заметил, что Пётр не упомянул, что надеется на то, что Чанг Сун придёт за ним. Было ли это потому, что Петр старался не испытывать затянувшихся чувств, или же ему просто было все равно, ведь в конце концов его забудут?
― Что ты собираешься делать дальше? — спросил Чанг Сун.
― Я продолжу странствовать по Великой Вселенной и во времени. Или… может быть, встречусь с другими Отцами.
― Где я смогу встретиться с тобой?
― Точно не знаю. Возможно, там где есть какие-то мои заготовки, которые ты еще не видел, — неопределенно ответил Пётр.
Тап, тап!
Пётр начал удаляться от Чанг-Суна, а пространственное искажение вокруг него усиливалось. Хотя он не останавливал Петра, Чанг Сун задавал много вопросов.
― Я часто играл с тобой, когда ты был маленьким?
― Да, частенько.
― В какие игры мы обычно играли?
― Мы играли в самые разные игры. В «Расширение Земель», в «Пог Сламмерс», в «Мрамор», в «Красный Свет — Зеленый Свет»…
― А как насчет пряток?
― В прятки тоже… играли.
― Тогда давайте поиграем в прятки, — сказал Чанг Сун.
Тап!
Пётр на мгновение остановился.
― Ты будешь прятаться, а я — искать. Как тебе такое? — предложил Чанг Сун.
Эти слова растопили сердце Петра.
― Мой ■■, какая игра тебе нравится больше всего?
― Прятки! Прятки — самые лучшие! — горячо ответил ■■.
― Значит, ты хочешь поиграть со мной в прятки?
― Да!
― Я буду считать до десяти, так что прячьтесь. Раз, два… — улыбнулся Чанг Сун, закрыв глаза.
― Ха! Это нечестно, папа! Считай медленнее! Я только сейчас начал убегать!
― Три…
― Арррххх! Еще нет! Ты все еще считаешь слишком быстро! — крикнул он, выбегая из гостиной.
Это было воспоминание, которое даже Петр едва помнил. Спрятавшись в шкафу, Петр подглядывал за отцом, который бродил по дому в его поисках, через маленькую щель в дверцах шкафа. Это было очень весело, и Петру казалось, что он вот-вот снова спрячется в том же шкафу.
― И я выясню твое имя, так что подожди.
― Воистину, ты…
Петр много чего хотел сказать и подумывал об этом, но в конце концов сдержался. Ухмыльнувшись, он ответил:
― Найди меня поскорее, хорошо?
― Да, обязательно.
Пззз-!
Пётр тихо исчез с яркой улыбкой. Чанг Сун стоял на месте и долго смотрел на то место, где исчез Пётр. Повернувшись в противоположную сторону, он закрыл глаза. Теперь он узнал большую часть скрытой правды и обрел надежду на будущее, так что пора было возвращаться.
[Вы деактивировали Власти «Видение Прошлого», «Видение Настоящего» и «Видение Будущего»!]
* * *
Ух!
Мир вокруг него медленно стал уменьшаться, когда он вернулся в реальность.
― … Хм?
Чанг Сун вдруг задумался.
― Разве я… не повстречал кое-кого?
Казалось, что он открыл для себя что-то слишком важное и ценное, чтобы забыть об этом, но он не мог вспомнить. Чанг Сун попытался припомнить причину, по которой он вдруг почувствовал дисгармонию.
― Мастер! Вы еще не закончили? — быстро вскрикнула Синмара, приводя Чанг Суна в чувства.
Подняв голову, Чанг Сун увидел Уббо-Сатла, чья истинная форма медленно появлялась из червоточины, почти полностью поглотившей небо.
― Черт!
― У нас ушла целая вечность на то, чтобы отрубить одно щупальце, так как же мы сможем его остановить, если он предстанет перед нами в своем истинном облике…
С земли взметнулись столбы льда и огня, мешающие щупальцам Уббо-Сатла продвигаться дальше, но это не очень-то помогало. И Джин, и Синмара были измотаны.
― Сумрак! Что ты делаешь, черт возьми? Тащи свою задницу сюда и сражайся, коль вернулся! — крикнул Бел-Мардук.
Чанг Сун кивнул в ответ и зашагал вперед. Это было начало 142-го «Уничтожения».
