Ни взрывов, ни титанических фигур на горизонте, ни громовых раскатов на тысячи лиг — ничто даже не намекало на схватку богов, произошедшую совсем недалеко от стен Кинакрита. Не последовало даже никакого катаклизма. Ничто не мешало Элен сидеть за своим привычно заполненным аккуратно сложенными бесценными бумагами столом, принимая решения государственной важности. Время от времени девочка могла выругаться про себя, что её король гуляет где-то, совершенно ей не помогая. Конечно, это всегда заканчивается тем, что первый министр успокаивается и напоминает себе, что она сама не подпускает никого к своим решениям. Даже Фридриха, хотя тот и обладал гораздо большей предрасположенностью к политике, чем сам Кир. А по сторонам, как обычно, сидели две героини, разве что не на удобных симметричных диванах, а на деревянных креслах по обе стороны комнаты. Фехтовальщица размышляла, а колдунья читала новый абзац о деторождении. Так как увесистый фолиант предназначался для учёных, в нём не было перечня советов, что и как делать, дабы выносить здорового ребёнка, их принцессе приходилось выстраивать самостоятельно.
— Итак, религии... У нас остаётся культ Элдорана, его матери, Венеры, Юноны, Шивы, и ещё несколько других, — начала Клехия, пересказывая то, что ей сказал по этому поводу брат. Мечница никогда не была особо религиозной, её ориентиром было то, что она видела сама, и построенные на этом основании идеалы.
— Я только об Элдоране слышала, — призналась Флер, прикрыв книгу, которую положила на колени. Закладкой же ей выступило гусиное перо. Ранее для неё не существовало ничего, не представлявшего государственной важности. Да и сейчас это не сильно изменилось, разве что список её ценностей расширился любимым и подругами.
— Ну ещё бы, личная помойка нашего «уважаемого» героя-педофила. Остальные лишь вылазят из подполья. Фараниты постарались, — язвительно пояснила Элен, одновременно ставя печатку на указ о высылке дипломата в роли третейского судьи для Гралца. С небольшим гарнизоном элитной стражи, правда. Для надёжности. Присутствовать всюду и сразу девочка не могла физически, и некоторые вопросы приходилось делегировать. Главное — присматривать за теми, кем командуешь.
— Я думаю, пора казнить Буллета, и дело с концом, — заявила Клехия, желая то ли быстрого отпущения для некогда дорогого ей человека, то ли его окончательной смерти.
— Нет. Этот вопрос надлежит решить Киру. В конце концов, это его месть, — возразила розововолосая наместница, разглядывая прошение о возобновлении дипломатических связей со Скодилией. Она-то подписала, но при этом по-быстрому очертила комментарий с двумя главными условиями: никакого фаранизма и полная готовность к холодной войне.
— Его «месть» может принимать весьма странные формы, — выдала воительница, многозначительно переведя взгляд на героиню магии. Последняя прекрасно осознавала свою вину, и никогда её не забудет, однако вместе с этим, проводить дни в самобичевании она явно не собиралась. Хотя бы потому, что это плохо скажется на их с Киром ребёнке.
— Боишься, что «дядя Буллет» уведёт его у нас? — иронично полюбопытствовала Флер, хитро поглядывая в синие глаза мечницы.
— Фу, даже не намекай! — огрызнулась героиня меча к видимой радости волшебницы. К счастью, она уже знала, как остудить нарастающий конфликт.
— Раз так, давайте подумаем, как нам преподносить Аллочку? — предложила зеленоглазая девушка, забросив ногу на ногу, и положив трактат на левую ляжку. Никаких формальностей ей соблюдать не надо было, да и если вздумается, мало кто осмелится возражать сильнейшей заклинательнице мира. Так или иначе, ответить решила Элен.
— Просто. Её мы выводим, одеваем как-нибудь покрасивее, можно даже иллюзий добавить, выводим на лобное место, а потом ты, сестра, рассказываешь всему честному и не очень народу, какая она замечательная и хорошая, спустилась с небес, чтобы помочь нам очистить мир от скверны, — предложила младшая принцесса. Священные тексты, места под храмы или сборы, организация культа — всё это тоже было важно, это отличный метод контроля масс, однако в долгосрочной перспективе виделось как ещё один повод для раскола.
— Слишком уж складно и правдиво получается. А в чём подвох? — поинтересовалась Клехия, заёрзав в кресле.
— Подвох в том, что она сама, как я уже говорила, должна заткнуться, лишь бы не сморозить глупостей. Ну, ничего, Кир ей прикажет, — ответила первый министр, отмахнувшись от вопроса. Только она уже хотела вернуться к раздаче указаний по поводу строительства дополнительных жилищ для беженцев, Флер...
— Насчёт этого, я сомневаюсь, — ...озадачила Элен своим комментарием.
— Почему? Думаешь, он настолько изменился? — спросила девочка, встретив сестру настороженным взглядом.
— Не без этого, но... Как бы сказать? Как мы нашли их в лесу, с тех пор я чувствую, что между ними что-то переменилось, — выговорила свои наблюдения колдунья, сдержанно улыбнувшись.
— Меняется всё. Подумаешь, сблизились. Это может нам как-то помешать? — задала конкретизирующий вопрос наместница. Ей весьма не нравилось, когда что-то резко рушило её замыслы.
— Более чем. Помните, как он пронзил её иголкой? — спросила волшебница, оглядев сначала сестру, а затем и подругу.
— Какой такой иголкой? — с нарастающим подозрением спросила мечница. Как-никак, её не было с ними, когда Алла родилась. Так же, как не довелось ей увидеть, как ею вертела Элен, в бытность богини двойником Киргота.
— Кхем, не суть. В общем, никакие печати подчинения её уже давно не связывают, — пояснила свою позицию героиня магии.
— Это объясняет, почему она вообще смогла куда-то убежать. Что ж, придётся произвести воспитательную беседу, — расплывчато проговорила правительница, злобно ухмыльнувшись.
— Мне это уже не нравится, — выдала Флер, поморщившись от гримасы Элен, столь несвойственной её привычному по-детски невинному личику.
— Я не котёнок, чтобы всем нравиться. Как и ты, сестра, — колко ответила младшая принцесса.
— По крайней мере, я умею казаться, — парировала Флер, озарив кабинет самой очаровательной из всех припасённых ею выученных улыбок.
— Ах да, ты же у нас мастерица по заговариванию зубов. Что ещё ты умеешь, кроме как приносить смерть тысячам людей? — укоризненно полюбопытствовала Клехия, покачиваясь в своём кресле вперёд-назад.
— Ну, я неплохо обращаюсь с ножом. И, кажется, умею выслеживать других героев. Умела, по крайней мере, до всех этих событий, — заявила девушка, разведя руками.
— Хе, покажи. Может, ты нам выследишь легендарного десятого героя? — предложила мечница. Десятый герой, как его называли, прослыл на континенте воистину эпической фигурой. Никто не знал точно, кто это, откуда, какие у него цели и даже герой чего он именно. Известно было лишь то, что время от времени он объявлялся в разных странах, в разных одеждах и с разными целями. И так продолжалось вот уже три сотни лет. Можно было бы подумать, что это разные люди, ведь каждый раз он появлялся с закрытым лицом.
— Сомневаюсь, у меня никогда не получалось это сделать. Может, он просто умер, раз не объявился в недавних двух войнах? — предположила Флер, не особо верившая в правдивость десятого.
— Или это миф, и это разные люди? — поддержала догадку Клехия, но вот у Элен было другое мнение.
— Героев трудно убить, и чтобы целые триста лет разные герои по одному обязательно держались в тени? Маловероятно. Не говоря уже о том, на что способен наш с вами герой-целитель, — заявила младшая принцесса. Герои не были её любимой темой, однако вот она достаточно знала о них. В частности, благодаря документам пленённого в темнице героя пушки. Однако, что удивительно, в них не было ни слова о десятом.
— А кто-то ещё из целителей догадался использовать свою силу для разрушения? — спросила Клехия, со спокойным лицом вспомнив, как Кир парализовал тёмных рыцарей. А вместе с тем и его исповедь вскоре после этого.
— По-моему, да. Был такой Грах Край лет шестьсот назад, но он, если верить преданиям, сошёл с ума, и расшиб себе голову о стену. Или его убили во сне. Трудно сказать, источники разнятся в описании. В любом случае, обуздать эту мощь ой как непросто, — сказала младшая принцесса, которая сейчас казалась увлечённой учительницей. Она лишь сейчас заметила, что уже некоторое время не заглядывала в бумаги, отдавая предпочтение беседе.
— Ты так много знаешь, Элен, — восхитилась героиня магии, поменяв ноги местами — правая над левой. Фолиант же она прижала к груди.
— Правитель обязан знать прошлое, чтобы не допускать ошибок в будущем. Например, вместо того, чтобы дать одному такому герою-целителю посох, которым он мог бы лечить без боли, накачать его наркотиками. Была же у нас свободная сфера. И остаётся. А всего-то стоило почитать... — начала причитания наместница. Как ни странно, сама Флер готова была выслушать её со стоическим спокойствием. Чего не скажешь о Клехии.
— Хватит, Элен. Не тебе упрекать её! — гаркнула фехтовальщица в попытке не столько защитить открывшуюся ей девушку, как пристыдить ту, кто лишила их возлюбленного родины.
— Именно. Вот только, у нас у всех есть гнильца за душой, — парировала первый министр, намекая на преступное невежество мастера меча.
— Девочки, не ссорьтесь! Нам нельзя нервничать, хорошо? — попыталась уладить обстановку принцесса. — Давайте я... постараюсь найти нашего Кира. Узнаю, где он, — предложила она, взглянув на обратную сторону своей правой ладони с синим символом колдовского пламени.
— Хм, я за. Хотя, думаю, он сидит на вершине Кинакрита и сношает зайчиху, — скептически прокомментировала воительница. Сребровласая не желала оскорблять ушастую, выдала не подумав...
— Её зовут Ляпис, и она такая же, как и мы, — ...но Флер не готова была мириться с таким обращением, пускай с дочерью Кэрола они и не особо общались.
— Кто есть кто, это вопрос десятый, — вымолвила Клехия. — Начинай, принцесса.
— А, по-моему, это самое важное. Ostende te, heros! — проговорила героиня магии. Всего лишь три слова дали ей осознание, где все остальные герои. Ярче всего для неё светила, естественно, рядом сидевшая мечница.
— Ну? И как он там? — полюбопытствовала уже Элен. С ним уже было труднее, а потому Флер закрыла глаза и предельно сосредоточилась.
— Кир... Я чувствую его. На юге, он... летит, — сказала девушка, которую от заклинания немного потряхивало. Раздался глухой стук — книга по медицине упала на пол, обратив на себя, впрочем, лишь два взгляда украдкой.
— Неудивительно, наверное, развлекается на своём самолёте, — заключила героиня меча, разведя руками. А тем временем, пот выступил на лбу у заклинательницы.
— Что-то... не так. Я чувствую ещё одного героя, далеко на севере, но он... Не знаю, как и сказать, жив, но пустой, что ли? И... ещё одного... — обеспокоенно произнесла розововолосая девушка, невольно раскрыв рот.
— Где? — спросила младшая принцесса. Ответ поразил.
— Прямо здесь! У нас в замке! — испуганно выкрикнула Флер, подорвавшись с места.
***
Тьму холодной камеры еле рассеивали две небольшие лампадки. Окон в подземной тюрьме не было, ветер не проникал внутрь, однако это совершенно не делало темницу хоть сколь-нибудь уютной. Не придавали её «жителю» комфорта и жёсткие кандалы, которыми единственный пленник был прикован к заплесневелой стене. А вместе с этим...
— Хе-хе-хе-хе, прошу, мальчик, закричи для меня, станет легче, — ...пленённого Буллета, ещё недавно грозившегося повергнуть мир в хаос, пытал полного вида нелицеприятный палач. Нос его был изъеден сифилисом, а на голове оставалось лишь несколько торчащих пучков чёрных волос. Не прибавляли привлекательности и прыщи во всё лицо. Мало кто любил этого уродливого человека, однако свою работу он делал как следует.
Выродок делал всё возможное, чтобы причинить помолодевшему канониру боль: дыба, стул с шипами, пирамида, раздвижная груша, подвешивание кудрявыми волосами за потолок, плотный хлопчатый мешок для «игр» с дыханием. Всё то, что можно было бы затащить в относительно узкие двери, теперь нашло своё место в камере. Время от времени мучитель расковывал чернокожего юнца. Либо чтобы бросить его в одно из пыточных сооружений, либо чтобы изнасиловать. Либо же эти активности соединялись.
— Эх, ты не милый мальчик. С тобой... скучно, — через силу произнёс бывший герой пушки, полностью игнорируя боль от колодки, в которые урод заключил его стопы.
— Н-н-нет, я... Я милый! Посмотри-и! — истерично ответил мужчина, судорожно приблизив свой страшный лик к глазам заключённого. Последний с запредельным стоицизмом принимал любые лишения и страдания. За свою жизнь он успел пережить столько боли, что даже самые изощрённые пытки воспринимались им лишь как лёгкие неудобства.
Удар! Треск огня в лампадах заглушил шлепок в живот. Буллет получил очередной синяк на своём уже изувеченном теле, но единственное, чем он ответил — покачивание головы. За всё то время, что страхолюд над ним «работал», мальчик ни разу не издал ни крика, ни стона. Лишь сидел, размышлял, да тосковал по здоровым конечностям. Правая половина тела и вовсе не подавала признаков жизни, и если бы пленника не поили зельями, давно бы погиб.
Стоило уродцу докрутить колодки, как он неторопливо отошёл и взялся за молоток. В свою очередь, изнывающий от тоски Буллет совершенно не боялся ударно-дробящего инструмента, и того, что он сделает с его костьми. Вместо этого юнец разглядывал кольцо на заплывшем пальце своего единственного собеседника. Флегматично уставившись на перстень, бывший герой и сам не заметил, как в камере раздался хруст. В очередной раз колено паренька переломалось, но тот лишь скучающе опустил голову. Шейные мышцы ещё кое-как сохраняли подвижность, но и это, как ветеран разведки подозревал, ненадолго.
— Не перестарайся. Убьёшь меня — Кирюша с тобой тако-о-ое сделает, — пригрозил бывший канонир, с трудом ухмыльнувшись левой половиной лица. Образина злобно перекосила рожу, широко замахнулась молотком, и...
Удара не последовало. Вместо этого снаружи раздались крики, шум борьбы, звук разлетающегося кристалла. Не успел палач собрать мысли в охапку, как дверь распахнулась, и внутрь вошла мрачная фигура в маске и пурпурном плаще. Недолго думая, чёрный маг осадил мучителя ударом в челость, повалив уродливую детину на землю.
— Прошу прощения, что прибыл без приглашения, Буллет Хашлант, — с ноткой иронии проговорил тёмный маг своим замогильным голосом. Но не страхом оказался поражён бывший канонир. Вместо этого он испытал прозрение — барьер воспоминаний рухнул, и мальчик вспомнил свою первую, но, как оказалось, не последнюю встречу с Лоренцо.
— Фаран... — возбуждённо вымолвил чернокожий юнец, подняв истощённый взгляд на героя проклятий. — Ты пришёл за моей силой? Сожалею, я её успел потерять.
— Отнюдь. Если ничего не сделать, вскоре ты пробудишься вновь, — ответил заклинатель, склонившись перед пленником. Неторопливыми, но весьма грубыми движениями, живой труп с четырьмя дырами в туловище, снял с ног Буллета каменные колодки.
— Тогда, забирай мою избранность. В таком состоянии герой из меня всё равно не лучший, — ответил чернокожий юнец, принимая свою роль в свержении божественного господства.
— Мне жаль, но я не могу тебе помочь, — признался Лоренцо, ведь загвоздка в том, что искалеченные конечности пестрили отравленными татуировками и выжженными печатями против тьмы. И даже если бы он и хотел дать своё «благословение» Буллету, тавро не даст применить на нём чёрную силу Тривии.
— И не надо. Моё место теперь здесь, — спокойно выговорил падший с вершины «король кошмаров», после чего закрыл свои карие глаза.
Герой проклятий незамедлительно коснулся лба пленника с целью извлечь скрытую в душе Буллета избранность. А пока Фаран высасывал дремлющую силу, сам юнец вспоминал их первую встречу. Тогда, глубокой ночью, в келье радостного от подтверждения своей гипотезы священника появились две фигуры: мужчина в маске и нагая женщина с фиолетовой кожей.
— Мы хотим предостеречь тебя, дитя Марса. Тебе грозит величайшая опасность, — с этих слов начал Лоренцо, прежде чем поведать тогда ещё безумному канониру об истинном положении вещей в этом мире, о подстерегающей угрозе, о том, как предотвратить гегемонию тьмы, напугав Кира в нужное время, и о том, какая роль выпадет Буллету в его спектакле.
— Чтобы хоть немного ослабить чёрное божество, ты предлагаешь мне наплодить несмертных тварей и ввергнуть мир в хаос? В чём твой интерес? Каковы твои условия? — спросил тогда герой пушки в попытках определить, стоит ли игра свеч лично для него.
— Интерес — создать лучший мир. Условие — ты оставишь мои знания, и будешь работать с Рихарзой. Она не выдаст тебя, когда ты сохранишь рассудок после своей гибели. Однако меня ты забудешь. До следующей нашей встречи. Что бы ты ни предпринял, твои деяния приблизят нас к цели, Буллет Хашлант, — дал понять Фаран. Уже тогда мужчина понял, что какой бы исход ни приняли события, десятый герой в любом случае выйдет победителем. Сейчас же юноша осознал, насколько всё продумал Лоренцо, ведь стоило плану с философским камнем преуспеть, как из материального мира исчезнут тысячи осколков чёрной души. Тогда канонир не представлял бы для десятого никакого интереса. Ни травмы, ни героической печати. Поражение же привело лишь к осаде Чёрного трона.
Буллет открыл глаза, герой проклятий закончил своё дело, и теперь в груди помолодевшего ветерана осталось лишь холодное чувство потери. Однако не успел колдун в маске встать на ноги, как рядом с заключённым его пригвоздило к полу адамантитовое лезвие меча Клехии. По усеянному бессознательными надзирателями фехтовальщица вбежала в камеру и нанесла удар так быстро, как только могла. За ней же вошли и Флер и Элен в сопровождении элитных рыцарей из рода Крайлетов.
— Это он? — спросила мечница, прижав тело ногой.
— Да, и... Есть ещё один! В сокровищнице! — обеспокоенно выкрикнула колдунья с посохом наперевес.
— Беги, я разберусь! — воскликнула Клехия Крайлет. Даже несмотря на то, что враг казался поверженным, девушка ощущала, что всё ещё близко не кончено. И лукавая ухмылка Буллета лишь подтверждала это.
— Давай, Флер! — скомандовала наместница с пистолетом в руках. Повинуясь приказу сестры, волшебница взяла полдюжины рубак, в том числе и Ариана Крайлета, и побежала наверх. И только когда заклинатель обратился в чёрный туман, чтобы оказаться перед героиней меча уже на ногах, все поняли, насколько серьёзная перед ними угроза.
— Не подходить. Он слишком опасен, я сама разберусь, — заявила героиня меча, направив своё оружие в чужака. — Так значит, ты и есть десятый герой?
— Да. Меня зовут Лоренцо. Но вы, вероятно, знаете меня под именем Фаран, — вымолвила железная маска, достав из воздуха очередную свою реликвию — сияющий серебром меч. Его сила мигом залечила четыре раны в мёртвой плоти.
— Элен, теперь точно держись подальше. С ним справлюсь я, — сказала фехтовальщица, подняв рукоять к левому плечу.
— Даже не выслушаете меня? Что ж, как угодно, — выдал герой проклятий, встретив молниеносный выпад защитным финтом. Эпическая схватка началась.
