Пустые тёмные коридоры замка Кинакрита до сих пор напоминали о недавней бойне. Из-за буйства орихалковых големов, некоторые стены покрылись трещинами, а банную комнату так и вовсе завалило. Теперь, однако, бездушные исполины были лишь сырьём. Молодой человек в рубахе с уже восстановленными рукавами шагал навстречу своим союзницам. В ножнах он держал своё новое оружие — саблю из орихалка. Дол её был тёмным, а вот кромка — белоснежной. Клинок был во много раз прочнее, чем предыдущий из булата, разве что потоньше. Плотность орихалка была в два раза больше, чем у стали, что и позволяло сэкономить на размерах. Твёрдость выше чем у алмаза обещала сохранение бритвенной заточки практически навсегда, а упругость пружины позволяла лезвию не раскрошиться как стеклу. Рукоять была такой же, как и в прошлый раз — гарда из грубой стали и намотки из чего попало. Киргот ценил исключительно утилитаризм в своей экипировке. Правда, в левой руке он нёс восстановленный наруч Клехии. Для него он уже восстановил все узоры и изгибы. Даже если они не несли практического свойства, для своей хозяйки они были невыразимо важными.
Путь вёл героя к тронному залу, мимо места последней битвы Гурга, мимо орихалковых врат, мимо устроенной големами разрухи, мимо длинного прохода. Пока, наконец, он не пришёл в тронный зал под открытым небом. На потолке уже красовались строительные леса, а сама королева, восседавшая на комически гигантском для неё троне, сидение которого от земли отделяли добрые два метра, проводила аудиенцию. По левую сторону от неё возвышались Сецуна, Фрея, Элен и Ляпис. По правую же, Клехия и Тафиас в официальной одежде. Ну а Алла слонялась по залу. Перед правительницей коленопреклонствовали две очень знакомые Кирготу личности в сопровождении трёх десятков сопровождающих.
— Мы вас поняли, Ваше Тёмное Величество. Мы окажем поддержку в эвакуации звёздных зайцев, и сделаем это как можно быстрее, — с огромным почтением заверила старейшина белок праха в скрывавшем её хвост меховом одеянии для полевых вылазок. Рядом с ней был её бессменный бородатый телохранитель.
— Благодарю, Рису Пушистый Хвост, — ответила чернокрылая, стараясь выглядеть как можно более величественно. На огромном куске изрезанного пурпурными линиями это получалось не так хорошо, но она, по крайней мере, старалась.
— Позвольте ещё сказать от лица всего нашего народа, что мы довольны направлением вашей новой политики, — добавила девушка, на себе познавшая худшую сторону кланового фаворитизма. Её, однако, очень беспокоил советник королевы — тот самый, что испортил их деревья и подсадил на подачки из Кинакрита. И всё же, Тафиас вёл себя так, будто и не было этой трагедии между ними. Самым разумным объяснением было то, что он вёл себя так из-за слова силы сребровласой.
— А, да. Я… Мы хотим, чтобы все были равны, — вымолвила монархиня, взволнованно переводя взгляд на вошедшего в дверь мага-лекаря.
— Рису, Руфус, рад вас здесь видеть. Вижу, вы в добром здравии, — произнёс молодой человек, радушно кивая хвостатым союзникам.
— Не без вашей помощи, герой-целитель Киргот. Мы как раз обсуждали помощь звёздным зайцам, — сказала старейшина, слегка кивая своему возлюбленному компаньону и защитнику. Тот как обычно был довольно немногословен, однако и ненависти от него уже не исходило. К Кирготу уж точно.
— Да. Очень печально, что Кэрола постигла трагедия, но его племя не должно платить такую цену за его грехи, — многозначительно выговорил юноша, наблюдая за встающими из поклона белками.
— Позвольте тогда удалиться, — произнесла Рису, желавшая как можно скорее приступить к выполнению задания. Впрочем…
— Постойте. Давайте напоследок пожмём руки, — предложил молодой человек, натягивая на лицо лукавую улыбку. Конечно, старейшина согласилась, и в её голову тут же хлынули небольшие эпизоды с изнасилованием Ляпис. И не только её. Несколько подонков решили вовсю воспользоваться ослабшим положением племени. И за это их предстояло наказать.
— Ч-что это? Вы?.. — перепугано выговорила девушка, но её тут же перебил герой.
— Это указания. Выведите оттуда ещё и чернокрылых девочек. И, если вас не затруднит, избавьтесь от этих «проблем». Только от них. Очень желательно — тихо. Если получится, конечно, — мягко настоял герой, пожимая руку уже Руфусу.
— Хорошо. В знак нашей старой дружбы с Кэролом. И с вами, — ответила девушка и вышла из тронного зала. Фаворит королевы дал ей дополнительное задание — отомстить за унижения зайчих. Исключительно по желанию, но девушка с радостью сделает это. Маг-целитель ненавидел тех, кто покушался на его собственность. И лишь светлая память о Гурге сдерживала его от геноцида. А старейшина белок праха и сама познала подобный позор. Иронично, но от того, кто теперь был правой рукой Евы. И всё же, того самого полководца в мужчине почему-то не узнавалось.
— Эй, Киргот, о чём это вы с ней шептались? — спросила королева, отбрасывая величественную царскую личину.
— Так, о мелочах. Для начала, Клехия, держи — это тебе, — маг-целитель отдал девушке её мифриловый наруч. Последнее время она вынуждена была обходиться одной лишь кирасой, но теперь можно было не беспокоиться за левую руку. Ей ведь она парировала удары.
— Он восстановлен? Спасибо, Киргот! — обрадовалась фехтовальщица, обнимая юношу.
— Вот и хорошо, — сказал герой и похлопал мечницу по спине. — Ева, слезай со своего булыжника и пойдёте все в более укромное место, — сказал юноша, так и не улыбнувшись.
— Идите. Мы донесём до остальных, что аудиенции на сегодня закончились, — заверил огр, кивая дочери.
— Спасибо… Тафиас, — поблагодарила чернокрылая и с остальными устремилась к любимому. Всем им предстояла серьёзная беседа. Желательно там, где поспокойнее.
…
Киргот собрал всех своих девушек в небольшом кабинете. Все они сидели за круглым столом, ожидая, когда же начнётся заветный разговор. Нечто, что поможет пролить свет на всю ситуацию с философским камнем. И прошлым Киргота.
— Итак, я собрал вас всех, чтобы рассказать, чем же так важен тот красный булыжник. И почему нам необходимо вернуть его как можно скорее. Но прежде, я расскажу вам одну добрую сказку для всей семьи. Жил-был мальчик-сирота. На жизнь он зарабатывал тем, что собирал яблоки, косил сено, готовил пироги, да и просто помогал людям всем, чем горазд был. Но всё изменилось, когда в один прекрасный день у него на руке не появился синий знак, — поведал маг-целитель, и по волшебству птица на обратной стороне его правой ладони загорелась ярче обычного.
— Киргот, ты же о себе говоришь? — полюбопытствовала королева, осматривая юношу. Она хотела узнать о нём больше — все хотели — но мрачный тон повествования совсем не располагал к радости.
— Мы до этого ещё дойдём. Так вот, через пять дней за ним приехала прекрасная принцесса, добрая и отзывчивая, словно ангел. Мальчика привезли в столицу, начали обучать, ждали от него великих свершений. И… что ж, он их продемонстрировал. Со временем он встал рядом с другими героями и пошёл в долгий поход. Четыре героя: герой меча, герой пушки, герой магии и герой-целитель, — высказался маг-лекарь, подмечая на себе пристальные взгляды. И один подозрительный.
— Но ведь… этого не может быть! — воскликнула Клехия. Ведь его же сразу бросили в темницу.
— Не перебивай тирана, он наконец-то решил рассказать, как было, — заявила сидевшая на столе клубком Алла.
— Богоизбранная четвёрка, которую, казалось бы, ничто не остановит. Они тоже так думали, думали, что спасают мир от злых демонов, но потом мальчик узнал правду. Что войну развязало человеческое королевство, что демоны такие же, как и он сам, и что весь их поход нужен был, чтобы злой король получил философский камень. Он нужен был ему для нечестивого заклинания, которое обратит всех живущих в этом мире в его беспрекословных рабов, — продолжал Киргот. Весь путь из мастерской он составлял эту историю из вкраплений правды и абсолютной лжи.
— Что… было дальше? — нервно спросила Фрея, поглядывая на Элен. Последняя заметила несостыковки, но так и не решилась озвучить свои соображения. Взамен она лишь задумчиво накручивала локон на свой палец.
— Мальчик рассказал всё принцессе, и вместе с ней они поняли, что лучшее, что они могли сделать — самим воспользоваться философским камнем. Но им помешали герои пушки и меча. По приказу короля они пленили мальчика и непослушную принцессу… В конце концов, мальчик с принцессой смогли победить героев, а потом им пришлось убить правителя демонического народа, чтобы обратить время вспять. Тогда, в последние минуты старого мира, они поклялись друг другу, что обязательно встретятся вновь. Мальчика звали Кир. Принцессу — Флер. Но только он запомнил всё. И стоило ему попытаться что-то сделать, как его пленили. Но он взял принцессу под руку, сбежал, и теперь борется с Джеоралом, — рассказал юноша. Он смотрел на Фрею, которая пыталась переварить информацию. Этого просто не могло быть — её старая личность ни за что бы так не поступила. А это значило лишь одно — её любимый прикрывал колдунью. Он лишь слегка кивнул ей, и та чуть ли не расплакалась от такого, но на помощь ей пришла младшая сестра. Всего лишь и надо было погладить её по розовым волосам.
— Так… ты уже убивал Хакуо? — осторожно спросила чернокрылая, почёсывая нос снизу вверх. Но говорить «нет, я убил тебя» было глупо и нетактично. А ещё и грозило сорвать их любовь.
-Да. Мы уже убивали его. Теперь вы всё знаете. И сейчас, когда философский камень на пути к королю Джеорала, мы должны всеми силами остановить его. Иначе все мы в один прекрасный день очнёмся безмозглыми слугами одержимого кретина, — злобно предупредил маг-целитель, до боли сжимая свои кулаки.
— Вру-ун, — раздалось в его голове героя. Лисичка всё знала, но рассказать во всеуслышание ей препятствовал приказ.
— Постой, Киргот! Буллет не мог быть… таким! Я знаю его! Он добрый, честный и благородный! Он помог мне стать героем! Он… не может быть… — мастер меча же не могла поверить, что её практически родной человек мог пойти на такое.
— Нет, Клехия, ты его не знаешь. Ты вообще слышала, как он разговаривал вчера? — укоризненно спросил юноша.
— Он… Просто он одержим! Это уже не он! — выкрикнула фехтовальщица, громко хлопая ладонью по столу.
— Ничего ты не знаешь. Где-то два-три года назад ему в затылок прилетела стрела. Он выжил, уполз с поля боя, и его выходил один мальчик. Но знаешь, что он с ним сделал? Изнасиловал и убил. Тот человека, который помог тебе преодолеть утрату, умер там. А на его место встал психопат-педофил с церковью, полной секс-рабов и забальзамированных трупов детей, — произнёс Киргот, испытывая смешанные эмоции от отвращения безумием канонира и радости от того, как его образ рушился в голове сребровласой воительницы.
— О, Господи, рабы? Трупы детей? — переспросила девушка, прикрывая лицо руками.
— Да. Он называет это «коллекцией». Особо приглянувшихся мальчиков он душит, бальзамирует, а потом дрочит на них, — как ни в чём не бывало, произнёс маг-целитель.
— А… Эт… БУЭ-Э-Э!!! — Клехию вырвало прямо на стол. И на этот раз молодой человек не успел помочь ей.
— Идём. Сецуна отведёт тебя в уборную, — сказала волчица, перехватывая фехтовальщицу за плечо. Так она и вывела её за дверь — туда, где можно будет хотя бы умыться.
— Я уберу, — заклинательница лишь подняла руку и вся рвота отправилась в открытое окно.
— Если то, что ты сказал — правда, то мы ни в коем случае не можем оставлять всё как есть. Отправляемся как можно скорее, — храбро высказалась королева, взглядом охватывая всех и сразу. Однако…
— Конечно. Но ты останешься здесь, Ева, — твёрдо заявил маг-целитель. Один его взгляд говорил: «даже не думай спорить». Впрочем, девушку это не волновало.
— Почему?! Мне уже лучше, я сильная, я больше не обуза! — звучно заверила сребровласая, пытаясь найти поддержку хоть у кого-то.
— Он прав, Ева. Ты только заступила на должность. Без тебя тут всё развалиться. Ты этого хочешь? — укоризненно задала вопрос Элен, не показывая даже следа своей привычной улыбки.
— Я… Тафиас со всем справиться, я нужна тебе! — не унималась монархиня. Срываясь из-за стола.
— Тафиас пока даже не знает, как ему не разоблачить себя! А Ляпис ещё слишком слаба после яда. Ты нужна им, Ева. Ты нужна им здесь, — настойчиво ответил молодой человек.
— Тогда, хотя бы скажи, зачем тебе нужен этот камень? Чтобы самому править миром? — вопросила королева, пытавшаяся найти хоть какой-то повод для героя взять её с собой.
— Смешно. Но нет, не за этим. Мне нужна гарантия. Если я окончательно проиграю, если… кто-то из вас умрёт, я обращу время вспять и всё исправлю. Как я уже один раз сделал, — поведал маг-лекарь, стуча пальцами по столу. А в это самое время, дверь отворилась.
— Киргот… — это была Клехия. Она уже твёрдо стояла на ногах, а на лице у неё больше не читалось той невыразимой обеспокоенности.
— Клехия, Сецуна, вам пересказать про философский камень? — поинтересовался молодой человек, не прекращая постукиваний по дереву.
— Нет, я… всё слышала, — ответила мечница, усаживаясь вместе с Сецуной на свои места.
— Теперь ты знаешь правду о своём любимом «дяде Буллете». Я спрошу тебя ещё раз: ты пойдёшь за мной, зная всё это? — твёрдо вопросил юноша, не отводя глаз от сребровласой фехтовальщицы.
— Ты — мой величайший благодетель. Я уже поклялась помогать тебе, чем только могу. Я… Мне не хочется верить в то, что он стал таким. Но даже вне зависимости от того, правда это или нет, Буллета нужно остановить. И короля тоже, — дала свой однозначный ответ девушка. Всё-таки, изменился он сейчас, или три года назад — значения не имело. Темнокожий бессмертный великан был для них угрозой, и игнорировать его было нельзя.
— Спасибо, Клехия. Но пожалуйста, когда придёт время — не колебайся. И не заставляй меня жалеть о том, что я рассказал всё это, — мрачно выговорил юноша, поднимаясь из-за стола. На дворе был ранний вечер, забот больше не было…
— Что будем делать теперь? — спросила Ева. — Может…
— Нет. Я должен пойти помедитировать. Один. Потом я зайду к тебе, Ева, — пообещал маг-целитель и вышел из комнаты, предоставив девушек самим себе.
А пока спутницы героя исцеления судачили о том, как же всё было в прошлом мире, сам Киргот зашёл в первую попавшуюся комнатку, закрылся и уселся со скрещёнными ногами на кровать. Он принялся думать о том, как победит зло, представлять, как сразит тьму. Множество вариантов, от кровавого «разрубить всех на части» до «попытаться исцелить всех». Он откровенно не знал, что ему делать, и как продвинуться. Все его изыскания заканчивались познаниями Хакуо. Он думал, представлял, и в итоге бессонная ночь наперегонки с самим временем дала о себе знать. Молодой человек так и уснул.
Юноша стоял на том самом месте. Дождь лил не переставая, а сокрывший в нём свои слёзы мальчик скорбел по утрате родителей. Всё то же самое, что и в сне месяц назад, разве что…
— А это, значит, твои сокровенные воспоминания? Делать всех счастливыми? Похвально. Поэтому я и люблю тебя, Кирюша, — произнёс голос, слишком уж знакомый герою исцеления.
— СДОХНИ!!! — выкрикнул молодой человек, разрешая стоявшего за ним канонира своей новой саблей. Однако удар наотмашь даже не встретил сопротивления — просто прошёл сквозь чёрного великана.
— Бедненький, бедненький Кирюша. Ты так не убьёшь меня, можешь даже не пытаться, — съязвил безумный канонир, похлопывая мага-целителя по плечу.
— Что ты тут забыл, урод?! — злобно спросил герой исцеления, уходя из-под руки психопата.
— Ну как это «что»? Я — часть тебя, мой милый Кирюша! — вымолвил герой пушки, хватаясь за лицо мага-лекаря.
— НАЗАД!!! — возопил юноша, запуская левую руку прямо в лицо педофилу. Наконец-то он мог ранить его. Скула звучно хрустнула, но всё лишь закончилось тем, что Буллет растворился в чёрном тумане и образовался сзади Киргота. В вместе с тем дождь сменился кровью, а пейзаж деревни — догорающим пепелищем с сотней крестов. А на них все односельчане юноши. А посередине, обнявшись, лежали насаженные на одну пику Анна и Курт.
— Ха-ха-ха! Это тебе не поможет. В конце концов, тебе не изгнать тьму кровью. Смотри, что ты наделал! — возгласил канонир, любуясь разрушениями и гибелью.
— Я наделал?! Это уёбок Леонард виноват! Это Норн его сюда направила! А теперь ещё и ты! Чего ты хочешь от меня? — презрительно поинтересовался маг-целитель, призывая Георгия на руку.
— Ты должен убить меня, — ответил Буллет, приветственно раздвигая руки.
— О, это я с радостью! — злобно высказался герой исцеления, бросаясь в атаку. Всего секунда, две чёрные руки пали на землю, а тело канонира взорвалось изнутри. Юноша спокойно выдохнул, но, как и следовало ожидать, безумец лишь вышел из тени молодого человека живым и невредимым.
— Нет, не так. Я знаю, зачем ты тут. Ты ищешь силу истинного героя. Ты думал, будет достаточно представить, и всё падёт к твоим рукам? Вздор, — промолвил психопат, хватая Киргота за шею. Чтобы тут же его рука опухла и взорвалась.
— Тебе-то что? Ты — всего лишь порождение моего безумия! — выдал маг-целитель, стряхивая чёрно-красную кровь со своего наруча.
— Может так, а может и нет. Мы можем помочь друг другу, Кирюша, — ласково выговорил вышедший из тени креста герой пушки.
— НЕ! НАЗЫВАЙ! МЕНЯ! ТАК! — возопил молодой человек, бросая в великана метательный нож. Но клинок лишь прошёл сквозь голову канонира.
— Почему? Думаю, это придаст тебе мотивации, — съязвил темнокожий педофил, пожимая плечами.
— Что ты, чего тебе от меня надо? — поинтересовался Киргот, наставляя саблю на героя пушки.
— Я — твой кошмар, и если ты хочешь спасти этот несчастный мир — победи меня, — потребовал канонир, тотчас же получая клинком по сонной артерии.
— Как? — устало спросил юноша. В этом странном сне Буллет был абсолютно неуязвим.
— Взгляни вокруг, что ты видишь? — задал наводящий вопрос чернокожий психопат.
— Руины, — злобно проговорил юноша, с неохотой оглядывая догорающую деревню.
— Восстанови их, — потребовал канонир, разводя руками.
— И как это поможет мне тебя убить? — язвительно полюбопытствовал маг-целитель, срезая голову насильника. Но как и раньше, вместо плоти лезвие задело лишь чёрный туман.
— Увидишь. Доверься мне, — доброжелательно проговорил герой пушки. Насколько это вообще было возможно для него.
— Я уже доверился вам разок, и что теперь?! — ехидно спросил Киргот, отгоняя призрак канонира жестом, раз уж ничего больше не помогало.
— А теперь у тебя есть жизнь, сила и любящие девочки, Кирюша. Разве не так? — ответил Буллет, улыбаясь во весь рот.
— Я получил четыре года избиений и жопоебли! А ты получишь вечность в муках! — поклялся Киргот, взрывая тело героя пушки. Однако тот лишь в очередной раз вышел из тени.
— Для начала тебе придётся победить тёмное божество. И у тебя ничего не получится, если ты не научишься. Восстанови деревню, — настоял канонир, убедив мага-целителя наконец-то сложить оружие.
— Чёрт с тобой. Хуже не будет, — выдал юноша, закрыв глаза. Это было его сновидение, и в нём он делал всё, что пожелал. В частности, он мог представить на месте горящих руин целые дома, на месте распятых трупов — оживлённую толпу. И на месте Буллета лишь пустоту.
— Видишь? Смотри — ты спас их, — произнёс герой пушки, чьё тело исчезало прямо на глазах.
— Это всего лишь иллюзия. Сон, — парировал Киргот. Но вместе с тем, как смерть в ночи сменилась жизнью под ярким солнцем, с его сердца словно бы упал тяжёлый камень, о котором он даже не подозревал.
— Ты сам определяешь реальность. У тебя есть божественная сила, и ты можешь изменять ей мир. Задумайся об этом, мой милый Кирюша, — проговорил чернокожий мужчина, растворяясь в свете наступившего дня.
— Ты всего лишь призрак моей ненависти, что ты можешь знать? — устало огрызнулся юноша. Его взор всё сильнее заполнялся белизной.
— Гораздо большее, чем ты представляешь. Запомни, чтобы изменить мир, ты должен сперва изменить себя, — из последних сил проговорил Буллет. Был ли он настоящим? Или это лишь наваждение? В любом случае, лишь всепоглощающий белый свет остался от видения. Пришло время просыпаться.
— Ух… Ева? — промолвил юноша, ведь этот чернокрылый ангел была первым, что он увидел по пробуждению. А дремал он на её коленях.
— С добрым утром, соня, — ласково выговорила Ева, поглаживая рыжие волосы любимого. За окном стояла глубокая ночь.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовался Киргот, рассматривая любимую. На ней было вовсе не красно-чёрное платье, но тёмная ночнушка.
— Алла рассказала, где искать тебя, — ответила девушка, даже и не думая прекращать нежности.
— Понятно. Я рад тебя видеть, но… Мне кажется, я схожу с ума, — признался герой-целитель. Сон ярким пятном отпечатался в его памяти. Во всех подробностях. «Чтобы изменить мир, нужно изменить себя» — такими были последние слова ненавистного ему канонира.
— Иногда мне тоже. Но потом я вспоминаю, что у меня есть ты, и всё становится на свои места, — ласково выговорила девушка, целуя молодого человека в щёку.
— Ева, я хочу тебя, — только и мог ответить Киргот. Ведь в любимой он хотел обрести островок спокойствия.
