Пещера как будто попала под заклятие тишины.
Было очевидно, что предательство его сына было серьезным ударом Цан Сюю, как отцу.
Однако, столкнувшись со смертью, Цан Сюй все еще думал о своем сыне.
Цан Сюй надеялся, что его заметки в некоторой мере помогут его сыну. Конечно же, он так же надеялся, что его записи будут переданы.
Вдобавок к беспомощности и превратностям судьбы были любовь и ненависть.
Было много сложных эмоций.
Чжэнь Цзинь и Цзы Ди наконец-то начали понимать старого ученого перед собой.
Неудивительно, что он ценил свою жизнь ранее, а сейчас желал пожертвовать собой.
«Если я смогу бежать, я помогу воплотить ваше последнее желание в реальность», — поклялась Цзы Ди.
«Большое спасибо, сударыня Цзы Ди», — искренне заявил Цан Сюй.
«Тогда, лорд Чжэнь Цзинь…» — Цан Сюй снова взглянул на Чжэнь Цзиня.
Хотя Чжэнь Цзинь не говорил и только качал головой, он все еще демонстрировал свое стойкое отношение.
Цзы Ди достала несколько писем: «Я думаю, что Бай Я тоже дал нам свое последнее желание».
Чжэнь Цзинь взглянул на них, узнавая письма.
Эти письма были на теле Бай Я.
«Бай Я на короткий миг вышел из бессознательности и пальцем указал себе на грудь, как будто сообщая нам об этих письмах».
«Цан Сюй и я прочитали содержимое писем».
«Мой лорд, вам тоже стоит их прочесть».
Цзы Ди дала Чжэнь Цзиню письма.
Чжэнь Цзинь с интересом просмотрел их.
Это были письма любви.
Мужской ролью был Бай Я, а женской ролью была девушка по имени Си Цюй.
Некоторые из этих писем были написаны от Сю Цюй к Бай Я. Бай Я ценил эти письма и носил их при себе. Часть этих писем была письмами от Бай Я к Си Цюй. Они описывали опыт Бай Я и его мысли после подъема на корабль, но они еще не были ей отправлены.
Си Цюй была молодой дворянской сударыней, а Бай Я был сыном охотника.
У клана Си Цюй был летний курорт в горной деревне, и охота была традиционным развлекательным занятием для дворян. Бай Я был выбран на роль одного из гидов.
Поэтому их пути пересеклись. Хоть их статус отличался, как небо и земля, между ними расцвела любовь.
Это была редкая ситуация, как в старых историях о странствующих менестрелях.
Бай Я был потрясен этой любовью, он как будто был во сне. Он относился к Си Цюй, как к целой жизни, и писал ей много раз. Он был готов отдать свою жизнь любимой.
Однако, между ними была суровая пропасть — разница в их статусе. Поэтому, чтобы их любовь принесла плоды, Бай Я хотел стать рыцарем.
Для простолюдина было очень сложно стать рыцарем.
Если быть точнее, это было невероятным испытанием.
Простолюдин, ставший рыцарем, был историей былых эр сотни лет назад. Даже в битве, когда Великий Император Шэн Мин объединил весь континент человечества, полностью покоряя Альянс Южных Дворян, мало кого повысили до дворянства.
Что касалось Бай Я, его единственной надеждой были поля боя за морями.
Корабли человечества по приказу Великого Императора Шэн Мина отправились на Дикий Континент, начиная войну агрессии против зверолюдов.
Это была золотая возможность целой жизни.
Хоть это и было очень опасно, война против зверолюдов была возможностью простолюдинов стать рыцарями.
Именно поэтому Бай Я отправился в Город Белых Песков.
Чжэнь Цзинь глубок вздохнул: «Если я каким-то чудом выживу, то передам эти письма сударыне Си Цюй. К тому же, я клянусь своей рыцарской честью, что скажу ей, что ее любимый Бай Я был очень храбрым человеком. Он был искусным лучником и помогал мне в прошлом. Он ценил доброжелательность и без колебаний мог получить серьезные раны, чтобы помочь своим товарищам. У него была непоколебимая храбрость до последнего дыхания, и он никогда не уступал перед страхом. Хоть он и не был рыцарем, я уверен, что он обладал многими рыцарскими качествами».
По правде говоря, Чжэнь Цзинь не хотел быть вестником плохих новостей. Произнося эти слова, он уже предвидел плачущий вид разбитого сердца сударыни Сю Цюй.
Однако, Цан Сюй покачал головой.
Старый ученый высмеял эту идею: «Судя по тому, что я понимаю, внешний вид может быть обманчив, лорд Чжэнь Цзинь».
«В последние годы среди дворянок империи распространился новый тренд. Источник этого тренда — Герцогиня Ай Мэй».
«Эта Герцогиня гналась за любовью и красотой, продолжительно заявляя, что хотела поднять власть и статус женщин в империи. Она была выдающей личностью, как один из живых богов. У нее был экстравагантный стиль жизни потворствования своим желаниям, и она также была известной великой лгуньей, которая шутила с чувствами мужчин».
«Взяв в пример Герцогиню Ай Мэй, многие дворянки начали повторять за ней. Они использовали любовь, как приманку, поддразнивая мужчин, чтобы те ползали у их ног, либо наблюдали, как те сражаются между собой за их благосклонность, или даже манипулировали ими, превращая их в своих марионеток»,
Чжэнь Цзинь нахмурился, сжимая письма: «Так вы верите, что все точно так же между Бай Я и Си Цюй?»
Цан Сюй кивнул: «Я не высказываю безосновательные догадки, потому что в письмах есть доказательство».
«Во-первых, любовь пришла слишком внезапно. Между ними прошло слишком короткое время, и не было инцидента героя, спасшего даму в беде».
«Во-вторых, Си Цюй активно подталкивала Бай Я стать рыцарем. Поэтому эта идея не была начальным намерением Бай Я».
«В-третьих, именно Си Цюй активно просила Бай Я писать ей письма».
«С точки зрения Си Цюй было очень интересно поддразнивать Бай Я, меняя судьбу сына охотника и манипулируя им, чтобы он стал рыцарем».
«Если он преуспеет, она получит рыцаря, который эффективно будет служить ей с несравненной преданностью. И она вложит очень мало сил, чтобы этого достичь».
«Если же его постигнет провал, письма Бай Я об услышанным и увиденным им избавят ее от скуки в ее будуаре. Даже если Бай Я пожертвует своей жизнью, Си Цюй превратит это в капитал, который сможет выставить напоказ: ‘Видите, кто-то умер ради меня — идиот, который хотел стать рыцарем’».
«В-четвертых, я так уверен в этом, потому что мой сын стал такой же жертвой. Вполне возможно, что у него даже сейчас есть мечты о женитьбе на третьей молодой сударыне клана Ша Та. Возможно, это моя вина. Я передал ему свою посредственную родословную. И у него не было способностей для культивации. Этот жалкий парень, прям как я в молодости — недовольный своим статусом и желающий вырваться из текущей жизни».
«Любовь третьей молодой сударыни дала ему надежду на яркое будущее. Однако, он не знал, что его отцу пришлось потратить бесчисленные годы и заплатить невероятную цену, чтобы оторваться от своей начальной жизни и переступить свой низкий статус».
«Молодые люди всегда думают, что они благословлены судьбой. Если к ним придет любая хорошая удача, даже если в нее сначала будет сложно поверить, они глубоко внутри будут верить, что их благословила судьба, и они это заслужили. Любая хорошая вещь, любой успех, который у них есть — все это заслуженно, как и должно быть».
«Только пройдя через тяготы и мучение, они постепенно осознают. Они — посредственные, и доброта других — то, что они должны ценить. Прекрасные истории о романтике так популярны, потому что их редко можно встретить в реальности».
«Не смотрите на то, что написано в книгах истории. Кажется, что у тех героев была судьба небес, что им было суждено править с рождения, или что они были рождены, чтобы принести большие изменения. Даже если они встретятся с бедой, они всегда превратят опасность в безопасность. Сталкиваясь с затруднениями, они всегда выберут мораль и честь».
«Это потому что они — победители».
«Когда они победили всех своих врагов, после победы они решают, как будет написана история. Они могут преувеличить свои достоинства и даже подделать их, как ослепительный факел, поднятый к небу, чтобы освещать поднявший взгляды мир. Мораль, достоинство, внутренний талант и судьба небес — все это удобства, делающие их правление проще, или что-то, что используется для защиты их великих достижений, или даже для того, чтобы получить внешнюю выгоду. Что касается их вульгарности, соблазнов, грязи, предательства и других пороков, все они скрыты в тени под факелом. Когда люди видят факел, их взгляды привлекает слепящее пламя, и они не смотрят на бросаемую на землю тень».
«Мой лорд, даже если вы съедите меня, никто не узнает. Бай Я в коме и совершенно без сознания. Сударыня Цзы Ди — ваша невеста, и ваши интересны тесно переплетены. Она никогда не предаст вас».
«И вы сможете сбежать, только если у вас будет достаточно еды».
«Вы будете победителем и сами перескажете свой опыт. Некому будет возразить. Посторонние никогда не узнают о том, что случится здесь».
«И я тоже готов к этому, потому что верю, что вы сделаете все, что можете, чтобы исполнить моё последнее желание!»
Чжэнь Цзинь покачал головой: «Вы слишком меня переоцениваете. Я не победитель, я просто рыцарь».
Молодой рыцарь горько рассмеялся: «По правде говоря, Цзы Ди привела людей, чтобы найти и спасти меня, до того, как я вернул сознание, позволяя мне выжить. Однако, я потерял большую часть своих воспоминаний. Я помню только свое имя и статус. Иногда я внезапно вспоминаю что-то из прошлого, что предупреждает меня или позволяет мне снова освоить навык».
Цан Сюй вмиг был ошеломлен.
Среагировав, старый ученый продолжил советовать ему: «Если ваша светлость вспомнили, что вы — рыцарь, то это означает, что вам нужно поесть. Вам не хватает сил, как вы планируете сражаться завтра? Возможно, вы внезапно ослабнете и не сможете уклониться от фатального удара хвоста скорпиона».
«Вам сейчас нужна еда! Много еды».
«Подумайте о своем статусе, о вашем клане. Как побежденная сторона, хоть клан Бай Чжэнь и присоединился к фракции Великого Императора Шэн Мина, у вас не очень хорошие обстоятельства, верно? Вы — их единственный потомок, и вся территория нуждается в вас, чтобы вы возродили клан».
«Помимо этой ответственности вам также нужно защитить жизнь вашей невесты».
«Поешьте и верните силы. Это не только увеличит ваши шансы на выживание, но и поможет вам защитить свою невесту. Возможно, ей повезет выжить завтра, потому что вы съедите кусок мяса».
«Ты принуждаешь меня?» — Чжэнь Цзинь был в ярости.
Цан Сюй улыбнулся: «Да, я принуждаю вас. Но я прошу вас простить меня, лорд Чжэнь Цзинь. Я на грани смерти, и мертвец не боится никакой власти. Я хочу исполнить свое последнее желание, и, чтобы сделать это, моя жизнь — не более, чем козырь.
Чжэнь Цзинь подсознательно сжал кулаки.
Он уставился на Цан Сюя с большой злостью.
Он злился, что Цан Сюй принуждал его.
Он был недоволен, что оказался в такой ситуации, что судьба так жестоко обратилась с ним.
Он презирал свою слабость, что группа скорпионов вынудила его оказаться в отчаянном положении, что он не мог продолжать нести свою ответственность, что он не мог защитить жизнь своей невесты.
И его больше всего разозлило, что он начал колебаться!
Чжэнь Цзинь хорошо понимал, что Цан Сюй был мудрым человеком.
Он также знал, что слова Цан Сюя были разумны. Если судить только с рациональной перспективы, было действительно мудро последовать приложению Цан Сюя.
Тогда что насчет его морали? Что насчет его сознания?
Куда он возложит их?
Что случится, если он будет относиться к людям, как к еде?
Он больше не будет человеком, он станет злодеем, он будет дрейфовать и проживать жизнь без цели, вся честь и слава навсегда его покинут.
Однако, разве такое мышление не было слишком эгоистичным? Разве он не погружался в свою честь и моральное поведение, игнорируя жизни других?
Но если он съест всю еду сам и пожертвует всего одним человеком, возможно, этого будет достаточно, чтобы спасти себя и других?
Возможно, нет, но Чжэнь Цзинь понимал, что, сделав это, он действительно увеличит шансы выживания всех!
Если он будет настойчиво держаться в своих взглядах, не будет ли это формой глупости?
Как и сказал Цан Сюй, историю писали победители. Если он не съест человеческого мяса, возможно, он действительно умрет от атаки скорпиона серебряного уровня. Что тогда подумает о нем отец? Разве прошлые поколения предков не выругают его за неумение быть гибким?
Если он съест человека, не будет ли он сожалеть об этом в будущем?
Если он не съест человека, возможно, он все еще выживет, но другие умрут. В будущем он будет вспоминать, что у него был шанс, но он отказался его принять. Возможно, он бы мог спасти невесту и других, но решил этого не делать.
Чжэнь Цзинь боролся у себя в сердце со всевозможными конфликтующими мыслями в разуме.
Колебания, сомнения и дезориентация медленно погрузили его мысли в хаос.
Чжэнь Цзинь был не единственным, кто страдал той ночью.
Холодные ветра глубокой ночи были как скребущие ножи.
Хуан Цзао нес Лань Цзао на спине, с трудом двигаясь сквозь ветер.
Он чувствовал себя, как полуразрушенное чучело, которое в любой момент могло сдуть на ветру.
Тьма перед ним была невидимой и неосязаемой, как и самые внутренние эмоции Хуан Цзао в этот момент.
Он смог продолжить двигаться вперед благодаря онемению и инерции.
У него было ледяное сердце, и его постепенно окутало отчаяние. Единственное тепло, которое он чувствовал, было от Лань Цзао. Тело Лань Цзао становилось все более и более горячим, а его раны гноились.
Он был на грани смерти.
«Не умри, старший брат, не умри!»
«Я зашел так далеко и столько тебя нес. Если ты сейчас умрешь, это будет слишком несправедливо по отношению ко мне».
«Ты знаешь, я давным-давно хотел покинуть тот корабль. Но ты хотел зарабатывать на море».
«Если бы мы были на суше, как думаешь, оказались ли бы мы на этом проклятом острове?»
«Так что все это твоя вина».
Хуан Цзао выкрикнул в своем сердце.
Он подбодрил себя с помощью этого крика.
Однако, голод и жажда еще сильнее провоцировали его тело и разум по сравнению с приподнятым духом.
