Цан Сюй кивнул и затих на некоторое время, раздумывая над его словами.
После этого он заговорил одиноким тоном: «Меня зовут Цан Сюй. Я был рожден в семье крестьян и когда-то был крестьянином».
«Я начал работать в пять лет. Моей основной работой было убирать конский навоз. У нашей семьи была пони, которую в основном использовали для запрягания в плуг».
«Однажды, когда я убирал там, лошадь внезапно разозлилась и пнула меня задними копытами. Я упал в навоз и чуть не задохнулся до смерти. Хоть я и был удачно спасен, близкое столкновение со смертью наполнило мое молодое сердце страхом, который я долгое время не мог развеять».
«Я стал очень робким и боялся любых лошадей или чего-то в форме лошади. Я даже не смел приближаться к конюшне. Мои родители дали мне другую работу, но я все еще трусливо прятался при малейшем беспокойстве».
«Естественно, мои сверстники высмеивали меня. Я был в отчуждении, и мои родители были крайне недовольны мной. У всех в деревне не было оптимизма насчет моего будущего».
«Спустя долгое время я осознал, что мой страх, вероятно, был не страхом лошадей, а страхом самой крестьянской жизни».
«Стыд сделал меня одиноким, и одиночество заставило меня задуматься. Дар судьбы сначала был горьким, но затем стал сладким. Он позволил мне бояться жизни крестьянина всю свою жизнь».
«Пришла удача. Когда мне было восемь, я увидел рассвет своей судьбы. Капеллан церкви Лошадиного Бога прибыл в нашу деревню, желая построить церковь. В деревне не было церкви, и все надеялись, что когда заболеют, капеллан вылечит их. Поэтому жители деревни добровольно организовались и бесплатно построили церковь Лошадиного Бога. Я трудился усердней всех среди всех добровольцев. Я изо всех старался снискать расположение капеллана. Я отчаянно демонстрировал веру в Лошадиного Бога в попытке выслужиться перед капелланом».
«Капеллан очень любил молодежь моего возраста. Он в свободное время собирал более десятка детей, включая меня, обучая нас арифметике, письму и другим знаниям».
«Прошла весна и наступила осень. Когда церковь была успешно построена, капеллан сделал заявление».
«Он хотел выбрать нескольких добровольцев для работы под его началом. Он даже хотел нанять двух детей, как учеников капеллана».
«Они не были идиотами, поэтому жители деревни безумно поспешили, как утки к зерну. Статус священнослужителей намного превосходил статус крестьян. Семьи с детьми подходящего возраста были в еще большем безумии».
«Я отчаянно хотел стать учеником капеллана. Я знал, что это мог быть мой единственный шанс изменить судьбу моей жизни, и ради этого я даже мог поставить жизнь на кон!»
«Прошло интенсивное соревнование».
«Я полагался на свой усердный труд и прошлое усердие, чтобы попасть в окончательную выборку. Нас было четыре, но только двое могли стать учениками капеллана. Трое других были детьми богатых землевладельцев в деревне, а один даже был ребенком старейшины деревни. Чтобы увеличить свои надежды на успех, они использовали свою власть и богатство для давления на мою семью, убеждая моих родителей заставить меня самостоятельно уступить».
«Мою семью почти изгнали из общества, доводя до смерти, и они каждый день с трудом выживали, серьезно пострадав. Конечно же, когда родители пришли меня убедить, я отказался и чуть не порвал с ними отношения».
«Я рискнул всем для участия в последней оценке. Однако, я проиграл».
«Тень моего детства все еще нависала над моим сердцем, и я все еще боялся лошадей. У меня был только страх к Лошадиному Богу. Не было и капли любви или уважения».
«Я не мог поверить в него несмотря на мои лучшие усилия».
«Капеллан Лошадиного Бога был мудрым, но и аналогично безжалостным. Хоть я и кланялся на земле и молил его, он все еще исключил меня».
«Я был потерянным и чувствовал, что моя жизнь была блеклой и бессмысленной. Я тем вечером шел по улице, а окружающие жители деревни высмеивали меня. Не знаю, как я вернулся домой, и у меня не было воли ничего есть».
«В последующий период мой отец избивал и ругал меня, пока мать отчитывала меня за дерзкие мысли. Хотя моя семья была свободными гражданами, у моего отца была серьезная болезнь, так что у нашего дома была ужасная ситуация, и нам приходилось культивировать землю других, а затем платить за аренду. Между нами и крепостными не было разницы. Однако, из-за меня другие жители деревни не арендовали нам избыточные поля».
«Чтобы наказать меня, родители дали мне большой объем работы. Моё изможденное тело каждый день спало на стоге сена».
«Наказание и провал не вынудили меня признать поражение, а насмешки и отчуждение не погрузили меня в отчаяние. Во мне все больше и больше росло нежелание, и оно постепенно превратилось в возмущение. Хоть я и много дней был в низком расположении духа, я быстро вдохновил себя. Самым большим, что я сделал, был пересмотр знаний, полученных от капеллана».
«Я был свободен только вечером. Днем мне нужно было вставать рано утром. Если я не заканчивал работу, которую давали мне родители, я не получал даже кусочка черного хлеба»,
«Хоть я и сильно уставал каждый день, я никогда не забывал об учебе ночью. Вещи, которым обучил меня капеллан, глубоко отпечаталась в моем сердце. Я даже сейчас отчетливо помню все знания. Я ценил их так, как будто они были драгоценной надеждой моей жизни. Они были моим сопротивлением судьбе!»
«Затем Лошадиный Бог одной ночью тихо пришел к моему стогу сена и пробудил меня ото сна».
«Я был ошеломлен и обрадовался, думая, не пошло ли все к лучшему? Я немедленно склонился на земле и громко поклялся капеллану, что буду стараться изо всех сил поверить в Лошадиного Бога и устраню все страхи глубоко в моем сердце».
«Но капеллан Лошадиного Бога покачал головой и сказал: ‘Лошадиный Бог не требует веры’. Он разыскал меня, потому что обнаружил, как я жил, и тайно наблюдал за мной. Моё стремление и жажда ученых знаний любой ценой растрогали его».
«Капеллан Лошадиного Бога дал мне новый выбор. Если я буду служить его рабом, он передаст мне желанные мной знания. Что касалось моего будущего, все будет зависеть от моих собственных усилий».
«Я убедил родителей продать меня».
«Конечно же, в основном это было связано с тем, что капеллан Лошадиного Бога использовал много монет для моей покупки».
«Капеллан не обманул меня. Он даже относился ко мне лучше, чем я ожидал. Он даже сохранил сделку в секрете и позволил мне служить слугой в церкви. Я изо всех сил старался каждый день старательно служить ему, и он даровал мне драгоценные знания. Я получил понимание арифметики, литературы, астрономии и географии».
«Среди всего того, что я получил, самым важным были пытливость познания и усердие капеллана Лошадиного Бога. Это повлияло на всю мою жизнь».
Сказав это, Цан Сюй на миг замолчал. Ему нужно было отдышаться после долгого пересказа.
Цан Сюй продолжил говорить: «Конкуренция религиозных верований иногда более интенсивная, чем войны. Лошадиный Бог происходит родом с Дикого Континента, и это бог зверолюдов. У этого бога очень маленькое влияние на Континенте Шэн Мин. Так что, когда Церковь Жизни обратила людей в свою веру, вера в Лошадиного Бога пошатнулась и была без соревнования быстро сокрушена».
«Капеллан Лошадиного Бога был вынужден уйти. Перед своим уходом он избавил меня от статуса раба и объявил, что я вернул свою свободу. К тому же, он предложил мне продолжить поиски знаний».
«Я отправился в Коллегию Серебряного Моста и принял участие в ее экзамене. Учения капеллана Лошадиного Бога дали мне твердые академические основы, поэтому я успешно прошел экзамен и стал бедным учеником коллегии. Через три года я успешно выпустился из коллегии, став ученым».
«Я три года занимал должность учителя в Коллегии Серебряного Моста, после чего полагался на связи коллегии, чтобы стать управляющим небольшого дворянина».
«После этого я работал у множества дворян, занимая небольшие должности по руководству феодальных владений».
«Я не был дворянином и не был дворянским слугой, воспитываемым с детства, но, что более важно, у меня не было природных навыков к культивации. По этим причинам я постоянно страдал от презрения, отчуждения, и никогда не мог занять высокую должность».
«Когда в такой манере прошло пять лет, передо мной появилась возможность».
«В деревне поднялось восстание, и отправленный туда сборщик налогов был убит. Управляющий, отвечающий за сбор налогов, скрыл детали и боялся, что его лорд это обнаружит. Он предложил большую сумму денег человеку, который успешно сможет собрать налоги».
«Я хорошо знал жителей деревни и считал, что это была возможность, так что инициативно отправился туда».
«Меня повесили, избили, закрыли в тюремной камере и пытали».
«Собираясь меня убить, они спросили, были ли у меня последние слова».
«Я улыбнулся, просто покачав головой и не сказав ни слова».
«Это сбило с толку жителей деревни».
«Я сообщил им, что был их другом, и у меня никогда не было к ним враждебности. Я был здесь, чтобы их спасти. Если они покорно заплатят налоги, управляющий сделает вид, что ничего не случилось. Если же они этого не сделают, рыцари придут и устранят их».
«Жители деревни начали бояться. Они все знали, что никогда не смогут выстоять против рыцарей. Но если они заплатят налоги, вся их накопленная еда будет собрана, и они умрут с голода».
«Я соврал и сказал им, что управляющий тайно снизил налоги. Если они заплатят налоги, у них все еще будет достаточно зерна для выживания. Однако, им нужно было поддерживать строгую конфиденциальность, или другие деревни и города попытаются их сымитировать».
«Жители деревни обсудили это и согласились. Я тайно придумал недостачу, и затем доложил, что налоги были уплачены».
«Сделав это, я получил благосклонность управляющего, и меня наконец-то повысили».
«Я занимал должность у власти, и сначала никто не думал обо мне высоко. Они верили, что я был невероятно немощным, что я был просто ученым, и одного покушения будет достаточно, чтобы лишить меня жизни. Но на самом деле я удерживал должность более тридцати лет».
«Моя должность дала мне возможность проявить себя. Моя эрудиция позволила мне продемонстрировать свою цену и постепенно сформировала у феодального лорда глубокое впечатление обо мне»,
«Во время этого процесса я никогда не забывал о поиске знаний. Именно благодаря постоянному получению новых знаний моя ценность продолжала все больше и больше расти».
«Хотя капеллан Лошадиного Года ушел рано в моей жизни, его дух преследования знаний уже слился с моей кровью».
«Ранее я думал, что всегда буду служить феодальному лорду до самой смерти, однако, судьба снова приготовила мне новый план».
«С течением времени я был все старше и старше, и это позволило другим увидеть возможность. В то же время я любил знания больше, чем власть, и изо всех сил старался избежать внутренней борьбы фракций, что вызвало недовольство людей при власти».
«Они подначили юношу».
«Его звали Лань Ту, и он весь день мечтал о том, чтобы стать рыцарем. Он был моим самым доверенным помощником и ассистентом. Когда его соблазнила третья молодая сударыня феодального лорда, юноша решил предать меня».
«Он обвинил меня, заявляя, что я — опасный преступник, который скрывался много лет, что у меня была злоба к феодальному владению и всей семье феодального лорда, и что я был в заговоре против них».
«Я только мог бежать, чтобы сохранить себе жизнь. Юноша успешно занял мою должность, и его наняла третья дама».
«Мой акт снятия полномочий в страхе преступления только несомненно подтвердил обвинения юноши. В начале своего побега я чувствовал грусть, злость, погрязал во всевозможных негативных эмоциях, от которых не мог избавиться».
«Спустя долгое время я смог это превзойти».
«Судьба даровала мне новый путь».
«Я спросил себя. Я уже такой старый, осталось немного времени, так как я мог провести остаток своей жизни? Наконец, я решил искать то, чего действительно желал, — знания. Из всех моих знаний меня больше всего интересовала сфера биологии. Я хотел заполучить академические достижения, я хотел написать книгу, вложив в нее все свои навыки, раскрывая глубины жизни».
«Вскоре был выпущен ордер на мой арест. Я не был удивлен. Я служил семье феодального лорда, занимал ключевую позицию и знал много тайн. Семья феодального лорда не планировала так просто меня отпускать».
«Я не мог продолжить оставаться на Континенте Шэн Мин, у меня не было другого выбора, кроме как отправиться на континент зверолюдов. Дикий Континент как раз обладает множеством уникальных экологий, и это бы сильно помогло мне завершить свой академический труд».
«Лорд Чжэнь Цзинь, я — старый болван с ордером на арест. Если вы наймете меня, клан Ша Та несомненно станет вашим врагом. Вот почему я отказал в вашей прошлой просьбе».
«Я владею методом приручения пламенной лошади взрывных копыт, потому что более, чем половина техники исходит от капеллана Лошадиного Бога. Оставшаяся порция была завершена благодаря тридцати годам моих экспериментов».
«Это моя история».
«Крайне чудесно», — в восхищении воскликнул Чжэнь Цзинь.
Цан Сюй улыбнулся: «Большое спасибо за вашу похвалу, мой лорд. Это честь всей жизни, что вы выслушали меня. Я уже завершил половину своего академического труда. Все это хранится в моем уме, но я так же спрятал копию на территории клана Ша Та».
«Эта неполная половина труда скрыта в тюремной камере руин определенной деревни. Это место, в котором меня однажды пытали. Мой труд находится под железными наручниками».
«Это моё последнее желание — если я умру здесь, я прошу вас дать неполный труд Лань Ту. Конечно же, ваша светлость может взять его себе. Если он пригодится вам, я буду почтен»,
Чжэнь Цзинь нахмурил брови, неизбежно чувствуя сомнения.
«Лань Ту? — Цзы Ди проснулась в неизвестный момент, — если я не ослышалась, разве Лань Ту не тот юноша, который вас подставил?»
«Да, сударыня Цзы Ди, вы не ослышались».
На лице Цан Сюя было сложное выражение блеклости, грусти, а так же след боли и надежды.
Он затем сказал: «Потому что тот юноша — мой сын».
