Бушующий огонь продолжил пылать.
Гигантское дерево медленно перевернулось на землю среди бушующего жара, и повсюду брызнули искры огня.
Вожак пауков издал пронзительное шипение, пронзающее их уши.
Это была их территория, их дом, и сейчас он сгорал до земли. То, что он видел перед своими глазами, вызвало его ярость.
В отличие от обычных пауков он не боялся пламени, и качественное изменение его паутины сделало его устойчивым к огню.
Видя перед собой основных виновников, он планировал бросить всю свою ярость на них!
Он не переживал о Цзы Ди, так как она уже была пленена в паутине, и у нее была только аура уровня черного железа.
Его единственным беспокойством был Чжэнь Цзинь.
Аура юноши — паук не чувствовал ее.
Намерение убийства вожака пауков было сосредоточено на Чжэнь Цзине.
Он выстреливал все больше и больше паутины в Чжэнь Цзиня.
Сначала он только опутал копье и руки юноши паутины, однако он быстро покрыл тело Чжэнь Цзиня слоем паутин. Настолько, что он начал покрывать его уши и нос.
Если бы у Чжэнь Цзиня был кинжал, чтобы разрезать паутину, он бы смог освободиться из этого положения.
У Хуан Цзао была возможность бросить ему кинжал, но он не сделал этого!
Так что Чжэнь Цзинь оказался в плачевном положении.
Клинок был критически важным для побега из этой ловушки.
Возможно, если бы у Чжэнь Цзиня был тот длинный меч, он бы смог с легкостью решить эту ситуацию.
Даже нож подошел бы при отсутствии меча.
Короче говоря, что угодно, что не было копьем.
Чжэнь Цзинь не сдавался, постоянно используя свою полную силу, чтобы вырываться из паутины!
Хотя его сила возросла, он все еще был далек от того, что требовалось, чтобы вырваться из паутины.
Его попытки только приносили ему больше отчаяния.
Если он не сможет вырваться несмотря на использование всех своих сил, у него не будет надежды. Безрассудное сопротивление приведет только к укреплению паутины вокруг него. Это было подобно погружению в зыбучие пески. Тщетные попытки приведут только к скоропостижной смерти.
Чжэнь Цзинь оставался неподвижным и беспокойно пытался найти способ уйти от своей беды.
Когда парня окутал слой паутины, вожак пауков, видя, как юноша, похоже, смирился со своей судьбой, приблизился к нему мордой. На его отвратительно выглядящем лице было всего десять сферообразных глаз, плотно прилегающих друг к другу.
Глаза паука уставились на Чжэнь Цзиня. Он приоткрыл свой рот со скрежетом, как будто смеясь над Чжэнь Цзинем!
Он хотел медленно уничтожить этого юношу. Он хотел пронзить его, выпивая его кровь и вводя паучий токсин в тело Чжэнь Цзиня. Он хотел наблюдать за тем, как токсин разъедает тело парня изнутри, и смотреть, как он медленно гниет. Наконец, когда юноша закончит гнить, превращаясь в жидкую жижу, он хотел высосать его остатки себе в живот, ничего не оставляя.
Это были последствия нападения на его территорию!
Чжэнь Цзинь не вырывался, заскрежетав зубами, будучи вынужденным смотреть на вожака пауков.
Глядя друг на друга, они были всего в нескольких шагах друг от друга.
Когда вожак пауков поднял две передних ноги, его передняя нога казалась похожей на острый меч, с легкостью разрезая паутину.
Вскоре Чжэнь Цзинь простонал, ощущая, как две паучьих ноги пытаются пронзить его спину.
Кольчуга продемонстрировала свою ценность, сопротивляясь двум ногам.
Это препятствие еще больше разъярило вожака пауков.
Он безжалостно потянул паучью нить и сократил дистанцию между собой и Чжэнь Цзинем, держась глазами на расстоянии ладони от него.
Большой рот вожака пауков открылся, и Чжэнь Цзиню прямо в лицо брызнула гнилая вонь.
В тот же момент из пасти паука начало капать много липкой зеленой жидкости, похожей на слюну.
Чжэнь Цзинь широко раскрыл глаза, думая, что вожак пауков планировал откусить его голову!
Но в следующий момент вожак пауков немного расслабился, закрыл пасть и покачал головой, глядя на Чжэнь Цзиня.
Чжэнь Цзинь увидел, что лицо вожака пауков высмеивало его, жестоко смеясь.
Его сердце замерло, и он немедленно пришел к осознанию. Паук перед ним просто хотел устрашить, мучить, а затем медленно съесть его. Все это позволит ему в полной мере испытать боль. Он хотел слушать вопли, крики и стоны, наблюдая, как парень борется до смерти!
Давление на кольчугу росло. Доспех наконец-то достиг своих пределов. Кольчуга больше не могла защищать его, и ее пронзили острые ноги паука.
Паучьи ноги наконец-то вонзились в плоть Чжэнь Цзиня.
Парень сначала почувствовал холод, а затем его атаковала боль.
Помимо интенсивной боли присутствовал и невероятный страх.
Чжэнь Цзинь отчетливо чувствовал движение двух ног. Они пронзили его кожу, и одна продолжила медленно проникать внутрь, подвергая его внутренние органы опасности. Другой ноге мешали его ребра.
Вожак пауков продолжал расходовать силы, начав сокрушить ребра Чжэнь Цзиня.
«Ааа!» — Чжэнь Цзинь не смог сдержаться и выкрикнул от боли, а его прекрасные черты лица исказились.
Огонь продолжал ярко гореть, отражаясь от злобного лица Чжэнь Цзиня. Он сейчас выглядел похожим на дьявола.
Вожак пауков тихо наслаждался собой, а его десяток глазных яблок идеально отражал вид юноши. Однако, вожак пауков был разочарован, так как не увидел трусливости или мольбы в лице Чжэнь Цзиня — только возмущение и ненависть!
Пламя в сердце Чжэнь Цзиня горело еще горячее, чем окружающий лесной огонь.
«А, а, ааа!» — пока вожак пауков пытал его, он продолжил стонать.
У него было ощущение, что его голова расколется и взорвется, когда появилось новое воспоминание.
Это был турнир боевых искусств, набитый людьми.
Поединок на нем близился к концу.
«Ты и правда достоин быть бывшим южным дворянином!» — сказал юноша, когда его зажали в угол.
Его тело было ранено, а некоторые раны были настолько глубокими, что были видны кости. Он был в невероятно трудном положении.
Это был рыцарь-храмовник Цин Куй.
Его противником был мужчина средних лет с двумя тонкими бородками, и он был совершенно невредимым. Он приподнял голову, расслабленно прогуливаясь перед Цин Куем.
Чжэнь Цзинь обнаружил себя среди толпы, нервно наблюдая за ними.
Его глаза в основном были сосредоточены на мужчине средних лет.
Потому что этот мужчина средних лет был его отцом, патриархом клана Бай Чжэнь!
Вокруг Чжэнь Цзиня было много знакомых рыцарей-храмовников.
«Цин Куй, сдавайся, если не можешь победить!»
«Его оппонент слишком сильный, а он так молод. Нет стыда в поражении».
«Подумай о своей младшей сестре, Цин Куй, не упрямься».
Молодые рыцари-храмовники выкрикивали много вещей.
Сестра Цин Куя тоже присутствовала. Ее лицо сейчас было совершенно бледным, а ее тело дрожало, как жалкий цветочек среди завывающего ветра и свирепого шторма.
Цин Куй сделал вдох. Его тело тряслось, и он использовал оставшиеся силы, чтобы поднять меч на патриарха клана Бай Чжэнь.
«Эх!» — откуда-то из толпы донесся вздох.
«Эта дуэль была инициирована Цин Куем. Заставить его признать поражение сложнее, чем отбить большого дракона».
«Что тогда можно сделать?»
«Даже если Цин Куй признает поражение сам, все будет зависеть от того, пожелает ли отпустить его патриарх клана Бай Чжэнь».
«Да, отец и дедушка Цин Куя оба погибли в войне от рук клана Бай Чжэнь. У обоих кланов глубокая ненависть».
Цин Куй издал боевой клич, совершая еще один бесполезный рывок.
Патриарх клана Бай Чжэнь без усилий уклонился, и простым изгибом меча обезоружил Цин Куя.
Меч полетел в воздух и вонзился зеленым клинком в мрамор за Цин Куем.
В их силе была очевидная разница.
Сестра Цин Куя больше не могла выносить это, начав молить старого рыцаря, отвечающего за дуэль: «Дядя командир, я прошу вас спасти моего старшего брата за счет многих лет дружбы нашей семьи».
Старый рыцарь-храмовник был командиром пятого легиона.
Он холодно фыркнул с раздраженным видом: «Это священная рыцарская дуэль между рыцарями. Она — справедливая и беспристрастная. В ней не будет фаворитизма».
Он посмотрел на младшую сестру Цин Куя со строгим взглядом: «Я долгое время пытался спасти твоего старшего брата, однако, как член моего пятого легиона, он не подчинился своему командиру, но настоял на том, чтобы бросить вызов патриарху клана Бай Чжэнь».
«Хм. Сколько ему лет? Насколько он сильный? Он даже не культивировал полностью основное боевое искусство клана Цин, Бронзовые Руки, но посмел бросить вызов патриарху клана Бай Чжэнь».
«Это бесстрашие и храбрость рыцаря? Нет, это глупость человека, ослепленного местью!»
«Результат такой, как ты видишь. Ты видела, как патриарх клана Бай Чжэнь использовал боевое искусство Тысячи Игл, чтобы полностью уничтожить Бронзовые Руки твоего старшего брата».
«Тысяча Игл — продвинутая версия основного боевого искусства клана Бай Чжэнь, Ветра Ста Игл. Это техника, которую можно использовать только с культивацией золотого уровня. Сотни, даже тысячи имперских рыцарей пали перед ней. Тогда даже мне пронзили сердце рапирой клана Бай Чжэнь!»
«Твой старший брат Цин Куй не уважает вероучение рыцарей-храмовников, он бросил храбрость и пошел против терпения. Он сам себя погубил».
«Он, как текущий патриарх клана Цин Куй, должен нести ответственность за свое безрассудство. Он должен заплатить цену, даже если этой ценой будет его жизнь».
Безжалостные слова командира лишили девушку сил. Младшая сестра Цин Куя в ступоре опустилась на пол, схватилась за лицо и заплакала.
Окружающие рыцари-храмовники замолчали после укора командира, хоть и не могли смириться.
Они только могли скрежетать зубами, сжав кулаки.
Патриарх клана Бай Чжэнь взглянул на командира глубоким взглядом, после чего снова приблизился к Цин Кую. Он сказал надменным тоном: «Патриарх Цин Куй, какие другие способности у тебя есть, что ты продолжаешь сопротивляться? Где твоё боевое ци?»
«Тогда я лишу тебя жизни», — патриарх клана Бай Чжэнь медленно поднял рапиру и указал ей вверх, острием к носу.
«Это будет последний акт твоей жизни. Так что держи глаза открытыми и смотри».
«Будь налегке, твоё убийство искусством Тысячи Игл — это уже перебор. Ты сильно уступаешь отцу и деду, поэтому Ветер Сотни Игл подходит больше, чтобы тебя похоронить».
«Если тебе посчастливиться выжить от этой атаки, я пощажу твою крохотную жизнь. В этом нет вреда, верно?»
После этих слов рапира патриарха клана Бай Чжэнь превратилась в тень яркого меча.
Цин Куй взревел. Он ждал этого момента.
Он активировал оставшееся боевое ци в теле, создавая вспышку зеленого света, которая смутно напоминала копье рыцаря.
Бам!
Обе стороны столкнулись, проходя мимо друг друга.
В воздух подлетела брызнувшая кровью рука, упав снаружи арены.
Эта рука держала рапиру.
Это была рука патриарха клана Бай Чжэнь!
Зрители были шокированы.
Стояла гробовая тишина.
Хлюп, Цин Куй неподвижно упал на землю.
Патриарх клана Бай Чжэнь схватился за рану левой рукой с невероятно бледным видом.
«От… отец!» — с сильной дрожью в голосе выкрикнул Чжэнь Цзинь.
Старый командир вошел на арену в этот момент, чтобы разделить патриарха клана бай Чжэнь и Цин Куя.
Он с глубоко нахмуренными глазами и серьезным видом смотрел на дворянина средних лет с отсеченной рукой: «Патриарх клана Бай Чжэнь, слова, сказанные в дуэли, — священны. Дуэль окончена».
Глаза мужчины средних лет прищурились при взгляде на бессознательного Цин Куя. Он заскрежетал зубами, пока постоянно текла кровь. На его лице были заметные злость и ненависть.
Спустя некоторое время он кивнул и медленно покинул боевую арену со злобой и чувством нежелания.
«Отец!» — Чжэнь Цзинь бежал как ветер, чтобы помочь патриарху клана Бай Чжэнь.
Окружающая толпа ликовала, а младшая сестра Цин Куя плакала слезами счастья. Младшие рыцари-храмовники подняли руки и громко кричали, как и непостижимое количество проходящих мимо людей.
Мужчина средних лет оглянулся, глядя на этот спектакль, а его лицо уже вернуло спокойствие: «Сын, посмотри на меня. Скажи мне девиз клана».
«Не стоит переоценивать людей, и нельзя их недооценивать», — Чжэнь Цзинь поднял голову и сказал плачущим тоном.
«Очень хорошо, запомни это, пусть эти слова останутся глубоко в твоем сердце!» — заскрежетал зубами патриарх клана Бай Чжэнь, сказав это твердым тоном.
