Столица царства Сун.
Гу Хай и Гу Хань медленно прогуливались по улицам столицы, наблюдая за прохожими.
— Ифу, вот это наши магазины! — сказал Гу Хань с улыбкой, указав подряд на несколько торговых точек.
Гу Хай кивнул, озираясь кругом, он сказал:
— Столица Сун? За эти годы она ни каплю не изменилась!
— Ифу, я слышал, что ты раньше был военачальником. Кроме того, во всем мире тебе не было равных. Приняв командование над остатками разгромленной армии, ты быстро превратил её в непобедимую рать. Почему же ты оставил старшего брата в твердыне ХуЛао, а сам отправился сюда?
Гу Хай покачал головой и сказал:
— Этот Гао Сяньчжи очень хорош, и поэтому, чтобы одолеть его, полагаясь лишь на 100 000 солдат твердыни ХуЛао, потребуется много времени. Но время это как раз то, чего мне больше всего не хватает!
— Время? Отец, если бы ты командовали восками в твердыне ХуЛао, сколько времени тебе потребовалось бы на то, чтобы победить армию Сун?
— Один год!
— Один год? Разве это долго?
Гу Хай покачал головой и сказал:
— Если я буду вести войска, то мне никто не страшен, и, рано или поздно, обязательно одолею противника. Но причина, по которой глава секты Чистая Река согласился на мои условия в том, что важный гость интересуется битвой. Он наблюдает за войной в мире смертных, словно ребенок за кукольным представлением. Я боюсь, что если борьба затянется, то эта важная шишка потеряет к ней интерес, а в этом случае глава секты едва ли выполнит наш уговор..!
— А? Приемный отец, разве глава секты Чистая Река не прислал вам письменное обещание? — спросил Гу Хань с удивлением.
Гу Хай фыркнул и ответил:
— Ты уже забыл то, о чем я тебе говорил?
— Я понимаю. Это обязательство имеет силу, когда обе стороны равны по силе или статусу, если в этих критериях имеется большой разрыв, то это обязательство не стоит бумаги, на которой оно написано. Возможно, глава секты сдержит слово, а возможно просто отмахнется! — сказал Гу Хань с серьезным выражением лица.
Гу Хай кивнул и сказал:
— Я сейчас просто заимствую влияние этой большой шишки! Мне нужно, что бы он, прежде чем уйти, позаботился о выполнении данного обещания!
— Верно! — сказал Гу Хань с тяжестью на сердце.
— Но отец, у армии Сун очень высокий боевой дух! Царь объединился с министрами, те в свою очередь едины с народом, который поддерживает армию. Это подобно нерушимому монолиту, который вознес моральный дух к небесам! Изучив все данные за последние два дня, ты можешь придумать план как нарушить эту сплоченность? — спросил Гу Хань с некоторым беспокойством.
— Если царь и министры объединились, то мы должны посеять раздор между ними. Если министры, граждане и армия действуют в едином порыве, то мы должны рассорить их! — торжественно сказал Гу Хай.
— Ох? Что ты планируешь делать? — глаза Гу Ханя заинтересованно блестели.
— Я уже разработал большую часть плана. Я назвал его: "Уничтожение замыслов царства Сун". Поскольку царь, чиновники, граждане и армия единодушны, то мы должны, шаг за шагом, уничтожить их связь. Мы посеем хаос, а затем уничтожим боевой дух армии, чаяния народа, верность вассалов и чувство уверенности в подданных у царя! В итоге, царство Сун, естественно, будет уничтожено, — сказал Гу Хай с апломбом.
— Уничтожить замыслы царства Сун? Ифу, с чего вы хотите начать? — спросил слегка взволнованный Гу Хань.
Гу Хань с раннего детства наблюдал величие отца. Если присутствовало одно слово: "План", то за этим, безусловно, последует целая серия невероятных хитростей. Всякий "План" был подобен огромной битве, такой же всеобъемлющей и многогранной, из-за чего обычным людям было очень трудно за ним уследить.
— На самом деле, на пути сюда, я уже сделал наброски плана. Изучив собранную тобой информацию об аристократах Сун, я выбирал ключевого кандидата на главную роль. Но сейчас мне не хватает кандидатуры на роль исполнителя. Завтра проведи вечеринку и пригласи отобранных мною людей во дворец Тянь, я хочу понаблюдать за ними! — сказал Гу Хай.
— Да! — Гу Хань кивнул.
Два человека беседовали во время прогулки по городу. Внезапно встревоженные крики донеслись от дальнего края улицы.
— Ах!
— Прочь, уйди с дороги!
— Но-но! Ну!
— Бах! Бац!
..............................
..................
............
Начало улицы охватил хаос, многие пешеходы разбегались в разные стороны, некоторые упали на землю. Из-за угла вырвалась кавалькада, состоящая из двадцати лошадей, наездники все как один носили роскошные халаты.
— Кача!
— Ах!
Раздался мучительный вопль, сопровождающийся громким хрустом. Один мужчина был слишком медленным, не успел отбежать, и его нога была растоптана, а сам он катался по земле, крича от боли.
Трах! Бац!
Лошади пронеслись мимо пострадавшего, не сбавляя скорости. Лидером группы был юноша, его лицо излучало ауру жестокости и насилия, выдавая мерзкий характер. В данный момент его глаза были наполнены холодным равнодушием, словно случившиеся было вполне обыденным и ни в коей мере его не волновало.
— Это внук императора — Сун Чжэнси! Он сын кронпринца, информация о нем есть в материалах, которые я передал тебе, Ифу. Он властный, заносчивый и высокомерный, и настоящее бедствие столицы. Несмотря на молодость, он очень жестокий и уже "испортил" множество девушек.
— Он внук императора — Сун Чжэнси? — Гу Хай прищурился.
— Но! С дороги, с дороги! — Сун Чжэнси хлестал лошадь, понукая её скакать быстрее.
Бум!
Под копыта черного скакуна Сун Чжэнси угодил ещё один мужчина. Сила удара была так высока, что его отбросило на обочину.
Хлоп!»
Гу Хань поймал человека угодившего под копыта.
— Гм! — Сун Чжэнси скосил глаза и холодно хмыкнул.
Однако он не остановился и продолжил мчаться во весь опор. Следом за ним следовали двадцать охранников, улица позади них напоминала руины.
Сун Чжэнси завернул за угол, и оттуда донеслись крики боли. Эта кавалькада искалечила по меньшей мере восемь горожан.
— Огромное спасибо! — с благодарностью сказал мужчина, которого ранее сбила лошадь.
— Обратитесь в больницу. Пусть врач проверит кости на наличие перелома! — сказал Гу Хань.
— Да, большое спасибо. О, мое ранение поверхностное, спасибо за беспокойство. Уважаемые господа, разрешите откланяться!
Поскольку этот человек ушел, Гу Хань посмотрел на отца. Тот в это время смотрел на угол, за которым скрылся Сун Чжэнси. Наморщив лоб, он сказал:
— Очень тяжелый запах крови!
— Что?
— Его одежда была запятнана кровью. Нет. Все охранники, в той или иной степени, были заляпаны кровью. А также на их одежде были видны следы горения. Немедленно послать кого-нибудь, чтобы проверить место, с которого оно убежали,— сказал Гу Хай с мрачным выражением лица.
— Да!
Два часа спустя.
Гу Хань и Гу Хай, в сопровождении нескольких охранников, прибыли в удаленную деревушку, расположенную на окраине столицы Сун. Они стояли на въезде в деревню, а их лица переполнял гнев. Все деревенские дворы превратились в дымящиеся развалины. Огонь сжег дотла несколько десятков хозяйств. Возле большого, некогда богатого дома, сохранилась обуглившаяся деревянная табличка. На ней, с большим трудом, можно было прочесть два иероглифа: «Усадьба Линь».
— Проверьте, есть ли выжившие! — сказал Гу Хань, повернувшись к охранникам позади него.
— Да!
Восемь охранников быстро выдвинулись вперед и начали методично обыскивать поместье. Вскоре было найдено множество обугленных тел.
— У него во рту нет копоти. Его вначале убили, а потом сожгли труп! — доложил один из охранников.
— Патриарх, здесь есть выживший! — крикнул другой охранник.
— Да? — все вдруг кинулись в сторону кричавшего.
Мужчина лежал внутри разрушенной усадьбы Линь, и хотя все его тело было черным как смоль, однако он все еще шевелился.
— Меч пронзил его сердце, но он, к удивлению, всё ещё жив? — изумленно прошептал Гу Хань.
— Нет, сердце этого человека находится с правой стороны, так что, к счастью, он выжил, — сказал Гу Хай с тяжелой интонацией в голосе.
Охранник быстрыми движениями прочистил горло и нос мужчины, и брызнул немного воды ему на лицо.
— Кхэ-кхэ! Кхэ-кхэ!
Человек зашелся кашлем и открыл глаза, ошеломленно озираясь вокруг. Его взгляд зацепился за обломки и он, словно помешанный, вскочил на ноги и закричал:
— Сестра, сестра, сестра!
— Все тела находятся снаружи! — сказал Гу Хай и тяжело вздохнул.
Этот человек быстро, карабкаясь, вылез наружу, огляделся, и, наконец, нашел черное тело девушки.
Её голова была проломлена на макушке, ещё имелась огромная дыра в теле. Вся одежда была разорвана и были видны следы большой кровопотери.
— Сестра, сестра, ты не можешь умереть, сестра! — мужчина, словно безумный, продолжал трясти тело девушки.
Но, дыхание навсегда покинуло измученную плоть.
— А, А, А, Сун Чжэнси, А! — мужчина рыдал и выл, обнимая почерневшее тело девушки.
— Ифу, судя по имеющейся у меня информации, это дом Линь Чуна, командира авангарда армии Гао Сяньчжи. Эту девушку зовут Сяодэ, она была женой Линь Чуна. У них была очень сильная взаимная любовь. Однажды Сун Чжэнси увидел Сяодэ и возжелал её, но вынужден был сдерживаться длительное время. Возможно, на этот раз он воспользовался тем, что Линь Чуна не было дома, так что...! — объяснил Гу Хань.
— Командующий авангардом армии Гао Сяньчжи, Линь Чун? — переспросил Гу Хай, глядя на страдание выжившего мужчины.
— Большинство аристократов действуют подобным образом, эта кровавая драма не первая и не последняя. Внук императора часто развлекается подобным образом, но благодаря его происхождению, он постоянно выходит сухим из воды. На этот раз все будет точно так же, чиновники попросту замнут это дело! — сказал Гу Хань, качая головой.
Гу Хай нахмурил брови и сказал:
— Отмени завтрашний приём. Нам не следует искать кого-то ещё, так как мы уже столкнулись с Сун Чжэнси. Более того, он уже согрешил, и должен понести наказание!
— Ифу, ты хочешь начать с Сун Чжэнси? Ты желаешь его смерти? — выражение лица Гу Ханя скривилось.
— Нет, я хочу, чтобы он был жив! — глаза Гу Хая стали холодными, словно лед.
……
Следующий день. Небольшое поместье за пределами столицы Сун.
Гу Хай командовал слугами, которые привязывали огромное количество писем к лапкам почтовых голубей. Гу Хань стоял перед отцом, сжимая в руках огромную кипу бумаг. На первом листе, большими буквами, было написано четыре иероглифа: "Уничтожение замыслов царства Сун".
— Приемный Отец, брат Сяодэ уже следует с нашим караваном на фронт, в скором времени он достигнет места, где расположен отряд Линь Чуна! — сказал Гу Хань.
— Одной лишь Сяодэ не достаточно! Собери доказательства обо всех преступлениях Сун Чжэнси и ещё в придачу подбери информацию о трагедиях в семьях бедных солдат. Даже если таких нет, то сфабрикуй несколько случаев. Не стоит убивать их, достаточно чтобы они ненадолго исчезли. После окончания войны можно будет их выпустить, — сказал Гу Хай, тяжело вздохнув.
— Ифу, не беспокойся. С фронта пришли свежие новости. Гао Сяньчжи остановил марш армии, когда до него дошла информация о том, что ьы возглавил гарнизон твердыни ХуЛао, — сказал Гу Хань, в его голосе чувствовались оттенки гордости.
— Нет, когда Гао Сяньчжи командует армией, все его действия незаметны, он стремится удивить врага. Он не тот, кто боится рисковать, эта информация призвана ввести общественность в заблуждение. Если мое предположение верно, то он не остановил марш, а прямо сейчас прибыл к твердыне ХуЛао во главе элитных сил! — сказал Гу Хай, тяжело вздохнув.
— Да? — удивился Гу Хань.
— Гу Цинь там, он сможет продержаться некоторое время. Таким образом, в течение этого времени, мы должны как можно скорее уничтожить 800 000-ную армию!
— Я прочитал составленный тобой план: “Уничтожение замыслов царства Сун”, и следуя этому плану, для начала, нужно уничтожить моральный дух армии! — сказал Гу Хань с оттенком восхищения в глазах.
— Выпустите голубей с письмами. Это первый шаг на пути уничтожения царства Сун! — сказал Гу Хай.
Бум!
Ворота голубятни распахнулись, и большая стая птиц с посланиями вылетела наружу, устремившись на север.
