— Эй, Гиллес... Как ты думаешь, Лиз способна различать себя и других? — размышляю я вслух, пока мы идем по длинному, безлюдному коридору.
—Кто знает? — говорит он безразлично, даже не поднимая глаз от своей книги.
Эй, послушай. Ты не можешь хотя бы притвориться, что уделяешь мне хоть немного внимания? В любом случае, читать во время ходьбы опасно. Так что закрывать книгу, пока мы всё ещё движемся, не должно быть так уж неразумно, верно? Какой неприветливый маленький мальчик.
Я уже собираюсь высказать ему всё, что думаю, как вдруг обнаруживаю, что мои ноги поднимаются с земли.
— А?
Я не заметила, как крепкая рука обхватила меня за талию и подняла в воздух. Насколько же он силен, чтобы так легко поднять меня одной рукой!?
— Ты действительно крошечная, — прошептал шелковисто-сладкий голос у меня за спиной. Он так близко, что я чувствую его дыхание на своей шее, когда он говорит. Как бы я хотела, чтобы он не шептал мне так на ухо!
Хотя я не вижу его лица, мне хорошо видна его широкая, мускулистая спина.
— Пожалуйста, опустите меня, — говорю я, обидевшись.
— Но разве тогда ты не убежишь?
Ах, как я и сказала! Не говори так позади меня. Твоё дыхание щекочет!
После этих двух лет, сексуальная привлекательность Дюка просто слишком велика, чтобы с ней справиться. Когда мы только познакомились, она была ещё на уровне слегка мальчишеского обаяния. Разве мы не можем просто вернуться к этому?
— Гиллес, я одолжу Алисию ненадолго.
— Конечно. Давай.
Гиллес! Даже подумать страшно, что ты вот так меня предаёшь! Ты совсем потерял всякий намёк на миловидность за время моего отсутствия!
И теперь ты не хочешь хотя бы взглянуть на меня? Теперь, когда меня крадут!?? Разве моя безопасность не должна быть для тебя важнее этой книги?
Или он просто настолько доверяет Дюку?
— Раз уж я получил согласие Гиллеса, пойдёмте.
— Куда?
Как только он заговорил, Дюк начал идти к одной из классных комнат, расположенных в стороне от коридора. Он не ответил мне, открыв дверь и занеся меня внутрь.
Я пыталась возразить, но голос не поддавался, я была поражена тем, как он смехотворно напорист и властен. Раньше он не был таким. Разве я не могу просто вернуть его и получить старую версию? То количество умственных, эмоциональных и физических сил, которое я трачу на общение с Дюком, не шутка.
Как только мы двое оказались внутри, и дверь за нами закрылась, он любезно отпустил меня. Затем он становится перед единственной дверью и небрежно прислоняется к ней, скрестив руки на груди.
Гррр. С чего он взял, что может вести себя так высокопарно?
Быстро осмотрев комнату, я замечаю, что она почти полностью пуста. Есть один стол, четыре стула, и всё. Я действительно не могу представить, для чего он мог привести меня сюда.
Я вопросительно смотрю на него, но он просто возвращает мой взгляд. Я первая нарушаю молчание.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю я его, мой голос звучит немного более оборонительно, чем мне хотелось бы. Я бросаю на него легкий взгляд, чтобы показать, что я настроена по-деловому.
— Ничего. Скорее, это не тебе есть что мне сказать?
— А?
— Похоже, вчера ты хотела поговорить со мной о чём-то, — холодно говорит Дюк, глядя на меня так, словно видит меня насквозь.
Не может быть. Откуда он знает? Я думала, что вчера у меня неплохо получалось сохранять бесстрастное выражение лица!
— Итак? Я уделяю тебе безраздельное внимание.
— Ухх... У меня есть несколько вопросов, которые я хотела бы тебе задать.
— О? Звучит интересно.
Пока я колеблюсь, безжалостная, издевательская ухмылка расползается по лицу Дюка.
...Ургх, этот человек действительно... так обескураживает!
С моих губ срывается небольшой вздох.
Итак, с чего бы мне начать? Я бы хотела спросить о дедушке Уилле, но, наверное, мне стоит сделать это, когда Гиллес будет рядом, а я уже видела, где сейчас находятся его приоритеты. Он выбрал свою книгу, а не меня. Нет, наверное, сейчас лучше не пытаться встать между ним и его драгоценной книгой.
Хм, тогда следующая вещь, которая меня больше всего интересует, это как он убил тех людей, которые ходили вокруг и плохо отзывались обо мне. В конце концов, я понятия не имею, что с ними стало на самом деле. Генри действительно видел, как Дюк убивал их?
— Умм...
— Я никого не убивал, — говорит Дюк, прежде чем я успеваю сформулировать вопрос. Когда он говорит, его глаза серьезно смотрят в мои, все следы его плутоватой улыбки исчезли.
...Он что, носит контактные линзы, которые дают ему возможность проникать в мой мозг, или что-то в этом роде? Как он узнал, что я хочу спросить именно об этом?
Подождите, он только что сказал, что никого не убивал?
Мои брови взлетают вверх, а глаза расширяются, когда я смотрю на него.
