Величественный горный хребет Хван достигал более трёх тысяч метров в высоту и служил естественным щитом, оберегающим столицу серединной империи. Большинство подъемов и спусков были труднопроходимыми, а наиболее уязвимые места охранялись лучше, чем замки.
Посторонние люди здесь уничтожались на месте. Вне зависимости от того, каким высоким было положение человека, рискнувшего пробраться в столицу без соответствующего разрешения, его ожидала либо смерть, либо серьёзное наказание.
Однако Тео мог лишь горько ухмыльнуться, глядя на тихие гарнизоны и опустевшие сторожевые вышки.
— И так выглядит вся страна…
Повсюду были разбросаны солдатские принадлежности и предметы каждодневного обихода. Однако при этом не было ни пятен крови, ни следов сражения. Казалось, здесь вообще ничего не произошло. Вероятно, солдаты получили приказ и, бросив все свои пожитки, отправились в замок Геонгун. Впрочем, в сложившихся обстоятельствах Ласт куда больше нуждалась в новых жертвах, нежели в страже.
Теодор выломал закрытую дверь, однако внутри барака было также безлюдно, как и снаружи. А затем волшебник сделал один-единственный взмах рукой. Нынешнему Теодору не нужно было произносить длинных слов активации заклинаний. В тот момент, когда он решил уничтожить это здание, оно рухнуло, словно песочный замок после первого же прилива.
— Хм, твои руки сегодня слишком горячи. Случилось что-то плохое? — поинтересовался Сэймэй. Поначалу Тео не понял, о чём идёт речь, однако затем осознал, что его нынешний метод использования магии был немного грубее, чем обычно.
— Всё нормально. Приближается последняя битва, поэтому я просто немного напряжен, — покачав головой, ответил волшебник.
— Правда? С моей точки зрения… Хотя нет, думаю, всё в порядке.
Сэймэй явно намеревался что-то сказать, однако в последний момент передумал и произнёс:
— Ты справишься с этим. Это история не для старого человека, который уже давно умер.
— Какая история…?
— Никакая. Ты сам это осознаешь, не прислушиваясь ко мне. Итак, давай сосредоточимся на проблеме, которая стоит перед нами прямо сейчас, — ответил Сэймэй, после чего начал подниматься на гору, посчитав тему закрытой.
Так или иначе, наверное, ему и вправду было лучше не знать, о какой истории идёт речь. Впереди ему предстояло сражение с Ласт, и он должен был оставаться максимально сконцентрированным.
Итак, маг и шаман поднялись на вершину горного хребта и посмотрели на раскинувшиеся перед ними декорации.
— … Там.
— Да, это замок Геонгун. Столица империи и место, где находится императорский дворец.
Теодор впервые видел центральный замок, а потому не мог не оценить масштаб и мощь крепости, являющейся центром вражеских сил. Даже Белфорт, столицу Империи Андрас, нельзя было сравнить с этим ошеломляющим сооружением. Невозможно было недооценить количество приложенных усилий и стоимость строительного процесса, наряду с защитой самого замка. Это было феноменальное строение, над созданием которого, казалось, поработала вся человеческая цивилизация.
— Теперь ты понимаешь, что его не просто так называют Замком Небес и Земли? Это может показаться смешным, но именно он и является той самой причиной, по которой я не решился начать тотальную войну.
Даже Сэймэй, который с гордостью утверждал, что в своё время был самым сильным существом на востоке, ограничился лишь тем, что сумел пробиться в замок, где, в конце концов, и погиб.
И вот, когда Сэймэй вновь увидел перед собой сооружение, ставшее его могилой, его белые брови слегка дёрнулись и шаман, выставив вперёд указательный палец, приказал:
— Кагуцути, удар.
Теодор никак не мог остановить его. Заклинание было завершено в тот самый момент, когда Сэймэй произнес эти два слова. Это была атакующая магия, которая использовала божественную огненную сущность. И вот, в то же мгновенье появился пылающий гигант и бросил свой гигантский меч прямиком в сторону замка.
Бу-жу-у-у-ух!
Клинок обладал огромной скоростью и силой, взорвавшись примерно в пятнадцати метрах от замковых стен. А дрожь от этого удара можно было почувствовать на расстоянии в несколько километров. Сэймэй определённо использовал магию, находящуюся где-то в верхней части 8-го Круга.
— … Оберег?
Тем не менее на прозрачном барьере, опоясывающем замок, не осталось ни единой царапины. В результате этого лицо Теодора просто-напросто застыло. Тем временем сам Сэймэй ничуть не удивился тому факту, что его атака была настолько легко аннулирована. Защитные параметры этого щита намного превосходили атакующую мощь даже конечной магии.
— Проклятье! Сколько людей было убито, чтобы это сделать? Учитывая его неэффективную структуру, потребовалось по меньшей мере 800 миллионов…
— Сэймэй…? — переспросил Тео, глядя на шамана, который бормотал себе под нос какую-то бессмыслицу.
В ответ Сэймэй закрыл глаза, после чего сухим тоном пояснил:
— Как ты уже знаешь, чем сложнее структура оберега, тем выше его эффективность. Итак, если барьер со сложностью, равной «единице», способен остановить вмешательство, эквивалентное той самой «единице», барьер со сложностью «десять» может справиться с «десятью», или, возможно, даже с «двадцатью». Это понятно?
— Да.
— Однако данный принцип не означает, что сложность барьера можно повышать до бесконечности, получая взамен столь же бесконечные защитные способности. Чем более сложные формулы используются, тем больше появляется способов для их вскрытия. Поэтому при создании оберега необходимо найти компромисс между двумя самыми главными элементами: эффективностью и надёжностью.
И пусть такая аналогия была не идеальной, но оберег чем-то напоминал механическое устройство. Чем сложнее его структура, тем выше производительность системы. Однако всего одна повреждённая деталь могла привести к фатальному результату. Итак, максимальная сложность ещё не означала максимальную эффективность. Однако Сэймэю было попросту противно смотреть на этот оберег.
— А теперь вопрос. Каков уровень оберега, окружающего замок?
— Думаю, превосходный.
— Возможно. Однако вовсе не по той причине, по которой ты думаешь.
Смутный ответ Сэймэя вызвал у Теодора лишь ещё большее замешательство, однако уже спустя несколько секунд шаман пояснил:
— Его сложность находится на самом низком уровне, а эффективность даже меньше, чем один к одному. Это не барьер, а мусор, который постыдились бы ставить даже начинающие шаманы. Однако именно это и отличает замок Геонгун от всех прочих.
— Н-но почему!? Ведь твоё заклинание не смогло даже поколебать его…
— Всё просто. Если эффективность низкая, нужно просто добавить энергии. А на этих землях подходящих жертв с избытком.
— …!
Услышав это, Теодор наконец-то понял, что стоит за трансцендентной обороной Геонгуна. А ещё он понял смысл предыдущих слов Сэймэя. Восемьсот миллионов, а, может быть, даже больше, — это было количество людей, использованных для создания и поддержания данного неэффективного оберега.
— … Эффективность оберега не рассматривалась изначально. Ласт использовала самый простой метод, дающий стопроцентную защиту от взлома.
— Это столь же глупо, сколь и гениально. Оберег настолько прост, что я не могу придумать ни одного действенного способа нападения. Если вы сравните оберег со стеной, то его разрушение подобно постепенному снятию кирпичей, из которых эта стена и состоит. Однако конкретно этот оберег — не стена, а настоящая монолитная скала. И сокрушить её можно только силой.
Однако проблема заключалась в том, что даже этот метод был попросту невозможным. Перед ними находилась скала, созданная из 800 миллионов человеческих жизней.
Чтобы понять её силу, достаточно было вспомнить случай с Лайроном. Легендарный чернокнижник Джерем использовал население целого королевства в качестве жертвы, позволившей вызвать Нидхёгга. И этого оказалось вполне достаточно, чтобы призвать Короля Демонов, поставившего под угрозу весь материальный мир.
И вот, теперь 30% населения континента было сосредоточено на одном-единственном неэффективном обереге!
— Гоетия, — проговорил Теодор, рассчитав свою максимальную огневую мощь и возможные последствия её использования.
— Да, господин.
— При помощи Восьми Нефритовых Магатам я смогу создать семь клонов. Также я могу совместить заклинания, которые позаимствуют силу божественного меча. Рассчитай возможность пробития щита, если я ударю в одну точку.
— Задача принята, — ответила запретная книга и после нескольких секунд молчания огласила результат, — Вероятность успеха — меньше 0,105%. Это невозможно.
— Вариант №2: призыв Фафнира и поддержание его испепеляющего лазера в течение 10 секунд, — предложил Теодор.
— Вероятность успеха — 0,312%. Погрешность составляет 0,027%. Это невозможно.
— Призыв души и активация одного из заклинаний Симона Магуса.
— Вероятность успеха — 0.289%. Погрешность составляет 0.012%. Это невозможно.
— Обожествление Дмитры. Может ли она взломать землю, которая поддерживает оберег, или ослабить его?
— Вероятность успеха — 0.138%. Погрешность составляет 0,02%. Это невозможно. Кроме того, обожествление Дмитры может быть сделано только на территории Великого Леса, а потому такая ситуация невозможна.
Вспомнив об этом факте, Теодор от досады прищелкнул языком. Действительно, почему он всё это время не пользовался помощью Митры?
Ответ был прост. Теперь, когда Мировое Древо потеряло часть жизненной силы, ответственной за поддержание Великого Леса была Митра. Её обожествление основывалось на вере эльфов, а потому она могла использовать силу бога исключительно в Великом Лесу. Вне его территории она была просто мощным древним элементалем.
— … Пробить оберег в лоб невозможно.
— Верно. В своё время я смог пробиться в одиночку. Но они, похоже, извлекли урок. Моя мать, не заинтересованная ни в чем другом, кроме спаривания, похоже, наконец-то использовала свои мозги, — горько улыбнувшись, проговорил Сэймэй.
— Возможно, что-то сможет сделать «верховный монах», который скоро придёт, но… Я не думаю, что нам удастся прорваться.
— Ц-ц, неужели это место — предел того, как далеко мы можем зайти.
На ум пришло выражение про «пирог в небе». Дом, в котором прятался их враг, находился прямо перед ними, но при этом у них не было никакого способа попасть внутрь. Однако Теодор покачал головой, словно отрицая саму возможность поражения. Он уже был готов встретиться с данным разочарованием.
— Слишком рано, чтобы сдаваться.
— Хох? — блеснув глазами, тут же отреагировал Сэймэй, — Кажется, у тебя есть ещё какой-то трюк. Что ты задумал?
— Всё просто. Если они хотят выиграть время, мы тоже можем кое-что подготовить.
— И что же?
— Охоту.
Во время переговоров с Ласт Теодор подготовил ловушку, которой невозможно было избежать.
Нисхождение демона небес…
Тео планировал отправить всю эту ужасную церемонию туда, где ей и было место, — в ад.
* * *
Поднявшись вместе с Сэймэем на один из горных пиков, Теодор взялся за подготовку своего плана. Пока существовал оберег, у его товарищей не было никакой работы. Итак, Тео попросил их расчистить землю возле горы, образовав пустое пространство, и кое-что установить.
— Теодор, в чём смысл этого строительства? — с любопытством спросила Сузука.
Однако Теодор не ответил на её вопрос.
Была вероятность, что может произойти утечка информации, но куда большую настороженность вызывали возможности противника. Если Ласт могла читать мысли одним лишь взглядом… В таком случае большая половина заготовленных Теодором контрмер была бы потеряна.
— Мне скучно, поэтому я помогу тебе.
— Я тоже помогу. Эй, постарайся не вредить лесу.
— … Это ты мне что-то сказала?
Помимо всех остальных, к работе присоединились и те люди, которых привели с собой Сузука и Нобуцун. Японские воины не знали обычного труда, но в данных обстоятельствах были вынуждены отложить свои мечи и принять участие в простой работе. Некоторые из них были квалифицированы как мастера. И когда такая рабочая сила была мобилизована, часть горы быстро преобразилась в ту форму, которая была необходима Теодору.
И вот, после семи дней и ночей непрерывного строительства наступил черёд переходить к следующему этапу.
— Мастера, я хочу с вами поговорить.
Если родится демон небес, то Теодор будет единственным, кто сможет ему противостоять лоб в лоб.
Согласно пояснению Глаттони, демон небес был настоящим монстром, который мог продемонстрировать боеспособность, превышающую трансцендентность. Итак, вне зависимости от того, насколько сильные люди здесь собрались, они не смогли бы продержаться против него даже нескольких секунд.
Таким образом, Теодор подготовил несколько трюков.
— Хах…
— Э-это возможно?
— Вау, этот бедный парень по имени «демон небес». Мне его даже жаль.
— … Если добыча слишком сильна, задача охотника — разработать правильную стратегию. Хорошо, я согласна быть стрелой в этой ловушке.
Каждый мастер получил описание намеченного плана и с восхищением или удивлением кивнул головой. Если они не смогут это сделать, то всё равно умрут. Нобуцуна был одержим схваткой один на один и не был сильно убежден в успехе задуманного, но пойти против стратегии гораздо более сильного Теодора попросту не осмелился.
И вот, через несколько дней…
Как только руки мастеров начали усердно двигаться в нужном направлении, к Теодору пришёл гость. Это был старик в инвалидном кресле, не способный передвигаться самостоятельно. По обе стороны старика стояло двое знакомых людей, которых Тео тут же узнал.
— Приятно познакомиться, верховный монах. Мне жаль, что приходится приветствовать вас в таком несоответствующем месте.
Согласно тому, что Теодор слышал, верховный монах прожил более трёхсот лет.
И вот, как только Тео проявил к нему вежливость, верховный монах хрипло рассмеялся и ответил:
— Ха-ха! Ты такой же смиренный, как и эти двое детей, Тхэлюн и Тхэ Нан. Я рад, что наконец-то встретился с такой незаурядной личностью, как ты.
— А-а?
Тон старика звучал так, словно он уже ждал Теодора, а потому удивлённый волшебник поднял взгляд, и… Его голубые глаза встретились с чёрными.
Какое-то время продолжалось абсолютное молчание. Нет, это молчание было всего лишь иллюзией, похожей на то, словно само время замедлилось до крайности.
А ещё у Теодора возникло ощущение, что он уже встречался с этим человеком.
И вот, в следующий момент в озадаченном мозгу промелькнула вспышка озарения. Если бы с тех пор прошло ещё несколько месяцев, он наверняка бы всё забыл.
Но поскольку эта встреча была относительно недавней, Тео смог вспомнить человека из своего дежавю.
— … Ты тоже был на восточном континенте.
Монах и шаман тут же покраснели и нахмурились, услышав недостаточно уважительное обращение Теодора. Однако в следующее мгновенье их остановил сам верховный монах, с улыбкой проговорив:
— Это несколько отличается от твоих мыслей, но да. Могу я поговорить с тобой в течение нескольких минут? Мне есть что тебе сказать.
