Мягкий голос Ласт был настоящим воплощением сладости. Его было недостаточно, чтобы поколебать самообладание Теодора, но искушение, содержащееся в каждом движении Ласт, могло захватить сознание даже трансцендентного существа.
И пусть её внешний вид полностью соответствовал прежней Сильвии, она была совершенно другой. Жесты, которые она делала своими белоснежными пальцами, движения слегка раскосых глаз, улыбка… И голос, который казался поистине жутким.
— Теодор Миллер.
— Что? — чувствуя гнев и отвращение даже от того, как Ласт произнесла его имя, ответил Тео.
— Прежде чем обсуждать условия, есть ли что-нибудь, что ты хочешь услышать от меня? Я честно отвечу на любой твой вопрос, если, конечно, смогу.
— … Хорошо, — вздохнул Тео, после чего тут же указал на Ласт, — Почему она? Зачем тебе Сильвия Адрункус?
Вот и всё… Это был вопрос, на который у него не было ответа, а также единственная причина, по которой он пришёл на переговоры. Если бы он знал, зачем Ласт взяла Сильвию, возможно, он действовал бы совершенно иначе, однако…
— Потому что она того стоит. По двум причинам, — хихикнув, ответил гримуар.
— Стоит чего? Того, чтобы использовать?
— О, я не говорю о пользе её магической силы. Магическая система западного континента всё ещё может достичь довольно полезного уровня, но она по-прежнему уступает магии древних времён. Если я возьму шаманов, эффективность использования их гена практически не изменится.
Услышав эти слова, Теодор сжал кулаки, а его голубые глаза стали холодными, как лёд. Другие люди могли этого не знать, но он знал. Фраза «возьму шаманов» была вовсе не аналогией. Ласт буквально говорила о том, что возьмёт их жизни.
Теодор не знал, сколько жертв это может повлечь, но после такого заявления численность шаманов восточного континента наверняка существенно сократится. Измеряя это простой магической силой, Ласт могла собрать достаточное количество шаманов, чтобы обрести силу, эквивалентную нескольким драконам.
«И если она превратит всю эту силу в защиту… Даже я не смогу прорвать оборону центрального дворца».
А пока Тео продолжал думать об этом, Ласт задала ему следующий вопрос:
— Ты ведь знаешь, в чём заключается моя сила?
— Реинкарнация через рождение?
— Верно. Бесконечный цикл рождения детей, которые будут лучше своих родителей. Такова цель моего существования и миссия, которую я выполняю ещё с самого начала Эпохи Мифов. Впрочем, в те времена я действовала под именем Фетида.
— Фетида? — переспросил Тео, чувствуя, что где-то уже слышал это имя.
А затем Ласт коснулась руками своей груди. Тело Сильвии, которое за прошедшие пять лет существенно выросло, было тронуто руками Ласт. И когда Теодор это увидел, его бросило в жар сразу по двум причинам.
— Не играй со мной.
— Разве я не привлекательна? Что плохого в лояльности к репродуктивной потребности? Не лучше ли давать волю своим желаниям?
Все эти провокационные действия были направлены только на одно: вызвать у Теодора соответствующую реакцию. Однако Тео стоял на месте, словно камень. Он не должен был вестись на провокации гримуара. И вот, неудивительно, что спустя какое-то время Ласт перестала себя трогать и вновь заговорила:
— Итак, на чём мы остановились? Ах, да, на моём прошлом. У меня есть сила «матери» и я могу измерить потенциал матки. Какие типы генетических факторов подходят лучше всего и какие качества могут быть унаследованы? Никто в этом мире не может ответить на этот вопрос лучше меня.
— И?
— Что «и»? Ты ведь спросил, почему я взяла Сильвию Адрункус? — облизнув губы и погладив свой живот, проговорил гримуар, — Эта девочка — отличное вместилище.
— Ласт! — взорвался Тео. Одновременно с этим его тело начало источать настолько интенсивные убийственные намерения, что если бы обычный человек приблизился к нему хотя бы на 10 метров, то моментально бы расстался со своей жизнью.
Убийственный импульс Теодора был настолько ужасен, что сам по себе был способен остановить человеческой сердце и парализовать мозг любого живого существа.
— А-ха-ха, мне страшно! Шучу, на самом деле совсем не страшно! — рассмеявшись, проговорила Ласт.
Тело Сильвии инстинктивно сжалось, поддавшись страху, но всё равно не смогло перебороть контроль Ласт.
— Хорошая матка, да. Мутация в самой конституции, которую любит мана. Это характеристика, которая выразилась в несвязанной линии и была перенесена в третье поколение. Однако ей не нужно быть матерью «последнего ребенка», рождённого в этом материальном мире.
— Не думай, что я просто буду на это смотреть!
— А-ха-ха-ха! А зачем, по-твоему, я пришла на переговоры? Выслушай меня до конца.
— Говори, — прорычал Теодор.
В ответ Ласт провела рукой по своим влажным от пота волосам и наконец сделала своё предложение:
— Всё просто. В нашу последнюю встречу я проявила к тебе интерес, но теперь ты трансцендентен. Существо, пребывающее за пределами причинности… Я думаю, что результат будет весьма интересным, если у меня будет твоё «семя».
— … Что?
— Я не собираюсь рожать от тебя ребёнка. Идея состоит в том, чтобы использовать твоё семя как вспомогательный материал. Возможности этого мира исчерпали себя из за этой ублюдочной Акедии. Но, возможно, если добавить твой ген… Может быть, через несколько столетий у меня и получится достичь идеального…
Слушая эти слова, Теодор понял, что разговор заходит в незнакомую ему сферу. Однако предложение Ласт было вовсе не обычным издевательством. Оно было перемешано с несколькими угрозами и предполагало принятие весьма сложного решения.
— А теперь сделай свой выбор. Дай мне своё семя или откажись от этой девочки.
— … Для начала я задам тебе три вопроса, — произнёс Теодор, — Что, если я откажусь от Сильвии и прямо сейчас уничтожу её тело? Не потеряешь ли ты то, что можно использовать, в обмен на какую-то нелепую историю?
— Ах, об этом не волнуйся, — прошептала Ласт, надев на лицо невинную улыбку, — Я уже подготовила несколько способов, позволяющих восстановить это тело. Если не веришь мне, — можешь попробовать. Но в этот момент переговоры будут закончены. Ты больше никогда не увидишь эту девчушку.
— Следующий. Если у меня есть прямой контакт с тобой, я не смогу избежать твоей силы, даже будучи трансцендентным. Разве ты можешь как-то это контролировать?
— Вот почему я пришла именно в этом теле. На ранней стадии терминал может собирать генетические образцы, но не может брать под контроль разум объекта. Кроме того, эта девочка — твой давний друг, поэтому проблем быть не должно.
— … Хах.
«Почему это не должно быть проблем?» — задался вопросом Теодор, однако продолжил говорить:
— И в заключение. Каковы мои гарантии, что ты полностью освободишь Сильвию?
— Принципы деятельности Семи Грехов заключаются в том, чтобы не вмешиваться в работу друг друга. Но иногда можно задействовать функцию, принуждающую нас к сотрудничеству. Разве не так, Глаттони?
— «Зарок Греха». Давно же она не использовалась.
— Это ещё что?
— Условная команда, добавленная в основную систему Семи Грехов. Даже если мы разблокируем седьмую печать, то не можем нарушить данное обещание или обойти его. Тем не менее я никогда не думала, что оно будет упомянуто. Ласт настроена серьёзно.
Глаттони была полностью уверена в том, что говорила. Итак, даже если Теодор не доверял Ласт, она не смогла бы нарушить свой «зарок».
Другими словами, если Теодор согласится на этот контракт, Ласт не сможет навредить Сильвии ни одним существующим способом. Именно поэтому к соглашению была добавлена последняя строка в виде «возвращения Сильвии Адрункус на западный континент», однако даже после этого Теодор не перестал сомневаться.
«Что бы я ни выбрал, я что-то потеряю».
Что, если он отдаст своё семя, чтобы спасти Сильвию, и поможет тем самым создать непреодолимого демона небес? Была ли жизнь Сильвии ценнее жизней миллионов других людей? С другой стороны, что, если он откажется от Сильвии? К сожалению, отсутствие семени Теодора не помешает плану Ласт. Если он оставит Сильвию на произвол судьбы, то сможет ли оправдать её жертву?
И вот, спустя несколько мгновений раздумий его закрытые веки вновь открылись.
— Твой ответ? — спросила Ласт, словно и так уже всё знала.
* * *
Фшу-у-у-у-у-ух…
Погода была ясной и солнечной, однако в какой-то момент словно из ниоткуда появились тучи, и на землю хлынул настоящий ливень. Высушенная почва стала влажной, а почки тут же набухли. Дождевые капли создавали звуки, похожие на игру диковинного музыкального инструмента, которому аккомпанировали отдалённые раскаты грома.
— Ум-м…
Тем временем на полу дома, принадлежавшего какому-то неизвестному человеку, сидела среброволосая девушка. Это была Сильвия Адрункус, которая, после длительного заточения в глубине своего подсознания, понемногу возвращалась к реальности. Девушка какое-то время продолжала смотреть в потолок своим затуманенным взглядом, после чего резко вздрогнула и воскликнула:
— Т-Тео!
— Что такое? — тут же раздался мужской голос.
— Ах…!
Сильвия машинально повернулась в том направлении и, тут же почувствовав облегчение, уже спустя мгновенье впала в глубокое отчаяние. Возможно, она и потеряла контроль над своим физическим телом, но всё это время прекрасно понимала, что делает гримуар. Мало того, что она не смогла защитить себя, так ещё и причинила беспокойство Теодору. Сильвия предпочла бы, чтобы он отказался от этого предложения и попросту убил её.
Кап…
И вот, прежде чем она смогла поблагодарить его или извиниться, из её глаз начали литься слёзы.
— … Ах… Хнык…
Почему она всегда такая? С детства её называли гением, но она никак не могла стать по-настоящему сильной.
Итак, Сильвия не сказала ни слова и просто заплакала. Она не знала, как выразить охвативший её стыд, от чего уткнулась лицом в колени. Она всегда хотела стоять рядом с ним. В течение долгих пяти лет она подавляла то, что лежало у неё на сердце. Она отвернулась, когда он становился всё ближе и ближе к Веронике, надеясь, что однажды всё-таки сможет стать человеком, необходимым для Теодора.
— Я… Хнык, почему? Всегда вот так…!
Несмотря на то, что она стала мастером, она всё равно подставила его. И осознав это, Сильвия заплакала ещё сильнее. Более того, это происходило уже не в первый раз. Она не могла сравниться с Вероникой, которая сражалась бок о бок с Теодором. Как и во всех остальных ситуациях, Сильвия Адрункус была лишь бременем, тянущим его вниз.
От этой мысли глаза Сильвии потускнели, и девушка потерялась в своём собственном самоуничижении. У неё не было друзей, а единственный любящий её человек уже ушёл из этого мира. Она пыталась сблизиться с Теодором, но поняла, что является попросту помехой для него.
«Я… Почему… Почему я до сих пор жива…?»
Теодор был слишком благороден, чтобы убить её, но существовало много способов сделать это своими собственными руками. До того, как Тео попался бы в эту ловушку, она могла сломать круги и умереть так, чтобы её уже нельзя было спасти. Это было единственное, чем она действительно могла помочь ему.
— Сильвия.
В этот момент её заплаканному лицу было передано тепло его тела.
— Я действительно волновался.
Без каких-либо упреков он просто сказал, что беспокоился о ней. А затем Теодор подтащил её к себе на колени и обнял.
— … Тео.
Вина, сковывающая её кости, и даже желание покончить с собой, исчезли всего с одним-единственным объятием. В руках Теодора Сильвия расплавилась, как кусок льда под лучами солнца. Она сделает что угодно, если только он этого захочет. Она знала, что ей нужно было делать. А хоть у неё не было опыта, она готова была сделать всё возможное.
— Сильвия.
Но если она будет колебаться, то лишится своего шанса.
— Могу я подержать тебя ещё немного?
Сильвия затаила дыхание. Её радость и ожидание этого момента полностью заглушили совесть. Даже если это будет всего один раз… Она просто хотела обо всём забыть, а потому, вместо того, чтобы отвечать словами, открыла объятия и потянула к себе Теодора. Это движение было весьма неловким, но он просто улыбнулся и последовал за ней.
А когда она закрыла глаза, ожидая поцелуя, Теодор медленно поднял руки. Он сделал свой выбор, а потому теперь пришло время взять на себя ответственность.
