Гру-ду-ду-ду!
Земля была разорвана в клочья, а образовавшаяся ещё в космосе ударная волна разбила оберег, словно стакан из хрупкого стекла. Та же участь постигла и врагов, скрывающихся в замке. Некоторым удалось избежать прямого попадания, но количество кишащих внутри монстров было уменьшено более чем на 80%.
Чудовищные создания, которых было трудно убить даже при помощи мощнейшей магии, мгновенно расстались со своими жизнями. Всё происходящее напоминало собой сильнейшее землетрясение, обрушивающее здания и заживо хоронящее остатки выживших.
— Хм-м…
Еще один удар мог с лёгкостью уничтожить оставшиеся 20%, но Теодор этого не сделал. Нет, правильнее было сказать, что он не мог этого сделать.
— Итак, мне удалось объединить Небесный Меч с Абраксасом…
Это и вправду было выдающееся достижение, однако нахлынувшая следом усталость была в несколько раз выше, чем после использования конечной магии.
Бу-ду-ду-ду-ду…
Пока Теодор покачивался в небе, земля под его ногами продолжала ходить ходуном. И причина тому была проста: лезвие, обрушившееся на замок с высоты самой стратосферы, проникло на несколько километров вглубь земли и дошло до самой мантии.
Итак, всего через несколько мгновений замок Тэнджу развалился на две части, словно карточный домик. Тем временем даже порядком ослабевший Теодор не выпустил из виду тех, кто сумел пережить эти чудовищные последствия.
Это были существа, чей импульс не ослабел, а наоборот, усилился.
«Основная цель была немного в стороне. Несмотря на это, я не думал, что она сможет пережить эту атаку».
Одних только последствий крушения было достаточно, чтобы нанести ущерб даже огру. Наверное, сам Теодор сумел бы пережить эту атаку. Однако данный факт скорее являлся исключением, поскольку сочетания Небесного Меча и Абраксаса было достаточно, чтобы поколебать сам мир.
Тем не менее некоторые существа всё-таки уцелели и теперь взмыли в небо, преисполненные желания отомстить незваному гостю. Учитывая их крылья, словно позаимствованные у летучих мышей, и тела, похожие на тигриные, эти создания нельзя было отнести к какой-то определённой расе. Однако, несмотря на свой искажённый вид, они могли преодолевать сотни метров за считанные мгновенья. Наверное, когда-то они были вивернами, но теперь…
Запоминание.
Но теперь они были чудовищами, которых он должен был уничтожить.
Магия льда: Алмазная Пыль.
Многосоставная магия: Молниеносный Вихрь.
Безстихийная магия: Силовая Пушка.
В одно мгновение было применено сразу три типа заклинаний. С неба хлынули буря, гроза и пули, образованные из чистой энергии.
Сначала монстры были заморожены. Затем они рухнули на землю, пораженные молниями. А потом их тела превратились в решето.
«Их жизненная сила потрясающая, но на этом всё».
После нескольких глубоких вдохов Теодор медленно спустился на руины замка Тэнджу. Он не обращал ни малейшего внимания ни на трупы монстров, ни на остальных существ, которые медленно пятились назад. Оставшиеся в живых монстры поняли, что этот человек был им не по зубам.
А в следующий момент…
— Ха-ха-ха! Как интересно! Иностранный шаман! Недостаточно просто разрезать замок Тэнджу. Вы должны проявить куда большие магические способности, чтобы удивить нас!
— Вас…?
«Он» отличался от других монстров. Теодор отчётливо слышал в его голосе остатки человечности. И, учитывая это, подходящим кандидатом мог быть лишь один человек.
— Ни один гость замка Тэнджу не может не знать нас. Впрочем, сейчас мы выглядим несколько иначе.
— Вы используете императорское «мы».
— Верно подмечено. Я — правитель этого замка, принц Чжоян.
В его обнаженных костях, белоснежной коже и чешуе, покрывавшей лицо, читалась огромная сила. Однако даже эти многочисленные мутации не могли скрыть оставшееся в нём достоинство. Это был человек, которому поклонялись десятки тысяч людей и который издавна правил этими землями от имени самого императора.
Принц Чжоян, один из восьми лордов, всё так же гордо восседал на своём троне. И пусть божественный меч Теодора сломал этот трон, он всё ещё выглядел довольно внушительно.
— Вы не потеряли чувство собственного достоинства.
— Думаешь, тот, кто носит титул короля, так легко станет чужой марионеткой…? Моё мышление осталось прежним, но… Всё остальное мне уже не принадлежит.
— Мы можем поговорить?
— Для начала избавься от этих отбросов. Я не могу сосредоточиться, когда они ползают повсюду.
Услышав слова принца, монстры тут же зашевелились.
— Угр-р-р…
— Гру-ху!
С их ужасно искаженными лицами и мускулистыми телами, они выглядели довольно впечатляюще. Эти существа отличались от тех, которые не знали, как сражаться.
— Якши? Жаль, что сотрудники правоохранительных органов, которые осуждают зло, сами же в него и превратились, — осознав причину, пробормотал Теодор.
Якши, ответственные за наказание грешников, обладали недюжинными боевыми инстинктами. В отличие от других, лишенных рационального мышления, их инстинкты всё ещё были живы. Они понимали человеческую речь и могли на неё реагировать. И пусть теперь они стали уродливыми тварями, их явно не радовала участь становления миньонами Ласт.
— Угр-р-р-р-р!
— Их смерть будет безболезненной.
Поскольку им удалось избежать атаки божественным мечом, их скорость должна была превышать скорость звука. Более того, каждый из них обладал достаточно мощным телом, чтобы угрожать даже мастеру. Встреться мастер меча с дюжиной таких якши, вероятность его победы составила бы меньше половины. Непросто было причинить им вред и при помощи магии.
Вот почему Теодор вытянул перед собой обе ладони. Он никогда прежде не использовал это на практике, но теперь понимал, что всё должно окончиться успешно.
Магия огня: Инферно.
Магия льда: Вьюга.
Магия ветра: Торнадо.
Магия земли: Гравитационные узы.
Из его обеих рук возникло сразу четыре стихийных заклинания. Человека окрестили бы величайшим магом, сумей он вызвать даже одно из них, не говоря уже о четырех. Это было удивительное зрелище, однако лишь с точки зрения волшебника, который руководствовался здравым смыслом. Большинство магов были дураками, которые не понимали истинной взаимосвязи между стихиями.
«Настало время выйти за пределы здравого смысла».
И вот, перед тем, как четыре заклинания ворвались друг в друга, Теодор добавил ещё кое-что.
Сосуществование в гармонии — это не было ни гармонией, которая усиливала силу, ни принудительной гармонизацией, которая насильственно сочетала противоположные друг другу атрибуты.
Использовать Абраксас, чтобы избавиться от якши, было пустой тратой магической силы, а потому Теодор придумал другой выход — стихийный кластер!
Какими бы противоречивыми они друг другу не являлись, волна жара, холодный ветер, буря и гравитация начали действовать независимо друг от друга в одном и том же пространстве.
Образовавшийся вихрь полыхал, замораживал, разрывал и разрушал. Это было так же абсурдно, как айсберг, плавающий в жерле вулкана.
Это было явление, которое никогда не могло произойти вследствие обычных законов физики.
— ■■■■!
— ■■■■■■■■!
И якши не могли пойти против изменения самой природы. Их конечности разорвало на части, а сами монстры стали напоминать собой древесный уголь. Но Теодор уже знал, что именно так всё и закончится.
Фьу-у-ух.
А финальным штрихом стали Калибр Души в правой руке и Небесный Меч в левой, взмахи которых начертили в воздухе букву «Х».
— … Ух-х…
Это был конец. Последний раз дёрнувшись, якши безжизненно осели на землю. Они возродились несовершенными существами и погибли, бросив вызов трансцендентному…
— Фантастика! — громко захлопав в ладоши, объявил Чжоян, — Два меча — вот истинная романтика каждого мужчины. Многие считают, что это уступает технике одного меча, но я так не думаю.
— В конце концов, речь идет о возможностях пользователя, а не об оружии.
— Ха-ха-ха! Ты абсолютно прав. Теперь мы готовы поговорить. У нас мало времени, — рассмеявшись, произнёс Чжоян. Поскольку разговор с Теодором обещал быть интересным, он встал со своего места. Трон был сломан, однако им обоим это было абсолютно безразлично, поскольку в будущем он больше не будет использован.
А затем Чжоян стёр с лица всю свою весёлость и объявил:
— Я родился с великой кровью и изо всех сил старался правильно вести своих людей.
Возможно, его сухой тон был попыткой скрыть то, что на самом деле лежало у него на сердце…
— Я своими собственными руками убил своих верных слуг и людей, превратив их в добычу для монстров. Я несколько раз пытался остановиться, но так ничего и не смог с собой поделать. Моё тело было проклято, и я утратил над ним контроль.
— Это не твой грех.
— Неважно, кто за это в ответе. На меня возложен титул правителя. И поскольку я не смог предотвратить эту трагедию, — этот грех будет лежать на мне.
Теодор видел, что взгляд Чжояна наполнен одновременно и виной, и ненавистью, и желанием мести.
На спине принца был черепаший панцирь, а его голова напоминала собой драконью. Мало где можно было найти существо с такими отличительными характеристиками, но благодаря Сэймэю Теодор знал, как выглядят самые сильные расы восточного континента. Духовная черепаха — один из четырех священных зверей, символизирующий долголетие, — вот что это была за раса, сопоставимая с божественной сущностью.
— Пожалуйста… После того, как я тебе всё расскажу, помоги мне обрести покой, — проговорил принц, подавляя свою гордость.
И Теодор ответил на эту просьбу:
— Конечно.
* * *
Гру-ду-ду!
Спустя какое-то время в небе над разрушенным замком Тэнджу раздался приглушенный звук грома. Однако это было вовсе не волшебство. Природа сама привела сюда грозовые тучи, решив омыть залитую кровью землю.
Подняв голову, Тео почувствовал, как ему на лицо падают одинокие дождевые капли, после чего вновь посмотрел прямо перед собой.
— Кхро…
Черепаший панцирь, превосходящий по прочности даже чешую дракона, был попросту разрушен. Сам же принц опустился на колени, испуская из своей драконьей головы небольшие струйки крови.
В конце своей жизни он наконец-то сумел вернуть свою свободу.
— За императорской семьей стоит… Чудовище, действующее за кулисами… Оно говорило… — пробормотал Чжоян слабым, уже напрочь лишённым ненависти голосом, — Что мы… Просто питательные вещества и должны послушно служить ей… И умереть как низкие формы жизни. И ты… Несколько слов было и о тебе.
— Расскажи мне.
— Что ты… Последний трансцендентный… Этого мира… И ещё… Возможно, за тобой следили… С того самого момента, как я увидел тебя…
Теодор уже знал об этом. «Она» смотрела на него с расстояния, которое нельзя было измерить. Её наблюдение появилось с того самого момента, как он атаковал замок Тэнджу. Возможно, Ласт предвидела его атаку. А, может быть, сумела зафиксировать его приближение. Так или иначе, теперь это было уже неважно.
— Пожалуйста… Будь осторожен. Ты… Должен остановить… Это порождение зла…
Принц Чжоян до самого последнего вздоха не прекращал думать о своём народе. То, что он мог говорить будучи сожжённым и разбитым, было настоящим подвигом. И этот подвиг был возможен лишь потому, что он сумел эволюционировать в более вышестоящую расу.
— Покойся с миром. Ты исполнил свой долг.
И пусть его внешний облик был ужасен, Теодор не отворачивался от него, наблюдая за принцем до самого конца. А затем волшебник шевельнул пальцами, и Чжояна ровным слоем окружила земля, создав нечто наподобие могилы. Он не мог организовать принцу надлежащие похороны, но и не хотел, чтобы тело принца Чжояна использовалось в качестве корма для монстров Ласт.
И вот, когда Теодор собирался взлететь вверх…
— Кху…
Он почувствовал головокружение, а его ноги задрожали.
«Я потратил куда больше энергии, чем планировал… Не думал, что появится такое выдающееся существо, к тому же бой занял куда больше времени, чем ожидалось, поскольку я не хотел его убивать».
Что случилось с другими принцами было неизвестно, но Чжоян эволюционировал в существо, подобное божественному.
Итак, Теодору пришлось использовать конечную магию, а затем и Небесный Меч, а потому, естественно, он порядком утомился. Среди японских войск только Сютэн-додзи, Цутигумо и Дайтенгу могли быть достаточно сильны, чтобы победить кого-то подобного.
«Ничего не поделаешь. Придётся отдохнуть и только потом идти дальше», — решил Теодор, после чего обратился к Глаттони:
— Глаттони.
— Я знаю, о чём хочет спросить пользователь.
— Да. Что Чжоян подразумевал под «рождением»?
Это был достаточно понятный вопрос. В лучшем случае у Ласт должен был родиться сильный мутант. Это и предполагал Теодор. Однако Глаттони какое-то время попросту не отвечала, словно о чём-то раздумывала.
— … В чём дело?
Теодор почувствовал тяжесть этого молчания и собирался было повторить вопрос, как гримуар вздохнул и ответил:
— Приход демона — вот отправная точка катастрофы.
