— Забудьте.
Софиен покачала головой и провела пальцем по краю доски для го.
Эта игра пробудила интерес Софиен, которая вела праздный образ жизни, и пробудила в ней стремление к победе.
— У меня будет время поиграть в го позже.
Однако сейчас ее интересовала не игра в го, а человек перед ее глазами. Она не хотела тратить эти мгновения на деревянную доску.
— …вот как?
Деклейн горько улыбнулся, а затем, словно дразня, добавил:
— Я хотел показать вам разницу в навыках, которую вы не сможете преодолеть.
Софиен прищурилась и ответила:
— Я просто мыслю шире. Если я одолею вас, причин играть в го больше не будет.
— Неужели?
— Да.
Претенденты склонны гореть энтузиазмом, потому что у них есть цель, которую нужно достигнуть, и соперник, которого нужно одолеть. С другой стороны, те, кто достигает вершины, теряют эту искру энтузиазма. Им все наскучивает и, в конце концов, они становятся вялыми, как Софиен.
— Те, кто находятся на вершине, получают меньше всего удовольствия.
Софиен подошла на шаг ближе к Деклейну, осмотрела его аккуратный костюм и протянула руку.
Фшух!
Затем она развязала его галстук и подняла воротник рубашки. Выражение лица Деклейна дрогнуло.
— …Деклейн.
Софиен позвала его по имени и заглянула ему в глаза.
— Кто вы такой? — прямо спросила она.
Императрица до сих пор не знала настоящего имени человека, которого она знала лишь как Деклейна.
— Что вы имеете в виду, Ваше Величество? — спросил Деклейн.
Софиен усмехнулась.
— …я спрашиваю ваше настоящее имя. Вы до сих пор не сказали мне.
Тем не менее, Деклейн оставался непоколебим. Он всегда был таким. При любых обстоятельствах, в любой момент он всегда сохранял самообладание. Поскольку он всегда был постоянным и неизменным, даже этот момент был для него повседневностью. Повседневная жизнь, которая, казалось, будет продолжаться и дальше.
— Хотя я уже догадываюсь, даже если вы не скажете.
Софиен однажды услышала его имя. Этот странный набор букв, которые однажды пробормотала себе под нос некая девушка.
— Ким Уджин.
— …
Зрачки Деклейна слегка дрогнули. Это было самым убедительным доказательством.
— Хм…
Деклейн кивнул.
— Да. Это также мое имя.
Он признался, что это было его именем… нет, это «также» было его именем.
— Я Деклейн, и я Ким Уджин. Обе личности настоящие, две души, которые уважают и любят Ваше Величество.
Его тона было достаточно, чтобы смутить Софиен. Она замолчала на некоторое время.
— …
Над головой барабанил дождь, и мана медленно заполняла пространство. Времени оставалось немного.
Софиен удалось открыть рот и заговорить дрожащим голосом:
— Думаете, я смогу выжить после всего этого?
Выжить для нее означало продолжать жить. Однако для Софиен смысл жизни был не в продолжении существования континента, а в продолжении существования конкретного человека. Только этого особенного человека.
— Я буду страдать, вспоминая ваше лицо.
Деклейн спокойно слушал жалобы императрицы.
— Даже если я попытаюсь забыть вас, погрузившись в скучные государственные дела, этого будет недостаточно. Вы снова придете на ум, стоит лишь отвлечься на мгновение.
Сказав это, Софиен улыбнулась.
— Как бы я ни старалась, в конце концов я умру. Легче умереть, чем забыть.
Ее чувства вырвались наружу, и она стала более уверенной. Маяк завибрировал в такт сердцу императрицы.
— Однако я не могу отговорить вас своим признанием, так что я задам лишь один вопрос.
Всего один вопрос, и Софиен нужен был только один ответ.
— Да. Все, что пожелаете, — ответил Деклейн.
— Хе-хе.
Улыбка растянулась на губах Софиен.
— Тогда слушайте.
Теперь ее голос звучал озорно.
— Так же, как Деклейн любил Джули, а Ким Уджин любил Юару…
Он был Деклейном, но в то же время он был Ким Уджин. Следовательно, он не был Деклейном и не был Ким Уджином. Он был двумя людьми, которые стали одной гармоничной душой.
Вот почему Софиен хотела задать этот вопрос.
— Могли бы вы полюбить меня также?
Мог ли он искренне полюбить ее? Если бы у них было больше времени, если бы их повседневная жизнь продолжалась.
— …
Деклейн погрузился в мысли, но лишь на мгновение. Вскоре он принял более уверенный вид, глядя на нее сверху вниз, и медленно приоткрыл рот…
— Я…
— Нет.
Софиен поднесла палец к его губам и покачала головой.
— …я думаю, что лучше мне не слышать ответ.
Она ничего не могла с собой поделать. Любой ответ вызовет печаль и боль в ее сердце.
— …да.
Деклейн также принял каприз Софиен.
Софиен посмотрела на него и улыбнулась.
— Тогда, полагаю, это конец?
— Да. Этот период жизни казался долгим, но, оглядываясь назад, это было не так.
— Действительно.
Софиен закрыла глаза. Она вспомнила тот день, когда они впервые встретились, когда Деклейн представился ее учителем магии. Он объяснял руны и состязался с ней в го и шахматах. Этот человек, избавивший ее от вялости и скуки, заставил ее осознать любовь и сделал из нее простого человека.
— Ваше Величество, время пришло.
В этот момент она почувствовала, как частицы маны собрались в воздухе. Мана заклинания ласкала ее кожу. Софиен инстинктивно схватила свой меч.
— Деклейн.
— Да, Ваше Величество.
Все тот же благородный тон, прямая осанка, острый взгляд…
— …мне будет их не хватать.
Она будет скучать по всему этому. Не видеть его снова было так грустно, что она не смогла сдержать слез.
— Я буду по вам скучать.
Затем Софиен снова улыбнулась.
— Прощайте.
Она вонзила свой клинок ему в сердце.
Маяк тряхнуло, как будто нажали на курок. Мана Софиен проникла в тело Деклейна.
— Так же сильно, как я люблю вас…
Софиен посмотрела на Деклейна. Она смотрела на магию, которая расползалась по его плоти.
— Я хочу, чтобы вы были счастливы.
В то же время, как она сказала это…
ФШШШШ!
Его магия распространилась по всему миру. Простейшее заклинание [Телекинеза] обернулось вокруг всего континента, и все живое попало в его объятия…
* * *
«…он не стал убивать даже случайного краснорожденного ребенка».
В ушах Элесоль эхом отдавался голос Примьен.
«Он знал, что я краснорожденная, но не раскрыл этого».
Элесоль изучала анализ, который им показала Йериэль. Она читала результат толкования Луиной «Маяка Деклейна».
«Элесоль, вы, кажется, тоже смутно осознаете это».
Маяк, который приведет к уничтожению континента. Однако была и другая цель, которую Деклейн спрятал внутри.
«Деклейн не пытается убить краснорожденных. Он, скорее…»
Элесоль осмотрелась. Все молча читали одно и то же, даже Ганеша, Лавейн, Делрик и Махо.
— И?
Затем раздался чей-то голос.
Элесоль огляделась и увидела, что говорит Элли.
— Что нам делать с этим? Вы хотите спасти профессора? — спросила Элли у Йериэль.
Йериэль смотрела на нее, не говоря ни слова.
— Хоть вы и показали это, в итоге ничего не изменится. Нет, мы просто не можем этого допустить. Мы не должны мешать профессору. Вы тоже это знаете, мисс Йериэль.
— …
Стать злодеем и умереть. Разорвать цепь ненависти. Это был результат, к которому стремился Деклейн.
— Я знаю, — сказала Йериэль. — Я хорошо знаю это. Но… ему не обязательно умирать.
Желание Йериэль было простым: она хотела, чтобы он просто жил.
— Он может притвориться мертвым.
— Как он может притворяться мертвым?
Элли усомнилась в этом, но Элесоль остановила ее.
Йериэль стиснула зубы.
— Вы хотите сказать, что мы должны оставить все как есть? Нет, я не могу.
Она хотела защитить Деклейна так же, как он защищал ее. Йериэль сделала шаг вперед к ледяной пещере.
Элли остановила ее.
— У нас есть приказ от Ее Величества. Никого не пропускать…
В этот момент маяк внезапно затрясся, и магическая энергия хлынула со всех сторон.
— Прочь с дороги!
Йериэль воспользовалась моментом и бросилась вперед. Она выпустила такой объем маны, что сама удивилась, чтобы войти в место, где время и пространство были заморожены.
Где-то там был ее брат.
— Деклейн!
* * *
Кап! Кап!
Кап! Кап!
Дождь лил в «вымерших землях» и по всему континенту. Это была вода жизни.
Кап! Кап!
Кап! Кап!
Куэй чувствовал это, наблюдая за дождем. Чистейшую магию, зародившуюся на этом континенте, и ауру множества людей, поглощаемых этой магией.
Деклейну удалось сделать это.
— …это немного отличается от вымирания человечества, которого вы желали.
Куэй оглянулся на слова Крето.
Он был свободен от магии Деклейна. Если точнее, Куэй защищал его.
— Полагаю, это ваше поражение? — саркастически спросил Крето.
Но Куэй спокойно покачал головой.
— Нет. Это ничем не отличается от вымирания. Они все равно не могут вернуться из [Запределья мира].
Это пространство было изолировано. Содержащиеся там люди стали несуществующими существами.
— Как вы можете быть так уверены?
Куэй улыбнулся.
— Все просто. Потому что я все еще там.
Даже он не смог покинуть это место. Простой маг тем более не сможет вмешаться в это пространство.
— А ты думаешь, это возможно? — спросил Куэй у Крето.
Крето, глядя в окно, ответил:
— Да. Я думаю, что это возможно.
Кап! Кап!
Кап! Кап!
Массивное небесное тело парило над ними. Метеорит, который должен был уничтожить этот континент, пришел вместе с дождем.
— Вы ведь знаете. У явлений, существ и даже объектов есть свой срок жизни, — вдруг сказал Крето.
Куэй молчал.
— Вечной жизни не существует. Ничто не может существовать вечно. Даже бессмертные гиганты однажды умерли.
Крето встретился взглядом с Куэем.
— Поэтому время важнее всего остального.
Может быть, это было правильно, но почему он ухмылялся?
Куэй усмехнулся.
— Хочешь сказать, что если просто подождать, то разрушенный континент восстановится, а это пространство за пределами мира исчезнет естественным образом?
Крето ухмыльнулся в ответ.
— …возможно. У магии есть срок жизни, и у ваших способностей он тоже должен быть.
— Ха-ха. Даже если это займет десять тысяч лет или больше?
Как и сказал Крето, даже у его силы должен был быть срок службы. По прошествии этого определенного времени пространство должно исчезнуть естественным образом, и те, кто оказались заточены там, смогут вернуться. Но на это уйдет, наверное, десять тысяч лет. Или даже двадцать тысяч.
— Вы сказали, что молились десять тысяч лет? — спросил Крето.
— Да. Тогда и эти люди должны примерно десять тысяч лет…
В этот момент Куэй умолк от внезапного сознания.
— …да.
Крето слегка улыбнулся.
— Ваша сила близка к вечности, но на этом континенте тоже есть нечто близкое к вечности.
При этих словах Куэй перестал улыбаться.
— …ты имеешь в виду [Вечную Зиму]?
— …
Крето молча пожал плечами.
— Вот оно как. Ифрин и Деклейн не пытались победить меня в одиночку.
Деклейн был не одинок; кроме Ифрин на его стороне были и другие. Три человека, может четыре, может пять, шесть, семь…
— …верно.
Крето кивнул.
Кап! Кап!
Кап! Кап!
Дождь все усиливался. Куэй посмотрел на него, словно раздумывая.
Кап! Кап!
Кап! Кап!
В оцепенении он развернулся и медленно пошел прочь.
Крето, глядя, как он уходит, спросил:
— Куда вы направляетесь?
— Мне пора встретиться с Софиен, — ответил Куэй.
Крето вздохнул.
— Это будет последняя битва?
— …да. Мы должны узнать, чья вера сильнее.
Софиен будет ждать его. Планы Деклейна и Ифрин основывались на вере в то, что Софиен победит Куэя.
— Как Бог, я должен сломить их.
