Внутри все еще темного дворца.
Софиен сидела в комнате перед неожиданным гостем — Рохаканом. Он смотрел на нее с улыбкой, принимая все ее чувства. Тишина затянулась в этой неловкой атмосфере.
— …
Словно скучая, Рохакан оглядел комнату, не говоря ни слова. На одной стороне стены висел портрет мужчины, бывшего императора и отца Софиен.
— Он был великим правителем и хорошим другом.
Тон Рохакана был горьким от воспоминаний. Софиен уставилась на него и подперла подбородок рукой.
— Он также был мужем императрицы, которую ты убил.
Когда она добавила это, Рохакан опустил голову.
— …верно.
Он пробормотал тихим голосом, но ей не понравилось выражение его лица в этот момент. Софиен стиснула зубы и горячо вздохнула.
— Рохакан.
Это ненавистное имя.
Ужасный Черный зверь, который убил императрицу. Из-за него к ее ненависти к краснорожденным добавилась и ненависть к пустыне, из которой он был родом.
— Я спрошу еще раз.
Голос императрицы был таким же холодным и глубоким, как океан. Рохакан сразу понял, что она хочет спросить.
— Ты должен сказать правду.
Даже после того, как она стала правителем, она не могла забыть об этом. Софиен не помнила того дня. День смерти императрицы, день убийства ее матери не существовал для нее. Словно покрытый мглой забвения, словно погруженный в глубокую бездну, он был смутным.
— Это ты убил ее?
Выражение лица Рохакана напряглось.
— …разве ты уже не спрашивала?
— Я спрашиваю, потому у меня есть лишь смутные воспоминания о том дне.
— Разве этого недостаточно? Это ведь твои воспоминания.
— Может и достаточно…
Софиен указала на Рохакана.
— Но только идиот будет довольствоваться «достаточным», когда есть четкий ответ.
— …
Рохакан улыбнулся. Он свел средний и большой пальцы вместе.
— Что ж…
Щелк!
Пейзаж изменился вместе с щелчком. Софиен огляделась по сторонам. Теперь она была в белом винограднике.
Виноградник Роакана.
— Что более важно, разве тебе не интересно, как я умер? — спросил Рохакан.
Софиен нахмурилась, но посмотрела не на него, а на фигуру, вырисовывающуюся в тумане.
— Посмотри сама. Здесь находится моя [Мировая линия].
Софиен стала тихо наблюдать за кем-то. «Он» сидел рядом с молодым Рохаканом у хижины посреди виноградника. Он был красив, как и его наряд.
Софиен прошептала его имя:
— …Деклейн.
— Ага. Это Деклейн. Точнее, Деклейн из прошлого. Он пришел ко мне, чтобы поговорить.
Рохакан указал на Деклейна.
— Этот парень раскрыл мне свои чувства. Большинство из них были связаны с тобой.
— …
Софиен повернулась к Рохакану, и он добродушно улыбнулся.
— Это мировая линия, которую я сохранил, чтобы показать тебе. Так что внимательно слушай с этого момента.
Какой разговор он вел с Деклейном?
— Это ты убил императрицу?
Деклейн задал Рохакану тот же вопрос, что и она.
Софиен сосредоточила на этом разговоре все свое внимание.
* * *
Полная. Безупречная. Элегантная. Красивая.
Чем больше она анализировала его технику, тем больше восхищалась ею. К такому выводу она пришла, отказавшись от еды и воды и сосредоточившись только на исследовании. Конечно, магия находилась в сфере субъективности, поэтому единственно правильного ответа не существовало, и, конечно же, оценка зависела от индивидуального мнения и вкуса.
Но тем не менее, это была техника, которую сочтут красивой абсолютно все. Это было произведением искусства мира магии.
— Это…
Для Луины работа Деклейна была именно такой.
Отложив документ, который она изучала, Луина схватилась за лицо и вздохнула.
— Ха-а-а…
Если разложить на части и описать его магию, примененную к этому маяку, даже тысячи страниц не хватит. Она была больше и глубже океана. Даже маг с исключительными теоретическими познаниями утонет в ней, и Луина не была исключением.
Однако если вы приложите все свои усилия и способности, чтобы посмотреть на все это целиком, вы обнаружите зрелище, представляющее собой тысячи магических заклинаний, сцепленных, как изящные шестеренки, и вращающихся без единой ошибки…
И даже самый худший маг, самый ужасный преступник не сможет не восхититься.
— Нет необходимости классифицировать такую ?обширную магию.
Не было необходимости разделять ее на типы. Все типы магии находились в гармонии, и работали свободно. Благодаря его магии она поняла, что классификация магии на атрибуты, типы и прочие категории была сделана магами лишь для удобства.
— Каждая схема имеет основу.
Ни одна схема не является расточительной или неэффективной. Все линии, точки, круги и даже мельчайшие части заклинания, которые можно описать как бесчисленные, функционировали идеально. Таким образом, это было больше похоже на искусство, чем на что-либо еще. Это было состояние просветления, которого достиг маг по имени Деклейн.
— …стена.
Луина чувствовала, как уперлась в стену.
— Он уже стал «гигантом»?
Она даже не испытывала чувства неполноценности. Его теории, магия, знания и способности выходили за рамки человеческих.
— …но почему?
Если это так, то было ли целью этой магии уничтожение континента? Это беспокоило Луину.
— Серьезно…
Истинная цель магии, которая объединила тысячи контуров и реализовала маяк в качестве посредника, заключалась в уничтожении?
— …почему?
Учитывая действия Деклейна сейчас, учитывая его злодеяния и поведение, уничтожение континента казалось соответствующей целью.
— Но почему я не могу поверить в это?
Проницательность Луины смутно намекала на другую цель этой магии.
— …Деклейн.
Она взяла ручку и потерла ею лоб.
— Ты гений.
Несмотря на то, что его называли «профессором-плагиатором», он был гением.
— Говорят, что нет предела обучению, но нет. Ты, кажется, достиг вершины науки магии. Ты, кажется, понял саму суть магии.
Говорят, что даже если учиться до самой смерти, этого все равно будет недостаточно, и этому не будет конца. Однако Луина хотела исправить это заявление. У магии был конец, и это не было ни метафорой, ни расплывчатым комплиментом. Конец магии был здесь, прямо перед ней.
— Ты не фальшивка.
Он был настоящим, а магия, которую он оставил после себя, была инновацией, которая полностью изменит континент. Если они позаимствуют саму логику этой магии, появится бесчисленное множество новых теорий.
— Ты познал истину.
Луина стиснула зубы.
Деклейн уже достиг истины, выходящей за пределы магии, вот почему Луине было любопытно. Какой мотив, какая решимость и какие способности сделали Деклейна таким величественным?
— Вот почему в это еще труднее поверить.
Деклейн, которого знала Луина, не позволял себе колебаться. Эта ментальная сила и вера в себя были абсолютными.
— Значит, ты не верен Алтарю.
Такого мага не соблазнит продление жизни, и он не будет посвящать себя культу. Тот, кто увидел конец магии, кто, наконец, достиг истины, никогда не уничтожит континент.
Поэтому Луина пришла лишь к одному выводу.
— …ты что-то скрываешь.
Луина встала, и в этот момент…
— Что скрывает?
Жуткий механический голос позвал ее.
— Кья!
Луина шарахнулась в сторону.
— Вы…
Зрачки Луины дрожали. Она удивилась визиту такого гостя.
— Позвольте представиться. Я Элесоль.
Лидер краснорожденных, Элесоль. У нее был очень серьезный вид, как будто она только что услышала все разговоры Луины с самой собой.
— Что, черт возьми, скрывает Деклейн, чтобы заставить вас говорить об истине и прочем? Что это за беспорядок?
Луина огляделась. Здесь действительно был беспорядок. Кто разбросал все эти бумаги?
— Ах…
Внезапно Луина покачнулась и чуть не упала, но растерянная Элесоль быстро подхватила ее.
Только сейчас Луина поняла, что не ела уже несколько дней.
* * *
…прошло пять дней.
По крайней мере, пять дней Софиен не открывала главные ворота дворца, а я стоял перед ними на коленях. Впрочем, здесь был не только я.
Все чиновники Империи собрались, встав на колени и повторяя, как попугаи: «Ваше Величество, мы просим вашей милости!»
Все эти пять дней шел дождь, и благодаря ему мое тело полностью промокло. Но сегодня было иначе. Небо стало ясным, и солнце начало согревать кожу.
— Ваше Величество, мы просим вашей милости!
Мне уже надоело слышать эти крики чиновников.
— Тц. Как ваши глотки все еще целы?
Скр!
В этот момент скрипнули ворота. Это был тихий звук и незаметное движение, но оно было четким, поскольку все взгляды были прикованы к нему.
Все замолчали, затаив дыхание.
Секунды тянулись.
Скр!
Наконец, ворота императорского дворца распахнулись полностью. Все подняли головы и посмотрели за них.
— Ах!
Раздались радостные возгласы.
— Ваше Величество!
Там была Софиен. Она тихо огляделась, и я встретился с ней взглядом.
— …
О чем она думала? Как решение она приняла? Вещи, наиболее важные для меня, все еще оставались неопределенными.
— …слушайте внимательно.
Голос Софиен был хриплым.
Она плакала недавно? Или она была настолько обеспокоена?
— Я…
Софиен посмотрела на меня. Мое уже мертвое сердце не могло даже биться, но по коже прошлись мурашки, показывая мое напряжение.
— Я отправлюсь в «вымершие земли».
Я испытал облегчение, услышав это, и в следующий момент Софиен продолжила, как будто я вызывал у нее отвращение:
— Вся императорская гвардия будет сопровождать меня в этом марше.
Императорская гвардия. В тот момент, когда Софиен упомянула об этом, все взгляды сосредоточились на мне.
— Вы слышали меня, Деклейн?
Потому что я все еще был командиром императорской гвардии.
— Да. Однако… — ответил я, встав на ноги.
Я вытер грязь и посмотрел прямо на Софиен.
— Ваше Величество, можете ли вы довериться мне?
Это были неуважительные слова, которые будут рассматриваться другими слугами как «объявление войны». Слуга не смел спрашивать императора, доверяет ли тот ему. Это было неслыханной наглостью. Вот почему другие слуги смотрели так, словно хотели убить меня прямо тут, несмотря на страх в их глазах.
Но этот вопрос имел совершенно другое значение для Софиен и меня.
Я спрашивал, может ли она убить меня.
— …
Софиен какое-то время ничего не говорила, глядя на меня, словно тщательно подбирала слова. И спустя несколько мгновений самые прекрасные губы на этом континенте приоткрылись…
