Магия, разработанная для наблюдения за миром за пределами холста, «нить маны», проявилась несколько иначе, чем ожидала Сильвия.
Она хотела соединить сознание Джули с марионеткой Арлос, но дневник Джули, который она использовала в качестве посредника, отреагировал иначе. Если точнее, воспоминания и мана, содержащиеся в ее дневнике, и некая одержимость оказали влияние на ее магию.
Другими словами, в марионетке Арлос оказалось сознание прошлой Джули, чьи воспоминания не были стерты.
Может быть, это был еще один план Ифрин.
— …
Теперь Сильвии оставалось лишь наблюдать за ситуацией через хрустальный шар.
Джули встретила Деклейна и раскрыла свою личность.
— Как все запутанно получилось, — сказала Арлос.
Карла, стоявшая рядом с ней, кивнула.
Сильвия осторожно взглянула на нынешнюю Джули.
— …
Она ничего не сказала, круглыми глазами наблюдая за своей прошлой версией в хрустальном шаре.
Сильвия беспокоилась об этом. Десять лет было сложно принять через косвенный опыт.
— Джули, можешь пойти потренироваться.
Джули посмотрела на Сильвию с легкой улыбкой на губах.
— Все в порядке.
Джули снова посмотрела на хрустальный шар.
— Я хочу вернуть эти десять лет.
Она не знала ту взрослую Джули. Не будет ошибкой сказать, что она была совершенно другим человеком, чем та Джули, пережившая трудные времена в одиночестве.
— Почему? — спросила Сильвия.
Возвращение этих десяти лет означало, что она возьмет на себя жизнь другого человека.
— Ты не боишься? Сейчас ты совсем другой человек, Джули.
Джули кивнула, как будто хорошо это знала.
— Я знаю.
— Так зачем?
Не только Сильвия, но и Арлос, Карла и даже Зейт ждали ее ответа.
— …я боюсь, — сказала Джули. — Потому что я не знаю, что произошло за эти десять лет, и даже глядя сейчас на графа Деклейна, я не испытываю никаких эмоций. Однако…
Она сделала паузу на мгновение, а затем потянулась к хрустальному шару. Ее пальцы ласкали изображение Джули.
— Эта Джули, которая десять лет прожила рядом с графом Деклейном…
Улыбка расплылась по лицу Джули, когда она посмотрела то на Деклейна, то на себя.
— Она выглядит очень счастливой.
Несмотря на разницу в 10 лет, по своей натуре она все равно была Джули, так что она могла чувствовать это. Она поняла это с первого взгляда.
— Посмотрите, какое у меня лицо… рядом с графом.
Их взгляды переместились с Джули на хрустальный шар.
— Я знаю это лицо. Так я выгляжу, когда использую свой меч.
Джули знала, что так она относилась к тому, что любила больше всего. Когда ее взрослая версия была с Деклейном, это было похоже на то, когда она впервые взяла в руки меч.
— Похоже…
Этого было достаточно.
— Я искренне…
В той бесполезной жизни, в мрачном холодном мире, где должен быть только меч, был и тот, кого она очень любила.
Тот, в кого она влюбилась.
— Любила графа.
Это было так странно, что она не могла оторвать взгляд…
* * *
Мы стояли в комнате для хранения улик, и кроме нас и холста здесь ничего не было.
Джули смотрела на меня. Я отвернулся, так как этот взгляд был слишком обременительным.
— …так ты Джули.
— Да.
Джули ответила незамедлительно.
— Строго говоря, конечно, я не более чем магически созданный искусственный интеллект. Я марионетка с воспоминаниями из дневника.
Шаг за шагом она приближалась ко мне.
— Значит, продолжительность этой жизни не очень велика. Я скоро погибну.
— …
Эти слова пронзили мое сердце.
— Вот как?
— Да. Вот так.
Это была Джули, которую любил Деклейн. Это была глупая женщина, которая бесчисленное количество раз страдала из-за Деклейна и в конце концов отдала за него свою жизнь.
— Тогда мне нужно подумать, как поступить к тому времени.
— …ха-ха.
Она улыбнулась и положила руку на свою талию.
— Разве ты уже не знаешь, что будешь делать, профессор?
— …
Она обнажила свой меч.
— Я доверяю тебе. Независимо от того, что ты пытаешься сделать.
Затем она оглянулась, и через дверь заструился красный воздух Флага Смерти.
— Я дала обещание перед смертью, — сказала Джули, будто смирившись со своей смертью. — И речь идет не о становлении Рыцарем-Хранителем Империи или лучшим рыцарем в мире.
Мана выплеснулась через ее меч и рассеялась в виде холодного тумана. Он оттолкнул красную энергию, не давая ей приблизиться ко мне.
— Я решила стать твоим мечом.
Действительно, это обещание подходило Джули. Я улыбнулся.
— Вот как?
— Да.
Джули кивнула.
— Тогда…
Я подобрал холст с помощью [Телекинеза]. Чтобы предотвратить уничтожение континента и спасти жизни людей, мне предстояло много работы. С другой стороны, времени убеждать кого-то у меня совсем не было. Я пойду своим путем.
— Пойдем.
Конечно, я не чувствовал себя одиноким в такие моменты. Но даже Деклейн, которого запрограммировали быть вечным злодеем… то есть, именно потому что он был Деклейном…
— Я доверяю тебе свою жизнь.
Я не мог отказаться от помощи Джули. Я не хотел отказываться.
— Да. Это честь для меня, профессор.
Джули рассмеялась. Ее голос был мягче, чем когда-либо.
— Но перед этим…
Я подошел к ней и осторожно приобнял ее за плечо одной рукой, а другую положил на ее меч.
— Ох…
Щеки Джули покраснели.
— Где ты это взяла? Этот кусок стали не соответствует твоему достоинству.
— Хм? Ох… я была в спешке.
— Я изменю его.
Я применил к мечу магию под названием [Ковка].
Вся моя магия обладала свойствами Снежного Обсидиана, так что меч Джули вскоре стал голубоватым.
Сталь и мана терлись друг о друга. Каждое слабое звено было заполнено силой Снежного Обсидиана. Между тем, Джули ошеломленно наблюдала за процессом. В замешательстве она посмотрела на уникальный металл, в который превратился ее меч.
— И в качестве бонуса…
Оставался еще один процесс. Я завязал последний узел.
[Прикосновение Мидаса].
Используя всю оставшуюся ману, я добавил эффект, который идеально подходил ей.
— Готово.
Я проверил информацию через [Ясный взор].
— Считай это моим подарком тебе.
Название этого меча, импровизированного, но наполненного моей маной и жизненной силой…
[Вечная зима].
— На этот раз ты примешь его? — спросил я.
— …
Джули ответила действием. Ее руки крепко сжали рукоять меча.
СКР!
В этот момент распахнулась железная дверь.
* * *
— …Ваше Величество, это срочный доклад.
При словах Ахан Софиен спокойно откинулась на спинку кресла, не выражая никаких эмоций.
— Агенты службы разведки потерпели поражение…
Они сказали, что пойдут искать доказательства преступлений Деклейна, но все превратились в ледяные статуи. Все, кроме членов команды авантюристов «Красный гранат», были заморожены.
Как ни странно, они не погибли. Их заморозили заживо.
— На данный момент… можно смело предположить, что профессор предал нас…
При этих словах зрачки в глазах Софиен слегка дрогнули. Ахан поспешно поклонилась и покачала головой.
— Мне жаль.
— Достаточно. Разве я когда-нибудь винила тебя?
— Если так, Ваше Величество, то касательно профессора…
— Не продолжай.
Софиен глубже зарылась в кресло. Голубой звездный свет просачивался через окно и отбрасывал бледный свет на ее лицо.
— В тот раз Рохакан сказал…
В ее голове всплыла сцена разговора с Рохаканом из прошлого.
— Что я убью Деклейна.
Он просил ее отдалиться от Деклейна…
— Да.
— Как и ожидалось, Рохакан не шарлатан.
Софиен нутром чувствовала, что пророчество будет воплощено в жизнь.
— Однако… Ваше Величество, вы будете в порядке?
— Ты имеешь в виду мои чувства?
— …да, — осторожно ответила Ахан.
Софиен любила Деклейна. В этом мире был только один человек, который заставил ее испытать любовь, и это был он. Так что, если он умрет, у Софиен не будет причин жить дальше.
Сама Софиен смутно догадывалась об этом факте. Она снова впадет в праздность и скуку или убьет себя; это будет что-то из этого.
— Я не могу быть в порядке, верно?
Софиен улыбнулась.
— …Ваше Величество.
Сердце Ахан дрогнуло. Статуя Кейрона мало-помалу задвигалась в знак протеста.
— Ничего страшного. Если я убью Деклейна, то только по его воле… оставьте меня одну.
Софиен взмахнула рукой.
Ахан молча отступила назад и вышла из комнаты, а Кейрон покинул статую.
— Это ночь одиночества.
Софиен на мгновение закрыла глаза и подумала о недалеком будущем. С логикой, превосходящей человечество, она медленно предвосхищала все намерения Деклейна и мотивы его действий.
— Ваше Величество.
В этот момент ее позвал тихий голос. Голос Деклейна.
Софиен повернулась и посмотрела на маленькое ручное зеркальце на столе. Это было ее любимым занятием в юности. Находящийся в нем Деклейн смотрел на нее с беспечным выражением лица.
— Это вы.
— Да.
— …
— Ваше Величество.
Одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы она почувствовала печаль.
— Ваше Величество, я должен вам кое-что сказать.
Она все еще не знала, что этот парень хотел сказать… или, может быть, хотела притвориться, что не знает.
— Деклейн.
— …
Она обратилась к нему, прервав его.
— Почему бы вам не сыграть со мной в го?
Разве не так они сблизились в первую очередь?
— Это мой последний приказ как вашей императрицы.
Приказ императрицы? Нет.
— Пожалуйста, сыграйте матч со мной…
Это была просьба человека по имени Софиен.
