Магическая выставка.
Мероприятие, к которому Княжество Юрен тщательно подготовилось, проходило мирно. Многие местные жители наслаждались выставкой, в то время как жители Парящего Острова спустились на континент, чтобы продемонстрировать свои новые достижения, и даже старейшины Круглого стола сдвинули свои тяжелые ягодицы, чтобы посмотреть на это.
Знаток Астал, старейшина Зехтайн, Ихельм и прочие.
— …
Конечно, я также просматривал различные изобретения магической выставки. Время от времени ощущались вулканические толчки, но это не было поводом для беспокойства.
— Выдающихся экспонатов нет.
— Хорошая работа.
Я услышал голос рядом со мной, пока я бормотал в одиночестве. Это был финальный босс, Куэй.
— Ты предотвратил ущерб от извержения вулкана.
— Это была Ифрин, а не я.
— С твоей помощью. Но все ли с ней будет в порядке?
Куэй возился с какой-то заводной механической куклой, которую он, похоже, приобрел где-то на выставке.
— Я думаю, что Ифрин слишком одаренная для человека.
— Неужели?
— Да. Если быть точным, у нее не хватает ментальной силы, чтобы справиться с собой.
— …
Это правда. Слабостью Ифрин была ее сила духа. Конечно, благодаря своей уникальной воле она была лучше среднестатистического мага, но проблема заключалась в том, что ее талант выходил за все рамки.
— Может случиться такое, что она не сможет различать свою собственную временную линию или отклонится от нее.
Я остановился и взглянул на него.
— Ты все еще изучаешь этот мир?
— Ага.
Ответ был забавным. То, как он говорил, немного изменилось. Похоже, время, проведенное с Ифрин, сказалось на нем.
Я спросил:
— И каков твой вывод?
— …ничего хорошего.
Он мягко улыбнулся и покачал головой.
— Человеческая система классов отвратительна. Как и их жадность. Конечно, зная это, я специально подготовил тело правителя, но видеть это собственными глазами гораздо хуже.
Вокруг его глаз расползлись мелкие морщинки.
— Богатый выскочка, который избил ребенка за то, что тот, пробегая мимо, забрызгал его обувь грязью. Кучер, с которым обращаются суровее, чем с лошадью. Бесчисленное количество людей убивают, воруют и насилуют представителей своего вида. И дворяне, считающие свое превосходство и привилегии чем-то естественным.
Он умолк на мгновение и указал на меня.
— Деклейн.
— …
Не говоря ни слова, я снова зашагал вперед. Он последовал за мной.
— Этот мир будет воссоздан. Я стану Богом и очищу его. Я спасу этот жалкий континент… полный зла и высокомерия.
Последняя глава этого мира, отмеченная твердым заявлением Куэя. Тем не менее, это может быть естественным завершением истории. Если копнуть глубже, человеческое сообщество всегда было гнилым изнутри. Полное равенство было невозможно.
Как я однажды сказал Сильвии, не существует рая, где все могли бы быть счастливы.
— Куэй.
— Да?
Топ! Топ!
— Теперь ты враг.
— Разве мы раньше не были врагами?
— Мы могли бы не быть ими, если бы ты сдался.
Куэй улыбнулся.
— Какая жалость, но ничего страшного. Деклейн, у тебя все еще остается возможность. В нашем обществе тоже существовал человек с особым статусом. Мы называли его священником. Если ты передумаешь, я дарую тебе этот статус. Нет, даже если ты не передумаешь, я сохраню твою душу.
Сказав это, он подошел к выставочной доске и что-то к ней прилепил. Это был плакат, подписанный как [Откровение].
Нахмурившись, я спросил:
— Что ты делаешь?
— Я хочу распространить свои пророчества по всему континенту. Начиная с этого извержения, я расскажу обо всех катастрофах, которые последуют в этом году.
— …
Во второй половине игры подобные [Откровения] внезапно появлялись повсюду. Это было событие, которое экспоненциально увеличило количество людей, которые в страхе обращались к Алтарю, будучи спровоцированными этими [Откровениями].
Однако…
— Надо бы еще туда поместить. Там лучше видно.
Я не думал, что этот самопровозглашенный Бог будет передвигаться на своих двух ногах и развешивать плакаты лично.
— У тебя изменился тон.
— Хм? Что не так с моим тоном?
Он наклонил голову, вешая очередной плакат.
— Кажется, ты перенял поведение и тон от Ифрин.
— Ох, я все еще наблюдаю за этим ребенком. Впрочем, ничего страшного. Моя настоящая душа существует независимо от этой формы. Сейчас я просто воспоминание. Кстати, я слышал, что ты тоже участвуешь в выставке.
— Да.
— Хорошо. Я буду смотреть издалека…
В этот момент их внимание привлек свист. Куэй обернулся и увидел подбегающего к ним охранника. Он остановился в шаге от него, указывая на плакат.
— Что вы делаете? Нельзя здесь такое развешивать! Вы уличный торговец?!
— Взгляните сами. Вам будет полезно прочесть это. Особенно, если вы из Юрэн.
— Что? Пожалуйста, покажите мне ваше удостоверение личности!
Из-за поднятого шума люди стали смотреть в нашу сторону. Глаза тех, кто смотрел на Куэя и охранника, вскоре естественно переместились на плакат. Именно этого он и хотел с самого начала.
— …тц.
Я притворился, что не являюсь частью этого бардака, быстро уйдя по коридору и достигнув определенного места в выставочном зале.
[Деклейн фон Грахан Юклайн]
Это было самое просторное и роскошное место на выставке, которое называлось павильоном Юклайн. Это была сцена для представления [Магического ядра].
— …
Я на мгновение представил, будто [Магическое ядро] Дикайлена находится там. Я представил момент, когда я представлю миру то, что изначально было достижением Дикайлена.
— Боже. Хватит это развешивать! Я только что снял плакат, так почему вы вешаете его обратно?
— Вы снимайте, а я повешу снова.
— Тц! Помогите вывести этого парня отсюда!
…игнорируя возгласы, раздающиеся вдалеке, я задумался.
В любом случае, что бы сделал Дикайлен на моем месте? Стал бы он с гордостью представлять свое изобретение с длинной речью? Или он бы созвал всех членов своей семьи и отнесся к этому как к национальному празднику? Может быть, он бы открыто заявил об этом и раздавил своих конкурентов?
Нет. Ничего из перечисленного. Если бы это был Дикайлен, который остался в памяти Деклейна и Ким Уджина, тогда…
* * *
На следующий день.
Мы находились внутри дирижабля, отправлявшегося из Юрен в Империю.
— Должны ли мы уходить так просто? Мы не поймали вора формулы. И не похвастались своими достижениями. Я ведь тоже внесла свой вклад в разработку [Магического ядра]. Более того, что еще за Вервальди? — спросила Ифрин с явным разочарованием.
Я пожал плечами.
— Что ты имеешь в виду?
— Что такое Вервальди или чье это имя?
— Я не знаю.
«Вервальди».
Так звали неизвестного мага, представившего [Магическое ядро]. Я позаимствовал эту личность у Арлос, и марионетка Арлос представила его. Так что прямо сейчас [Магическое ядро], вероятно, привлекало гостей только низкого уровня, а не магов более высокого ранга.
Таков был метод Дикайлена. Если бы это ядро было представлено под именем другого мага, некоторые репортеры и члены конкурирующих семей подняли бы суматоху и поместили имя Дикайлена в заголовки. [За гранью возможностей Дикайлена], [Превосходя магические достижения Дикайлена, главы Юклайн]…
Смотреть, как они носятся, было хобби Дикайлена. Моей личности, похоже, это тоже до некоторой степени нравилось.
— А я почему должна была уехать? Предположим, что вы удовлетворены этим, но я должна была получить похвалу за свою силовую машину, понимаете?
— Тогда возвращайся.
— Что?
Ифрин моргнула.
— Возвращайся. Наслаждайся похвалой, изливающейся на твое изобретение.
— …
Ифрин ненадолго задумалась. Она выглянула в иллюминатор еще не взлетевшего дирижабля и откашлялась.
— Нет, я отправлюсь с вами. У меня есть кое-какие дела в Империи. Я тоже хочу немедленно вернуться.
Она откинулась на спинку кресла, пока я смотрел на нее.
«Может случиться такое, что она не сможет различать свою собственную временную линию или отклонится от нее».
То, что сказал Куэй, было верным. Время не было силой, с которой люди могли легко справиться. Чем больше рос талант Ифрин, тем больше время влияло на нее, а не она на время. Из-за этого ей требовалась ментальная сила, более крепкая, чем когда она победила Дикайлена.
Но как можно развить такую ментальную силу? Могла ли она повысить ее настолько?
…одно слово пришло мне на ум, когда я подумал об этом. Придирчивость. Насколько тяжело будет ассистенту, когда злобный профессор вечно придирается к нему? Сколько придирок она выдержит? Сколько терпения она проявит?
Конечно, ментальную силу нельзя воспитать, просто придираясь к ней. Однако это зависит и от уровня придирчивости. Как я мог видеть по извержению вулкана в этот раз, Ифрин была из тех, кто становится ленивым, если его оставить без присмотра.
Я мог сказать это, просто взглянув на девушку, которая «долгое время усердно работала над диссертацией». Она даже прошла через несколько регрессий и все еще не могла понять половину этого. Я знал, что большую часть времени она просто убегала, хотя этот инцидент послужил для нее пробуждением.
— Я проголодалась. Как только я вернусь в Империю, мне нужно съесть роахоука.
— Хм…
Я подумал пару мгновений и сказал:
— Закрой свой рот.
— Что?
Она читала книгу с широко открытым ртом.
— Закрой свой рот. Почему ты держишь рот открытым? Туда может залететь муха.
— …что? Чего это вы вдруг?
— …
Ифрин была в замешательстве, и мне тоже стало немного неловко.
— Хм. Забудь.
Оправдание все равно придет позже. Она читала книги о науке и химии.
— Вау. Я должна упомянуть об этом в своей диссертации.
Придет время, когда Ифрин будет страдать, но ей придется преодолеть это самой.
— Посмотрим.
Связь между наукой и магией. Как только это будет объявлено, маги из башен магии со всего континента набросятся на эту девушку…
* * *
В то же время на магической выставке Юрен.
— Ничего интересного… почему так скучно?
Профессор магии Луина оглядела зал высокого уровня, но ничего интересного не нашла. Парящий Остров и другие Башни Магии. Неужели им нечем было похвастаться?
— Действительно. Я вижу некоторые новые разработки, но нет такой вещи, как инновации.
Ихельм усмехнулся, идя рядом с ней.
В стороне Махо, Роуз и Шарлотта, прячась и притворяясь зрителями, нервно наблюдали за их реакцией. Луина, не подозревая об этом, ответила спокойно:
— Поскольку место выставки — Юрен, тебе не кажется, что маги намеренно придержали какие-то выдающиеся инновации?
— Верно. Если бы местом проведения выставки была Империя, все было бы иначе.
— …к сожалению, это так.
— Хмф. А сама то что? — спросил Ихельм, глядя на Луину.
Луина откашлялась.
— Наша команда еще не готова.
— Не смеши меня. Если бы выставка была в Империи, вы бы подготовили все вовремя.
— Ха-а… Хорошо. Я поняла, ладно? Я тоже поступила так из-за Юрен. Мне жаль.
— Тебе не нужно сожалеть об этом.
В этот момент Махо рухнула в объятия Шарлотты и заплакала. Услышав тихий звук рыданий, Ихельм и Луина склонили головы, но не придали этому значения.
— Кстати, а что с Деклейном? — спросила Луина.
Ихельм покачал головой.
— Он отозвал заявку.
— …отозвал?
У Луины отвисла челюсть.
— Почему? В чем смысл? Он занял лучшее место на всей выставке.
Услышав, что Деклейн представит свое изобретение, Юрен выделили ему лучшее место. Но он вдруг отозвал свою заявку прямо во время проведения выставки? Разве это было не чересчур?
— Тогда там сейчас пусто? Я хочу взглянуть на это.
— Я уже взглянул; там пусто. Похоже, он специально обвел Юрен вокруг пальца. Они ему чем-то насолили?
Луина решила все равно проверить сцену Юклайн, а Ихельм последовал за ней.
— …как ты и сказал.
Здесь, в самом важном месте всей выставки…
[Деклейн фон Грахан Юклайн]
[Отзыв заявки]
Осталась только табличка с надписью, что заявка отозвана.
— Боже… что у него в голове?
— Хм! О чем вы говорите?
Внезапно со стороны раздался тяжелый голос. Это был один из старейшин Круглого Стола, который ненавидел Деклейна, Зехтайн.
— Похоже, его изобретение вышло не таким успешным, как он хотел, поэтому он отозвал заявку, притворившись, что пристыдил Юрен. Это очевидно, если судить по его личности.
— Ох… вот как?
Луина из вежливости подыграла ему, а он кивнул и продолжил:
— Да! Разумеется. Я имею в виду, он ведь сказал, что исполнит волю отца. Это нелепо. Это непростительно даже в мире магии. Аннулирование заявки без предварительного уведомления. Такова воля его отца?
Зехтайн излил накопившуюся в нем ненависть.
— Ха-ха…
— Полагаю, вы правы.
Луина только рассмеялась, а Ихельм формально согласился. В этот момент они услышали шум, исходящий откуда-то еще.
Это была смесь вздохов и приглушенных возгласов благоговения, доносившихся с низкого уровня выставки.
— Откуда на низком уровне такой ажиотаж? — удивилась Луина.
Ихельм и Зехтайн переглянулись.
— Не знаю. Я там не был.
— Люди готовы удивляться чему угодно.
…однако, несмотря на эти слова, возгласы были настолько интригующими, что они не удержались, направившись туда. Луина, Ихельм и даже Зехтайн.
— Это… я такое впервые вижу.
— Что это за имя? Вервальди? Кто этот маг?
Теперь они могли разобрать слова по мере приближения. Каждый немного ускорился.
— …
— …
— …
Луина потеряла дар речи, но так отреагировала не только она. Ихельм, и даже высокомерный Зехтайн ничего не могли сказать.
— Куратор! Кто этот маг Вервальди?
— Я плохо его знаю. Какой-то неизвестный маг просто представил это изобретение…
В самом дальнем и тесном углу парило некое ядро.
Оно сияло, как голубая звезда, испуская частицы маны. Казалось, что оно состоит только из маны. Человек, который сразу приходил на ум при виде подобного изобретения, Мастер Артефактов Дикайлен. Но это изобретение могло обогнать даже достижения Дикайлена.
— Э-это…
Старейшина Зехтайн прошел сквозь толпу. Он растолкал их всех и добрался до первого ряда. Он нерешительно протянул руку к табличке с надписью [Звезда маны].
— Эм, трогать нельзя.
При словах куратора Зехтайн пришел в себя. Даже старейшина не мог прикасаться к чужим изобретениям.
Зехтайн повернулся к куратору.
— …кто сделал это?
— Маг по имени Вервальди.
— Кто это?
[Участник: Вервальди (независимый)]
Имя создателя было выгравировано на деревянной табличке, а не серебряной и даже бронзовой. Так поступили с обладателем таланта, растоптавшим Дикайлена.
— Это независимый маг. Похоже, эта персональная выставка не принадлежит какой-либо башне магии. Он даже попросил выставить изобретение в том месте, где не заняли место…
— Найдите его, — пробормотал Зехтайн.
Куратор наклонил голову.
— Что?
— Найдите его! Я Зехтайн, старейшина Круглого Стола!
Его крик эхом разнесся по выставочному залу.
— Этот талант не должен застрять здесь! Это изобретение превосходит достижения Дикайлена! Нет, это талант, который растаптывает Дикайлена! Найдите его немедленно!
Почти все знаменитые маги, собравшиеся в выставочном зале, испытывали те же чувства, что и Зехтайн, хотя и не говорили об этом так громко.
