Виктору Далтону, Великому Визирю Иимперии V&V, на минуту показалось, что у него звенит в ушах. Мир погрузился в полную тишину после того, как он услышал последние слова Вайнкера.
— Простите, Ваше Величество, что вы только что сказали? — спросил Визирь, когда к нему вернулся слух. Слева от него, как разрушенное свидетельство сегодняшнего хаоса, стояли руины императорского дворца.
— Человечек Виктор, познакомься с моим новым миньоном. — Дракон похлопал Тараска по панцирю, светящееся гигантское чудовище в этот момент пировало морскими змеями. После битвы Гоблина благоразумно приказала сложить всех мертвых [Малых Левиафанов] рядом с императорским дворцом, прежде чем два гигантских существа обратят свой голод на граждан. Даже сейчас гоблины и охранники гоблинов старались изо всех сил бросать еду рептилиям. — Он будет размножаться вместе с моими дронтами, чтобы произвести на свет новое поколение аварийных пайков.
Да, Виктор все еще не понимал. Вернее, он не хотел этого понимать.
Как, черт возьми, Вайнкеру вообще удалось приручить эту тварь? — Сэр, это… это Тараск.
— Да, миньон, у тебя дар констатировать очевидное.
— Горыныч думает, что он милый! — Сказал конь Виктора, получив свою собственную рыбу для еды. Тараск посмотрел на три головы существа и испустил стон счастья, а змей в ответ завилял хвостом. — У Горыныча есть друг!
— Ваше Величество, говорят, что эти чудовища могут съесть целые страны! — Запротестовал Виктор. — Где мы найдем столько мяса, чтобы его прокормить?
Кроме того, Тараск теперь светился зеленым. Ничего подозрительного в этом, конечно, нет…
— Миньон, ты не видишь так далеко, как я, — ответил Вайнкер. — Это существо может регенерировать из чего угодно. Чего угодно. Так что мы вырвем его внутренности, скормим их скоту, а потом мой новый слуга будет пировать на коровах! Идеальное решение проблемы голода в мире драконов!
— Как мы вообще будем перевозить эту штуку?! Он слишком большой, чтобы поместиться в портале!
— Миньон, просто пометь его своим вызывающим Перком и перестань портить мое хорошее настроение незначительными деталями, — весело отмахнулся от его беспокойства Вайнкер. — Потому что сегодня великий день! Этот надоедливый фейри Мэг Мелл, наконец-то, мертв!
Правда, и у Виктора была новая коса на показ, но проблема Тараска оставалась. Визирь задумался, прикидывая, что можно пометить зверя [Черным Всадником], а Горыныча — [Змеем Всадником]. [Всадник Хаоса] вообразил себя верхом на Тараске, существе большем, чем даже Вайнкер, и всемогущим лордом разрушения, который заставил бы покраснеть даже Саблара.
— О… — у него в глазах посветлело. — О…
Если подумать, может быть, он сможет привыкнуть к этому новому монстру.
Оставив рептилий праздновать победу, Виктор направился к воротам дворца, где Гоблина пила со своими генералами и Людвиком Ваном. Тем временем, Киа молилась Митре в углу рядом с поднятыми ангелами, изо всех сил стараясь не обращать внимания на остальных, за одним исключением.
Она всегда держала связанного Оркнуба с кляпом во рту на расстоянии вытянутой руки.
— Хорошая новая коса, Вик! — Гоблина подняла кубок с вином в его сторону, подражая своим людям. — Великое оружие, достойное сегодняшнего героя!
— Я еще не проверил, что она делает, — сказал Визирь, рассматривая ее более внимательно.
Жатва
Качество: S — (Незначительно Разумный Артефакт)
Назначение: Собрать как можно больше душ и знаний.
Материал: Фоморская древесина.
Прочность: ∞/∞
Вес: 4,5 кг.
Бонус: +10 урон Мастерством, + 30 крит, обход немагических защит. Наносит дебафф Сила/Живучесть на успешные удары. Обладатель может кастовать по желанию [Самый Темный Страх] и нанести критический удар [Мгновенная смерть]. Только [Жнец].
Коса, созданная из останков Мэг Мелла, Жатва одушевлена жаждой знаний лорда фоморов. Вместо того, чтобы существовать независимо, души, пожатые Жатвой, становятся частью разума-улья, преданного своему владельцу и правдиво делящегося своими знаниями. Кроме того, лезвие Жатвы режет не плоть, а души; таким образом, хотя оно и обходит все физические защиты и повреждает бестелесные цели, оно не может повредить бездушному существу.
— Здорово! — Сказала Гоблина, посмотрев на статистику благодаря одному из своих Перков. — Чем больше людей ты с ее помощью убьешь, тем умнее станешь!
— Давай не будем идти по этой дороге, — сказал Виктор, хотя поклялся допросить дух Мэг Мелла, как только будут решены более срочные вопросы. — Ты на удивление спокойно относишься к этой катастрофе.
— Я не могу поверить, что сопротивление опустилось так низко, что объединилось с фоморами и устроило террористическую атаку, — сказала Гоблина, предлагая ему кубок, который он вежливо отклонил. — Фоморы! Мне придется удвоить число охранников, чтобы лучше защитить наших граждан от их вероломных нападений.
— Сопротивление … ах, конечно, [Машина Пропаганды]! — Виктор помнил этот курс; он был один из немногих, которые был не айс. — И не забывай, что твоя армия сумела дать отпор войскам фейри, пока мы по твоему приказу очищали гору Ягами!
— Вот именно! Наконец, граждане империи Тейкоку узнают, что их Сегун может защитить их от чего угодно. Особенно от самих себя!
— Должен сказать, что это был интересный поворот событий, — сказал Людвик Ван Виктору. — Но это отвлекло нас от того, что действительно важно. Чем скорее мы закончим твое обучение, тем скорее ты сможешь выполнить свою часть нашей восхитительной сделки.
— Я потратил все зелья, которые собирался использовать для ритуала, — смущенно признался Виктор. — И потребуется еще несколько дней, чтобы открыть портал и собрать необходимое подкрепление. Мы можем отложить это на несколько дней?
— Если придется… тогда я советую тебе взять несколько дней, чтобы побаловать себя, примириться со своей семьей. Даже с учетом всех приготовлений, твои шансы на выживание невелики.
— Эй, Вик, во что ты вляпался на этот раз? — Растерянно спросила Гоблина.
— Я собираюсь попробовать Камакибелу, — объяснил Виктор, и лицо Гоблины побелело, — чтобы взять уровень в престижном классе.
— Вик, не делай этого! — завоевательница почти умоляла своего бывшего академического соперника. — Это самоубийство! Ты же знаешь, что происходит в конце!
— Я должен попытаться, — сказал Визирь, смирившись с риском. — Я должен.
— Ты не переживешь это в одиночку! — настаивала Гоблина, но Визирь в своем решении остался тверд. — Отлично, тогда я помогу!
— Нет, нет, — запротестовал Виктор, пытаясь мягко опустить ее, в то время как Людвик поднял бровь. Он, должно быть, нашел своего ученика немного разочаровывающим. — Прости, но ты не можешь, просто не можешь.
— Чепуха! У меня под рукой лучшие заклинатели, я что-нибудь придумаю. Я не оставлю тебя умирать… не так. Только не так.
— Все в порядке, Гоблина, — Виктор обнял ее так, словно они виделись в последний раз. — Главное — внимание.
Киа выбрала именно этот момент, чтобы закончить медитацию, и направилась к группе со свитком в руке. — Вик, — сказала она, явно игнорируя предводителя гоблинов. — Нам нужно решить очень важный вопрос.
— Оркнуб, — сказал Виктор, взглянув на плененного орка.
— Оркнуб, — мрачно кивнула Киа. — Что мы будем с ним делать?
— Я попросил Марбре через [Этюд в Багровых Тонах] подготовить ракету на Луну, но Тул-Гатар наложил на нее вето. Он сказал, что преступники и изгнанники приветствуются, но отправка этого орка будет истолкована, как акт войны.
— Как далеко могут лететь ваши ракеты?
— По словам гномов, настолько, насколько это необходимо, — твердо ответил Виктор. — Марс, или, возможно, измерение, эквивалентное Плутону.
— Пусть это будет Плутон. Чем дальше, тем лучше.
— Я подготовлю катер к Самайну, — решил Виктор, в то время как плененный орк молча протестовал. — Да простят нас боги.
Теперь, когда судьба злодейского орка была решена, Виктор обратился к другой проблеме: стайке крылатых, свирепо на него глядящих страховых агентов. — Мошенник, — сказал один из ангелов, когда Киа и Визирь подошли к их группе.
— Ну, мошенник, — спокойно ответил Виктор, и ангел тут же в ярости потянулся к пылающему мечу. Гарантии, которые Визирь вложил в процесс возрождения [Поднятых], не позволили птице нанести удар, к его большому разочарованию. — Чего ты от меня хочешь?
— Отправь нас обратно на Небеса, ты, похититель душ, — почти приказал другой ангел. — Мы пришли к тебе на помощь в трудную минуту. Вознагради нас соответствующим образом.
— Ты опоздал на пятнадцать минут в час моей нужды! — Ответил Виктор, удивленный их требованием. — Я тебе ничего не должен!
— Ты низверг нас в Ад, язычник!
— Нет, я это не делал! Я отправил вас в Хэппилэнд, и вы заслужили свое пребывание там!
— Небеса не примут вас обратно, — сказала Киа. — Я спросила своего покровителя Митру, и он сказал, что сначала вы должны «покаяться за свои лживые поступки».
— Покаяться? — один из ангелов презрительно рассмеялся. — Что, как смертные?
— Мы — ангелы, мы хороши по определению, — ответил другой.
— И это мышление — корень вашей проблемы, — твердо ответила Киа, поднимая руки. — Послушай, ни Вик, ни я не устанавливаем правил. Придерживайтесь их или спускайтесь вниз.
Ангелы обменялись взглядами. Визирь внезапно осознал, что, прожив так долго за счет душ смертных, они утратили об этике всякое представление, выходящее за рамки смутных понятий.
— Послушайте, — Виктор указал косой на разрушенный город, — если вы хотите загладить свою аферу с загробной жизнью, начните с помощи живым. Столица лежит в руинах, тысячи людей остались без крова, а за пределами этого острова континент охвачен эпидемией чумы. Если вы не только говорите, тогда действуйте.
Стая заворчала, но увидела мудрость в его словах и убежала, чтобы помочь в восстановлении. — Это не поможет, — заметила Киа, как только они оказались вне пределов слышимости. — Они до сих пор не признали, что сделали что-то плохое.
— Разве хорошие поступки не должны иметь значения, даже если их цель эгоистична? — Спросил Виктор, больше для себя, чем для ангелов. [Паладин] пожала плечами, не имея на это ответа. — А как насчет твоей проблемы с алкоголем? Ты можешь вместе с нами отпраздновать смерть Мэг Мелла?
— Митра сказал мне, что он не может снять проклятие другого божества, но что он попытается поговорить с Сэн, — сказала Киа, и ее нейтральное лицо помрачнело. — А это значит, что когда адреналин и дофамин от нашей недавней драки покинут мое тело, мне придется столкнуться с бессмысленностью существования без выпивки.
Она выглядела опустошенной, и Визирю было неприятно видеть ее в таком состоянии. Это напомнило ему о его первых днях в качестве помощника Вайнкера. — Может быть, ты сможешь перенести свою алкогольную зависимость на что-нибудь более здоровое? — Предложил Виктор.
— Например, сигареты? Не думаю, что в Аутремонде вообще есть табак.
— Я собирался предложить тебе сарказм или секс, поскольку это мои собственные механизмы выживания. Я знаю, что твое заклинание [Полное Исцеление] вылечит твои легкие, но не могу рекомендовать курение.
Киа нахмурилась. — Почему это со мной происходит? — спросила она вслух, и в ее голосе звучала искренняя злость. — Я спасла мир и чувствую себя несчастной, в то время как ты по своей прихоти завоевываешь страны и получаешь за это награду! Главные злодеи, когда видят меня, убегают с криками, даже если мы равны по уровню, в то время как на тебя они продолжают бросаться!
— Да, конечно, — ответил Виктор, давая ей выпустить пар. — Если ты самый сильный [Паладин] в мире, то, конечно, сбежит каждый здравомыслящий злодей. А если ты такой же надоедливый зануда, как мы с Вайнкером, то все хотят твоей смерти — и ангелы, и тираны.
[Паладин] посмотрела на него странным взглядом.
Проверка харизмы прошла успешно!
А?
— Митра предупредил меня, что если я буду продолжать с тобой общаться, то единственный путь — вниз, — внезапно сказала Киа.
Виктор положил косу на плечо. — Это немного грубо. Я признаю, что, возможно, плохо повлиял на Миэль, но я это исправлю.
— Насчет этого… — Киа скорчила гримасу, а затем вручила ему свиток, который несла с собой. — Я спросила Митру о твоем намерении отправиться на Небеса, и он телепортировал это мне в руку. Это ее почерк.
— С ней все в порядке? — Спросил Виктор, тут же схватив послание.
— Очевидно, ей удалось превратить свою отставку в своего рода политический протест и создать свое независимое агентство загробной жизни. Она в порядке.
Виктор понял смысл послания.
Миэль могла бы встретиться с ним напрямую, но предпочла этого не делать.
Визирь раскрыл свиток свободной рукой и быстро узнал почерк Миэль. Но чем больше он читал, тем больше у него портилось настроение.
— Вик? — Визирь был благодарен, что обеспокоенная [Паладин] не могла видеть под шлемом его разбитое лицо. — Вик, ты в порядке?
— Нет, — сказал он, закрывая свиток и расправляя крылья. — Я присоединюсь к пиршеству позже.
— Вик, ты позволил мне плакать у тебя на плече пять часов, ты можешь сделать то же самое с моим, если тебе это нужно.
— Спасибо, но я предпочел бы некоторое время побыть один, — ответил Визирь, к ужасу [Паладина] улетая прочь.
Виктор двигался над разрушенным городом, наблюдая, как ангелы неохотно помогают местным жителям убирать мусор; он ненадолго остановился у разбомбленных развалин Дома Лоли, а затем бесцельно ушел. Он думал, что движение и расправление крыльев очистит его разум, и это помогло, но только немного.
В конце концов, он сел на внешней стене города, как можно дальше от людей. Он снял шлем, положил его рядом с косой и свитком и молча стал смотреть на закат.
Он понятия не имел, сколько времени прождал там, наблюдая, как солнце медленно исчезает за океаном, в то время как Вайнкер и все остальные пировали в свое удовольствие. Но, в конце концов, он почувствовал рядом с собой присутствие, великолепную леди, появившуюся из ничего.
— Приветствую тебя, Виктор. — Богиня Камилла сменила свое обычное платье на причудливую пурпурную юкату с белыми цветочными символами. От нее исходил сладкий, медовый аромат духов. — Мне очень жаль, что я не смогла прийти к тебе раньше; как богиня чумы, в последнее время я была очень занята.
— Понимаю.
— Жаль, что меня не было, когда ты открыл восьмой уровень заклинаний; в этот момент баланс полностью нарушается, и начинается настоящее веселье для магов! Мне так многому тебя надо научить, особенно с твоей новой косой.
Виктор ничего не ответил.
Богиня поморщилась от его подавленного настроения, а затем села рядом с ним. Она быстро заметила свиток. — Что это такое?
— Заявление об отставке, судебный запрет и реалистичная картина тонущего корабля.
— От девушки-ангела? — Камилла покачала головой. — Иначе и быть не могло, Виктор, и ты это знал.
— Я стараюсь делать добрые дела, но не нахожу их приятными, или они имеют неприятные последствия; и у меня тоже нет желудка, чтобы стать полным Акхенапепом, — пожаловался Визирь. — Со мной что-то не так?
— Конечно, нет, Виктор, — сказала она, положив свою мягкую руку на его бронированное плечо. — Ты просто би-нейтрален.
— Би-нейтральный?
— Тебя влечет и к добру, и к злу. Ты молод, поэтому все еще исследуешь свою кармическую сущность. Все нормально. У меня тоже была би-нейтральная фаза, когда я была моложе.
Виктор посмотрел на нее, приподняв бровь. — И у тебя?
— Да, был один лихой паладин, с которым моя группа авантюристов продолжала сражаться… — Камилла вздохнула, словно вспоминая о постыдных днях. — Виктор, мне пора с тобой поговорить.
— Поговорить о чем?
— О том, откуда берутся грехи и искупление. Видишь ли, когда [Паладин] и [Некромант] сходятся достаточно близко, иногда у них начинаются незащищенные проверки харизмы. Это весело, очень весело, но восемь месяцев спустя это приводит к искуплению или падению. Это действительно грязный процесс.
— Мы говорим о сексе или о [Паладинах]? — Выпалил Виктор.
— О [Паладинах], — уточнила Камилла. — Был рыцарь, с которым у моей партии была вражда, еще когда мы оба были смертными. У него был высокий уровень харизмы, у меня тоже, мы постоянно встречались… ты можешь видеть, куда это привело. Мы никогда не выходили за рамки поцелуев и объятий, но это было страстно. Я даже на время оставила позади и свою партию, и некромантию; Джести пытался заставить меня передумать, крича, что я совершаю ошибку. Он был прав, но мне было любопытно, и я была увлечена.
Виктору не нужно было быть гением, чтобы понять, о ком идет речь. — В священных писаниях об этом ничего не говорится.
— Потому что все закончилось плохо для нас обоих. Я прилагала усилия, чтобы исправить наши разногласия, но он хотел большего, чем я была готова дать. Он просил меня об искуплении грехов, а я не хотела таких обязательств; я была готова пойти на компромисс, прекратить некромантию, если смогу сохранить гарем на стороне, но он хотел всего. Так называемые хорошие парни думают, что у них добрые намерения, но, в конце концов, все, чего они хотят, это тебя контролировать. Переделать вас по их образу и подобию, заставить соответствовать. Очень самовлюбленно, если подумать.
Он почти ощутил горечь в ее голосе. Конечно, внутри Визирь знал, что она, вероятно, предвзята; он выслушал только одну сторону истории.
— Мы поссорились, и я вернулась к своей некромантии, чтобы выпустить пар. В конце концов, он попытался меня заблокировать после того, как я разбудила древнего Циклопа [Лича], чтобы получить его [Жезл Массового Уничтожения]; я чувствовала себя настолько преданной, что изобрела вампиризм, чтобы плюнуть на солнце, которое так любил мой белый рыцарь. Неприятный разрыв, я надеюсь, что ты никогда не испытаешь ничего подобного. Но ты знаешь, кто стоял рядом со мной, когда осела пыль? Моя партия. Они всегда прикрывали мне спину, даже после того, как я их отшила.
Виктор подумал о Вайнкере, Жюле и других людях, которые сопровождали его от одной катастрофы до другой.
Камилла, должно быть, прочла его мысли. — Карма, любовники и [Паладины] приходят и уходят, Виктор, но такие друзья, как твой дракон? Они остаются.
— Так вот в чем мораль этой истории?
— Нет, мораль такова: не иметь незащищенных проверок харизмы с Киа Бекеле. Используй [Защиту от Добра], возможно [Защиту от Порядка], если чувствуешь себя параноиком.
Визирь почувствовал сильнейшее желание закрыть лицо ладонями. — Хорошо, но это не относится к моей ситуации. Миэль была моим другом, которым я манипулировал ради личной выгоды.
— Что вполне соответствует моей точке зрения, — ответила Камилла. — Друзья — это особые люди, к которым ты всегда должен относиться с уважением, потому что они всегда поддержат тебя, когда ты совершишь ошибку. Все остальные — расходный материал, но ты никогда не должен принимать дружбу, как должное. Не злоупотребляй их доверием или доброй волей, чтобы они ее не лишились. Итак, почему ты хотел попасть на эти мрачные Небеса?
— Потому что мне нравилась Миэль, потому что я думал, что она тоже би-нейтральна и что я могу получить хорошую загробную жизнь, заплатив за это.
Говоря это, он вдруг понял скрытый вопрос. Нет, он не пытался попасть на Небеса по заслугам; его собственная афера это доказала. Так же, как и хорошие, непредвиденные последствия его собственного мошенничества не компенсировали стоящих за ним эгоистических намерений.
Хотя это причиняло боль, но Миэль была в своем праве стать его призраком. Она искренне пыталась ему помочь, а он отплатил ей ложью, потому что в глубине души не желал полностью посвятить себя ее программе. Камилла была права: если бы он уважал Миэль, то был бы честен с ней с самого начала.
Может быть, ему стоит начать с того, чтобы быть честным с самим собой. Смириться с тем, что он сделал плохой выбор, и жить с последствиями.
— Меня вполне устраивает сбалансированная жизнь, — заметил Виктор. — Меня вполне устраивает, что я не живу по Небесным стандартам и не иду до конца вниз, как Гоблина; я просто должен делать то, что считаю правильным и что делает меня счастливым.
— Совершенно верно, и нет ничего плохого в том, чтобы не быть ни ангелом, ни дьяволом, — поддержала его Камилла. — Ты можешь быть и тем, и другим.
— Я би-нейтрален и горжусь этим! — провозгласил Визирь. — И кого волнует, что я больше не могу попасть на Небеса? Я еще собираюсь получить класс [Дьявольский Повеса]!
— И я была бы очень рада в этом помочь, — сказала его богиня-покровительница. — Я обещала тебе подарок, если ты сумеешь прийти в себя самостоятельно…
— По этому поводу — у меня есть друг, у которого неприятности с Сэн, — сказал Виктор. — Ты не могла бы помочь мне с этим? Как ты и сказала, я должен придерживаться своей партии.
Камилла выглядела крайне разочарованной.
