Харуюки угодил в столб огня, поднявшийся до небес, да плюс его жестоко потрепало взрывной волной; и тем не менее от его хит-пойнтов осталось еще процентов двадцать. Потому что не на него пришелся основной удар.
От страшного удара о лестницу Саншайн-Сити «Усиленное вооружение» Кром Дизастера, его доспех, полностью разрушилось. Оно разлетелось на тысячи металлических обломков, и одновременно с этим прямо вверх выбросилось облако частичек тьмы; оно и сыграло роль подушки, подкинув Харуюки чуть вверх. Когда по его аватару барабанили металлические осколки, Харуюки услышал щелчок и понял, что трос, вонзившийся ему в спину, перебит.
Пока взрывной волной его трепало, как простую железяку, он, сгруппировавшись, упрямо терпел боль от повреждений, сгрызающих хит-пойнты. Самого жара Харуюки каким-то образом удалось избежать, и в конце концов он, дымясь, упал на землю. Подняться на ноги был не в силах — встал лишь на колени.
Когда Харуюки задрал голову, черно-оранжевый столб огня уже начал расплываться. Угольки, дождем падающие сверху, скакали по серым плиткам двора и сухим ветвям деревьев, подсвечивая все вокруг красноватым сиянием.
Посреди широкой лестницы образовалась громадная воронка, напоминающая по форме миску.
В ее центре неподвижно лежал полупогребенный под обломками маленький аватар.
Розовая броня была вся обожжена, левой руки и правой ноги не хватало. В овальных глазах-линзах неровно мерцали слабые огоньки.
Выглядел аватар так беспомощно, что смотреть было больно. Даже не верилось, что именно он, надев тот брутальный «Доспех», так безжалостно убивал других.
Харуюки, по-прежнему стоящий на коленях и неспособный двигаться, услышал сзади негромкие шаги. Потом его похлопали по левому плечу.
— …Ты справился, Сильвер Кроу. Остальное… предоставь мне.
Красный король обошла Харуюки и начала спускаться в воронку. Харуюки молча смотрел ей в спину.
Он решил было встать и пойти за ней, но передумал. Последний разговор этих двоих никто, кроме них самих, не должен слышать.
Два красных аватара примерно одного размера — один лежащий неподвижно, другой стоящий — какое-то время говорили. Потом алый девчоночий аватар опустился на колени рядом с розовым мальчишечьим; ее полуотломанная левая рука приподняла его искалеченное тело и крепко обняла.
Потом Нико подняла правую руку с пистолетом.
И приставила дуло к груди мальчика.
«Меч Правосудия». Несмотря на пафосное название, звук и вспышка были весьма скромными. Но как только виртуальная пуля пронзила аватар, Харуюки увидел нечто, чего раньше не видел никогда.
Мальчишеский аватар рассыпался на множество лент. Эти ленты представляли собой сияющие строчки кода. Вся информация, из которой состоял дуэльный аватар по имени Черри Рук, высвободилась, разлетелась и растворилась в небе ускоренного мира.
Секунд через десять на руке Нико не было уже ничего.
Алый аватар медленно сел и поднял глаза к ночному небу.
Харуюки встал, пошатываясь, и, волоча прилично поврежденную правую ногу, пошел к середине воронки. Через несколько секунд он остановился справа-сзади от Нико; в груди его бушевал такой ураган эмоций, что слова не шли.
Наконец Нико медленно проговорила:
— …Мы с Черри оба не знаем своих родителей.
— ?..
Харуюки не понял, что означают эти слова. Он втянул воздух, чтобы спросить, но тут Нико продолжила:
— Родители — не в смысле источника наших копий «Брэйн Бёрста». Настоящих родителей… в реальном мире. Я ведь говорила уже, что моя школа — это интернат. Если точнее — это «Школа-интернат для детей-сирот».
Харуюки мог лишь молча слушать по-прежнему сидящую Нико.
Еще в начале века была запущена программа, по которой новорожденных могли забирать из больниц и других подобных учреждений. Это была одна из мер по противодействию все усиливающемуся снижению рождаемости и старению нации. Окончательно узаконили ее около 2030 года, и после этого во многих местах построили школы-интернаты для таких детей. В частности, в Нэриме, которую контролировал Красный легион, такая школа была.
— У меня… такой характер, я плохо схожусь с ребятами из моей школы… Поэтому я всегда играла в VR-игры одна. Но три года назад… со мной вдруг заговорил мальчик на два года старше. Он сказал: «Есть гораздо более клевая игра, хочешь покажу?»
Негромко хихикнув, она продолжила:
— От такого приглашения я настолько офигела, что я согласилась на Прямое соединение. Но знаешь… этот пацан так краснел, так старался, что даже смешно было. И когда я стала Бёрст-линкером, он не изменился. Он на полном серьезе обучал меня тому-сему, защищал меня, когда становилось паршиво. Но… со временем я догнала его по уровню… потом перегнала… потом раз — и я уже на девятом. Потом вдруг оказалась командиром легиона, крутилась как белка в колесе… мне было совершенно наплевать, что думал он, что его волновало. В реале… когда мы встречались в школе, я даже не замечала, что он стал каким-то странным…
Правая рука Нико тихонько корябала землю. Голова опустилась, плечи затряслись. Девочка-король еле слышно выдавила:
— …Он хотел всегда оставаться моим Родителем. Он хотел, чтобы я оставалась его Ребенком. Потому-то он и хотел стать сильнее, и в итоге его соблазнили «Доспехом бедствия». Если бы я… всего одну вещь сказала ему вовремя и как надо… что уровень не имеет значения, ты мой единственный Родитель… что это навсегда… если бы я сказала…
Нико сгорбилась, и Харуюки услышал всхлипывания…
Он просто не знал, что сказать.
Отношения двух Бёрст-линкеров «Родитель — Ребенок». Харуюки, точно так же связанный с Черноснежкой, должен был понимать, что это за груз. Но для Нико и Черри Рука, не знавших своих настоящих родителей, это была, возможно, вообще единственная по-настоящему прочная связь. И вот — Нико только что разорвала эту связь собственными руками. Потому что у нее не осталось выбора.
С трудом справившись с распирающими грудь чувствами, Харуюки опустился на колени и положил руку на плечо Нико.
— Нико. Конечно… «Брэйн Бёрст» — это не просто какая-то там игра. Но… наша реальность не только в ней.
После долгих раздумий он наконец сказал это, хотя боль в горле не давала говорить громко.
— Я тоже всегда боялся, что ничего не смогу. Боялся, что она меня оставит. Но… я знаю ее в реале. Лицо, имя, голос — я все это знаю. И эта связь не исчезнет, что бы ни произошло. Потому что это не данные. Это у меня в душе. Поэтому… поэтому ты тоже должна снова подружиться с ним в реале. Ты сможешь… ведь мы с тобой, хоть и принадлежим к разным легионам в Ускоренном мире, в реале мы уже друзья.
Нико продолжала тихо плакать еще какое-то время, но в конце концов ее всхлипы растворились в ночном ветре.
Ее спина в последний раз дернулась; затем Нико правой рукой вытерла глаза и отпихнула руку Харуюки, лежащую у нее на плече.
— Друзья… говоришь?
Голос звучал хрипло и подрагивал, но к нему уже начали возвращаться прежние дерзкие нотки. Девочка-король встала и, глядя на Харуюки сверху вниз, заявила:
— Только через сто лет! Сейчас ты в лучшем случае тянешь на моего подчиненного! Не задирай нос особо!!!
— Э… ээ…
«Это уж слишком» — так он собрался продолжить, но тут сзади раздался холодный голос:
— Эй, кто тут чей подчиненный?
Пораженно взвизгнув, Харуюки крутанулся на месте. Прямо перед его глазами возникла потрепанная, но твердо стоящая — Блэк Лотус.
А рядом, поддерживая ее за левую руку, стоял темно-синий аватар, Сиан Пайл.
— Се… семпай! Таку!!!
Харуюки подскочил к ним.
— Т-ты в порядке, семпай… и Таку, как ты…
Уже спрашивая, он вспомнил. Прямо перед началом сражения с Желтым легионом Такуму сам сказал. Бёрст-линкер, погибший в «Безграничном нейтральном поле», ждет один час, а потом воскресает в том же месте, где умер; стало быть, каким-то образом уже так много времени прошло.
— Таку… блин, такая безбашенность…
Таку развел свободной рукой и ответил:
— Между прочим, Хару, ты сам не лучше. В одиночку гнаться за Кром Дизастером — должен же быть предел безрассудству.
— Это безрассудство у него от наставницы.
С этими словами упомянутая наставница освободилась от руки Сиан Пайла и, паря над землей на одной ноге, остановилась перед Нико. Взмахнула правой рукой-мечом и с надменными нотками в голосе спросила:
— Теперь ты, Скарлет Рейн. Ты мне ничего не собираешься сказать?
— …
Правый кулак Красного короля задрожал, но затем она отвела глаза.
— Прости.
— Что, и это все?! …Вот почему, вот именно поэтому я детей —
— А сама-то! Пока мы там дрались, валялась-отдыхала, да?!
— …Что ты сказала?
— Что, драки хочешь?
Харуюки и Такуму, бормоча «спокойно, спокойно», поспешно вклинились между двумя Королями, с которых уже начали сыпаться красные и фиолетовые искры.
И вдруг.
Со стороны циклопической башни Саншайн-Сити налетел необычно сильный порыв ветра, так что Харуюки даже зажмурился. У Нико вырвалось «о». Черноснежка произнесла:
— Смотри, Харуюки-кун. Это «переход».
— Пере… ход?
Повторив, как попугай, он поднял глаза и увидел —
Мир стремительно менялся. Потрясающее зрелище.
Демонический город, состоящий лишь из иссиня-черной стали и голой земли, на востоке накрыла световая вуаль.
Там, где эта вуаль проходила, холодные стальные дома превращались в гигантские деревья с толстенными стволами. Круглые дупла служили им в качестве входов, изгибы стволов заменяли лестницы, толстые ветви переплетались между собой, образуя мосты. Ну прямо страна фей из фэнтезийного фильма.
Густой полог листвы синевато фосфоресцировал в ночи, подсвечивая то, что находилось ниже. Харуюки стоял, точно в трансе, и смотрел, как радужная аура надвигается на него, с шорохом накрывает все вокруг — и уходит.
— А… Са-Саншайн…
То, что мгновением раньше было зловещей башней, вызывающей ассоциации с обителью короля демонов, стало теперь громадным деревом, гордо вытянувшимся до небес. У Харуюки перехватило дыхание.
Поросший золотисто-зеленым мхом ствол поднимался, ветвясь, и его вершина растворялась в облаках. То тут, то там от ствола вбок отходили небольшие террасы; с них на землю опадали синие искорки. Величественное зрелище — прямо Древо Мира.
Но почему все так изменилось?
Харуюки вопросительно взглянул на израненный аватар Черноснежки. Та улыбнулась и ответила на незаданный вопрос:
— Помнишь, когда мы сюда только нырнули, я сказала, что сейчас свойство арены — «Хаос»?
— А… ага, вроде было такое…
— Это значит, что свойства мира меняются через определенные промежутки времени. Но большинство ландшафтов брутальные. Тебе повезло — такую красоту нам нечасто показывают.
— Ээ… эээ.
Глубоко вдохнув воздух, который тоже изменился — теперь в нем был разлит сладкий запах, — Харуюки закивал.
Сражения были долгими, трудными и болезненными, но все равно он был рад, что пришел сюда, — это он почувствовал впервые.
Я все еще недостаточно силен, чтобы сражаться здесь. Но когда-нибудь я стану сильнее и буду свободно летать в небесах этого мира. Правда, на пути к этому будет много некрасивых поражений… Но все равно, когда-нибудь обязательно…
— …Хотелось бы сказать «возьми меня на руки, и давай еще полетаем», но увы. При «переходе» заново генерятся «энеми», так что шляться тут небезопасно. Пожалуй, нам надо возвращаться.
На слова Нико Черноснежка кивнула.
— Да, пора. …Ой, еще нет. Я чуть не забыла кое-что важное.
Она обвела взглядом всех троих, затем продолжила еще более строгим голосом:
— …Ребята, все откройте свое окно состояния и проверьте снаряжение. И если там есть «Доспех бедствия»… удалите его. Чтобы такое больше не повторилось.
Харуюки распахнул глаза.
Да, верно. Надо в этом убедиться.
Два с половиной года назад, когда «семь королей чистых цветов» победили Кром Дизастера предыдущего поколения, они, скорей всего, сделали то же самое. И каждый сказал, что «Доспеха» у него нет.
Но это была ложь. Доказательств нет, но «Доспех» тогда достался Желтому королю, Йеллоу Рэдио. Желтый король это скрыл, а недавно связался с Черри Руком из Красного легиона и передал «Доспех» ему. Из-за этого демонического «Доспеха» договор о ненападении был нарушен, и Желтый король использовал это, чтобы потребовать голову Нико.
Черноснежка правильно сказала: эта трагедия не должна повториться. Харуюки вытянул правую руку и прикоснулся к полосе хит-пойнтов; открылось окно состояния, и Харуюки переключился на окошко снаряжения.
Там — было пусто. Сколько бы он ни сверлил окно взглядом, ни одной строки текста в нем не появлялось.
— …Пусто, — сказал Харуюки, подняв голову. Следом Нико сказала: «И у меня»; потом, покачав головой, то же самое произнес Такуму. Наконец Черноснежка тоже пробормотала «и у меня», и все четверо замолчали.
Кром Дизастер пятого поколения, Черри Рук, после «Меча Правосудия» Нико принудительно лишился «Brain Burst». «Усиленное вооружение», когда его обладатель теряет все очки, с определенной вероятностью достается одному из тех, кто его победил. Значит, на этот раз оно действительно исчезло, никому не досталось — да, наверно, так.
Конечно, окно состояния другого игрока увидеть нельзя, значит, остается возможность, что кто-то опять скрыл его, как Желтый король в тот раз. Однако.
— Он исчез, на этот раз точно, — отчетливо произнес Харуюки.
Нико согласилась:
— Ага. Мы не как тот радиогад… не думаю, что после драки с Дизастером здесь нашелся идиот, который хочет себе такую штуку. «Доспеха бедствия» больше нет. Мы его уничтожили.
— Дааа… тот взрыв даже из Южного Икэбукуро было видно. Это и было его разрушение, — кивнул Такуму. И наконец Черноснежка объявила:
— Отлично. Выяснение отношения с Желтым королем оставим на следующий раз, а сейчас — миссия завершена. Возвращаемся назад — и давайте отметим.
— О, давайте шампанское откроем.
— Глупая, детям положено пить сок.
Переругиваясь, короли зашагали вперед. Такуму и Харуюки, криво улыбаясь, направились следом.
У основания мегадерева была большая расщелина, внутри которой горел тот же голубой свет, который Харуюки заметил, еще когда здесь была стальная башня. Харуюки последним из четверки направился к яркому вихрению, и тут —
Ему показалось, что он услышал звук… то ли голос, то ли нет.
— …Э?
Невольно он обернулся, но там, разумеется, никого не было.
— Что такое, Хару?
Услышав голос Такуму, Харуюки поспешно развернулся обратно и покачал головой.
— Не, ничего! …Ох, я устал в десять раз сильнее, чем от обычной дуэли. Так есть хочу… просто невозможно…
— Эй, эй! Позволь тебе напомнить, что в реале мы съели пирожные всего несколько секунд назад.
— Ууу, забыл…
Болтая с лучшим другом, Харуюки прошел между толстыми корнями, оплетающими вход.
Он очутился в широком полушаровидном куполе. И в середине этого пространства, словно мираж, парил голубой портал, внутри которого виднелась картина реального Икэбукуро.
Шагая вперед следом за товарищами, Харуюки вновь оглянулся.
…Наверно, показалось.
Мысленно прошептав эти слова, он повернул голову вперед.
Однако в тот момент, когда он прыгнул в медленно вращающийся портал, странный звук снова раздался где-то за спиной. Харуюки показалось, что он услышал:
«Жрааать».
