— К… кто? — беззвучно прошептал Харуюки.
Суметь подобраться со спины вплотную к настороженному Желтому королю. Более того — суметь пробить его броню, как бумажную, без применения спецатаки. И в первую очередь: вмешаться в поединок двух королей. Кто вообще подумать о таком мог?
Будто услышав Харуюки, из-за спины Желтого короля медленно выдвинулась тень. Темно-серый силуэт, практически растворяющийся в сумерках. Упавший на него одинокий лучик света отразился влажным бликом.
Все тело таинственного пришельца покрывала черно-серебристая зеркальная броня. Цвет, можно сказать, был похож на тот, что у Сильвер Кроу, но форма была совершенно другая. Широкие плечи, локти и грудь — все вместе создавало ассоциацию со средневековым рыцарем. Правая рука в громадной перчатке держала обоюдоострый меч длиной в рост аватара; именно узкий кончик этого меча и пронзил сзади Желтого короля.
Еще сильнее, чем меч, взгляд приковывала к себе голова рыцаря.
Ее покрывал шлем, напоминающий капюшон, с длинными рогами по бокам. Но там, где полагалось быть лицу — не было ничего. В солнечном свете то, что внутри шлема, должно было быть отлично видно, но там была сплошная чернота. Нет, если присмотреться, можно было разобрать что-то непонятное, черное и шевелящееся, как живое…
Рыцарь черного серебра с забралом из чистой тьмы.
За миг до того, как стоящая под ним Нико проронила имя, Харуюки и сам понял, кто это. Это, наверно… нет, наверняка…
— «Доспех бедствия»… Кром Дизастер.
Сипло выдавив эти слова, Нико затем продолжила:
— Но почему. Еще же рано. Еще целый день должен был оставаться.
Причину ее удивления Харуюки понял сразу.
Превратившийся в Кром Дизастера Черри Рук, Бёрст-линкер шестого уровня из Красного легиона, находился в поезде, едущем в Икэбукуро. Харуюки и остальные нырнули в «Безграничное нейтральное поле» за две минуты до его прибытия. Здесь время течет в тысячу раз быстрее, чем в реале, стало быть, эти две минуты примерно равны 33 часам.
Ответ может быть лишь один. Черри Рук, одержимый тем самым доспехом, ускорился и явился в этот мир, еще находясь в поезде.
Для нормальной дуэли, которая длится не более 1.8 секунды, это можно понять. Но отсюда, «сверху», нельзя выбраться, кроме как через точку выхода. Чтобы нырять сюда в общественном месте, таком как поезд… да вообще — оставить реальное тело без присмотра в транспортном средстве… это уже не храбрость, это глупость.
— Черри… он что, уже так двинулся, что две минуты не может подождать? — глухо произнесла Нико.
Однако Харуюки не чувствовал такого рода безумия в пятом Кром Дизастере, стоящем на западном краю кратера.
Вовсе не такой уж крутой на вид. Максимум 170 сантиметров роста — довольно мелкий по сравнению с четвертым, которого Черноснежка показывала вчера. Вполне человеческая внешность. Держа в руках меч, по-прежнему пронзающий Желтого короля, он ничего больше не предпринимал — просто тихо стоял, даже с каким-то рассеянным видом.
Почему Желтый король не сбегает? Почему он повернул голову насколько смог и молча смотрит на Кром Дизастера?
Ответ —
Стал ясен для Харуюки секунду спустя.
— Юруооооо!..
Этот странный рев раздался совершенно внезапно.
Он принадлежал не человеку. Не зверю. Не машине. Харуюки никогда в жизни такого звука не слышал.
Исходил он из черноты, которая была у рыцаря вместо лица. А потом из-под шлема, смахивающего на полуоткинутый капюшон, выдвинулся кусок тьмы и медленно оформился в нечто осязаемое.
Сверху и снизу капюшона выдвинулись ряды острых треугольников. Клыки. Абсолютно черные клыки торчали из краев капюшона, будто все лицо представляло собой одну сплошную пасть.
Чавк.
С этим мокрым звуком «пасть» открылась.
В черноте ядовито-красным светом вспыхнули два глаза.
Лишь увидев это, Йеллоу Рэдио, Желтый король, наконец сдвинулся с места. Он резко повернулся и, ухватившись за клинок обеими руками, попытался вытащить его из себя.
До сих пор он не двигался — потому что закоченел. От ужаса.
Стоящая поблизости Черноснежка молча сохраняла прежнюю стойку. Непохоже, чтобы она боялась, но Харуюки почувствовал, что она в нерешительности. У нее была возможность атаковать, но ситуация явно не располагала к принятию быстрых решений, в кого целиться.
Кром Дизастер, «Доспех бедствия», потянулся своей громадной пастью к пытающемуся слезть с меча Желтому королю — будто к кушанью, насаженному на вилку. Челюсти сомкнулись на круглых плечах клоунского аватара — с клыков капала слизь —
— …«Обманная петарда»!!! — выкрикнул Йеллоу Рэдио как раз перед тем, как зубы вцепились в него.
Вокруг насаженного на меч аватара возникло облако ядовито-желтого дыма, и Желтый король исчез.
Самоуничтожение? У Харуюки глаза полезли на лоб; но сразу же в пяти метрах от первого облака поднялось второе, такое же, и из него выскочил клоун. Это, видимо, была спецспособность, позволяющая ослепить врага и сбежать.
Желтый король отбежал еще на несколько метров; от продырявленной груди сыпались искры. Жестом приказав своим подчиненным собраться возле него, он наконец заговорил:
— Ты, собака, забыл доброту своего хозяина и хочешь теперь мне помешать? …Если ты такой голодный, то и ладно — съешь черную, которая перед тобой!!! Хотя цвет, конечно, не самый аппетитный! Ха-ха-ха-ха-ха!
Хоть он и смеялся, но в его голосе слышалось напряжение, которое он даже не пытался скрыть.
Черные челюсти несколько раз со щелканьем сомкнулись и разомкнулись; Кром Дизастер переводил взгляд между Черным и Желтым королями, находящимися примерно на равном расстоянии от него. Его движения совсем не походили на движения игрока, который выбирает, с кем из двух ему дуэлиться.
Это были движения зверя, решающего, на какую добычу охотиться первой.
Лицо, которое не было лицом, повернулось затем к середине кратера. На мгновение его взгляд остановился на поврежденном аватаре Красного короля, но никаких чувств при виде командира своего легиона рыцарь не выказал; затем его взгляд сдвинулся к Харуюки, стоящему на стабилизаторе у Нико на спине.
И вдруг.
Странный голос раздался прямо в мозгу у Харуюки. Плоский голос, как у животного — или машины.
«Жрать».
«Жрать, мясо».
Кошмарнее всего был даже не сам тон голоса, а осознание того, что принадлежал он мальчику примерно того же возраста, что Харуюки.
Ужас, какого Харуюки никогда еще не испытывал в Ускоренном мире, разлился по всему его телу.
При всей странности технологии «ускорения», которую обеспечивает «Brain Burst», это все-таки просто игра-файтинг. Придя сюда, в Южное Икэбукуро, Харуюки участвовал в безумном сражении, но все же это было в рамках игры, хоть и на грани.
Конечно, если бы ловушка Желтого короля сработала как задумано, Нико и Черноснежка потеряли бы «Brain Burst» и навсегда покинули бы ускоренный мир — однако это тоже «конец игры»; их реальные жизни дальше продолжатся.
Но здесь.
В этом голосе, принадлежащем Бёрст-линкеру по имени Кром Дизастер.
Сидящий внутри черно-серебряного аватара мальчик по имени Черри Рук, который должен был бы получать наслаждение от игры, уже не существовал.
«Усиленное вооружение» сжирает душу своего владельца — так говорила Черноснежка. Харуюки тогда лишь наполовину ей поверил, но этот короткий звук убедил его: в человеке, носящем «Доспех», ничего человеческого уже нет. И, скорее всего, это относится не только к ускоренному состоянию. Кто бы ни был там, внутри — едва ли он способен мирно жить в реале.
— Нико… он, он уже не…
Красный король со своей восприимчивостью мгновенно поняла, что именно пытался вложить в свои слова Харуюки.
— Не говори так. Все еще… мы все еще можем успеть. Если уничтожим «Доспех» сейчас —
Этот тихий голос так и не договорил то, что хотел.
Словно перечеркивая желание Нико, Кром Дизастер снова взревел:
— Рууооо… ооооо!!!
И медленно повернулся — в сторону Желтого короля.
Держа на плече громадный меч, который он сжимал правой рукой, левую с пятью гигантскими когтеподобными пальцами Кром Дизастер вытянул вперед.
И тут произошло нечто поразительное. Он не выкрикивал названий спецатак, и тем не менее одного из красных аватаров в группе, окружающей Желтого короля, как магнитом потянуло к левой руке.
Раздался металлический лязг, и бедолага оказался пронзен пальцами «Доспеха».
— Ии…
Вскрикнув, красный аватар попытался направить винтовку, которую держал в правой руке, на шлем. Лишь тут до Харуюки дошло, что это тот самый красный, который недавно прикрывал постановщика помех.
Дуло винтовки осветила вспышка, и оружие выплюнуло в упор сине-белый луч.
Но за миг до этого правая рука, держащая винтовку, была отсечена у основания. Луч скользнул по шлему Кром Дизастера. Удара меча, который отрубил эту руку, Харуюки даже не увидел.
Сразу затем.
— Рууууу!!!
С этим ревом захлопнутая пасть Кром Дизастера раскрылась на всю ширину.
Черные челюсти с треском впились в левое плечо красного аватара.
— Гяа… аааааа!!!
Вопль был так ужасен, что Харуюки хотелось заткнуть уши. Здесь, в «Безграничном нейтральном поле», уровень боли вдвое выше, чем «внизу». Должно быть, сейчас этот несчастный красный испытывает такие же ощущения, как если бы в него в реале вцепился зубами зверь.
Десятки громадных клыков с легкостью прокусили броню. Они выели полукруглый кусок от плеча до груди, и левая рука красного бессильно упала на землю.
— Ааа… Ааааа!!!
Аватар с пронзенным животом, лишившийся обеих рук, мог лишь мотать головой, вопя от боли.
Сглотнув, Кром Дизастер вновь разинул пасть и захватил голову красного целиком.
Раздался мокрый хруст, во все стороны полетели брызги, искры, кусочки брони — а может, это были плоть и кровь аватара.
Крик резко оборвался. Лишившись головы, останки аватара бессильно шлепнулись на землю и в следующую секунду растворились, превратившись в световой столб.
У Харуюки все зашаталось перед глазами. Потому что его колени тряслись — только он это не сразу понял.
Это была уже не «дуэль».
Не насилие, не убийство.
Это «хищничество». Кровь, плоть и бёрст-пойнты пойманного аватара — все это уже на уровне инстинктов.
Оба ряда черных клыков прекратили двигаться, и в тот же миг Харуюки увидел, как в щелях между элементами черно-серебряной брони что-то засияло тускло-красным светом. Как будто не только очки перекачивались, а еще какая-то энергия. Возможно, это и было то, про что вчера говорила Черноснежка, — способность красть хит-пойнты противника, «Вампиризм».
— Руууу…
Этот низкий гортанный рык раздался из запрокинутой головы Кром Дизастера.
— Бешеный пес… выхода нет, шоу отменяется. Всем отступать к точке выхода на станции Икэбукуро!!!
Эти слова выкрикнул Желтый король. И тут же применил, похоже, какой-то спецнавык, так что оставшиеся бойцы Желтого легиона — где-то десяток — стали полупрозрачными.
Превратившиеся в тени аватары на безумной скорости покинули кратер и устремились на северо-запад. Хотя план Желтого короля явно провалился, над кратером разнеслась его заключительная насмешливая фраза:
— Ку-ку-ку… Красная и черная, когда-нибудь я снова приглашу вас на веселое представление моего цирка! Если, конечно, вы еще будете хотеть сражаться, после того как этот пес вас покушает… если! Ку-ку-ку… ку-ху-ху-ху-ху…
Если рассуждать хладнокровно — вполне можно было бы помешать этим людям отступить, сделать так, чтобы Кром Дизастер напал на них, и в суматохе снять голову Желтого короля. Да, такое было бы вполне возможно. Однако Харуюки не только не издал ни звука — он даже пальцем не шевельнул. Он был парализован, как кролик перед удавом; все, что он мог, — это молча стоять на броневой пластине Скарлет Рейн.
Драться вот с Этим? Остановить его, чтобы он не мог сражаться, и атаковать в упор «Мечом правосудия»? И я должен помогать?
Нереально.
Я не смогу. Я и так изо всех сил стараюсь не заорать и не смыться отсюда.
У Харуюки тряслись колени и стучали зубы; тем временем Кром Дизастер припал к земле. Это было движение хищного зверя, готовящегося погнаться за игроками из Желтого легиона, спасающимися бегством, как паучки.
Уходи, уходи следом за желтыми, молился про себя Харуюки. Однако.
За спиной у Кром Дизастера, готового уже ринуться в погоню…
— …«Дес бай пирсинг»!!!
…прозвенел уверенный голос Черноснежки.
Правая рука-меч, лежащая на левой, как стрела на луке, метнулась вперед со звуком, напоминающим работающий двигатель. Яркое фиолетовое сияние окутало клинок, а потом вытянулось на пять метров вперед, осветив все вокруг.
Колоссальная атакующая мощь сжала виртуальный воздух, и вся картина вокруг исказилась, как в мареве над огнем. Следом раздался звон разрубаемого металла — но отсечен оказался лишь загнутый назад правый рог на шлеме Кром Дизастера.
Черно-серебряный «Доспех бедствия», находящийся перед броском в самом уязвимом положении, да еще и атакованный сзади, проворно скользнул влево и уклонился от удара.
Рог подлетел высоко в воздух и, крутясь, воткнулся в иссиня-черную землю.
— …Ооо, тебе удалось увернуться, — с уважением в голосе произнесла Черноснежка, вернув назад правую руку.
В ответ пасть развернувшегося Кром Дизастера с гигантскими клыками испустила сердитый рев.
— Юруруруууу…
Громадный меч в правой руке со скрежетом прочертил полукруг в земле.
Подняв его затем и положив на плечо, рыцарь-демон повернулся лицом к прекрасной черной принцессе. В приоткрытой пасти под капюшоном темно-красные глаза вспыхивали, глядя из стороны в сторону.
— Се… сем, па…
Из пересохшего горла Харуюки вырвался лишь этот хриплый звук.
Ты хочешь сражаться? Хоть и по просьбе Красного короля, но все же — против Этого. Лицом к лицу.
Конечно, Кром Дизастер всего лишь седьмого уровня. Даже если Черноснежка проиграет, она не потеряет «Brain Burst», как если бы проиграла королю.
Но зато ее сожрут.
Здесь, где ощущение боли такое же, как в реальности, а то и сильнее, аватар будет сожран заживо. Это не сравнить с попаданием пули в самодельной тренировочной комнате Харуюки.
Нет, проблема не только в чувстве боли. В недавнем вопле аватара-снайпера, пойманного Этим, слышалось глубокое отчаяние. Отчаяние человека, схваченного безжалостным хищником и неспособного ничего сделать, пока его едят.
Нет. Я не хочу, чтобы меня сожрало Это. Если так получится, я…
Ноги Харуюки вдруг подогнулись, и он опустился на колени. Тут же поспешно попытался встать, но тело его не слушалось. Даже пальцы не желали гнуться, игнорировали команды мозга.
Что это? Что со мной происходит? Я так покровительственно говорил с Черноснежкой, когда она лежала на земле, а теперь сам такой никчемный, даже с места сдвинуться не могу.
Чем больше Харуюки паниковал, тем сильнее стыло его тело. Как будто нервы, идущие к конечностям, один за другим перерезались.
Харуюки мелко дышал под серебристой маской, но тут —
— «Бёрст-линкер, в котором нет желания сражаться, не может управлять дуэльным аватаром».
До него донесся полный достоинства голос Черноснежки, стоящей на краю кратера лицом к лицу с черно-серебряным «Доспехом бедствия».
— …Так недавно сказала девочка. Не хочется признавать, но я раскаивалась в своем предательстве двухлетней давности. Я считала, что это непростительное преступление. Из-за этого я возненавидела свой боевой дух — тот самый, который заставляет меня желать побед. Его я боялась всем сердцем.
Блэк Лотус была настороже, она держала обе руки-меча приподнятыми, но все же ее сине-сиреневые глаза покосились в сторону Харуюки.
— Но, Харуюки-кун. Ты совершенно другой. Ты боишься проиграть. Ты думаешь, что поражение сделает тебя менее достойным, чем ты есть. Именно из-за этого ты был в плохой форме в последних территориальных сражениях.
Ее слова с силой вонзались в сердце Харуюки. Все еще стоя на коленях, он заставил себя распахнуть глаза и заскрипел зубами. Его мозг кричал:
Я не «думаю», это так и есть! Если я проиграю, я ничего не получу. Вся ценность существования меня, Сильвер Кроу, в том, чтобы продолжать выигрывать с единственной, уникальной «способностью к полету». Выигрывать, набирать уровни и расширять территорию «Нега Небьюлас» — все ради того, чтобы оправдывать твои ожидания.
Потому что если я не буду выигрывать, если я не стану сильнее, когда-нибудь ты меня непременно…
— Я возвращаю тебе твои же слова, Харуюки-кун! — рубанув воздух правым мечом, яростно выкрикнула Черноснежка. — Связь между мной и тобой такая хилая… ты серьезно так думаешь?!
И после этих слов она принялась наносить Кром Дизастеру удар за ударом.
Словно этим хотела что-то сказать Харуюки.
Левая рука-меч рубанула сверху вниз; чудовищный меч Дизастера ее сблокировал — раздался жуткий грохот. Яркая вспышка ударила по черной и серебряной броне и отразилась множеством световых зайчиков.
Сражающихся отнесло друг от друга; они проскользили до остановки, вспахивая землю, и почти одновременно вновь бросились друг на друга. Громадный меч, который Дизастер сжимал обеими руками, нанес удар по горизонтали. Черноснежка крутанулась вокруг оси и отбила его правой ногой.
Эти яростные удары, прочертив в воздухе багровую и фиолетовую дуги, вызвали настоящий взрыв, и под ногами сражающихся образовалась воронка. Их вновь отбросило в разные стороны. Черноснежка, перекувырнувшись, встала на ноги — прямо напротив вытянутой и раскрытой левой руки Кром Дизастера.
Это тот самый навык!
Не в силах ни двинуться с места, ни произнести что-либо вслух, Харуюки смотрел не дыша.
Спецнавык, загадочным образом притягивающий врага и удерживающий его. Если эта атака попадет в Черноснежку, то в ближнем бою она не сможет нормально работать мечами, и Дизастер ее сожрет.
Харуюки показалось, что между сражающимися мелькнула серебряная вспышка.
В тот же самый миг перед Черноснежкой появился какой-то обломок — она подбросила его ударом плоской стороны ноги-меча. Это был каменюка, отколовшийся откуда-то при последнем взрыве.
Ладонь Кром Дизастера со страшной скоростью присосала этот камень, пальцы воткнулись в него. И пока враг пытался его стряхнуть, Черноснежка понеслась в атаку на полной скорости.
Раздалось громкое металлическое «донн», и левая нога-меч вонзилась Кром Дизастеру в грудь.
…Фантастика.
На время Харуюки даже забыл про сковывающую его летаргию.
Против столь кошмарного врага — как она может так сражаться? Можно, конечно, сказать, что ее уровень выше, но эта разница компенсируется «Усиленным вооружением», и реально их сила примерно одинакова. Одна ошибка Черноснежки — и эти громадные клыки сожрут ее, и она испытает безумную боль и отчаяние. Почему же тогда? Как будто…
…Как будто она наслаждается этим.
Потому что она уверена в себе? Она твердо убеждена, что сильнее противника, и поэтому может двигаться так свободно?
Нет, неправильно. Йеллоу Рэдио, игрок такого же, девятого уровня, да еще с десятком подчиненных, сбежал не раздумывая. И нельзя сказать с уверенностью, что это из-за страха. Просто Кром Дизастер уже перестал быть нормальным Бёрст-линкером. От него исходила, возможно, большая угроза, чем от гигантского «энеми», которого Харуюки видел по пути в Икэбукуро.
И, словно желая подтвердить мысли Харуюки, свихнувшийся рыцарь продемонстрировал нечто еще более устрашающее.
Вишневое сияние окутало пробитую Черноснежкой рану, и она начала медленно затягиваться.
— Юрурууу…
Низкий звук, похожий на смех, вырвался у «Доспеха бедствия», а потом он внезапно перешел в яростную контратаку. Меч в правой руке рубанул сверху вниз настолько быстро, что его даже видно не было. Каким-то чудом Черноснежка сумела уклониться, однако кончик лепестка с левого бока ее броневой юбочки с тихим звяканьем отлетел прочь.
На этом атака Кром Дизастера не закончилась. Здоровенный полутораметровый клинок наносил удар за ударом с такой быстротой, что казалось — он невесом. Блэк Лотус уворачивалась грациозными танцующими движениями либо парировала, однако ее элегантные доспехи постепенно покрывались царапинами.
Бой длился и длился. Черноснежка постепенно отступала от западного края кратера к северному, но непохоже было, чтобы ее боевой дух ослабевал.
Все ее четыре меча сияли фиолетовым светом; она выискивала крохотные бреши в обороне Дизастера и стремительно контратаковала. Хотя раны врага быстро залечивались, окутываясь темно-красным сиянием, Черноснежка все равно продолжала рубить и колоть вновь и вновь.
Не может быть, чтобы ей не было страшно. Она обладала сходными с врагом атакующей мощью, скоростью и точностью, но тот в придачу еще и залечивал свои раны на ходу; ясно было, что рано или поздно ей придется отступить. Если она пропустит хоть одну тяжелую атаку и ее способность уклоняться притупится, враг тут же схватит ее и откусит какую-нибудь часть тела. Тогда она лишится своей королевской гордости и станет всего лишь едой, корчащейся на земле.
Тогда — почему…
— Почему… ты не убегаешь! — вырвался у Харуюки хриплый возглас.
Бегство не унизит Черного короля. Желтый король уже сбежал; и ведь Черноснежка сама говорила, что, когда уничтожали предыдущего Кром Дизастера, для этого понадобился весь альянс «семи королей чистых цветов». В такой ситуации отступить — совершенно естественное решение. И еще — это главное —
Я не хочу видеть этого. Я не хочу видеть, как она корчится и кричит, когда ее рвут на части и сжирают.
— Беги, семпай! — снова крикнул Харуюки.
Но тут же после этого.
Железный меч рухнул сверху вниз с такой быстротой и точностью, что уклониться от него было невозможно.
Черноснежка встретила его, выставив скрещенные руки-мечи, но, в отличие от того, что было раньше, сейчас она не отлетела назад, а опустилась на колено. Раздался адский грохот, и по земле от этого места во все стороны пошли трещины.
— Юруруооооо!!! — во все горло взревел Дизастер, видимо, уверенный в победе. Меч, который он держал обеими руками, продолжал давить со страшной силой. От точки соприкосновения трех клинков разносился пронзительный скрежет и сыпались искры.
Ситуация была такой же, как в тот раз, когда Блэк Лотус сражалась с аватаром ближнего боя из Желтого легиона, однако на этот раз под нажимом явно подавалась именно она. Фиолетовая аура, окутывающая ее руки-мечи, постепенно тускнела и неровно мерцала.
Совсем скоро и тело Черноснежки, и два ее меча будут рассечены, и она наверняка понесет колоссальный урон. И как только она упадет, Дизастер набросится на нее и будет жрать, пока ее хит-пойнты не истощатся.
— Почему же… ты не отступила, — бессильно пролепетал Харуюки.
Черноснежка ведь сражалась не ради того, чтобы защитить Харуюки, который не мог сдвинуться с места. Она напала на Кром Дизастера, когда тот уже собирался гнаться за Желтым легионом, и тем самым отвлекла его на себя. Это означает, что Черноснежка нарочно пошла против «Доспеха», более того, нарочно ввязалась в бой, который не могла выиграть.
Вообще говоря, ради этого они и пришли в «Безграничное нейтральное поле», но ситуация уже стала совершенно не такой, как они предполагали. Такуму «умер» и воскреснет только лишь через несколько десятков минут, а Скарлет Рейн, жизненно важная для всего плана, тяжело повреждена и не может двигаться.
Почему же тогда она —
— Это… мое упрямство, Харуюки-кун.
Такие слова вдруг прозвучали.
Глядя на приближающийся клинок сиренево горящими глазами, Черноснежка говорила спокойно и веско.
— Только что я предстала перед тобой в неприглядном виде. Как твоя наставница… и как твой Родитель, я просто не смогу смотреть тебе в глаза в реальном мире.
Все это время меч Кром Дизастера медленно придвигался к маске Блэк Лотус. Харуюки втянул воздух и выжал звук из трясущегося горла.
— Уп… рямство?.. Но… если ты проиграешь, какой… смысл…
— Здесь-то ты и ошибаешься. «Достойное отступление» скорми собакам! В этом ничего достойного нет! Раз уж ты нырнул на поле боя… кто бы ни был противником, ты должен сражаться!!!
Гордые слова Черноснежки, которая сама была на грани поражения, ударили Харуюки, словно дубиной.
В его мозгу с калейдоскопической быстротой промелькнули битвы и чувства, которые он до этого момента пережил и испытал в Ускоренном мире.
Совсем недавно, когда он хотел разобраться с аватаром, ставящим помехи, и ему пришлось уворачиваться от атакующего луча аватара прикрытия. И чуть раньше, когда он проскользнул сквозь плотный противовоздушный огонь Красного короля. И еще — три месяца назад, когда он, только что ставший Бёрст-линкером, поднял мотоцикл Эш Роллера. И когда прорвался сквозь спецатаки Сиан Пайла.
Во мне не было тогда ни желания победить, ни страха проиграть. Я просто сражался, ни о чем не думая. Не думая о том, что на меня кто-то смотрит.
Понятно. Я боюсь не поражения как такового. Я боюсь, что, когда я проиграю, надо мной будут смеяться. Что меня будут сравнивать с Такуму. И что она будет разочарована — вот чего я боялся все это время. Не только в реале, но и в ускоренном мире я только и думал, «как я выгляжу в глазах других»…
— …Какой же я идиот, — прошептал Харуюки и вложил силу в правую руку, которая до сих пор висела плетью и не могла пошевелиться.
Рука протестующе взвизгнула, но пальцы сжались в кулак.
Этот кулак он поднял и со всей силы ударил себя по правой щеке. Раздался смачный звук удара, и по виртуальным зубам Харуюки прошла обжигающая боль. Она пробежала затем по всем его нервам, добралась до кончиков пальцев.
Он поднял голову. На северном краю кратера Блэк Лотус из последних сил пыталась сдержать смертоносный клинок. Ее тусклые мечи отступили уже к самой голове, и разлетающиеся искры освещали множество шрамов на ее доспехах.
— …Семпай! — выкрикнул Харуюки. И тут же, развернув крылья, в которые вернулись силы, понесся по прямой.
Скользя вдоль дна кратера на почти предельной скорости, он зашел на Кром Дизастера со спины.
— У… оо!
Однако удар кулака, который Харуюки нацелил в черно-серебряную броню, оказался не без труда сблокирован правой перчаткой.
Как только одна рука Кром Дизастера выпустила меч, Черноснежка резко подала обе руки-клинка вперед.
Раздался грохот; меч отлетел прочь, и самого Кром Дизастера тоже отнесло на несколько метров. Однако его стойка, похоже, не пострадала; он опустил меч, а сомкнутые ряды клыков под капюшоном злобно заскрипели.
— Руруу… руооо!!!
В этом реве явственно слышалась ярость.
Трясясь всем телом от ужаса, Харуюки тем не менее встал прямо, закрыв собой Блэк Лотус. Истратив, видимо, все силы, Черноснежка воткнула руку в землю, как костыль; это помогло ей встать, она подошла к Харуюки и встала слева от него.
— Ну что ж, Харуюки-кун… давай один разок проиграем стильно.
Харуюки против воли криво улыбнулся, потом кивнул.
— Да, семпай.
Он чуть подсел, расставил ноги пошире и принял стойку каратиста.
Стоящая рядом Черноснежка тоже приготовилась к бою, подняв руки-мечи.
Секундой позже почти одновременно произошло сразу несколько событий.
Кром Дизастер яростно взревел и занес меч над головой.
Харуюки, сосредоточившийся на этом мече, краем глаза увидел слева что-то вроде вспышки.
Правая рука Черноснежки мелькнула с невероятной быстротой — и щекой меча мощно ударила Харуюки в грудь.
Харуюки отлетел назад. В полном изумлении кувыркаясь по земле, он вдруг увидел перед собой стену багрового света.
Он осознал, что это была лучевая атака, идущая слева, со стороны центра кратера, лишь после того, как раздался взрыв такой силы, что Харуюки вновь отбросило назад, на этот раз метров на десять, а то и больше. Машинально он закрылся обеими руками от тепловой и ударной волны, но все равно его полоса хит-пойнтов в верхнем левом углу поля зрения сократилась, а тело начало издавать разные неприятные металлические звуки.
По всем его нервам прошли острая боль и жжение; Харуюки мог лишь лежать, раскинув руки-ноги, и тяжело дышать. Он не мог даже кричать; он лишь ждал, пока боль в его трясущемся теле поутихнет, а в голове бушевал вихрь вопросов.
Почему это произошло — ведь Желтый легион отступил, тут ни одного стрелка не должно было остаться. Неужели они вернулись с полпути и вмешались в схватку? Но такая мощная атака. Это не ружье. Это танк — да нет, главное орудие линкора… такого уровня мощь.
Когда Харуюки с трудом приподнялся на правой руке, к которой наконец вернулась чувствительность, прямо перед ним…
…что-то со стуком упало.
Черная броня была вся в глубоких трещинах, без отдельных кусков. От прозрачного блеска не осталось и следа — одни лишь жестокие ожоги. Из четырех мечей два — левые рука и нога — были полуотломаны, по зеркальной маске тоже прошла паутинка трещин.
— Че… — сипло выдавил Харуюки, и его собственную острую боль как ветром сдуло. — Черноснежка-семпай!!!
Харуюки, словно впав в транс, приподнял Блэк Лотус, и от ее тела отвалилось несколько черных кусочков. Неподвижный аватар был совсем легким; из поврежденных мест сыпались сине-фиолетовые искры, похожие на кровь.
Спереди раздался еще один тяжелый металлический звук. Харуюки машинально поднял голову и увидел неподалеку Кром Дизастера — тот стоял на колене, опустив голову. Он тоже получил тяжелый урон. Черно-серебряные доспехи обуглились, то тут, то там виднелись крупные вмятины. Под шлемом-капюшоном была лишь колышущаяся чернота. Меч, видно, улетел куда-то.
Даже ландшафт стал совсем другим.
На северном краю кратера Икэбукуро, где только что было поле боя, появился еще один, маленький кратер; его дно все обгорело и густо дымилось. Луч прошел дальше на север; здания, в которые он попал, развалились на части — в общем, он проложил новую дорогу до самого Грин-бульвара.
Наконец Харуюки в страхе повернул голову на юг.
Картину, открывшуюся его глазам, он наполовину уже угадал. Но не хотел верить в это. Логика подсказывала, что ничего другого быть не может, но все чувства Харуюки сопротивлялись логике; наконец конфликт вырвался наружу слезами, затуманившими зрение.
— Зачем… зачем ты так… Нико.
Крепостеподобный аватар Скарлет Рейн, Красного короля, про который Харуюки думал, что он настолько сильно поврежден, что даже шевелиться не способен, стоял, наведя орудие на правой руке в центр нового кратера. От громадного дула шел раскаленный воздух, и от марева все вокруг дрожало.
Выстрел из этого орудия — возможно, сильнейшая из спецатак Красного короля — накрыл Черноснежку и Кром Дизастера, нанеся, вне всяких сомнений, колоссальный урон.
Харуюки стиснул зубы и посмотрел прямо в глаза Нико, виднеющиеся между броневыми плитами. Но эти красные линзы не глядели ни на Харуюки, ни на Блэк Лотус у него на руках.
— …Почему!!! — проорал Харуюки, но Красный король молчала. Вместо ответа сопла на ее спине вспыхнули, и гигантская туша, которую все называли «неподвижной крепостью», медленно двинулась вперед.
Тут же выяснилось, что на самом-то деле перемещалась она довольно быстро. Совсем скоро она оказалась уже у места сражения.
— Руу… уу…
Это стонал Кром Дизастер, скорчившийся, точно раненый зверь. Почувствовав приближение Красного короля, он на четвереньках заковылял на север. Сквозь многочисленные дыры в броне виден был красный свет «автоматического восстановления здоровья». Но раны были слишком тяжелы — их явно так просто не залечить.
Преследуя проигравшего и спасающегося бегством рыцаря, алая крепость очутилась уже на самом краю кратера. Харуюки смотрел на ее величественную фигуру и плакал.
— Поче… му…
Вновь дрожащий голос покинул его горло. В следующий миг крепость остановилась.
Глядя на аватар, стоящий прямо перед ним, Харуюки сделал глубокий вдох и закричал:
— Нико! …Нет — Скарлет Рейн!!! Ты ведь не забыла, правда… что, если ты убьешь семпая… Блэк Лотус потеряет все очки!!!
Черноснежка у него на руках по-прежнему была без сознания. Судя по уровню ее повреждений, от ее полосы хит-пойнтов мало что осталось.
На обвинение Харуюки Красный король ответила одной короткой, сухой фразой:
— Ну и что?
Харуюки лишился дара речи, а Нико продолжила поливать его своим юным, но холодным голосом.
— Для Бёрст-линкера любой другой Бёрст-линкер — враг. Если тебя побеждает враг, ты теряешь очки. Когда их не остается, ты уходишь навсегда. Всё. Ничего больше.
— Но… но… мы… мы с тобой же…
— Товарищи?
Орудие Скарлет Рейн с треском ударило по земле. Этот треск, острый, как клинок, разорвал сумрачный воздух.
— Вы, ребята, такие наивные, что блевать тянет! Слушай сюда, я тебе сейчас кое-что объясню. В Ускоренном мире… этих штук, в которые ты веришь, нету!!! Товарищи, друзья, легион… связи «Родитель — Ребенок» тоже — все туфта!!!
И с этим обжигающим выкриком Красный король разом избавилась от всех своих поврежденных бронеплит и оружия.
«Усиленное вооружение» словно испарилось в воздухе; находившийся в нем хрупкий аватар прыжком опустился на землю.
Алая броня продолжала ярко сиять, но левая рука ниже локтя была жестоко оторвана; от этого места сыпались искры. Нико наверняка было больно, но она не подавала виду. Выпрямившись, она обернулась к Харуюки. Ее круглые глаза-линзы раскаленно пылали.
— …Когда я избавлюсь от того типа, я займусь вами двумя. Если тебе это не нравится, беги сейчас. В следующий раз, когда мы встретимся… мы враги.
Проинформировав его холодным голосом, Красный король вновь уставилась перед собой. Достала с пояса пистолет и, передернув затвор, зашагала прочь.
Шла она к Кром Дизастеру; тот по-прежнему полз на север, и его раны горели кровавым сиянием. По идее, он был ближе к центру луча, чем Черноснежка, и, видимо, обладал просто невероятной выносливостью, если до сих пор сохранил способность двигаться. Однако ковылял он вполовину медленнее, чем Нико шла, так что шансов сбежать у него не было.
Держа в руках тяжелораненую Черноснежку, Харуюки как в тумане наблюдал за двумя медленно движущимися аватарами, расстояние между которыми постепенно сокращалось.
Если рассуждать разумно — даже с учетом того, что последнее заявление Нико могло быть наигранным, лучше бы ему прямо сейчас отступить к точке выхода в Саншайн-Сити или у станции Икэбукуро.
Но Харуюки не двигался с места. Нет — он не хотел двигаться.
Если он сейчас сбежит, нечто, что он считал ошибкой, окажется фактом. Так он чувствовал.
Возле одного из зданий, которые гигантский луч сровнял с землей и превратил в дорогу, Нико догнала наконец Кром Дизастера. Спокойно подняв правую ногу, она пнула рыцаря; раздался металлический лязг, и Дизастер распростерся по земле. И тут же на шею ему наступила левая нога Нико.
Это было неописуемо печальное зрелище.
Да, конечно — этот дьявольский доспех надо уничтожить. И да — чтобы успешно провести спецатаку на этого типа с нечеловеческой реакцией, в него следовало целиться, когда он был занят дракой с Черноснежкой.
Однако — что тогда с той ночью?
В гостиной Харуюки Нико и Черноснежка спали обнявшись, будто долго стремились обрести друг дружку и наконец нашли. Казалось бы, они превозмогли судьбу, заставляющую королей сражаться между собой; Харуюки чувствовал, что между девочками образовалась некая «связь». При одной мысли о той картине Харуюки хотелось плакать; так что, это была лишь иллюзия на одну ночь? Бессмысленное совпадение?
Скарлет Рейн приставила пистолет, который сжимала в правой руке, к затылку Кром Дизастера.
Не в силах смотреть на то, что сейчас произойдет, Харуюки опустил голову.
…Но сколько бы он ни ждал, звука выстрела не было.
Вместо него у самого уха Харуюки раздался слабый голос.
— …Вот поэтому… я не люблю… детей…
Это был раненый, прерывистый голос Черноснежки. Однако в нем не было ни тени гнева. Харуюки приподнял голову и взглянул в упор на маску Черноснежки.
Под маской слабо светились два сиреневых огонька. Харуюки задавил переполняющие его чувства и прошептал Черноснежке:
— Се… сем, па…
В ту же секунду раздался металлический лязг.
Повернув голову, он увидел Кром Дизастера развернувшегося всем телом и выбросившего вверх левую руку. И Скарлет Рейн, от которой во все стороны разлетались кусочки брони правой руки…
И — кувыркающийся высоко в воздухе алый пистолетик.
— По… почему же ты не стреляла!!! — выкрикнул Харуюки не думая.
У Нико, командира легиона, была уйма времени, чтобы нанести Кром Дизастеру удар «Мечом правосудия». Ради этого она вовлекла Черноснежку в свою спецатаку, а потом выплюнула те жестокие слова. Так почему же сейчас она колебалась?
На этот вопрос ответила лежащая у него на руках Черноснежка.
— …Эта девочка… просто дуется. Ей больно… и одиноко, вот она и устраивает истерики…
— Э… ээ?!
Изумленный, Харуюки выглянул из-за собственных рук; он увидел, как позади груды обломков правая рука Кром Дизастера мелькнула со скоростью молнии и ухватила Нико за горло.
Похоже, к нему вернулись силы — он медленно поднял маленький аватар. Правая рука Нико обхватила руку «Доспеха бедствия», но чего-то большего, видимо, она поделать не могла — просто болталась в воздухе. Как будто, когда Дизастер ее отшвырнул, она сдалась.
— Эта девочка на самом деле… жаждет доверия больше, чем кто-либо. Жаждет сохранить последнюю связь Бёрст-линкера… — еле слышно прошептала Черноснежка. Харуюки ошеломленно выпучил глаза и переспросил:
— Свя… зь?..
— Да, верно. Теперь я понимаю. Эти двое… Родитель и Ребенок. Красный король — Ребенок Дизастера… нет, Черри Рука.
Родитель и Ребенок?! Эти двое?!
До сих пор у Харуюки даже в мыслях ничего подобного не было. Однако теперь, когда он это узнал, он кое-что понял.
В реальном мире Нико могла в деталях узнавать местонахождение Черри Рука. Харуюки решил, что это привилегия командира легиона, но он ошибался. Нико просто знает о «реальной» стороне Черри Рука. Единственного и неповторимого Родителя, давшего ей «Brain Burst».
Харуюки от изумления не мог произнести ни слова; он увидел, как Черноснежка ласково смотрит ему в глаза. Потом она подняла покалеченную правую руку и похлопала Харуюки по плечу.
— Ну что же ты. Я… в порядке. Иди и помоги… Нико… нашему товарищу.
В этот миг.
Из глаз Харуюки полились слезы.
Он не понимал, почему. Однако он чувствовал, что в его груди родилось что-то огромное и горячее, и это что-то рвется наружу.
— …Да! — кивнул он.
Положив Черноснежку на землю, Харуюки встал. И с резким звоном раскрыл крылья во всю ширину.
Немного поодаль Кром Дизастер уже тянулся пастью к плечу висящей в воздухе Нико. Харуюки сделал глубокий вдох, сжал правую руку в кулак и…
— …Ооооо!
…с воплем ринулся вперед.
Пробежав несколько шагов, он что было сил махнул металлическими пластинами крыльев.
Его ноги оторвались от земли, и Харуюки превратился в серебряный луч, летящий вперед.
Он несся к дороге из обломков, где свихнувшийся «Доспех» готовился сожрать тело Нико, своего собственного Ребенка. Харуюки еще крепче сжал кулак, вытянулся всем телом вперед…
— Стооооой!!!
И кулак Харуюки, окутавшийся ослепительно-белым сиянием, вмазался в центр черной пасти.
Серебряная вспышка с хрустом расколола мрак. В следующий миг Кром Дизастер, словно от взрыва, отлетел назад. Ударился об обломки, подлетел, прокатился еще метров десять, не меньше, и остался лежать, раскинув руки-ноги.
Сложив крылья и приземлившись, Харуюки кинул быстрый взгляд на шкалу спецатаки и обнаружил, что «Удар» обошелся ему в половину шкалы; затем перевел глаза на алый аватар, стоящий возле него на коленях.
Нико держалась за шею там, где ее сдавливал Кром Дизастер, и кашляла. Наконец она подняла голову и посмотрела на Харуюки; в ее глаза вернулся огонь.
— Т-ты… з-засранец… почему…
— Тебя, дуру, спасти.
Все тело Харуюки распирал жар, и он говорил грубее, чем обычно.
— Мы же, блин… товарищи, вот почему.
У Нико перехватило дыхание, она напряглась и наконец проскрипела:
— Засранец… сам малявка, а строишь из себя… крутого…
— На себя посмотри. Сколько ты еще хочешь валяться? Тоже мне король.
Харуюки правой ногой подкинул алый пистолетик, лежащий рядом, и поймал за ствол в воздухе.
Протянул рукоять Нико и продолжил:
— …Черри Руку сейчас можешь помочь только ты, Нико. Для него сейчас «Брэйн Бёрст» — проклятие. Освободи его.
Огонь в круглых линзах нерешительно замерцал.
Но секунду спустя правая рука Нико с силой сжала оружие.
— Ага… я знаю. Понятно, — прошептала Красный король и встала. Громко топнула левой ногой, будто стряхивая что-то, и направилась к отлетевшему прочь Кром Дизастеру.
Тот как раз приподнимался. Правой рукой он держался за «лицо», по которому пришелся удар Харуюки, и из его горла вырывались панические стоны.
Похоже, у него не было сил стоять. Багровое сияние, пытавшееся залечить его раны, почти полностью исчезло; раны источали облачка тьмы, точно кровь.
— Черри, — тихо обратилась к нему Нико и остановилась. — Давай покончим с этим. Игра причиняет тебе только боль, продолжать ее нет смысла.
Между пальцами, закрывающими «лицо», виднелись слабо светящиеся красные глаза Кром Дизастера.
Он поднял левую руку, упиравшуюся в землю, «сдающимся» жестом. Его ладонь смотрела в небо.
К нему вернулся рассудок? Такая мысль мелькнула у Харуюки.
Однако.
Внезапно, без какой-либо подготовки, здоровенный черно-серебряный аватар взмыл вверх со страшной скоростью.
— Что… — вырвалось у Харуюки. Прямо у него на глазах Кром Дизастер подлетел до стальной балки, торчащей у самой крыши полуобрушившегося пятиэтажного дома. Потом крутанулся на месте и, будто его ветром подхватило, прыгнул еще выше.
Не отрывая глаз от стремительно уменьшающегося силуэта, Харуюки выдавил:
— Он… умеет летать?!
— Нет. Это «сверхдальний прыжок»! — тут же быстро объяснила Нико. — …Он хочет разлогиниться в точке выхода в Саншайн-Сити. Если он сбежит… второго шанса не будет…
Черри Рук, находящийся внутри «Доспеха», наверняка поймет, что его Ребенок, командир легиона Нико, каким-то образом отслеживает его передвижения. Разлогинившись, он найдет этому какое-то противодействие, и тактика «устроить засаду в «Безграничном нейтральном поле»» больше не сработает.
Харуюки стиснул виртуальные зубы и, пристально глядя на Красного короля, произнес:
— Нико. На этот раз обязательно стреляй. Примени «Меч правосудия».
— …Какой болтливый. Да, я выстрелю. Ради него.
— Тогда…
Пришла пора задействовать изначальный план, согласно которому Сильвер Кроу должен догнать и задержать Кром Дизастера. Все, что от Харуюки требуется, — летать. Твердо приняв решение, он отчетливо заявил:
— …Пока Нико нас не догонит, я удержу Дизастера.
На миг у Нико отнялся язык, потом она склонила голову чуть набок и сказала:
— О… одному это нереально! Он, конечно, ранен, но все равно так двигается. Ты не схватишь его, это он тебя схватит и сожрет!
— …
Харуюки кинул быстрый взгляд на черный силуэт, по-прежнему лежащий южнее, у края кратера.
Потом снова повернулся к Нико и уверенно произнес:
— Тогда я продержусь, пока он будет меня есть!
С хрустом повернувшись на месте —
Харуюки развернул крылья и ринулся вверх.
Поднявшись над полуразрушенными зданиями и набрав высоту, он вскоре увидел тускло блестящий аватар. Враг был уже метрах в трехстах к северо-востоку; он перескакивал с дома на дом ужасающе длинными прыжками и стремительно удалялся.
Кинув взгляд вниз и убедившись, что алый аватар тоже побежал на северо-восток, Харуюки сделал глубокий вдох и, забив крыльями, понесся вперед.
Выставив руки перед собой, он рассекал ими виртуальный воздух. Миновал Грин-бульвар, вылетел на шоссе номер пять и продолжил ускоряться.
Он летел прямо к башне Саншайн-Сити. Конечно, это был не серый небоскреб, как в реальном мире. Пронзающая облака гигантская башня, вся из синеватых стальных балок; в такой вполне мог бы жить какой-нибудь король демонов. Универмаг у ее подножия превратился в пустой двор — площадку, выложенную растрескавшейся плиткой, с сухими черными деревьями то тут, то там.
С улицы через двор к входу в башню шла большая лестница, и там, где она кончилась, виднелось голубое сияние. Видимо, это и была точка выхода. Если Кром Дизастер доберется до нее и сбежит, другого шанса перехватить его в «Безграничном нейтральном поле» не будет.
Дизастер, оставляя за собой черный кровавый след, продолжал прыгать вдоль шоссе зигзагом — с одного здания на другое. Это, конечно, были не какие-то там обычные прыжки — но все равно заметно медленнее, чем полет Сильвер Кроу.
…Догоняю!
Задержав дыхание, Харуюки начал прикидывать, когда начинать пикировать. Сперва надо сбить «Доспех» на землю, потом обездвижить.
Оставаясь на достаточной высоте, Харуюки занял позицию прямо над врагом, вне его поля зрения. «Доспех» тем временем приземлился на крышу очередного здания; как только он прыгнул на следующее, Харуюки вошел в пике.
Вытянув вперед правую ногу, он летел вниз, как острый клин. «Доспех» задрал шлем — возможно, услышал шум рассекаемого воздуха. Но он уже в прыжке, и потому уклониться шансов нет. Сияющий мысок ноги приближался к израненной спине врага —
— Че… го?!
За миг до того, как он вонзился в избитый «Доспех», произошло нечто невероятное.
Кром Дизастер, будто предвидя атаку, прямо посреди прыжка свернул вправо.
Харуюки со свистом промчался мимо. Чтобы не оказаться погребенным под обломками в соседнем здании, он принялся в полную силу тормозить крыльями и, хоть и с трудом, но успел вовремя замедлиться.
С грохотом приземлившись на ноги, Харуюки обалдело смотрел, как Кром Дизастер улетает вправо.
Что, блин, это сейчас было?! Прыгать можно сколь угодно далеко, но менять траекторию в середине прыжка невозможно! Иначе это был бы уже «полет», как у Харуюки.
Поспешно оттолкнувшись от земли, Харуюки вновь помчался за Дизастером. До точки выхода в Саншайн-Сити осталось лишь два-три прыжка.
Раз противник каким-то образом умеет менять направление в воздухе, Харуюки вряд ли сможет нанести четкий удар с пикирования. Значит, придется атаковать в ближнем бою, рискуя оказаться схваченным.
— …Ооо.
Издав короткий выкрик, Харуюки разогнался, и совсем скоро черно-серебряная спина оказалась совсем рядом. «Доспех» рванул влево, Харуюки упрямо последовал за ним. От центробежной силы аватар заскрипел.
Стиснув зубы, Харуюки ударил кулаком в спину врага. Но Кром Дизастер вновь сделал нечто немыслимое.
На этот раз он рухнул вертикально вниз. Удар Харуюки рассек лишь воздух, и он промчался мимо цели. Тут же заложил левый вираж и вошел в пике, чтобы достать врага, когда тот приземлится.
Во что бы то ни стало надо не дать Дизастеру сделать новый прыжок, когда его ноги коснутся крыши здания. В тусклом свете глядя на падающего Дизастера, движения которого совершенно не подчинялись логике, Харуюки отчаянно пытался рассчитать время удара.
Дизастер сгруппировался, потом поднял голову и вытянул правую руку.
После чего Харуюки в третий раз увидел нечто невероятное.
Вот здоровенный металлический аватар, который, по идее, должен обладать громадной массой, стремительно падает. И вдруг — как будто сила тяжести изменила направление на противоположное — он на мгновение завис неподвижно, а потом рванул вверх. Харуюки вновь промазал, его правая нога рассекла воздух, он развернулся —
И наконец увидел.
Кром Дизастер поднимался под острым углом к довольно высокому зданию; и между ними на миг блеснула тонкая красная линия.
Это был не луч. Это было отражение того небольшого количества солнечного света, что проникло между домами.
Отражение от троса.
В голове Харуюки одна за другой промелькнули картины того, как Кром Дизастер в недавнем сражении применял свой странный навык захвата. Аватар-стрелок из Желтого легиона, камень, подброшенный Черноснежкой, — они оба невероятным образом притянулись к раскрытой ладони «Доспеха». И это, и дальние прыжки Дизастера, и изменение их направления прямо в полете — все это подчиняется одному принципу. Из ладони выстреливается сверхтонкий трос с якорем на конце, закрепляется на цели и втягивается обратно. Если он попадает в стационарный объект, то притягивает к нему самого Дизастера.
Харуюки смотрел, как Кром Дизастер, который продолжал стремительно подниматься, сматывая трос, исчез между домами.
Вновь летя вверх следом за ним, Харуюки лихорадочно думал.
Все, что нужно сделать, чтобы помешать прыжку, — перерезать трос.
Но удастся ли это сделать с помощью ножа или удара ноги? Тот аватар очень тяжел, спускался только что очень быстро — и все равно трос его выдержал. И сила крепления якоря, и прочность самого троса, должно быть, запредельные. Харуюки вряд ли сможет его перерезать — более вероятно, что сам поранится.
Продолжая подниматься и одновременно отчаянно крутя думательные шестеренки, Харуюки увидел, как Кром Дизастер приземлился на здание с изогнутой крышей.
По другую сторону этого здания — уже Саншайн-Сити. Еще один прыжок — и враг достигнет башни. Что же делать? Как его можно остановить?
Дизастер вытянул правую руку в сторону иссиня-черной стены башни.
Пять пальцев-когтей разжались. В центре ладони блеснул выстреливаемый трос.
— Есть!!!
Харуюки вдруг осенило. План, пожалуй, был безрассудным, но другого способа не оставалось.
Вложив всю энергию в серебряные пластины крыльев, Харуюки рванулся прямо к Саншайн-Сити. Маленький аватар летел, как комета, оставляя за собой след из искр. Почти мгновенно он догнал Кром Дизастера, перегнал, пролетел над дорогой — но продолжал мчаться вперед.
Быстрее, быстрее! Ускориться еще!
Контуры мира начали меняться. Можно сказать, не сам Харуюки ускорялся, а все вокруг замедлялось.
Харуюки несся вперед, как лазерный луч, — и на лету увидел. Из правой руки Кром Дизастера, нацеленной на стену башни, выстрелился трос. С малюсеньким крюком на конце.
— У… о… ооо!
Заорав, Харуюки начал полого снижаться, еще увеличивая скорость. И его траектория пересеклась с траекторией троса.
По всему телу разнеслось «канн», и Харуюки почувствовал, как что-то впилось ему в самую середину спины.
И тут же страшная сила потянула его назад. Харуюки, сопротивляясь, вложил в крылья максимум энергии и продолжил лететь вперед.
Вес уменьшился. Тело Кром Дизастера на другом конце троса взмыло в воздух. Даже не оглядываясь, Харуюки знал, что сейчас «Доспех», соединенный с ним, летит внизу с той же скоростью, что и он сам.
Дизастер должен уметь управлять скоростью сматывания троса, чтобы при приземлении не врезаться в то, к чему прикреплялся. Однако вися в воздухе так, как сейчас, он никак не мог замедлить свой полет.
Стена гигантской, подпирающей небо башни приближалась. Вглядываясь в стальные балки, из которых состояла эта стена, Харуюки задавил в себе ужас и принялся рассчитывать время торможения. Если он затормозит слишком рано, Дизастер успеет нормально приземлиться, а если опоздает, то сам врежется в башню.
Чуть-чуть… еще чуть-чуть…
— Пора!
С этим выкриком Харуюки развернулся вверх настолько резко, насколько это вообще было возможно. Все суставы протестующе застонали, по ним прошла волна боли. Кончик одной из балок скребнул по груди и животу. Оставляя позади себя след из оранжевых искр, Харуюки поднимался вдоль самой стены, снижая скорость.
И тут же.
С грохотом, от которого содрогнулся весь Икэбукуро, туша Кром Дизастера врезалась в стену башни.
Сама башня затряслась; во все стороны, как от взрыва, полетели металлические и стеклянные осколки. Сине-белой волной в воздухе разлетелись искры.
Трос, торчащий из спины Харуюки, затянуло в громадную дыру, образовавшуюся в стене на уровне примерно десятого этажа.
С тихим шелестом из этой дыры полилась вода; Харуюки смотрел на это дело с недоумением. Приглядевшись, он увидел, что вместе с водой выплескивалось множество больших и маленьких морских созданий. Они танцевали в воздухе, и слабый солнечный свет красными бликами отражался от чешуи; потом падали на землю и отчаянно бились.
В настоящем Саншайн-Сити здесь находится аквариум, дошло наконец до Харуюки. Похоже, его воспроизвели и в ускоренном мире; туда-то как раз и врезался Дизастер.
Следом за рыбами и амфибиями наконец из громадной дыры вывалилось нечто металлическое и стукнулось о погнутую балку.
Это был Кром Дизастер. Он настолько весь изломался, что от его начальной формы практически ничего не осталось.
Правая рука была наполовину размозжена, правая нога напоминала раздавленный кусок железа. Броня была вся в трещинах и вмятинах, прежнего блеска не было и в помине.
Из многочисленных ран в ужасающих количествах текла черная жижа и, не достигая земли, растворялась в воздухе. В общем, странно было уже то, что Дизастер до сих пор не покинул поле боя.
Харуюки с силой моргнул и сказал себе, что сейчас не время для сантиментов, после чего приготовился опустить Кром Дизастера на землю на его же собственном тросе. Нико должна добраться сюда совсем скоро.
Он подлетел чуть выше, и от натяжения троса правая рука «Доспеха» поднялась.
…И вдруг.
— Руу… оооОоооо!!!
Раздался дикий рев.
Кром Дизастер поднял голову. Пасть из двух рядов длинных, острых черных клыков под шлемом-капюшоном распахнулась.
Когти правой руки сжали воздух — и Харуюки потянула вниз неописуемая сила.
Провалившись сразу на несколько метров, Харуюки отчаянно забил крыльями, сопротивляясь демоническому тросу. Тот натянулся так сильно, что аж звенел. Голодная зубастая пасть перед глазами Харуюки открывалась и закрывалась.
— Гу… оо… — застонал Харуюки, сопротивляясь изо всех сил. Кром Дизастер, пожирая свои жертвы, еще и восстанавливал хит-пойнты. Если Харуюки позволит себя съесть, то этот тип вылечится и снова нападет на Нико, а потом и на Черноснежку.
Харуюки отвернулся от кошмарной пасти и поднял глаза к небу.
Небо «Безграничного нейтрального поля» уже захватила ночная чернота; оно было затянуто тучами, но между ними виднелось несколько звезд.
Харуюки вытянул правую руку в сторону самой большой, красной звезды. Сжал кулак и тоже закричал:
— У… о… о!..
Даже воздух начал дрожать; наконец тяга серебряных крыльев превозмогла силу натяжения стального троса. Харуюки, точно выстреленный, помчался вверх вдоль стены Саншайн-Сити, волоча «Доспех» за собой. Ударная волна расходилась по стене, как круги по воде; Харуюки слышал, как под ним лопаются стекла.
В несколько секунд добравшись до вершины башни, Харуюки оттолкнулся ногами от непонятного шипа, торчащего горизонтально у самой крыши, и полетел в обратную сторону.
Прямо навстречу Кром Дизастеру, подвешенному на тросе.
— У… раааа!!!
С этим возгласом он вонзил правую ногу «Доспеху» в горло. С тупым металлическим звуком нижняя часть шлема разлетелась вдребезги; черные клыки тоже пропали.
Не меняя позы, Харуюки продолжил спуск на полной скорости. Бело-серебряный и черно-серебряный аватары, слившись в единое целое, понеслись к земле подобно метеориту.
И вдруг.
Раздалось «пум», и из шлема Дизастера вымело всю черноту.
На ее месте оказалась простая ярко-розовая маска.
Глаза в виде горизонтальных овалов тускло светились, из горла вырвался тихий голос. Мальчишеский голос с оттенком детской невинности.
— …Я… хотел… стать сильным. Всего лишь…
Продолжая пикировать, Харуюки распахнул глаза. Он встретил взгляд узких, будто подглядывающих глаз. Розовый аватар прошептал:
— Ты-то… должен понять, правда? Ты тоже… хочешь… стать сильным, правда?..
Когда Харуюки услышал эти слова —
Внутри него вскипело жаркое чувство.
Гнев. Испепеляющая ярость.
— Хотел стать сильнее… говоришь?
Харуюки направил всю силу, развиваемую крыльями, в мысок ноги, продолжающей давить на шею «Доспеха». Его голос постепенно перешел в крик.
— И поэтому ты решил, что все можно?! Надеть этот доспех, нападать на другие аватары, пытаться сожрать Нико, собственного Ребенка, — хочешь сказать, что это все оправдано?!
Они пролетели уже половину высоты башни. Если Харуюки в ближайшее время не отцепится, он тоже будет в опасности. Он это понимал, но не мог заставить себя перестать выплевывать слова.
«Хочу стать сильнее». Да, эти самые слова в последнее время давили на него, как какое-то проклятие. Считая себя совершенно никчемным, он занялся дурацкими тренировками. Но сегодня, очутившись на поле боя и пройдя через множество трудных сражений, Харуюки наконец осознал, что до сих пор забывал кое-что очень важное.
Сила — вовсе не что-то относительное.
Победить или проиграть в дуэли; быть выше или ниже кого-то — все эти сравнения поверхностны и потому бесполезны.
Всё в тебе. Единственная надежная точка отсчета — ты сам.
— Не только ты! — Харуюки выжал из себя весь звук, какой только мог. — Нико тоже… и семпай… Таку и другие Бёрст-линкеры… Тию, ребята в школе, учителя, все так думают!!! Все хотят стать сильнее, все хотят жить достойно… встречать испытания лицом к лицу… все так думают!!!
Скорость падения была столь велика, что от брони начали отваливаться кусочки; превращаясь в световые зайчики, они затем исчезали. Чернота, сочащаяся из множества ран, тут же уносилась прочь потоками воздуха.
Аватар под шлемом не произнес больше ни слова.
Харуюки не затормозил, не отстал от «Доспеха» — так и летел вместе с ним.
Два сцепившихся аватара на безумной скорости вмазались в середину лестницы, идущей к входу в башню. Раздался грандиозный взрыв.
Так в оригинале. Хотя на самом деле он седьмого уровня.
