Больше половины земель провинции Агнес представляют собой бедные водой бесплодные пустоши. Большая часть растений здесь расти не может, а песок делает воздух лишь суше.
Тут и там возвышаются похожие на башни холмы и песчаные дюны, которых бесконечные ветра никогда не оставляют покоиться в одном месте.
Однако на этих землях пролегают границы Брюна с Дзктедом и Муодзинелом, и пришлось здесь разместить довольно малопродуктивную пограничную крепость. Деревень и городов тут немного, да и те расположены в окрестностях форпоста, для защиты от грабителей караванов.
Армия Муодзинела объявилась тут примерно десять дней назад.
Она атаковала крепость почти сразу же после пересечения границы. Три тысячи рыцарей крепости попытались дать отпор, однако их усилия оказались тщетны: враг разбил их наголову, а большую часть воинов перебил. Избежавших клинка солдат Муодзинела и покинувших крепость было немного — менее сотни.
После этого армия Муодзинела разграбляла одни за другими деревни и города в окрестностях крепости.
Нападения муодзинельцев были до ужаса хладнокровны.
Например, при налётах на деревни они даже не устраивали поджоги перед атакой.
Используя численное превосходство, они атаковали волнами. Разрушали любые частоколы и стены, прорывались внутрь и уводили жителей одного за другим. Грабили их золото и имущество.
Если житель не был влиятельным аристократом, представлявшим политическую ценность, то он тут же становился собственностью схватившего его солдата — становился его рабом. И хоть цель нападавших — захватить как можно больше рабов, бесполезных и слабых детей и стариков они безжалостно убивали.
В конце концов они забирали у деревень все запасы провизии и разрушали дома, взгромождая годные на топливо обломки на спины рабам. А затем они уходили, оставляя за собой лишь руины каменных домов, в которых лежали трупы стариков, детей и посмевших сопротивляться.
Уже больше двадцати селений подверглось их налётам, и везде они разрушали, грабили и насиловали.
Знамя Муодзинела цвета кроваво-красной земли с нарисованными поверх золотыми шлемом с рогами и мечом. Считается, что эти шлем и меч символы Вахрама, их Бога Войны.
По сравнению со знамёнами других стран, их знамёна были в разы больше, и располагались на толстом металлическом шесте, отделанным сусальным золотом. Каждый раз при виде их издали солдаты других стран удивлялись заметности, вблизи же оказывались подавлены.
Под серым зимним небом развевалось знамя войск Муодзинела, своевольно продвигающихся вперёд по этой пустынной земле.
У солдат была смуглая кожа, их облачала кожаная броня поверх толстого слоя одежды. На поясе — изогнутый меч, в руках лук или копьё в два роста и овальный щит.
На голову намотана чёрная ткань, а поверх неё железный шлем. Войско состояло в основном из пехоты. Чисто кавалеристов не достигало и двадцати процентов от всей армии.
За войсками тянулись люди, закованные в цепи. Более двух тысяч.
Среди них — лишь молодые парни и девушки, покрытые запёкшимися ранами и синяками, в крайне потрёпанной одежде. Нередко одежда девушек была разорвана так, что выставляла их в крайне неприличном виде.
Схваченные солдатами Муодзинела и обращённые в рабство люди. Их лица уже покинула надежда, они шли бессильной походкой, быть может, отчасти и из-за надетых на них лохмотьев.
— Так это армия Муодзинела...
Спрятавшись средь песчаных холмов, за войском наблюдала группа людей. То были Тигре и несколько солдат Дзктеда.
Хоть Тигре, как командир, был не в том положении, чтобы бездумно соваться куда попало, но он надавил на противившихся этой идее Рюрика и Жерара и с условием «только в этот раз» присоединился к разведотряду.
Он был одет в кожаную броню поверх пеньковой одежды. В его руках был чёрный лук, а на поясе — колчан.
— У них и правда другой цвет кожи.
— Столь наивное замечание вполне в вашем стиле, Тигре-сан, — поддразнил его Арам, одетый похоже.
Его округлое лицо и тело было смуглым, а щетинистые волосы чем-то напоминали шерсть бобра. Он разведчик в войске Дзктеда, и Тигре подружился с ним, когда сам был военнопленным.
— Ну, ничего не поделаешь. Я впервые вижу кого-то из Муодзинела.
— Разве они не появлялись в Алзасе? Я слышал, множество муодзинельцев — торговцы.
— Даже приди они к нам, не думаю, что они смогли бы расторговаться.
Разыгрывая неведенье, Тигре не терял бдительности. Его чёрные глаза смотрели дальше армии Муодзинела — прямо на рабов.
Задержать врага непросто. Я хотел бы спасти их, всех, конечно, не выйдет, но столько, сколько смогу.
— Будете стрелять отсюда? С вашими-то навыками наверняка сможете попасть в них? — будто в шутку спросил Арам, на что Тигре покачал головой.
— Никак. Ветер слишком сильный.
Со скал на дорогу завывал слишком сильный и непредсказуемый ветер. Даже Тигре сложно читать потоки ветра на землях, на которые он только-только вступил.
Может, использовать ту силу?..
Он опустил взгляд на чёрный лук в руке. Лук, который смог сразить дракона, парящего в небе, пронзить массивные врата и победить Черного рыцаря Роланда, лук с загадочной силой.
Если он попадёт, то поразит офицеров, да и окружающих их солдат. Без сомнений это убьёт несколько дюжин солдат Муодзинела.
Нет...
Тигре покачал головой. Он ещё многого не знал о своём луке. Ещё ему не нравится тот факт, что он может иметь какую-то связь с Тир на Фа — Богиней, правившей смертью, тьмой и ночью. Тигре очень не понравилось, когда она взяла Титту в заложники.
И что важнее, когда он пользовался силой лука, рядом всегда была Эллен. А в бою с Роландом, рядом была ещё и Ванадис София Обертас. Один лишь раз он использовал силу лука в одиночку, и это было в храме самой Богини. У него не было уверенности, что он сможет сам справиться с этим.
А что если я, как и в бою с Роландом, потеряю сознание?
Если вдруг такое случится, то Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора] может впасть в панику, которая в худшем случае приведёт к развалу армии.
Да и убей я их командующего, это поднимет лишь временный хаос.
Также остаётся возможность того, что они направят злобу на рабов. Этого надо постараться избежать.
— Возвращаемся. Рюрик и остальные уже должны начать приготовления. Сегодня, конечно, не выйдет, но завтра мы преподадим им урок.
Следуя словам Тигре, солдаты Дзктеда, начали осторожно спускаться с холма, стараясь не издавать громких звуков. Последним спустился Тигре. Он сделал это так ловко, что Арам улыбнулся от восхищения.
— Вот же… Твои родители, Тигре-сан, часом не горные коты?
— Если это так, то твои — непременно бобры, — тут же ответил шуткой Тигре.
От солдат послышался слабый смех.
— Тебе надо хоть раз увидеть его родителей, Тигре-сан. Они и впрямь как бобры.
— Да, его родители и правда такие. Сразу видно, что он — сын своих родителей.
Тигре и остальные вернулись к лошадям. Убедившись, что поблизости нет солдат Муодзинела, они весело переговаривались, пусть и шепотом.
Тигре сжал поводья и, привстав на стременах, замер. Арам с остальными тоже беззвучно застыли, ожидая приказа.
Какой-то звук... Шаги?
Сейчас они стояли на чем-то вроде тропы животных среди скал. Мало того, что земля была далеко не мягкой, так кругом возвышались ещё и сточенные ветром камни, ухудшая обзор. Форма камней варьировалась от округлой до насквозь продырявленной.
Погладив лошадь по шее, чтобы её успокоить, Тигре вновь обратился в слух.
Не ошибся — точно шаги.
Наверное, разведчики муодзинельцев, исследующие окрестности. Он знаками объяснил всё Араму и остальным и, взяв с собой пару солдат, отправился вперёд, вверив лошадей оставшимся.
Тигре наложил стрелу на тетиву и, прячась за скалами, приблизился к источнику звука. Убедившись, что его не видно за скалой, он осторожно выглянул.
Какой-то, судя по одежде, путешественник отчаянно бежал. Четверо солдат армии Муодзинела преследовали его, подняв высоко вверх изогнутые мечи. Они что-то кричали на муодзинельском. Хоть Тигре и не понимал их слов, но, судя по тону и выражению их лиц, это явно что-то недоброе.
Путешественник споткнулся, и солдаты быстро его окружили.
В этот же момент один из них пал на землю с простреленной головой.
Стрелу, естественно, пустил Тигре.
Солдаты Муодзинела опешили от атаки с неожиданного направления, Тигре же пускал в них всё новые стрелы. Одна стрела — один труп. Конечно, его соратники тоже были готовы стрелять, но, беспокоясь, что могут попасть в путешественника, предоставили дело Тигре и приглядывали за окрестностями.
Когда все солдаты пали на землю без движения, Тигре, убедившись, что поблизости врагов нет, вышел из-за скалы и направился к сидевшему на земле путешественнику, пока пара подчинённых осталась настороже.
— Ты в порядке?
Приблизившись достаточно, чтобы хорошо разглядеть путешественника, Тигре заметил, что тот оказался девушкой. Это было сразу видно по её груди, выглядывающей из-за толстой мантии, но из-за капюшона со скалы было сложно определить пол.
Девушка, словно в трансе, смотрела на трупы солдат, однако её лазурные глаза явно не теряли бдительности — она застыла, заметив идущего к ней Тигре. Он же развёл руки в стороны, чтобы успокоить её, и улыбнулся.
— Я не враг. Я — Тигревурмуд Ворн из Брюна.
Услышав слова Тигре, девушка несколько раз моргнула. Подул ветер и слегка приоткрыл её капюшон. Её лицо казалось изможденным, а золотистые волосы покрывала пыль, но она всё равно не теряла своей красоты. На взгляд Тигре, она одного с ним возраста или даже на год младше.
Но прежде чем Тигре очаровала её красота, он озадаченно склонил голову набок голову, пытаясь вспомнить.
Я видел её где-то... Но где? И, кажется, совсем недавно.
— Ты одна? Или с тобой кто-то ещё?
Девушка слабо покачала головой.
— Встать сможешь?
Тигре подал ей руку. Девушка почти ухватилась за руку, но вдруг её тело дрогнуло, и она покачнулась. Тигре подхватил упавшую на колени девушку прежде, чем она успела упасть на землю.
Похоже, потеряла сознание. Тигре поднес ухо к её рту, чтобы убедиться, что она дышит, а затем проверил пульс на шее. Напоследок, коснулся лба. Тот казался слегка горячим.
Думаю, её жизни ничего не угрожает. Наверное, из-за усталости...
Тигре озадаченно посмотрел на девушку, раздумывая как быть. Конечно, он не собирался бросать её, но мысль, что из-за этой стычки с солдатами Муодзинела, он только что получил себе обузу на шею, всё равно болталась где-то на краю сознания.
— Она такая милашка. Уверен, она будет ещё милее, если смыть всю эту пыль, — откровенно выразил свои мысли спустившийся со скалы подчинённый, увидев лицо девушки. Второй согласно кивнул.
— Интересно, откуда она сбежала? Что будем делать?
— Возьмём с собой, наверное, — ответил Тигре и взял её на руки.
Она оказалась легче, чем он ожидал, тело очень стройное. С помощью солдат он взвалил её себе на спину и привязал к себе, чтобы не уронить. После он посмотрел на четыре трупа, лежащие на земле.
— Осмотрите их, может, найдёте что-нибудь полезное. И заберите доспехи.
Он не жаждал уподобляться мародёрам, но сейчас не то время, чтобы беспокоиться об этом. Потому распределившись, они обыскали трупы, ища сумки солдат. Но ничего стоящего не нашли.
Трупы они спрятали среди скал, чтобы обнаружили не так быстро. Затем Тигре и остальные вернулись к основному отряду.
— Ты прихватил с собой большой сувенир, — этими ошарашенными словам встретил Рюрик Тигре.
◎ ◎ ◎
Таща за собой две тысячи рабов, двадцатитысячная армия Муодзинела маршировала по землям Агнеса.
Скорость их марша была низкой как из-за того, что основа их армии пехота, так и из-за того, что на территории противника требуется тщательная разведка и уничтожение небольших поселений, встречающихся по дороге.
Впрочем, особых препятствий на пути не попадалось, так что поход выдался на удивление лёгким.
— В самом деле... Тут вообще ничего нет, — прошептал с недовольством Кашим, лидер войск Муодзинела, сидя верхом на лошади и вдыхая сухой, полный песка, воздух. — Наша задача полное уничтожение всех городков и деревень… Но такими темпами, когда мы прибудем в точку назначения, нам, похоже, ничего уже и не останется на поживу.
Они нацелились на юг Брюна с его обширными, богатыми на урожаи землями и портовыми городами, имеющими выход к южным морям. Муодзинел давно жаждал заполучить эти земли, но возможность предоставилась лишь сейчас. Пользуясь раздором в Брюне, захватить эти территории себе — таковы их намерения.
Кашиму в этом году исполнилось тридцать. Его кожа была такого же тёмного цвета, как и у всех жителей Муодзинела. Внушительный человек с острым как лезвие клинка взглядом. На голове у него не шлем, но белый тюрбан, украшенный драгоценными камнями и серебром.
Раньше он был рабом. Однако его заметили как талантливого воина, и он получил свободу. За свои заслуги на поле боя его наградили званием генерала.
Когда-то я был рабом, а теперь — генерал. Если эта экспедиция окончится успешно, я получу звание повыше. Но если провалюсь...
Кашим тут же откинул прочь мрачные мысли. В его сознании мечты о высоком звании прочно соседствовали со страхом снова стать рабом, одинаково занимая его мысли.
Обернувшись через плечо, он узрел жителей Брюна, которые связанные и истязаемые зимними ветрами брели, склонив голову. Часть из них сопротивлялась при поимке, но сейчас они, в основном, стали послушными.
Я не стану таким снова.
Почти прошептал он и взглянул в небо. Время заката ещё не подошло, но опускавшееся на западе солнце уже, покраснев, частично скрылось за гребнями барханов. Небо, темнея, из лазурного становилось синим, окрестности постепенно погружались во мрак, холодные ветра крепчали.
Ещё немного и надо будет готовиться к ночлегу.
Стоило ему подумать об этом, как пришло донесение от авангарда.
— Ваше превосходительство, приближается противник. Армия Брюна, полагаю.
Кашим нахмурился, услышав слова о враге. Пусть он и находился в арьергарде двадцатитысячной армии, но это не значит, что он не должен быть в курсе положения дел в авангарде.
— Сколько их?
— Одна-две сотни. Все — всадники. Расположились по правому флангу, атакуют из пращ и луков. Мы, конечно, прикрылись щитами, но несколько человек уже ранены... — докладывал солдат, словно рассказывая о назойливой мухе, а не о чём-то важном.
— Раз их так мало, то просто отгоните их стрелами.
— Уже пытались... Но только мы подумали, что они сбежали, как они вернулись, продолжая свои нападения.
Ясно, — подумал Кашим.
В авангарде думали, что легко расправятся с противником, но тот, несмотря на численность, оказался на удивление назойливым, вот и пришлось идти на доклад. Кашим, скосил взгляд, продолжая обдумывать донесение.
Не похоже, что это остатки тех слабаков из крепости. К тому же вряд ли бы против наших многочисленных войск они пошли лишь сотней-другой. Скорее всего, они это приманка.
Последуй мы за ними — наверняка нас будет ждать большее число.
— Возьми три тысячи пехотинцев и перебей их всех до единого.
— Три тысячи — не слишком много? Там и пяти сотен хватит.
— Наша задача — сокрушить всех стоящих на нашем пути. Поторопись. Не заставляй меня повторять дважды.
С не терпящим возражений видом, Кашим цокнул языком на подчиненного, который озадаченно смотрел на него.
Будь поблизости большая армия, наши разведчики нашли хотя бы следы её присутствия. А раз ничего не найдено, и приманка всего сотня-две — основные силы где-то две тысячи.
В выдвинувшийся трёхтысячный отряд вошли тысяча лучников и две тысячи копейщиков. Солдаты Брюна тут же начали изо всех сил отступать в ущелье меж скал, и отряд Муодзинела яростно устремились в погоню.
Вскоре их окончательно зажало в теснине, и муодзинельцы растянулись в линию, заполнившую почти весь проход.
Но вот ущелье кончилось, и авангард отряда Муодзинела вышел на открытое место. Впрочем, с трёх сторон по-прежнему возвышались скалы, но для того, чтобы выстроить три тысячи воинов, места, скорее всего, достаточно.
Однако солдаты застыли в изумлении. На скалах со всех трёх сторон развевалось несчётное количество знамён, Вершины скал полностью покрывали черные силуэты неприятеля.
— Пять тысяч... Нет, шесть, — прошептал кто-то из солдат в изумлении.
Как ни погляди — противника гораздо больше.
Солдаты Муодзинела наконец осознали, что попали в ловушку. И от осознания этого факта замерли не в силах пошевелиться.
Небо на западе окрасилось алым, и с трёх сторон раздался боевой клич. С рёвом копыт и оглушительным топотом огромная черная волна сошла на муодзинельцев. Две сотни, которых преследовали муодзинельцы, тоже развернулись и ударили по врагу.
Командир отряда Муодзинела немедленно приказал отступать, но быстро передать приказ не удалось. Большая часть солдат ещё маршировала в колонне и не видела того, что открылось авангарду.
Пытавшиеся отступить в расщелину столкнулись со стремившимися вперёд. В сгустившихся потёмках, смятение лишь усилилось. Отряд Муодзинела застопорился, и противник забросал его стрелами и камнями.
Камни, пускаемые из пращ, были размером с кулак и, попав в лицо или руку, причиняли сильную боль, иногда даже ломали кости. Более того, командиров подразделений, отчаянно раздававших приказы охрипшими голосами, подстреливали одного за другим.
Без командиров отряд муодзинельцев потерял волю к борьбе, и солдаты, разрушив строй, в панике бежали, растаптывая своих же товарищей.
Прошло какое-то время прежде чем они смогли организоваться и сбежать через узкую расщелину.
Меньше чем за полкоку отряд Муодзинела потерял более тысячи солдат.
— А первый бой прошел не так уж и плохо... — устало пробормотал Тигре, осматривая расщелину, полную трупов муодзинельцев.
Если обернуться, то можно увидеть на скалах с трёх сторон чёрные силуэты, не теряющих на всякий случай бдительности, вместе с развеваемыми ветром знамёнами.
Это обманка. Он использовал тот же трюк, что и в битве с Зайеном в Алзасе. Повозкам и материалам для разбивки лагеря как-то удалось придать вид большого войска. Место и время выбирались особенно тщательно, чтобы солдаты Муодзинела не смогли различить ничего, кроме теней.
— Они могут вернуться. Поскорее заканчивайте и отходим, — приказал Рюрик солдатам, снимающим с муодзинельцев броню.
Целые стрелы тоже собирали. Впрочем, как и камни.
После того как они закончили, Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора] под покровом ночи скрылся по другую сторону холма.
Как Тигре и сказал Массасу с остальными, он не намерен сходиться с двадцатитысячным противником в открытом бою. Он собирается и дальше атаковать как сейчас, мешая продвижению противника и постепенно уменьшая его численность.
Вернувшись на место стоянки, отдалённой от пути войск Муодзинела, Тигре отдал приказал разбивать лагерь. Солнце уже полностью скрылось за горизонтом, когда с этим было покончено.
В командирской палатке находились Тигре, Рюрик и Жерар. Торица расселась на ковре, разложив перед собой несколько карт.
— Поздравляю с первой победой.
— Жаль, что пока она лишь одна, — прервал Жерар Рюрика с невинным видом.
И хоть лысый рыцарь Дзктеда и выказал на эти слова недовольство, он не хотел перед Тигре затевать ссору. Кивнув в ответ на похвалу Рюрика, Тигре задал Жерару вопрос.
— Сколько у нас убитых и раненых?
— Убитых — нет, раненых — двадцать семь. Из них трое не могут продолжать сражаться. У остальных ранения незначительные.
Рюрик и Тигре вздохнули с облегчением, услышав доклад Жерара.
— Что насчёт стрел и камней?
— На каждого лучника по пятьдесят шесть стрел. На каждого всадника по одиннадцать камней, пехотинцы же смогут унести максимум по пять камней, — без запинки отвечал Жерар, не глядя ни в какие документы.
Следом он доложил об оставшихся запасах еды и дров, их распределении меж солдатами, а также о состоянии их брони.
— Частично мы, конечно, возвратили истраты, но даже с этим, ресурсов нам хватит ещё максимум на два боя. В случае крупного сражения — не хватит даже на одно. Особо недостаёт стрел, которые для нас, солдат Дзктеда, довольно значительны в бою, несмотря на то, что солдаты Брюна почти не пользуются луком.
Когда молодой человек с каштановыми волосами быстро и точно рассказал о своих подсчётах, Тигре и Рюрик застонали.
Не то, чтобы Тигре и Рюрик не владели такими навыками, но Жерар намного ловчее их. Что особенно ценно, поскольку он взял на себя полностью всю логистику, и Тигре с товарищами могли полностью сосредоточится на стратегии и командовании, за что были весьма ему благодарны.
Чтобы продолжать, крайне важно найти припасы.
Тигре ещё раз напомнили о трудности их положения. В Теритуар, рядом с Эллен, он мог не беспокоясь о затратах без проблем приобрести еду и дрова, лошадей и броню, починить сломанное или приобрести необходимое для этого.
Но сейчас всё иначе. Нельзя впустую тратить ни одной стрелы. Он даже раздал солдатам камни, чтобы восполнить их нехватку стрел.
Надеюсь, хотя бы с камнями, которых полно на обочинах дорог, проблем не будет...
— Как дальше поступим? — спросил Рюрик, скрестив свои руки, однако ответ он получил не сразу.
Тигре пристально всмотрелся в карту с напряжённым лицом. Она отображала всю местность провинции Агнес. Они составили её, обменявшись информацией со встречными городами и деревнями, добавив донесения разведчиков, так что она более менее достоверна.
Не будь её, он не смог бы подстроить сегодняшнюю ловушку или продумать план боя.
— Думаешь они снизили темп?
Жерар осторожно покачал головой, отвечая на вопрос Тигре.
— Насколько могу судить по докладам разведчиков — их скорость осталась прежней.
Он начинал волноваться. По приблизительным подсчётам армия противника не уменьшилась даже на 2 тысячи. Следом Тигре спросил Рюрика, что он думает о вражеском генерале.
— Превосходный, — последовал краткий ответ, но Рюрик тут же дополнил его объяснением. — Послал три тысячи солдат, чтобы разобраться с двумя сотнями, — он явно смутно представлял сколько нас на самом деле. Он пришел с намереньем сокрушить нас. То, что их скорость продвижение не замедлилась, говорит о том, что они с легкостью оправились, но...
Рюрик прервался и склонил голову набок.
— Я бы сказал, что это свидетельствует скорее не о его серьёзности, а, пожалуй, о его нервозности. По докладам разведчиков, они изничтожали даже маленькие деревушки. Да и сегодня, они слишком быстро отреагировали.
— Верно. Я подумал также.
Быть может мы сможем использовать это, — мелькнуло в мыслях Тигре.
Если он не сможет остановить их продвижение, то нужно сменить цель. Он должен подумать над тем, как сломить такую громадную мощь своей малой армией.
— Если возможно... Я бы хотел предпринять ещё два удара до того, как мы покинем Агнес.
Цель сегодняшнего боя это не только замедление противника. Атака должна вызвать у противника беспокойство. И чтобы закрепить это ощущение, следует провести хотя бы ещё один бой.
— Граф Ворн, как вы думаете, в чем заключается основная разница между нами и нашим врагом? — скривился Жерар, услышав это серьёзное бормотание Тигре, и посмотрел на красноволосого юношу с прищуром.
Удивившись такому резкому вопросу, Тигре ответил прямо:
— У нас много различий... Думаю, ты про различие в военной мощи?
— И это тоже... но сейчас я о другом. Враг может позволить себе проиграть несколько битв, мы же — нет. Непозволительна потеря даже нескольких дюжин.
Слова Жерара разом сменили атмосферу в палатке на крайне неуютную.
— Пусть люди и говорят, что поражение допустимо, если оно приведет к победе, но это бред. Слова «есть вероятность, что мы проиграем» лишь увеличивают количество боёв.
— Было бы хорошо, если б можно было лишь побеждать, — ответил Рюрик, выразив явно разочарование.
Тигре, чтобы несколько смягчить напряженную атмосферу, заговорил:
— Жерар. Слышал сказку о кролике и медведе? Это история о том, как маленький кролик смог одолеть могучего медведя умом и ловкостью.
Лим я бы так сказать не смог — промелькнуло у Тигре в голове, пока он продолжал говорить.
— Расскажу вкратце. Кролик отмахивался от атак медведя удар за ударом, пока наконец совсем его не измотал. В итоге медведь больше не смог двигаться, и ему пришлось сдаться.
— Я знаком с этой сказкой, — улыбнулся, словно разговаривая с откровенным идиотом, Жерар и продолжил: — У неё есть ещё одна концовка. Кролику следовало бы уже остановиться, но он зазнался и продолжил дразнить медведя. И в итоге, пропустил удар, после которого подняться не смог. Есть и такая история. Ему стоило знать, когда остановиться.
Жерар раскинул руки и изобразил кислую мину, а после добавил:
— Даже если ваш план гарантирует победу, если что-то пойдёт не так — проиграете. В момент, когда вы выбрали путь сражения, вместе с ним появилась и возможность поражения. Да и для начала, как я уже говорил, у нас недостаточно сил для сражений. И покинь мы Агнес, то встретим лишь пустые города и деревни. Впрочем, это мы их и предупредили, хех.
Рюрик отреагировал на слова Жерара резче Тигре. Похлопав по голове ладонями, он скривился пуще брюнца.
— Излагаешь неплохо, но как насчёт вместо жалоб и возражений предложить что-то дельное?
— Я всего лишь хотел убедиться, что всем ясна ситуация, лысеголовый.
— Придержи-ка язык, Жерар, иначе в Брюне станет на одного лысого больше, — резко осадил Тигре Жерара.
Хотя с отбытия из Теритуар он уже не раз сталкивался с этой его чертой, но ему до сих пор не верилось, что этот человек — сын доброго графа Аугре.
Пусть Жерар поклонился и извинился, но его выражение лица и поза не говорили о особом раскаянии.
Надеюсь, у нас не возникнет из-за этого проблем.
Бесспорно, Жерар возглавляет войска Брюна, но если присмотреться к их составу, то обнаружишь солдат Алзаса, воинов, приведённых лордом Массасом из Ооде, и солдат, набранных в Теритуар, так что это довольно разношёрстный отряд. Впрочем, как и их снаряжение.
Жерар неплохо справлялся с созданием мирной обстановки в войске.
Но, похоже, он так и продолжал относиться к Тигре и Рюрику с некоторой иронией.
Выпрямившись, Жерар вернулся к разговору, как ни в чём ни бывало.
— Кроме наших возможностей сражаться, есть ещё одна проблема. Войска Муодзинела тащат за собой рабов из граждан нашей страны. Если они используют их как живой щит, то ряды наших войск тут же расстроются.
Скорее всего, увидев рабов, солдаты Брюна не смогут бросить свой народ. И если войска Дзктеда без лишних раздумий атакуют рабов, то тут войска [Армии Серебрянного Метеора] и распадутся.
— Я понимаю, — мрачно ответил Тигре на слова Жерара, словно пытаясь прожечь карту взглядом.
Пусть он и хотел помочь им как можно скорее, но если [Армия Серебряного метеора] пойдет атакой в лоб, то хоть и как герои, но они все тут же погибнут. Так что он не намеревался предпринимать столь глупых действий.
— Кстати, — вероятно, ощутив изменения атмосферы, Рюрик сменил тему разговора, словно вспомнив о чём-то. — Лорд Тигревурмуд. Как себя чувствует та девушка?
Речь шла о спасённой Тигре от солдат Муодзинела. Юный граф покачал головой.
— Похоже, она изрядно ослабла. Сейчас её жизни ничего и не угрожает, она спит. Проснувшись, она немного поела супа, а затем снова заснула. И так несколько раз.
Тигре как только девушке оказали первую помощь, сразу же перепоручил её заботам доверенных солдат из-за своей занятости.
Хотя он и приходил её навестить пару раз, когда выдавалась свободная минутка, но в эти моменты она спала и не могла говорить. А лишний раз её будить ему не хотелось.
— Моя голова сейчас занята армией Муодзинела. Думаю, лучше пойти поспать.
◎ ◎ ◎
Тем временем в войске Муодзинела...
Кашим пришёл в ярость от вида понурившихся солдат, покрытых кровью и пылью. Как бы сильно он не сжимал кулаки — он не выпустил свой гнев на других. Однако сейчас он едва мог сдержаться.
Численность врага оказалась где-то от пяти до шести тысяч солдат.Сначала он не поверил услышанному, но, когда дошло дело до деталей, — всё понял, и снова разозлился, правда теперь объект злобы сместился. Пусть он и не знал, что это армия Неудержимого Серебряного Потока [Армия Серебряного метеора], но приблизительно он понял, что за уловку они использовали.
— Они развели их... шавки армии Брюна...
Время и местность подобраны крайне умело, — думал Кашим. — Тысяча убитых, это, конечно, много, но это даже не десятая часть армии. И заменить их полно кем.
Чуть позже Кашим получил доклад от отряда разведчиков. Довольно далеко от дороги они найшли следы лагеря.
— По приблизительным подсчётам число противника — немногим меньше двух тысяч. Скорее всего, они меняют стоянку каждый день или через день.
— Хорошая работа.
Кашим, выказывая признательность за информацию, передал разведчику мешочек с золотыми монетами в качестве награды.
В такие моменты он не скупился. Это, кстати, один их тех факторов, благодаря которым он смог подняться от раба до генерала.
Перед рассветом Кашим перестроил войско. До этого три тысячи кавалеристов располагались на левом и правом флангах, но теперь их вывели в авангард. В окрестностях много вышедших на поверхность крупных камней, которые ограничивают преимущество кавалерии — её мобильность.
Взамен, по флангам он распределил пехоту, особое внимание уделив стороне предполагаемого нападения.
Поскольку враг не насчитывает и двух тысяч, солдат предупредили, чтобы те не поддавались на уловки, так как противник будет маскироваться, чтобы казалось, что у него преимущество в числе.
Нас больше в десять раз. Мы победим без всяких трюков.
И тогда Кашим не заметил, как попался в ловушку противника.
Уже вечерело, когда Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора] внезапно атаковал.
Скалы и утёсы, окружающие тракт с обеих сторон, поредели, и дорога расширилась. Группа кавалеристов, скрываясь за скалами, приблизилась под покровом темноты и атаковала армию Муодзинела сзади наискось. Их было около пяти сотен.
— Перехватить атаку.
Повинуясь спокойному приказу Кашима, пехота приготовила копья и луки, образовав ощетинившуюся пиками глухую стену, из-за которой последовал залп стрел.
Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора] принял стрелы на щиты и ответил своими стрелами и камнями, убив часть вражеских солдат. Затем отряд направил коней в образовавшуюся в строю брешь и перешёл на мечи.
Однако яростная схватка длилась недолго. До этого маршировавший впереди отряд кавалеристов Муодзинела повернул назад. Но вовсе не атаковать Неудержимый Серебряный Поток [Армию Серебряного метеора], а чтобы отрезать им отступление.
— Они наверняка, как и в прошлый раз, пытаются заманить нас в какую-нибудь узину, но больше я не попадусь на ту же уловку.
Окружив отряд Неудержимого Серебряного Потока [Армию Серебряного метеора], Кашим, уже предвкушая победу, отдал приказ на уничтожение. Однако как только он отдал этот приказ, ситуация на поле боя вновь изменилась.
Около из-за скал появились тысячи теней и кинулись на муодзинельцев. Увидев это, Кашим от изумления лишился дара речи.
Подкрепление противника выглядело точь-в-точь как солдаты Муодзинела. Их покрывала толстая кожаная броня, а головы оборачивала черная ткань. Дело происходило вечером, солнце уже почти село, и цвет кожи различить было крайне трудно, добавляя смятения в стан муодзинельцев. Это предрешило исход боя.
Именно для этого после вчерашнего боя Тигре приказал своим солдатам снять броню с трупов. Сейчас она послужила для создания хаоса в стане противника.
Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора], изображая кавалерию Муодзинела, жестоко разил врага. Чтобы не атаковать своих же солдат, они заранее определились с ключевым словом.
Если один говорил «медведь», то ответом ему было «кролик».
— Использовать детскую сказку в такой ситуации...
— Ясность важна. Если легко сказать, легко и понять.
Так в итоге решили Рюрик и Тигре.
Прежде, чем пароль стал очевиден и хаос устаканился, пало множество кавалеристов Муодзинела, чтобы вновь уже не встать.
Кроме того, напавший первым отряд кавалеристов продолжил собирать кровавую жатву с копейщиков. Цепь окружения ослабла и распалась, и войска Муодзинела позволили противнику уйти. Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора] покинул поле боя.
Кашим хотел отдать приказ преследовать врага, но не смог.
Пехоте их не нагнать, а если послать за ними кавалерию, есть опасность, что их войска будут бить себя же. Ничего не оставалось, как провожать взглядом отступающего в темноту противника.
Кашим сжал кулаки так сильно, что они пронзил ногтями ладони, его глаза налились кровью, он тихим голосом подозвал помощника, пришедшего с докладом.
— Рабы.
На удивлённое лицо непонявшего его слов помощника Кашим выплюнул с ненавистью:
— Передай солдатам следующее. Мне нужно… по десять рабов обоих полов, то есть двадцать человек. Предложи это тем, кто жаждет прямо сейчас обменять рабов на деньги, я куплю их за золото. Кто первый, того и деньги.
Сегодня потери пехоты и кавалерии Муодзинела составили около тысячи солдат. Всего за два дня армия потеряла десятую часть. Причём абсолютно односторонне.
Кашим больше не собирался быть разборчивым в средствах. Впрочем, выбирать тут не приходилось.
Следующим утром Кашим выстроил купленных у солдат рабов перед своей армией. Также он собрал солдат с зычными голосами, знающих язык Брюна. Затем провозгласил, устремив свой взор ко скалам:
— Трусливым солдатам Брюна, которые крадутся по скалам, словно черви! Покажитесь. Если у вас, ублюдков, есть смелость, то бросьте нам честный вызов, как и подобает воинам! Если вы и дальше намерены продолжать своё трюкачество, то произойдет следующее!
Когда Кашим прокричал это, то по его приказу солдаты обезглавили десять мужчин одного за другим. Женщины закричали, увидев как покатились головы, а из лишённых голов шей зафонтанировала кровь.
— Если вы не появитесь через коку — следующими станут женщины. И мы готовы повторять это до тех пор пока вы, трусливые ублюдки, не покажетесь!
Это одновременно как провокация противника, так и угроза предупреждающая рабов.
Армия Муодзинела несла потери два дня подряд и уже начала побаиваться и рабов. Чтобы рабы не питали особых надежд и продолжали подчиняться, необходимо показать им жестокие последствия.
Оставив трупы валяться на дороге, войска Муодзинела двинулись дальше.
В этот день основная часть войск была выдвинута к авангарду. Конечно, не в сам авангард, который и без того составлял три тысячи человек, что, впрочем, было довольно немного.
Учитывая небольшую численность противника, Кашим посчитал, что тот ни за что не атакует в лоб. Если вспомнить, позавчера они атаковали с фланга, вчера — сзади по диагонали. Наверняка следующая атака будет подобной. Да даже атакуй они в лоб, трёх тысяч солдат достаточно, чтобы дать им отпор.
Также такое построение способствовало защите обозов с едой и топливом.
Уничтожение или захват припасов противника — основы. Особенно, если нет преимущества в числе. До сегодняшнего дня этого до этого не доходило, но есть вероятность, что это их следующая цель.
Когда авангард столкнулся с группой кавалеристов было около полудня. Но получивший об этом доклад сначала не поверил своим ушам.
— Пять-шесть сотен, говоришь!?..
Даже потеряв десятую часть, войска Муодзинела всё ещё представляли собой внушительные 18 тысяч человек. И после этого противник атаковал авангард числом всего в шесть сотен.
— Если неподалёку прячется ещё тысяча, то всё сходится, но...
Однако что могут сделать шесть сотен солдат против столь многочисленного войска?
Неужели у них есть ещё дополнительные силы? Да быть не может, — твердил себе Кашим. Число базируется на тех следах стоянки, да и потом, будь у них больше людей, то позавчера или вчера противник смог бы более серьёзно потрепать его войска.
— Кто ими командует?
— Скорее всего красноволосый парень в их авангарде.
Возможно, у них нет сил, чтобы убегать.
Перед кавалеристами, численностью в шесть сотен, скакал на лошади молодой парень с запылёнными красными волосами. Сама мысль о том что облачённый в кожаную броню лучник мог командовать армией была чем-то нереальным.
Перво-наперво, никто в Брюне не пользуется луком.
Королевство Брюн презирает лук. Даже в Муодзинеле это знают. Естественно, что и Кашим знает.
Сомнений нет. Где-то неподалёку должна быть засада.
Враг перед ним или засада — где их основные войска? Кашим размышлял всё больше.
Глядя на этого красновласого парня, думается мне, что основные — те, что в засаде. Впрочем, это, наверное, уловка. Наверняка засада прикуёт наше внимание и войска впереди что-то предпримут.
План противника ясен, — так думалось Кашиму. Он был полон решимости покончить со всем этим. Кашим направил свою армию на противника перед ним. Вот только тот не сдвинулся с места.
— Прекратите это варварство, скоты Муодзинела! — поднял голос молодой парень с красными волосами.
Хоть Кашим и понимал язык Брюна и внимательно слушал его, но не останавливал продвижение армии.
— Мерзавцы, лишившие жизни невинных людей, вы заслуживаете смерти. Но прежде, чем лишить вас голов — спрошу. Ублюдки, зачем вы пересекли границу и топчете нашу землю своими вонючими ногами?
— Я не прочь ответить, но только если ты как следует спросишь, — сказал с насмешкой Кашим. — Отбрось своё оружие. Склонись на земле и стань рабом. Тогда я, как великодушный господин, объясню тебе всё по-простому После же, я прослежу, чтобы тебя продали как можно более доброму хозяину.
Такие слова вестовые Муодзинела с насмешкой прокричали на двух языках. Затем начали, наложив стрелы на лук, начали приближаться на расстояние выстрела.
В это время раздался боевой клич. Как и рассчитывал Кашим — там была засада. Он посмотрел туда с улыбкой, но не мог поверить своим глазам.
В его поле зрения попала не Баярл [Красная лошадь Брюна], а Зинитра [Черный дракон] Королевства Дзктед.
Кашим слышал, что кто-то пригласил армию Дзктеда в эту страну.
Однако он не мог поверить, что встретился с ними. У них не было никакой причины приходить сюда. Он не ожидал, что они будут проливать свою кровь ради защиты Брюна.
Кашим был уверен в этом.
Не он один не мог пошевелиться в удивлении. Практически вся армия Муодзинела онемев, застыла в шоке.
Дзктед располагался к северу от Муодзинела, поэтому стычки с ним были не редки. И хоть солдаты привыкли видеть Зинитру [Знамя Черного дракона], но воспоминания об этом были не особо приятны.
— В атаку! — прокричал то ли Рюрик, ведший солдат Дзктеда, то ли Тигре, возглавивший командование солдатами Брюна.
С кличем Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора] атаковала армию Муодзинела с двух направлений. Те застыли словно в трансе и позволили их противнику приблизиться.
Блеск мечей, сверкающих в солнечных лучах, вскоре исчез под слоем грязи и крови. То же относилось и к броне с копьями. С обеих сторон мечи крушили головы, копья насквозь пронзали тела.
Ливень стрел обрушился на глаза и лица солдат, и те с криками падали с лошадей и вскоре умирали под копытами и ногами.
За небольшой промежуток времени Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора] глубоко вгрызся в армию Муодзинела, но так и не смог прорваться сквозь трехтысячное заграждение.
Кашим с удовлетворением смотрел на пропитанное кровью поле боя. Пусть и было жалко, что его застали врасплох, но в итоге всё пошло как он и планировал. Если его солдаты выстоят, то подоспеет подкрепление из тыла.
Если они окружат врага, то победа будет за армией Муодзинела.
По спине улыбающегося в удовлетворении Кашима пробежал холодок. Это ощущение спасало его много раз, проще говоря, то подала знак интуиция.
Может оттого, что враг был близко — так подумалось ему, но тут же отверг эту мысль.
Даже самый близкий из противников находится более чем за триста аршин[1] от него.
Кроме того, всё это расстояние заполнено солдатами Муодзинела. Как бы сильно противник ни напирал, эти три сотни аршин быстро никак не преодолеть. Да и стреле не долететь.
— Она поразит.
Кашим услышал чей-то голос. Словно шёпот злого духа.
В ту же секунду стрела полетела прямо в Кашима.
Обычно смерть генерала скрывается насколько это вообще возможно, ибо это означает поражение. Для этого заранее подбирается похожий человек как замена, чтобы обмануть как союзников, так и противников. Это позволяет выиграть время для немедленного отступления, и лишь после отступления делается официальное объявление.
Но в этот раз такое не пройдёт.
Небо ясное, солнце в зените, командир был недалеко от поля боя.
Более того, удар пришелся прямо в голову Кашима, обернутую тканью. Шансов, что он выживет, не было.
Словно волна, разошедшаяся по поверхности воды, шок распространился по солдатам Муодзинела. Следом, с ужасающей быстротой, их накрыл страх..
Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора], как будто ожидавшая такой реакции, выпустила боевой крик.
Почти двадцать тысяч солдат Муодзинела, в страхе перед противником числом меньше двух тысяч, потеряли волю к сражению.
Помощник командира попытался растормошить солдат впавших в оцепенение, но вторая стрела, настигшая его, снизила боевой дух солдат до нуля.
Первым развалился тыл, который не участвовал в сражении, но услышал о смерти генерала. Побежал один, затем второй, затем уже другие неслись прочь. Они отбрасывали оружие в сторону и бежали по дороге.
Армия Муодзинела рухнула, словно песочный замок.
Прознав о бегстве арьегарда, сражавшиеся с Неудержимым Серебряным Потоком [Армией Серебряного метеора], солдаты дрогнули. Тех, кто попытался сбежать, зарубили, продолживших сражение — окружили и тоже убили.
Тигре, находящийся в авангарде, и оберегаемый солдатами Альзаса, не знал пощады, выпуская свой гнев, за смерть десятерых людей сегодняшним утром.
— В погоню! Живых не оставлять! — отдал жестокий приказ Тигре, продолжая стрелять.
Впрочем, руководствовался он при этом не эмоциями.
Хоть армия Муодзинела и пала, но их всё ещё оставалось восемнадцать тысяч солдат. Как только они успокоятся и выберут нового лидера, то Тигре и его люди в то же мгновение проиграют.
Он хотел вбить в них страх вместе с осознанием поражения, пока они ещё потеряны.
— Если подумать, всё прошло даже лучше, чем ожидалось.
Подъехал Рюрик к Тигре, который израсходовав все стрелы и устало сидел на лошади. Тигре, наконец расслабив лицо, молча кивнул.
Кашим вовсе не был дураком. Но он слишком расслабился. Если быть совсем точным, то он до последнего был слишком расслаблен и не осознавал ситуации.
Тигре по второму кругу вспомнил все бои. Прикинулись, что их меньше, чем есть на самом деле. Меньшим числом, с помощью камуфляжа сделали вид что их больше. И наконец, переодевшись, внесли хаос в ряды противника.
Из-за этого, Кашим усилил фланги и арьергард, оставив впереди лишь число, достаточное чтобы лишь сковать небольшое количество войск боем. Но именно этого и добивался Тигре.
Впрочем, будь Тигре мечником, Кашим был бы скрыт за стеной солдат, и наверняка бы выжил. И не умей Тигре стрелять дальше, чем на триста аршин, его армию бы ничто не спасло.
Брюнец — хороший лучник... Ещё и умеющий с точностью ложить стрелы в цель за 300 аршин — такого Кашим даже представить не мог.
Впрочем, в авангарде Тигре оказался вовсе не запланировано. Хоть он и осознавал, что лишь дополнительно подвергает себя опасности, он не смог сдержать своего гнева. Сумей он сдержаться, когда на его глазах убивают невинных людей, это, наверное, был бы уже не Тигре.
И всё же, даже в таких стеснённых условиях, они смогли вырвать победу. Ведь у Тигре было не так уж и много возможностей приблизиться к нему на три сотни аршинов, всего одна или две. Поражение было крайне близко.
— Рюрик, могу я оставить погоню на тебя?
Убедившись, что очаг боя сместился на юго-восток, в направлении Муодзинела, тихо спросил Тигре. По его лицу и голосу Рюрик понял, что чувствовал Тигре.
— Оставь это мне.
Тигре поблагодарил лысого рыцаря Дзктеда и направился с Жераром и несколькими солдатами из Алзаса в сторону, где находились рабы.
Спасаясь от бегства солдат Муодзинела, и преследующих их Неудержимого Серебряного Потока [Армии Серебряного метеора], они в страхе прижались к земле. Залитые кровью и заваленные телами солдат они в страхе испускали крики, боясь копыт лошадей.
Тигре спешился и подошёл к ним, чтобы успокоить.
— Теперь всё хорошо, — сказал он успокаивающим голосом.
— Вы пришли спасти нас? — на вопрос стоящей рядом женщины Тигре кивнул с улыбкой.
Вокруг них разразился шторм из подозрения, радости и удивления. Были как те, кто в радости кричали, что спасены, так и те, кто в сомнении покачивал головой. Были и те, кто просто не был в состоянии осознать ситуацию.
— Почему вы не пришли раньше?! — внезапно закричал один из мужчин.
Пусть он и был связан веревкой и не мог двигаться, но он в ярости уставился на Тигре, проливая слезы.
— Почему вы не показались утром?! Вы же были рядом!? Выйди вы тогда, то он бы не умер...
Тигре, широко распахнув глаза, замер, не в силах сдвинуться с места.
Вместо этого двинулись Жерар и солдаты Альзаса.
— Потому что...
Жерар намеревался ответить на этот обвиняющий вопрос от спасённого, но не успел.
Тигре жестом остановил его. Пройдя сквозь солдат, что защищая, заслонили его, Тигре, с печальным видом склонил голову.
— Простите.
Услышав слова Тигре и увидев его действия, мужчина глубоко вдохнул от удивления. Пусть и много слов бурлило внутри него, но они не могли выйти. Он сел и схватился за голову.
Глядя, как разрезают верёвки на них, Тигре обратил внимание, что женщинам необходимо найти хоть какую-нибудь замену одежде, и отдал об этом приказ. Он и сам вытащил нож и принял участие в уничтожении пут.
— Эм...
После того как было освобождено уже несколько десятков людей, невысокая девушка робко позвала Тигре. Она производила впечатление наивной девушки, примерно такого же возраста, что и Тигре. Прикрывая своё тело руками и тем, что осталось от порванной одежды, она низко поклонилась ему.
— Спасибо за спасение... И за то, что отомстили за моего отца.
Тигре смутно понял. Один из мужчин, который умер ранее этим утром, скорее всего, был отцом этой девушки.
— Простите. Этот мужчина... не думаю, что он неправ. Я понимаю его чувства, но даже так... Я хотела поблагодарить вас.
У Тигре было довольно сложное выражение лица, показывающее его смешанные чувства от услышанных слов девушки.
От этих прямых, честных слов, ему полегчало, но вместе с тем его мучила и вина.
Хотя он не знал, как справиться со своими эмоциями, и плечи его дрожали, Тигре поблагодарил её, не имея права показать слёзы.
— Это скорее мои слова. Спасибо тебе.
Из солдат Неудержимого Серебряного Потока [Армии Серебряного метеора] в погоню ушло больше тысячи. Считай почти вся армия.
Вернувшись, они, не в силах сдержать усталость, садились там, где стояли, не обращая внимание на окружающие их тысячи тел и покрытую кровью землю. Некоторые даже прямо так и уснули. Не вертись они во сне, их было бы не отличить от мертвецов.
Если вспомнить, то торопясь из Теритуар в Агнес на отдых они располагались на не особо комфортных барханах и скалах, что причиняло неудобства, и потом три дня подряд сражались с войсками Муодзинела.
Тигре, конечно, старался давать солдатам необходимое время на отдых, но не сказал бы, что выделенного было совсем уж достаточно.
И наконец, погоня. Неудивительно, что после беготни по всему полю боя с оружием наперевес, они, сняв броню, упали, где стояли.
Армия Муодзинела потеряла более трех тысяч человек в этом бою, в результате чего доведя свои потери до пяти тысяч солдат, если учитывать битвы прошлых дней. Это была четверть от всей армии, которая вторглась в земли Агнеса.
С другой стороны, двести солдат из Неудержимого Серебряного Потока [Армии Серебряного метеора] лишились своей жизни.
— Число выживших — тысяча сто пятьдесят три. Среди них четыреста шестьдесят два солдата было ранено — и серьезно, и незначительно. Хоть глядя на потери и не назвать это блистательной победой, но в нынешнем положении этот результат словно чудо.
С на редкость оживлённым лицом Жерар докладывал эти цифры Тигре, считая что при столкновении с двадцатитысячным противником эти потери мизерны и приемлемы.
Однако, услышав этот доклад, лицо Тигре помрачнело, и он не выглядел победителем. И это не было его реакцией на усталость.
Для Тигре, Рюрика и Жерара не было времени на отдых. Им нужно было собрать солдат, которые могли двигаться, а затем собрать всю добычу с поля боя.
Получив брошенные отступающими войсками провиант и топливо, они разделили награбленные солдатами Муодзинела ценности и деньги меж солдатами и гражданскими.
Хоть Жерар и не принял, активного участия в сражении, сейчас он полностью демонстрировал свои таланты. Убедившись что Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора] с запасом обеспечена припасами, оставшееся он разделил меж людьми с тем расчётом, чтобы им хватило до Теритуара.
— Так у нас нет другого выбора, кроме как послать их в Теритуар?
Услышав доклад молодого парня с коричневыми волосами, Тигре спросил Жерара, и тот кивнул.
— Я полагаю, что вы это также слышали, граф Ворн. При нападении их города и деревни были полностью разрушены. Приказывать им вернуться на родину среди холодной зимы, это всё равно заявить «живя под открытым небом, отстраивайтесь своими силами».
— Пусть я и понимаю это... Но выдержит ли это Теритуар?
Ведь в тамошние города и деревни уже устремился поток беженцев от пламени войны. Так что волнения Тигре были оправданны, но сын Лорда Теритуар попросту пожал плечами, ответив:
— Хоть две тысячи людей это многовато, но иного варианта у нас нет.
Тигре не мог возражать. Прими он их в Алзасе, он бы мгновенно столкнулся с экономическими трудностями, а Ооде, которым управлял Массас, был слишком далеко от них.
— Я понимаю. Тогда так и сделаем.
Как только он сказал это, к направился Рюрик.
— ... Лорд Тигревурмуд, мне нужно с вами поговорить.
Пусть он и улыбался как обычно ярко, но у него на лице виднелась некая неловкость. Хотя Тигре и устал, но он смог разглядеть это. Отдав приказы, он покинул это место с Рюриком и Жераром.
— Что случилось?
— Во время нашего преследования мы захватили в плен несколько солдат, вот только...
Это был приказ Тигре. Ему нужно было знать причины нападения и положение дел в Королевстве Муодзинел. Стерев свою фальшивую улыбку, он помрачнел настолько, что это удивило Тигре и Жерара.
— Они все говорили: [Мы лишь авангард тех сил, которые сметут ваши земли].
Тигре мгновенно остановился в шоке. Могильно серьёзное выражение лица Рюрика передалось и Тигре с Жераром.
Они ломали свои головы, почти не спали, чтобы сражаться с армией подобного масштаба. Они пожертвовали столь многим, а это был всего лишь их авангард?
— И если это был всего лишь их авангард...
Пусть его тело и зашаталось, но Тигре смог устоять на земле. Его сердце билось от беспрецедентного напряжения.
— Их главные силы?
— Если верить им, то тридцать тысяч солдат. Я послал разведывательный отряд, чтобы подтвердить это.
Тридцать тысяч...
Крик застрял в горле, не в силах вырваться, отдаваясь эхом по всему телу.
— ... Нет, их увы, будет не тридцать тысяч.
Жерар, побледнев, потряс головой и глубоко вдохнул. Тигре кивнул с проблемным выражением лица. Хотя они и разбили вражьи двадцать тысяч солдат, но они не истребили их.
— Отступившие солдаты, скорее всего, добавят десять тысяч к главным силам.
— ... После двадцати тысяч теперь мы имеем сорок? Если они поглотят эти последние десять тысяч солдат, то им потребуется некоторое время на перегруппировку, закончат они конечно не сегодня и не завтра.
Через несколько дней огромная армия Муодзинела, числом в сорок тысяч объявится в Агнесе.
Более того, его войска были измотаны. Хотя бы сегодня, им надо отдохнуть целый день, иначе не смогут передвигаться. Более того, к ним теперь добавились ещё две тысячи человек. Даже если они и будут отступать, то всё равно их скорость передвижения существенно снизится. В худшем случае, их схватят до того, как они покинут Агнес.
Тяжелая тишина окутала всех троих. Жерар первым нарушил её.
— Что будем делать, граф Ворн?
Тигре безэмоционально уставился на молодого парня с коричневыми волосами.
— Что теперь будем делать? Если мы будем достаточно быстры, мы может успеем спастись.
Тигре понял значение слов Жерара. Он ответил прямо, не скрывая свой гнев.
— ... Ты это говорил серьёзно?
— ...Нет, это сорвалось с языка. Простите.
Жерар низко поклонился. Реагируя на это двинулся не Тигре, а Рюрик, нанеся тому удар, когда Жерар распрямился. Отшатнувшись, и встряхнув тёмно-коричневыми волосами юноша отошел назад на пару шагов.
Хотя Тигре смотрел на Рюрика с удивлением, но он не решился сразу же ругать его, ожидая пока тот объяснится. Ведь тот устал, да и было видно, что он сдерживался. Если бы Рюрик был серьёзен, то Жерар явно не просто бы зашатался.
— ...Ублюдок! Сколько ты ещё собираешься проверять лорда Тигревурмуда!?
С сжатыми кулаками Рюрик уставился на Жерара. Потирая покрасневшую щёку, тот криво улыбнулся:
— Больше не буду. Эта была последней.
Тигре не был особо рад этому, ведь эти слова — доказательство того что Жерар проверял Тигре.
— А твоя язвительность? Тоже наигранная?
— Нет, просто такой я человек.
На виске Рюрика, пытавшегося сдержаться, пульсировала вена. Тигре пришлось нарочито вздохнуть. Поскольку времени особо нет, было крайне важно понять его мотивы именно сейчас.
— Я верю, что твой отец доверяет мне.
— Отец — это отец. А я — это я.
Беззастенчиво ответил Жерар, почёсывая лицо.
— Я боялся, что ты со своим желание защитить Алзас бросишь Теритуар. Если ты в первую очередь думаешь об Алзасе, то такое вполне возможно. Вот почему я хотел узнать, какой же ты человек на самом деле.
— Это ты намекаешь, что нам стоит воздержаться от необдуманных слов, и заслужить твоё доверие?!
Жерар пожал плечами, увидев жесткое лицо Рюрика.
— Вам уже доверяет отец. Выкажи граф Ворн неудовольствие мной, отец с лёгкостью отречётся от меня. Но зная что мой отец способен на такое, ты вряд ли пожалуешься отцу.
Видя что тот стал ещё более резок и язвителен, Тигре ещё раз вздохнул, теперь от чистого сердца.
— Граф Ворн. Пусть сейчас совсем не тот момент чтобы говорить об этом, но вам стоит хоть немного задуматься, как вы выглядите в глазах других людей.
— В глазах других людей?
— Житель Брюна — и лучник, мало того, будучи военнопленным Дзктеда, одалживаете его военных и возвращаетесь, да ещё и нарываетесь на стычку с Тенардье, принадлежащим высшей аристократии, будучи лишь мелким дворянином… Как думаете что о вас подумают те, кто вас не знают?
— Они будут видеть во мне зачинщика.
На его чересчур расстроенный ответ Жерар тут же рассмеялся. Пусть Тигре и не был особенно этим обрадован, но он мог лишь кивнуть. Ему действительно стоит над этим задуматься.
— Ну, я понимаю, что ты хотел мне сказать. Я позабочусь об этом.
— Спасибо, что выслушали меня. Я бы хотел добавить ещё кое-что: парень из Дзктеда с пустыней на голове восхищается вами слишком много. Не стоит особо прислушиваться к его мнению.
— ...Лорд Тигревурмуд. Что будем делать дальше?
С максимальным самоконтролем Рюрик вернул разговор к первоначальной теме. Тигре также собрался с силами и поклонился в согласии. Жерар поступил также.
— Солдаты-то ясно, а вот смогут ли передвигаться люди? Хотелось бы чтобы они хоть немного дальше ушли.
— Они много передвигались, связанные веревками, и слишком устали. Пока что это невозможно.
— Тогда, пожалуйста, уточните число мужчин и женщин. Может это и жестоко, но они будут защищать себя сами. Доверить мужчинам копья, снятые с трупов солдат Муодзинела, чтобы те, защищая женщин, двинулись в Теритуар.
Решение конечно было жестокое, но Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора] была не в том состоянии чтобы распылять свои силы.
Более того, две тысячи людей — это могучая сила. Даже если из них мужчин лишь половина, то будучи вооружены копьями, они смогут идти по дороге, не опасаясь нападения бандитов, которые вряд ли приблизятся к столь большой вооружённой группе.
Спланировав свои действия, трое тут же принялись за работу.
С рассветом, две тысячи людей и Неудержимый Серебряный Поток [Армия Серебряного метеора] начали двигаться. Они плелись тяжелыми шагами, между скал, возвышавшихся справа и слева. Хотя все понимали, что армия Муодзинела преследовала их, но они не могли заставить свои тела двигать как надо. Их усталость, которая накапливалась в течении дней, не могла быть убрана всего одним днём отдыха.
Это плохо...
Тигре и Рюрик посмотрели друг на друга. Они конечно ожидали что движение будет медленным, но не настолько же. Но ускориться было не в их силах. Они и так шли максимально быстро.
Это произошло в середине дня. От разведки пришел доклад, относительно позиции и передвижения армии Муодзинела.
— Приближаются примерно три-четыре тысячи кавалеристов Муодзинела.
Тигре быстро отреагировал.
— Рюрик, принимай командование солдатами и собери все оставшиеся стрелы.
— Вы опять собираетесь сделать нечто безумное?
Рыцарь Дзктеда посмотрел на него с удивлением и тревогой на своём лице. Тигре пожал плечами.
— Всё что я хочу — слегка замедлить их продвижение. Благо, ветер сейчас встречный.
Хоть сборы ещё больше замедлили продвижение солдат и гражданских, но преследующий враг далеко не обрадуется дождю стрел.
— Прошу, возьмите с собой опытных лучников.
Это условие было сделано специально ради Рюрика. Тигре поблагодарил его. Собрав десять кавалеристов, он покинул основную армию, поднимая облако пыли, несясь вниз по дороге.
Через четыре с половиной коку, знамя Вахрама — Бога Войны, которому поклонялись в Муодзинеле — показалось в поле зрения. Тигре остановил свою лошадь, вложил стрелу и тут же выстрелил.
Стрела описала большую дугу в воздухе летя вместе с ветром. Она без промаха поразила цель, от чего солдат в передней шеренге упал с лошади навеки. Солдаты Дзктеда последовали за Тигре и также выстрелили свои стрелы, поразив несколько врагов.
Хотя армия Муодзинела и остановилась от внезапной атаки, но они быстро успокоились и погнались вперед, и стук копыт загудел по всей земле. Пусть они также выстреливали стрелы, но расстояние и ветер мешали им. Они падали не долетая до Тигре.
Тигре и остальные развернули своих лошадей, сохраняя дистанцию. Но как много они не стреляли — враг продолжал гнаться вперед. Холодный пот покрыл виски Тигре.
Если всё будет так продолжатся, то они, уничтожат нас, и нагонят Рюрика и главные силы...
В это время стук копыт бегущих лошадей усилился. Сперва Тигре подумал, что это подкрепления противника, но облака пыли за солдатами Муодзинела не стали гуще.
Армия Муодзинела также заметило это и остановила своих лошадей. Тигре заметил, что звук исходил сверху от них, с правой скалы. Тигре впервые посмотрел вверх на утёс.
Зинитра [Знамя Черного дракона]?
На ветру без сомнения развевался флаг Дзктеда, с Зинитрой [Черным драконом], держащим синее копьё наперевес, на белом фоне. Тигре был в том абсолютно уверен.
Группа кавалеристов умело спустилась вниз по склону, и вошла в пустое пространство между Тигре и Муодзинелом.
В авангарде кавалеристов с копьями была девушка 15-16 лет. Прижавшись к лошадиной шее, она быстро подвела лошадь к ошеломлённому Тигре.
Она была небольшого роста, а её синие волосы достигали её плеч. Казалось, что она покраснела, от езды на лошади. На её милом лице особенно выделялись глаза, одновременно полные внимания и холодности, глаза синего цвета, подобные льду. Её одежда была сделана из синего шелка и соответствовала цвету её волос. В руке она держала короткое копьё.
Увидев лицо Тигре она улыбнулась ехидной улыбкой.
— Давно не виделись, Тигревурмуд Ворн.
Это была Ванадис, которая управляла Олмутцом.
Это была Метелия [Снежная принцесса Ледяной ряби] — Людмила Люрие
1. Приблизительно две сотни метров.
