— Я дома, — по привычке произнёс я, открыв входную дверь, хотя прекрасно знал, что никто не ответит.
Зашедшая вместе со мной Май промолчала. Наверное, сказалось то, что она провела много времени в этом доме совсем одна. Вроде бы пустяк, но всё равно — повод побеспокоиться.
— Голоден как волк. Пойдём, перекусим что-нибудь?
— Нии-сама, давай приготовим ужин вместе.
— Займёмся готовкой? С чего вдруг?
— Сестрёнка заботится о своём брате, и будет рада время от времени что-нибудь вместе с ним приготовить, — с улыбкой ответила Май.
Улыбка была ласковей и нежнее чем обычно. Обычное кокетство, но от этого мне сегодня отчего-то становилось больно на душе.
— ...Точно, сделаем ужин вместе. Заодно узришь и признаешь мои кулинарные навыки, сестрёнка!
Буду шутить с ней как обычно, чтобы она не тревожилась почём зря. Да и неспокойно мне было оставлять Май без присмотра в её состоянии даже ненадолго.
— Я не ожидаю от нии-самы никаких кулинарных чудес. Всё равно твои навыки готовки ограничиваются уроками домоводства в школе, разве нет?
— Это не так… и… Нет, ты права. Ну, по крайней мере, нарезать овощи я смогу, верно?
Почему-то мне казалось, что готовить я умею. Хотя оснований для этого не было, но, возможно, я получил кулинарный опыт в то время, о котором не помнил. В своих снах я путешествовал в другом мире, а значит, у меня вполне была возможность готовить самостоятельно.
«Надо признать, раз я так непринуждённо стал думать о другом мире, память ко мне возвращается».
— Правда? Смотри, порежешься.
— Ну что ты, не стоит недооценивать ловкость моих рук! — пожал я плечами и улыбнулся, почувствовав, как демон по ту сторону тонкой стены внутри меня собирается вырвать очередную цепь.
Положив сумки в гостиной, мы помыли на кухне руки и Май открыла холодильник.
— Что будем делать?
— Так, мясо… и… — взглянув на меня, Май сразу же изменила меню. — Нет, давай лучше сделаем карри.
Увидев содержимое холодильника, я сразу же представил, что это будет карри. Видимо, по моей реакции она догадалась, чего мне хочется скушать.
«...Даже это вызывает у меня дежавю. Интересно, в том, другом мире для меня тоже кто-то готовил?», — подумал я, наблюдая, как Май подготавливает ингредиенты для карри на двух человек.
— ...Нии-сама, ты очень ловко обращаешься с ножом.
— Куда мне до тебя.
Стоя рядом с Май и чистя овощи, я отметил, что кухонные ножи мне и правда на удивление привычны, или, скорее сказать, привычно использование всяких режущих предметов вообще.
«Я же... не убийца какой-нибудь?..»
Движения ножа были такими естественными; каждый раз я автоматически направлял его под оптимальным углом, даже этого не осознавая. Представив себе эту отвратительную картину, я невольно почувствовал раздражение от сближения со своим прошлым «я».
— Что такое, Май?
— Просто немного обидно, что нии-сама так хорошо обращается с кухонным ножом. Это нечестно, я целый год практиковалась. Почему ты управляешься с ним лучше, чем я?
— Хе-хе-хе, то-то же. Теперь у тебя есть возможность увидеть своего брата в новом свете, — сказал я, горделиво выпятив грудь.
Обычно на это Май отвечала: «Не задавайся, нии-сама. Спесь до добра не доводит, так ты скоро превратишься в ничтожного братца», показывая язык… Но не в этот раз.
— Ты молодец, нии-сама. Я очень за тебя рада, — сказала Май и вновь улыбнулась. Почему-то похвала моей дорогой сестрёнки совсем меня не обрадовала.
— ...Ай.
Похоже, я отвлёкся и не заметил, как нож соскользнул. На пальце появился ярко-красный порез.
— Блин, порезался. Май, подай мне аптечку...
— Хум.
Словно рыбка наживку, мой палец заглотила сестрёнка, и я почувствовал, как по ранке ползёт её язычок. Стоя в оцепенении под звук льющейся из крана воды, я не успел опомниться, как она отпустила мой палец.
— Пха-а… теперь порядок. Осталось наложить пластырь, — сказала Май, после чего достала аптечку из шкафчика в углу кухни. Вытащив оттуда пластырь, она взяла мою руку и налепила его на порез.
— Так нельзя, нии-сама. Будь внимательнее.
— У-угу, спасибо, — впервые оказавшись в такой ситуации, я, немного смутившись, поблагодарил сестрёнку.
Обычно она не стала бы дезинфицировать мою рану таким способом, и просто бы наклеила пластырь после промывки пореза водой.
— А кровь на удивление вкусная, — облизнув губы, произнесла Май. — Не так ли, нии-сама?
Было в этом что-то завораживающе опасное, как цветущий на другом берегу бурной реки цветок, что может исчезнуть в любой момент.
— Да, но вкусная она только у нии-самы, — добавила она. — Кровь других — ничто в сравнении с ней.
— ...Дура, хватит чушь нести. Готовка стоит.
— Ай. Нии-сама такой вредный.
— Меня это не колышет, — буркнув в ответ, я снова принялся чистить овощи.
Лица сестрёнки, которая всегда так мило дулась, я не видел. Нет, я просто не захотел смотреть на неё, и отвернулся. И поэтому не знал, какие эмоции отражались на её лице.
Карри, кстати, получилось вкусным, хотя по какой-то причине я так и не смог толком его распробовать.
***
В тот вечер, после ужина, время прошло как обычно. Хотя не так уж обычно.
Под давлением Май, которая отправилась принимать ванну, я был вынужден сидеть под дверью, разделявшей раздевалку и ванную комнату. Сам я ванну не принимал из-за ран на спине, и просто аккуратно мокрым полотенцем обтёр те места, где их не было. Потом попросил Май нанести на раны заживляющую мазь и перебинтовать меня. Я подумал, что стоит заодно сменить повязку и на голове, но так как её уже меняли сегодня в больнице, не стал.
Переодевшись в пижаму, мы с Май посмотрели по телевизору какое-то не особо интересное вечернее шоу, хрумкая картофельные чипсы. Затем подошло время отправляться на боковую.
— ...Пора спать.
— Да, нии-сама.
По обыкновению мы расходились по своим комнатам, и примерно через час, когда я уже засыпал, Май пробиралась ко мне и незаметно забиралась под одеяло. Каждый раз я чувствовал её присутствие и просыпался, но продолжал притворяться, будто сплю, а наутро, дождавшись, пока сестрёнка тихо уйдёт, подымался как ни в чём не бывало.
Но сегодня всё было по другому.
— Нии-сама, можно я сегодня буду спать с тобой?
— …
Зачем вдруг спрашивать о том, о чём мы и так с ней негласно договорились?
— Ладно, я не против.
— Тогда я принесу подушку.
Если то, что я позволю ей спать рядом, хоть немного уймёт её тревогу, как я могу отказать?
Май, радостно улыбаясь, ушла к себе. Войдя в свою комнату, я не стал выключать свет, нырнул под оделяло и закрыл глаза.
Завтра в школу. Надо будет подыскать для сестры хорошую клинику через мобильник, пока идут занятия.
Скрипнула дверь, и в комнату молча вошла Май.
— Май, выключи свет.
Я попросил выключить свет, который оставил для неё включённым, однако свет так и не погас, а Май ничего не ответила.
— Нии-сама… нии-сама...
— Май?
— Я не буду выключать свет.
Она медленно подошла к кровати и остановилась передо мной. Что-то встревожило меня в её голосе. Когда я открыл глаза и увидел Май, меня будто холодной водой окатили.
— Нии-сама — он мой и только мой нии-сама, правда?..
Я попытался подняться, но Май перехватила мою руку и приковала её наручниками к кровати.
— А? Э?
И пока я, оцепенев, пребывал в недоумении от происходящего, другую руку и обе ноги тоже плавно приковали наручниками.
— Что… Э-эй, Май, что за дела?!
Со стороны, наверное, выглядело забавным, как я, прикованный наручниками, хлопая от удивления глазами, извиваюсь под одеялом.
Однако мне было не до смеха.
— Нет, нии-сама, если я выключу свет, ты не сможешь рассмотреть меня всю.
— О-о чём ты?.. Погоди, успокойся. Эта шутка зашла слишком далеко! Если я чем-то тебя разозлил, просто сними их — я не сбегу.
— Не выйдет. Нии-сама у меня такой бестолковый, поэтому я должна усмирить его, чтобы он не сбежал и не пытался сопротивляться, прикрываясь здравым смыслом. Я буду убеждать его снова и снова, пока он не уступит и не станет паинькой, — с обольстительной плотоядной улыбкой, которую я никогда у неё не видел, она стянула одеяло.
А затем уселась на меня верхом.
— Эй, т-ты что?.. Май!
— Это всё твоя вина, нии-сама… Всё потому, что ты собираешься снова исчезнуть. Снова собираешься уйти туда, где не будет Май.
Одну за другой она расстегнула пуговицы у себя на пижаме, оголяя гладкую упругую кожу.
— Кто они? Кто такая *******-сан? *****-сан? Кто такая *******-сан? Что за сны тебе снятся и почему ты с такой нежностью произносишь эти неизвестные Май имена? Почему, почему, почему? Почему ты пытаешься оставить меня?
— Гу-ух!
Имена, которые она произносила, заглушались сильным шумом, и в тот же момент я испытал приступ сильной головной боли, будто невидимая рука вцепилась прямо мне в мозги. Отчаянно стараясь вытерпеть боль, я увидел лицо сестры — лицо потерявшейся маленькой девочки, которая вот-вот расплачется.
— Хватит, нии-сама. Тебе лучше ничего не вспоминать. Я же говорила, правда? Если это доставляет тебе боль, не нужно ничего вспоминать. Если это не даёт тебе покоя, пожалуйста, думай о Май. Думай только о нас, и ты будешь счастлив.
— Прекрати... гух… Я просто хочу... чтобы ты не тревожилась…
Чуть выше груди словно впился коготь. Головная боль хоть и немного утихла, но всё равно затмевала всё остальное. Мой голос слабел.
— Тревожусь? Конечно, я тревожусь. Я ежедневно вспоминаю тот день, когда все исчезли. Я боюсь, что спина нии-самы, которую я вижу, просыпаясь утром, вдруг окажется иллюзией. Поэтому давай перейдём эту черту... черту между нами. Просто думай о Май, только об этом. А я позабочусь обо всё остальном, сделаю что угодно. Разве это не счастье?
— ...Ты что, собираешься вечно держать меня так?..
Мимолётная головная боль отступила, и я наконец смог собраться с мыслями. Голова всё ещё плохо работала, я с трудом улавливал смысл её слов, но то, что я смог осознать, меня ужаснуло:
— Постой, мы же брат и сестра, мы не можем…
— Да, нии-сама лишит девственности свою сестрёнку. Тогда мой ответственный старший брат останется с Май навсегда. Что бы ни случилось потом, что бы он ни вспомнил, он больше не сможет думать ни о чём, кроме Май, правда?.. И даже если ему придётся меня оставить… Эхе-хе, эхе-хе-хе, — улыбнувшись по-детски глуповатой, одурманенной улыбкой, она замолчала.
— Ты... это серьёзно?..
— Всё будет хорошо. Я уверена, нии-сама выберет меня. Всё равно выберет меня. С чувством вины и сладостным чувством удовольствия… Эхе-хе-хе-хе-хе.
Взгляд её был серьёзен, а значит, она точно была не в себе. И не просто не в себе: Май была уже на пределе.
— Что за чёрт?.. Проклятье! Эти идиотские наручники!..
— О нет, нии-сама, не надо так дёргаться. Я специально выбрала такие, чтобы они легко не сломались. Если собираешься сбежать, мне придётся немножко тебя наказать. Поэтому не сопротивляйся, нии-сама, ладно?
По спине пробежали мурашки.
Свет в глазах Май исчез, и я почувствовал реальную опасность, что она может решиться на что угодно, если буду брыкаться.
— Давай, нии-сама, снимем твою одежду.
Май потянулась к пуговицам моей пижамы.
— Стой! Остановись, Май!
— Не ос-та-но-влюсь, — проворковала она в ответ.
Я попытался извернуться, но наручники не давали мне толком сдвинуться. Май с впечатляющей быстротой работала пальцами, и вскоре моя пижама была расстёгнута.
— Успокойся и подумай сама! Это принесёт нам только несчастье...
— Ты ошибаешься. Я буду счастлива вместе с нии-самой, он будет смотреть только на меня, будет любить только меня. Нии-сама тоже будет рад, что сестрёнка полностью принадлежит ему, заботится обо всех его потребностях и балует до невозможности. И всё ненужное больше не станет его отвлекать.
— Подумай о родителях, они расстроятся.
— Это неправда. Когда в детстве я сказала, что выйду замуж за нии-саму, мама и папа засмеялись и ответили: «Вот и славно». Они не будут против.
Плохо дело, она помутилась умом в прямом смысле слова. Она не слышит того, что я ей говорю. Она отвечает на услышанные слова, но они до неё не доходят.
— Скажи, нии-сама, кого ты хочешь первым — мальчика или девочку? Я думаю, неплохо было бы девочек-близняшек.
Пижама спала с её плеч, демонстрируя чёрное кружевное бельё и оголённое тело. Я поспешно отвернулся.
Что же делать, что делать, что делать?! Если не остановить Май, она действительно сломается!
«Если это продолжится, для неё не будет пути назад…»
Нужно выиграть время, как-то отвлечь её, как-то предотвратить эту ситуацию…
— Нет, нии-сама, так не пойдёт. Смотри сюда, смотри на меня. Я берегла своё тело для нии-самы. Всегда поддерживала фигуру, всегда готовилась к этому дню. Я с детства следила за своей внешностью. Чтобы соответствовать твоему вкусу.
— П-перестань, Май.
— Посмотри на меня, бесчувственный нии-сама. Ты должен открыть глаза. У нас впереди ещё долгая ночь. Я хочу наслаждаться этим медленно и как следует. Поэтому давай откроем глазки, нии-сама?
Май нежно взяла в руки моё лицо, которое я, закрыв глаза, отвернул в сторону. Её хихиканье прозвучало у меня над ухом.
— Ах, нии-сама, что же мне с тобой делать, ты такой торопливый… Если тебе так не терпится пойти дальше вместо любования друг другом...
— Май! Не надо, Май! — Ощутив нежное прикосновение к моей груди, плавно опустившееся ниже, я поспешно открыл глаза.
Передо мной находилось лицо Май — так близко, что я чувствовал её дыхание. Расстояние, на котором мы могли заглянуть друг другу в глаза. И там, глубоко внутри, плакала настоящая Май. Она была так близко…
— Тебе не надо этого делать, я всё равно буду рядом с тобой. Я же твой брат.
Бесхитростные слова убеждения, от которых не будет проку. Я знал это, но на ум не пришло ничего, кроме этих сорвавшихся с губ банальных фраз.
— Да, нии-сама — мой нии-сама. Поэтому забудь обо всём остальном, кроме Май, ладно?
Теперь единственное, что оставалось — разыграть свой джокер.
— ...Скажи, Май. Если хочешь, чтобы я всё забыл, скажи мне кое-что сначала.
— Что ты хочешь узнать? Я отвечу на любой твой вопрос. Мои размеры…
— Ящик стола в твоей комнате, окровавленный нож в нём — что это, чёрт возьми?
В тот момент, когда я произнёс эти слова, я почувствовал, что мне удалось тронуть её сердце, коснуться самой его глубины, которой раньше достичь не удавалось. Однако я не смог притянуть её к себе, а лишь оттолкнул ещё дальше.
Это была не ставка, что может быть провальной или удачной. Я просто выбрал плохой исход вместо худшего.
— А… а-а… н-нет… всё не так. Откуда? Как ты узнал?.. Почему, почему, почему? Ты же... не станешь меня ненавидеть?! Нии-сама?! Я же твоя сестра… а-а, а-а-а-а-а?!
— Ма… Май...
Её длинные волосы растрепались, и она разразилась потоком бессвязных слов. Дыхание стало прерывистым, будто ей отчаянно не хватало воздуха; взгляд стал расфокусированным. Закрыв уши, она мелко дрожала; по щекам текли слёзы.
— Ведь я... я… у меня не было выбора... Эта кровь... кровь… а-а-а-а-а-а?! Нет, она меня испачкает... нет... прочь... Почему… кто… это он, это он, это он, это о-о-о-о-о-он!!!
— Тише, Май, успокойся.
Увидев её состояние, я стал сомневаться, было ли это правильным. Кажется, способ, который я выбрал, чтобы избежать катастрофы, на самом деле оказался чудовищной ошибкой.
«Нет, соберись! Ты должен её убедить, всё ещё можно исправить!»
— Май, успокойся! Послушай меня, поговори со мной. Я больше не сбегу, ни от себя прежнего, ни от тебя! Поэтому, Май...
Однако её растерянность вскоре пропала.
— ...А, всё ясно. Они всё ещё стоят у меня на пути. Всё ещё хотят забрать то, что мне дорого. Значит, всё-таки придётся разобраться со всем до конца. — Май внезапно прекратила трястись. — Значит, эти люди внушают нии-саме ненужные мысли?.. Ну, ничего. Завтра всё это будет уничтожено, эхе-хе.
На лице Май вновь отразилась та прежняя, невинно-глуповатая улыбка из детства.
— Да, это не страшно. Всё же не стоит останавливаться на полпути. Эхе-хе, не получилось. Ты просто подожди немного, нии-сама.
— Май… послушай меня… Давай остановимся. Столько всего случилось, ты устала. Давай сходим в клинику. Нож — это ерунда, подумаем над этим вместе.
— Нож? Какой нож? Я покончу с этим раз и навсегда, нии-сама не должен ничего знать.
Май, казалось, не замечала абсурдности того, что она говорила. Произнеся это спокойным тоном, она легонько поцеловала меня в щёчку как в детстве.
— Эхе-хе, давно я так не чмокала нии-саму. Просто подожди до завтрашней ночи, ладно?.. Я убью их всех и сделаю так, словно ничего не было, — сказав это, Май набросила пижаму и поднялась.
— Убьёшь?! Нет, не делай этого, Май! Кого ты хочешь убить? Не смей! Можешь держать меня скованным, но давай просто поговорим, Май! Этого нельзя будет исправить!
Ничего не ответив, она выключила свет.
— Давай спать, нии-сама. Завтра важный день, я должна быть в превосходной форме. За это время ты как следует подумаешь, что Май — единственное, чем нужно дорожить.
— Май…
Я уже потерял счёт этим нелепым разговорам. Как поломанная кукла, она смущённо хихикнула и, застегнув пуговицы на пижаме, забралась ко мне под одеяло.
— Спокойной ночи, нии-сама. Завтра будет хороший день, — с этими словами сестрёнка обняла меня и умиротворённо закрыла глаза, после чего сразу же заснула.
Я так и не смог ничего ей сказать. Получив лишь небольшую отсрочку, не смог схватить Май и удержать её.
Пусть мне и удалось избежать катастрофы, желаемого результата я так и не достиг. Моя сестра, которая была на грани, сломалась.
