На фоне старых обветшалых руин окрашивался закатным багрянцем окружающий мир.
— Послушай, Кайто. Ты помнишь? День, когда мы с тобой встретились.
— ...Конечно. Я помню его.
— Тогда я сказала тебе: «Не пытайся приблизиться ко мне, ни притронуться. Не пытайся узнать меня, ни понять». Мы же знали, боже, какие же мы с тобой всё-таки глупые. В конце концов, всё так и случилось.
— ...Это было неизбежно. Я полюбил тебя так сильно, что ничего с собой поделать не могу. И вообще, *******, ты сама виновата, что вскружила мне голову.
— Дурень, какой же ты дурень. Где это видано, чтобы Герой охмурял Повелительницу демонов? Где это видано, чтобы Повелительница демонов влюбилась в Героя? Если будешь твердить это до последнего, будет только больнее, — красноволосая девушка передо мной вымученно улыбнулась, — Отбросить всё хоть ненадолго. Может, оно и к лучшему?
Ах, как болит моё сердце. Почему же? Потому что я знаю, что она скажет дальше, и потому что я пришёл сюда с твёрдым намерением отказаться.
— Я сделаю для тебя всё. Всё, что пожелаешь, если это будет в моих силах. Даже отдам тебе половину мира. Только прошу, останься со мной.
Её лицо и выступившие слёзы. Я вижу, как дрожит её рука, я чувствую её отчаяние.
— Не говори так, я этого не желаю. Ты же знаешь, какой я эгоист, мне нужно всё. Я не хочу видеть, как рушится мир, в котором мы с тобой повстречались, в котором провели столько времени. И то, что через два-три года больше не смогу быть с тобой, я ненавижу тоже! Чего бы это не стоило, я извлеку из тебя его корни! Пусть даже шансов практически нет, я обязательно это сделаю!
— Кайто.
— Я никогда, ни за что не смирюсь с тем, что тебе придётся вот так умереть! И не позволю, чтобы сдалась ты! Как я могу позволить принести тебя в жертву ради этого мира?!
Нет, не сработает, не получится, ты не сможешь. Уже слишком поздно. Ты никого не спасёшь, тебе не останется ничего, кроме как убить её собственными руками. И ты будешь жалеть, что не взял её руку.
— Я заберу тебя с собой! Люди, демоны, зверолюды, ты и я — мы все будем работать сообща, чтобы возвести Великий барьер и остановить эту войну! Мы будем смеяться в конце и вернёмся в мой мир!
Этот день не наступит.
— Я познакомлю тебя с моей семьёй, буду хвастать перед друзьями, что эта прекрасная девушка — моя невеста. Да, это будет здорово, ведь в том мире нет ни Повелителей демонов, ни Героев. Мы сможем флиртовать сколько угодно и быть вместе, не таясь.
Этой мечте не бывать.
— Я отказываюсь проводить с тобой дни, боясь, что назавтра тебя не станет. Если меня называют Героем, явившимся спасти этот мир, значит, я буду стремиться спасти всех как настоящий герой, достойный этого звания, к счастливому концу, где все будут улыбаться и жить счастливо. На меньшее я не согласен, полмира мне недостаточно!
— ...Боже, какой же ты всё-таки дурак. Просто неисправимый упрямец.
Ах, ну почему же, почему? Даже во сне я не могу ничего сделать. Я всё ещё не помню, что случится дальше, но знаю, что не будет никакого счастливого конца.
— Тогда я буду верить в тебя, Кайто! Буду верить, что ты меня спасёшь!
Девушка убрала руку и вытерла слёзы.
— Я сделаю это, слышишь?! Я же тебя так люблю, тупая ты дура!
— И лучше тебе спасти меня поскорее! Или я на тебя рассержусь! Я тоже тебя люблю, болван ты несчастный!
С этими словами мы повернулись и разошлись в разные стороны. Под небом, всё ещё залитым ярким багрянцем.
И хотя это воспоминание, должно быть, было для меня очень важным, я так и не смог понять, какое значение оно имело, и проснулся.
Лишь цвет того неба оставил в моей памяти неизгладимый след.
***
Больница, которую следовало бы назвать белоснежным замком.
Я проходил завершающий медосмотр перед своей второй выпиской.
— Ты сделан из какого-то суперсплава, что ли? А может, ты у нас киборг?
— Что вы… В последнее время мне и самому интересно, что это со мной.
— Бог ты мой, попасть под взрыв на таком близком расстоянии и через три дня уже выписываться! Хоть ты и ойкал, что тебе больно, когда очнулся, но был слишком спокоен…
— Аха-ха, я, это… повезло мне просто, вот.
— Это определённо не назовёшь везением, потому что по-настоящему везучий человек ни за что не угодил бы в такой переплёт. И то, что ты у нас бодрый как огурчик — просто совпадение, — доктор Маэно вздохнул. Медосмотр был окончен, и он накинул на плечи свою куртку.
В помещении, где мы находились, произошёл взрыв. Причиной стала забравшаяся в старую газовую трубу крыса, которая её прогрызла, и в результате короткого замыкания произошёл взрыв. Огонь перекинулся на окружающие объекты, что могло вылиться в большой пожар, но, к счастью, вовремя сработавшая система пожаротушения позволила локализовать возгорание, и ущерб был нанесён только одной части комнаты.
Поначалу прошёл слух о «террористической атаке на полицейский участок», но после того, как в этот же день была названа официальная причина взрыва, шум улёгся, и полиция принялась разбираться с последствиями. Там хранился разнообразный конфискат, а также вещдоки, большая часть которых была повреждена, сожжена и испорчена. Даже не зная всего расклада, сложность сложившейся ситуации было нетрудно представить. Однако меня больше всего интересовала наша безопасность, а не детали случившегося.
Попав в область взрыва, мы с Май каким-то чудом легко отделались. Впрочем, можно сказать, легко отделалась только Май, которую я закрыл собой, меня же ощутимо пожгло и контузило взрывом, а в моей спине застряли несколько металлических осколков. И хотя спина у меня была утыкана как у ежа, жизненно важных органов не задело, и к тому времени, как я очнулся, осколки уже успели извлечь.
Май получила ожоги рук и ног, которые я не смог закрыть, но, слава богу, ничего смертельного не было. Ожоги оказались несильными, и по прошествии двух дней на их месте остались только небольшие покраснения. Гордо выпятив грудь, я похвалился перед Юто, сдававшим в это время вступительные экзамены в университет, какой я молодец, и что благодаря мне у сестры не останется шрамов на всю жизнь, за что и отхватил от него оплеуху. А ведь голова у меня, между прочим, тоже была забинтована. Тем не менее, я был бы не против принять на себя ещё больше осколков, лишь бы сестра оставалась невредимой.
...Однако была проблема и посерьёзнее.
— Как там Миягава-сан?..
— Всё ещё в реанимации. Он получил довольно опасные травмы от разлетевшихся осколков. Его жизнь вне опасности, так что скоро он должен прийти в себя, после чего его госпитализируют как минимум на две недели.
— Вот как.
Больше всего досталось Миягаве: он был в критическом состоянии и выжил благодаря Май, которая не потеряла сознание и сразу же вызвала помощь. Детектив до сих пор находился в коме, так что навестить его мы не могли.
— Укэй-кун, даже если результаты говорят, что с тобой всё в порядке, смотри, не переусердствуй. Бинтовую повязку на голове меняй каждый день до следующего сеанса у психотерапевта. Раны на спине почти зажили, но тоже не забывай их ежедневно перевязывать до следующего медосмотра. Твои регенеративные способности поразительны, но если не следить за ранами и не обрабатывать их, они могут загноиться. Надеюсь, твоя сестра поможет тебе с перевязкой.
— Хорошо, я понял.
Поклонившись, я покинул смотровой кабинет и вернулся в свою палату.
Похоже, это место для меня стало уже привычным. Впрочем, через пару дней меня выписали, так что на этот раз я здесь не задержался.
— А, нии-сама, я закончила с выпиской.
Меня ждала Май с сумкой, набитой сменной одеждой на несколько дней.
— Ясно, спасибо.
— Не за что, это ради тебя. Идём домой, нии-сама, — произнеся это с какой-то неестественной улыбкой на лице, Май проворно обвила мою руку своей рукой.
Улыбка была какой-то болезненно-робкой и заискивающей, словно у неё не было уверенности в себе. Свет её в глазах потускнел настолько, что казалось, вот-вот потухнет. Хотя симптомы были похожи, этот свет патологической от меня зависимости выглядел гораздо хуже, чем тот, в детстве.
«А-а, так я и думал...»
Психическое состояние Май заметно ухудшилось. Она не хотела отходить от меня ни на минуту и не ходила в школу, только чтобы оставаться рядом. Она даже не захотела съездить домой, чтобы переодеться и, в отличие от прошлого раза, всё необходимое приобретала в круглосуточных магазинах поблизости и в больнице. Мы вместе ели, а когда я ходил по нужде, сестра дожидалась меня у двери туалета. Если раньше на прогулке мы просто держались за руки, то сейчас она стала её плотно обхватывать. Более того, она практически везде не отпускала мою руку, не только когда мы куда-то выходили.
Когда я, очнувшись, попытался убедить не отходившую от меня Май пойти домой, она посмотрела на меня немигающим взглядом и безэмоциональным, как у робота тоном ответила «нет», вцепившись в мою руку ещё сильнее. Как я её ни убеждал, она продолжала твердить «нет», и мне не осталось ничего, кроме как смирно лежать, пока она не удовлетворится. И эта улыбка, которой она мне улыбалась, была улыбкой хрупкой, готовой в любой момент сломаться куклы, ставшей сущностью нынешней Май.
— Да, давай поскорее вернёмся.
«Как же мне уговорить её сходить на психологическую консультацию?»
Я не стал ничего говорить Май, и мы пошли.
Раз до такого дошло, у меня нет времени раздумывать. Я должен заставить её посетить со мной психолога. Думаю, это можно было сделать и здесь, но мне не давало покоя чувство недоверия, которое я испытывал к доктору Маэно. По этой причине я решил обратиться к специалисту в другой клинике.
«Кроме того, я могу и сам что-нибудь вспомнить».
Судя по всему, предметы, которые мне собирались отдать, сгорели дотла. У меня была странная убеждённость, что с их помощью я смогу вернуть свою память, и поэтому испытывал сильное разочарование по этому поводу.
Возможно, повлиял шок от взрыва, но сон, приснившийся мне, когда я находился в отключке, был наиболее чётким и ярким из всех виденных мною прежде, самым близким к сути — я чувствовал это. С другой стороны, мысль, что больше я не смогу ничего вспомнить, потому что уже зашёл так далеко, только крепла.
Демон внутри меня теперь в одном шаге, и по другую сторону разделяющей нас стеклянной стены выдернута одна из удерживающих его цепей. Ещё немного, совсем чуть-чуть, но при этом невообразимо труднее — кончики пальцев будто срезают, стоит лишь ими немного двинуть. Лишившись важной подсказки, с решимостью всё вспомнить, осталось сделать лишь один шаг между отвесными скалами.
Так близко, но всё ещё вне досягаемости.
Вряд ли что-то может произойти за то время, пока я ищу другую больницу. Пусть хоть самый малый, но мне нужен был стимул. Поскольку Май оказалась в такой ситуации, я не мог позволить себе быть нагруженным чем-то ещё. И моё сердце всепоглощающим пламенем постепенно сжигала жажда поскорее найти ответ.
