— Хозяин, я вернулась.
— С возвращением.
— С возвращением, Минарис.
Вернувшись, я увидела, что хижина внутри преобразилась благодаря силе «Похоти»: на месте пола теперь открывалась обширная панорама окружающего деревню Кикитт леса, и казалось, будто стоишь в воздухе. Хозяин с Шурией встретили меня приветливыми улыбками. На полу возлежала гигантская и могучая фигура «Лени», взгромоздясь на которого, сидела маленькая девочка «Похоть» и играла с его одеждой. Рядом без сознания лежали Леоне и её товарищи.
— Отличненько, сопровождение завершено. Теперь прибывшая из города группа сможет подобрать изолированных деревенских детей, — рапортовала Шурия.
— Значит, это и есть сила шкатулки «Похоти»… Потрясающе, — восхитилась я.
Похоже, наблюдаемая здесь картина была синхронизирована с тем, что происходило в реальности. Шурия лёгким движением руки гоняла монстров в лесу, валила деревья и всячески препятствовала направлявшимся в деревню людям. Благодаря этому я могла, не отвлекаясь, в течении трёх дней наслаждаться местью.
Несмотря на серьёзные штрафы за её использование, сила «Похоти» позволяла свободно управлять пространством внутри шкатулки. По словам хозяина, для активации силы «Похоти» требовались менее жёсткие условия по сравнению с остальными мечами серии «Смертных Грехов», и их было проще выполнить: достаточно было лишь определённого количества крови, которое пожелает себе эта капризная девочка.
Сила «Лени» была настолько могущественной, что её можно было назвать нечестной. Хотя в качестве платы за использование выступало проклятое оружие, сила «Лени» позволяла установить особый барьер, «мастерскую», внутри которой можно было по выбору отклонить любой эффект, изменяющий состояние. И если силе «Похоти» ещё можно было противостоять до определённой степени, то с силой «Лени» не мог справиться даже зловещий дракон.
Так или иначе, вся серия «Мечей Смертных Грехов» имела силу, способную нарушать правила этого мира.
— Минарис, тебе понравилось?
— Да. Осталось лишь прибраться тут, — ответила я хозяину и подошла к Леоне.
Последнее, что осталось сделать.
— Что ж, на этом всё и закончится. Прощай, Леоне.
Достав нож, я собралась нанести удар. В тот момент, когда он приблизился к её шее…
— ...Что это значит, хозяин?
— Я не позволю своей сообщнице сделать глупость. Разумеется, я тебя останавливаю.
Хозяин рукой перехватил собиравшееся впиться в шею Леоне лезвие.
— Глупость? С чего это? Они — наши враги. Леоне скрыла от нас местонахождение деревни. В контракте было указано «не лгать». Если бы я не заметила, эта трёхдневная месть не случилась бы. Она меня обманула.
— Да, она провела нас. Но я никогда раньше не заключал контрактов, если не считать сомнительных сделок с угрозами и запугиванием. И то, что в нём остались лазейки — исключительно мой просчёт.
Капая, из руки хозяина сочилась кровь.
— Так зачем же вы меня остановили?! Леоне и её группа — наши враги! Они встали на пути моей мести! Их нужно убить, я должна их убить!
— ...Тогда почему твои руки так дрожат, глупая?
— Ах!..
Выхваченный из моих рук нож, дребезжа, оказался на полу. Будто перерезав ниточки, контролирующие моё тело, он разом лишил меня сил сопротивляться.
— Я…
По щеке предательски пробежала слеза. Как странно.
— Послушай, Минарис. Месть окончена. Они больше нам не помешают. И причин их убивать у нас нет.
— Но они же!.. Они!..
Они же враги. От врагов нужно избавляться.
— Они — простодушные дураки, которые сдерживались, даже когда пытались помешать тебе совершить месть. Не просто идеалисты, они искренне за тебя переживают.
— Всё равно!..
Они наши враги. Какая разница, что мои руки трясутся? Что я не хочу их убивать?
— Они враги… Врагов нужно убивать, мы должны…
— Леоне искренний и хороший человек. До чёртиков напоминающая мне меня самого дура. Даже меня, которого ничего с ней не связывает, и который не испытывает к ней злобы, это заставило призадуматься.
Я знаю, что вы за меня беспокоитесь, я это знаю! Но всё равно, мы должны это сделать!
— Всё равно, это неизбежно! Они наши враги!
— Минарис! — Хлопнув, хозяин схватил меня за голову, которой я отчаянно крутила, не желая соглашаться. — Ладно, тогда послушай вот что: если хочешь их убить — давай. Но убивать того, кого ты не хочешь убивать — это верх идиотизма!
Я попыталась освободиться, но хозяин крепко держал меня.
— В моё первое пришествие я совершил такую же глупость. Не зная, что мне делать, что я действительно хочу сделать, я поднял руку на человека, который был мне очень дорог. Я снова и снова спрашивал себя: было ли это правильным? Действительно ли у меня не было другого пути? Имею ли я право жить дальше, после того как совершил такую ошибку? — На лице его отразилась скорбь, и он закрыл глаза. — Но ты не должна проходить через это. Если собралась убивать, не сомневайся. А если сомневаешься — не убивай.
Глядя мне прямо в глаза, хозяин продолжил:
— Минарис, теперь можно остановиться. Ты отомстила тем, кто разрушил твой мир.
Эти слова стали последним ударом.
— ...Это нечестно. После того, что вы сказали, я не смогу их убить.
— Я просто сказал то, что думаю. Ты гораздо сильнее меня, тогдашнего, — пожав плечами, хозяин улыбнулся мне грустной улыбкой.
Это и правда нечестно. Силы окончательно покинули меня, сделав полностью беззащитной.
— Обними меня, Кайто… Обними покрепче, прошу. Погладь меня, приласкай… Скажи, что я отлично справилась. Скажи, что я дорога тебе.
— Да, конечно. Ты дорога мне, ты моя надёжная сообщница. Ты отлично справилась. Это была замечательная месть. А теперь можно поплакать.
Будто сломав последние преграды, наружу бурным потоком хлынули рыдания и слёзы. Разум, тело, все мои эмоции — более ничего их не сдерживало. Вцепившись в хозяина, я ревела как маленький ребёнок, заливаясь слезами.
— Эх, ну что с то…
— Вот и открылся.
— ...Гуах!
Появившаяся словно из тени фигура вонзила в хозяина покрытые ядом кинжалы.
***
После окончательного завершения мести Минарис, состояние моего разума можно было охарактеризовать не иначе как «беспечность». И как подкрадывающаяся змея, это позволило захватить меня врасплох. Острой болью яд из обоих клинков, вонзённых в основание шеи, стал распространяться по телу.
— Хи-хья-а?! Нет, я ещё не наиграла-а-ась!
— Ха-а, вот же морока, сплошнаяморока.
Под действием яда Похоть и Лень против моей воли вернулись обратно внутрь меня. Шкатулка Похоти рассеялась, вернув хижину в первоначальное состояние.
«Этот яд… неужели "Яд Святой чаши"?! Чёрт, чёрт, чёрт!»
— Горд… ты... гх!..
После того как действие обоих мечей «Смертных Грехов» закончилось, меня поглотило проклятие Святой. Кровь брызнула из открывшихся по всему телу ран, вместе с распространяющейся цепенящей болью. Судя по всему, вместе с блокирующим врождённые способности «Ядом Святой чаши» был использован парализующий яд, который из-за побочного эффекта использования Похоти, убирающего все сопротивления негативным эффектам, стал распространяться ещё быстрее.
— Хо-хо, так ты тоже обо мне знаешь? Впрочем, я облажался... Контратаковать в такой ситуации... да ты просто мон…
Горд повалился на пол, после того как мой ответный удар «Изначальным духовным мечом» пронзил ему сердце. Но настоящая опасность ждала впереди — то, что он использовал «Яд Святой чаши», означало…
— Хозяин!!!
— Мастер?!
— Не отвлекайтесь! Приготовьтесь защищаться!!! — крикнул я, чтобы предупредить запаниковавших девчонок, но всё было напрасно.
— «Водяной поток — Лавина», «Водяная тюрьма — Глубины океана».
— Что… угх?!
— Хья… гх?!
Мощный поток воды с шумом снёс стену хижины и моментально поглотил Минарис и Шурию, заключив их в водяные коконы и не давая им вырваться.
— Это заклинание!.. Метерия! Как ты здесь оказалась?!
— У-фу-фу. А-ах, мы наконец-то встретились, мой дорогой Кайто, — из глубины леса прозвенел колокольчиком чистый как поток ключевой воды голос.
Медленно показалась фигура с блестящими как шёлк светло-голубыми волосами, которая, несмотря на безупречные линии её женственного тела, излучала саму чистоту и непорочность, не дозволявшую никому думать о ней в непристойной манере. Девушка, обладавшая выдающимся даже по сравнению с её предшественницами способностями и талантом. Облачённая в белое религиозное одеяние, она держала в руке посох из белого фарфора, увенчанного на конце напоминающим звёздное небо набалдашником, наполненного кружащейся вокруг него магической силой. Святая Метерия Лорелия.
— А-ах, как же долго, как же долго я ждала этого момента, — сказала она, не скрывая эмоций, и улыбнулась обворожительной, способной очаровать любого улыбкой. — А теперь, мой милый Кайто, давай вернём всё на круги своя. Ради истинной истории, что должна быть поведана.
