— Присмотри за девочкой, Шурия. Скорее всего, они пойдут за мной, но на всякий случай, присмотри.
— Хорошо, не беспокойся, — с этими словами Шурия слилась с толпою. Я же направилась к рынку, стараясь проходить по улочкам, где было поменьше народу, и спустя какое-то время почувствовала позади себя нескрываемую, направленную на меня враждебность.
— Охо, а я-то думала, вы, господа, явитесь раньше.
В начавшем темнеть в наступающих сумерках переулке внезапно затихли шаги. Я заговорила первой, ожидая ответа от безмолвных преследователей с мрачными, не предвещавших ничего хорошего лицами.
— Я, в общем-то, и сама догадываюсь, но всё же осмелюсь спросить — что вам угодно?
— Несмотря на твой отказ, мы безумно хотим, чтобы ты выпила с нами чаю.
— Чаю, выпьем чаю.
О, вот оно что. Сладенького им захотелось.
Взяв призов на сумму бо́льшую, чем стоило зелье, я рассчитывала, что они пойдут за мной. Однако эти клоуны оказались даже глупее, чем я думала.
— Прошу меня простить, но я не имею привычки тратить время на всякую бестолковую ерунду, — ответила я, слегка улыбнувшись. Поняв, что над ним издеваются, лицо мужчины, которое и так выглядело недобрым, скривилось в ещё более уродливой гримасе.
— Пойми, ответ «нет» нас совсем не устраивает. И то, что вы прикарманили себе нечестным путём, придётся вернуть. Смекаешь?
— Смекаешь, смекаешь? Вернуть, вернуть.
— Ах, но я же не нарушала правил, не так ли?
— Вот как. Жаль, очень жаль. Но ничего не поделаешь. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!
— По-плохому, по-плохому!
— Ты шибко не дёргайся, ладно? Нам ещё нужно забрать зелье у той малышки, так что будь паинькой и не задерживай нас.
— Не задерживай, не задерживай!
— После такого в городе вы оставаться не сможете.
— Это верно, мы приехали сюда подзаработать, но теперь лавочку придётся прикрыть! Хе-хе, а знаешь, а я вот что придумал: заткнём-ка тебе и той девчонке с зельем рот, да продадим работорговцу! Правда, за ту тощую малявку и её чахлую мамашу много не выручишь, но ничего — зато тебя, моя прелесть, будет вполне достаточно!
— Продадим, продадим! В рабство, в рабство!
«Мамаша твоя взяла и сдохла, сволочь такая. А деньги мне кто вернёт, а?»
При слове «раб» в голове промелькнули воспоминания и заставили невольно скривиться в ухмылке.
— Вижу, вы настолько прогнили, что вас уже ничто не спасёт… И всё же, — продать меня работорговцу? Именно это и пришло вам в голову, да? «Ледяная стена».
— Э? Ч-что?!
— Уа?! А-а?!
Над ними выросли два ледяных купола.
— Будет некстати, если кто-нибудь нас услышит, поэтому я позаботилась о том, чтобы не шуметь. Впрочем, место тут безлюдное, этого вполне достаточно.
— Ч-что происходит, и-и?!
— Н-ноги, мои ноги! З-застряли, застряли!
Для начала я приморозила к земле пытавшихся напасть на меня мужчин; затем приковавший их лёд начал, потрескивая, взбираться по их телам.
— Ай-яй-яй, вот незадача. Вы же не хотели на самом деле меня пугать, просто вежливо пригласили, правда? Ах, что же со мной сегодня такое, просто не могу удержаться. Ку-фу-фу, ещё немного, и потеряю голову, ку-фу-фу-фу-фу!
— И-и, и-и-и-и-и-и! С-стой, н-не надо-о!!!
— Х-холодно, холодно! Уа-а, уа-а!!!
— Да, наслаждайтесь, ни в чём себе не отказывайте — я приготовила для вас аттракцион неслыханной щедрости. Ку-фу, ку-фу-фу-фу!
Вскоре они уже не могли пошевелиться; нарастая, лёд покрывал их всё больше и больше, пока наконец не добрался до шеи, а затем стал вытягиваться вверх, создавая ледяной воротник.
— Умоляю, умоляю, прости меня…
— Прости, прости, я виноват, виноват…
— Аха-ха-ха, вы же собирались наброситься на меня, а теперь изволите идти на попятную? Дорогие клиенты, вы так умилительно жалки. Но девушки не любят, когда останавливаются на полпути, знаете? Ку-фу-фу-фу!
Лёд прекратил движение, оставив незакрытым лишь небольшой V-образный участок лица. Вероятно, это вселило в них какую-то надежду, — на их перепуганных лицах промелькнуло облегчение. Поэтому, чтобы придать их физиономиям ещё более захватывающий вид, я, рассмеявшись, сказала:
— Простить? Вас? Да разве возможно?! Вы пересекли черту, которую пересекать не следовало; вы — гниль, от которой необходимо избавиться, не оставляя ни кусочка. Так растворитесь же и исчезните без следа.
— Э? Н-нет… с-стой…
— По-пощади-и...
Я смотрела, как лица мужчин исказились в ужасе и отчаянии, когда лёд вновь начал двигаться, пока наконец не закрыл их полностью, создав подобие чаши, внутри которой находилась голова.
— Если бы вы не стали упоминать слово «раб», я, быть может, подарила бы вам мгновенную смерть. Теперь же — насладитесь в полной мере этой чудесной агонией.
Я наполнила чашу разлагающим плоть ядом, созданным с помощью «Ядовитого демона призрачного пламени», и, слушая их истошные вопли, закрыла её сверху ледяной крышкой.
— Чтобы полностью растворить гоблина, ушло тридцать секунд. Интересно, сколько времени уйдёт на вас?
Внутри ледяного саркофага мужчины тотчас же начали медленно растворяться, а я просто стояла, продолжая наблюдать за их приглушённой предсмертной агонией: растворялась кожа, растворялась плоть, а затем и кости, пока наконец от них не осталась лишь тёмно-бурая жидкость.
— Ку-фу, ку-фу-фу-фу-фу! Не надолго же вас хватило!
Потрескивая, лёд стал разрушаться, тотчас же испаряясь и не оставляя после себя ни единой капельки воды. Оставшаяся от тел жидкость пролилась на землю и впиталась в неё.
— Вернусь домой, пока совсем не стемнело.
Я пошла, пытаясь унять переполняющие меня эмоции. Выйдя на большую улицу, я оказалась среди всевозможных лавочек, некоторые из которых уже начали закрываться. Похоже, здесь развернулся небольшой базар.
«Значит, тут торгуют продуктами. Надо будет зайти сюда в следующий раз, да посмотреть, что да как».
Я прошлась вдоль рядов, и моё внимание привлёк лоток, где торговали фруктами.
«Минарис, прости, что попросила тебя пойти со мной. Я просто хотела, чтобы Керил наелся досыта в свой день рождения».
— Хм? Всё в порядке, милая? — обратился ко мне лоточник.
— Ах, да…
Я уставилась на сложенные в ящике жёлтые фрукты размером с кулак. Те самые, которые мы с Люсией искали для Керила.
— Я хотела бы купить три штучки, если вы не против.
— Хм? Да конечно. С тебя девять медных монет.
— ...Пожалуйста.
Я передала деньги и положила фрукты в полученную от хозяина сумку, после чего лавочник бросил мне ещё один.
— Держи. Для красивых девушек — ещё один бесплатно.
— Ах, что вы. Премного благодарна. — Слегка поклонившись, я пошла дальше. На ходу, посмотрев на фрукт в моих руках, я откусила кусочек. Вместе с его освежающим ароматом сочный, кисло-сладкий вкус разлился во рту.
— Сегодня я и правда сама не своя, совсем не получается себя контролировать, — вздохнула я, продолжая свой путь среди заполнившего улицу людского потока.
После разговора с Леоне перед глазами раз за разом вспыхивали воспоминания: обо мне, Люсии и Кериле; о человеке, которого я называла отцом, — обломки событий тех минувших дней, когда я ещё ни о чём не знала. От этих картин разгоралось пламя, колыхающиеся языки которого тянулись, лизали их. А затем на мгновение свет вспыхнул так ярко, что почти ослепил меня, пусть даже я понимала, что он далеко, что мне до него не достать.
Моё тело, моё сердце, моя душа — всё болело.
«Ах, каким же способом будет лучше всего их убить, доставить им больше всего страданий? Каким ядом, каким оружием? Она ведь такая затейница, куда более изощрённая, чем я. Так что для представления лучше заранее придумать побольше идей».
— ...Нужно поскорее вернуться, пока совсем не стемнело.
Я продолжала шагать по погружающимся в сумерки улицам. В этом городе по вечерам зажигались магические фонари, и ночью тоже было светло. Быть может поэтому в моих ногах всё ещё сохранялось, словно неугасимое пламя, это приятное чувство лёгкости.
***
— Ах, вот незадача. Уже так стемнело.
Я шла по уже ставшими мне знакомыми улицам Кёрбенхейма. В вечернем городе, где по прежнему туда-сюда сновали люди, начали зажигаться магические фонари, освещая окрестности. К тому времени, когда я наконец пришла, куда хотела — к лавочке, торговавшей фруктами — лавочник её уже закрывал, собираясь уезжать.
— О-о, рад тебя видеть. Ты так давно не появлялась, что я уж было подумал, приметила другой магазинчик.
— Ну конечно же нет! Просто в последнее время столько забот и хлопот. Лучше скажи, дядь, у тебя ещё остались фрукты, которые я обычно беру?
— Да есть, конечно. Сколько тебе?
— Десять, пожалуйста. Сделаю пирог.
— Сейчас, погоди, ящик только открою.
Дядя-торговец открыл крышку деревянного ящика внутри повозки и, достав оттуда искомые фрукты, передал их мне.
— Ага, те самые! У меня как раз появилось немного свободного времени, и захотелось что-нибудь из них приготовить.
— А пироги ведь печёшь для своего ненаглядного, да? Эх, молодость! Ну, и когда свадебка-то?
— Боже, дядя!.. По правде сказать, мы женимся в следующем месяце.
— Ну, тогда — совет да любовь! И подарочек от меня.
— Ва-ай! Спаси-ибо! — Я радостно заулыбалась, получив намного больше того, что купила. — Ух ты, сколько! Ну, до встречи, дядя!
— На здоровье! … и испеки вкусный пирог для Керила! … , Люсия!
— Разумеется! Я же отлично готовлю! — Помахав дяде рукой, я поспешила домой, чтобы поскорее вернуться и приготовить Керилу ужин.
