Тёмная, безлунная ночь.
Мы устроились на ночлег в лесу и ужинали, сидя перед потрескивающим искрами костром.
— ...Шурия, прекращай притворяться! Ешь овощи.
— Ум, что?!
— Ни-ши-ши?!
Шурия, втихомолку скармливавшая Котейке похожие на кабачки тушёные овощи, была поймана с поличным на месте преступления. Ей удавалось ловко скрывать это от Минарис, но её застукал я.
— Шурия, ты опять за своё?..
— И-и! Н-но они же такие склизкие, противные!.. Никакие это не овощи, а дьявольские фрукты самые настоящие!
Минарис злилась, искусно сохраняя на лице очаровательную улыбку, а Шурия, скривившись словно от мерзости, упрямо вертела головой. Судя по всему, до того, как мы встретились, Шурии не приходилось пробовать эти похожие на кабачки овощи, и ей совершенно не понравилась их характерная консистенция.
Не то что бы я не понимал её отвращение, но, как говорится, «это две большие разницы».
— Вроде же договорились: кушать будем всё. Шурия, такая большая, и не стыдно тебе…
— А мастер тогда почему не ест жуков?
— Минарис, у каждого человека есть свои слабости. Никто же не умрёт, если не будет есть парочку-другую вещей…
— Хозяин... Пожалуйста, глупости не говорите. Совсем её разбалуете, — холодно отрезала Минарис, в ответ на мою чудесную софистику наградив меня ледяным взглядом.
Гм, пожалуй, лучше заткнусь и продолжу есть, пока еда не остыла.
— Не капризничай, Шурия. Давай, ты ведь можешь есть овощи вместе с твоим любимым мясом, правда?
— У-у… ам.
— Вот умничка.
— Хватит! Я не могу это есть!
Положив «кабачок» между двумя кусочками мяса, Минарис поднесла его ко рту Шурии, и та, поморщившись, с неохотой принялась его жевать. Минарис ласково погладила её по голове, но Шурия в качестве протеста продолжала демонстративно показывать своё недовольство.
«Кстати, а ведь и я таким же образом вынуждал детишек кушать то, что им не нравилось», — подумал я, глядя на эту сцену.
Моя сестрёнка тоже привередничала в детстве, и этот опыт пригодился мне, когда я присматривал за детьми в приюте.
«Надеюсь, у них сейчас всё хорошо.»
Прошло уже две недели с тех пор как мы покинули Дартлас.
После того как я вернул украденные у торговцев деньги, добавив немного сверху, оставшуюся сумму вместе с возвращённым мечом я передал приюту. Также я «договорился» с людьми из трущоб, чтобы они его не трогали.
Это единственное, что я был в состоянии для них сделать, а дальше оставалось только молиться, что у детишек будет всё хорошо. Хотя, наверное, это был всего лишь безответственный способ самоуспокоения, ведь из-за собственной жажды мести я не мог остаться и продолжать за ними присматривать.
«Притворное добро лучше никакого, да? Это как раз про меня.»
Я никогда о них не забуду.
И всё же я должен двигаться вперёд.
Для меня просто нет другого пути.
Потому что всё ещё остались те, кого я должен раздавить, сокрушить, превратить в кровавое месиво.
— У-у, эта гадость будто ползает у меня во рту! И правда дьявольский фрукт!
Поглощённый раздумьями во время еды, я и не заметил, как наши тарелки опустели.
Порыв промозглого ветра пронёсся среди зашелестевшей листвы.
— Хья! Как холодно! — Шурия закуталась в специально сшитый для холодов плащ с усиленным зачарованием «Поддержание температуры».
Для Минарис, сызмальства жившей в регионе, где холода были обычным явлением, и меня, привычному к тяготам скитальца, это не было проблемой, но знакомой только с тёплым климатом Шурии приходилось нелегко.
На одежду Минарис и Шурии также были наложены чары «Поддержание температуры», но с низкой температурой, при которой начинал идти снег, они справиться уже не могли.
— За последние дни ощутимо похолодало… Ну что ж, мы уже продвинулись довольно далеко на запад, и к завтрашнему вечеру прибудем в магическую столицу Кёрбенхейма. Снаружи город закрывает огромный барьер, так что внутри там всегда тепло. А пока придётся потерпеть.
Да, чтобы достичь Григальской Империи, мы отправились на север, однако перейдя границу и оказавшись на её территории, повернули на запад, чтобы попасть в Академию Магических Искусств Кёрбенхейм.
Как следует из названия, магическая академия, вокруг которой образовалась столица, как и само государство, носили одно и то же имя и были основаны насильно втянутыми в войну чародеями из Орлеанского Королевства и Страны Зверолюдей.
Это было маленькое государство, территория которого составляла лишь одну двадцатую часть от территории крупнейших стран, которое, однако, выделялось как обладающее величайшей магической мощью на всём континенте.
Основанный примерно в одно время с Империей, Кёрбенхейм, заполучив в своё владение определённую территорию, сосредоточился на её защите от амбициозно разраставшейся Империи. В результате у каждого города в Кёрбенхейме имелся свой отдельный защитный барьер, а вся территория страны была защищена одним огромным барьером.
С такой превосходной защитой как к физическим, так и к магическим атакам в каждом отдельном городе вкупе с огромным барьером, являвшимся непреодолимым препятствием для противников, не обладающих магической предрасположенностью определённого уровня, делали Кёрбенхейм трудной мишенью для атакующих, позволяя с лёгкостью его защищать. Именно поэтому окружённый со всех сторон Империей, Королевством и Страной Зверолюдей, маленький Кёрбенхейм оставался неприступным.
Руководствуясь идеологией становления новых форм магии, объявивший о своём нейтралитете Кёрбенхейм стал местом, где собрались лучшие чародеи континента, оттачивающие своё магическое мастерство. Также под магической академией находилось гигантское подземелье, которое и было причиной, по которой мы изменили наши первоначальные планы и решили нацелиться на него.
— На десерт у нас риколевые фрукты, давайте испечём на их костре. Печёные риколи — лучшее средство, чтобы не болеть.
— Шурия скушает сразу два!
— Ну ладно, ладно. Смотри, не объешься, а то живот заболит.
Слегка вздохнув, Минарис достала четыре риколевых фрукта размером с мандарин, которые нравились Шурии. Насадив фрукты на палочки, мы в тишине наслаждались их приготовлением, глядя на потрескивающий костёр.
— Так, давайте ещё раз обсудим, чем будем заниматься в Кёрбенхейме.
Сначала я собирался отправиться в Империю, чтобы разделаться с воином и танцовщицей, но это удовольствие я решил придержать на потом.
У главы академии Кёрбенхейма, мешавшего мне по-всякому, тоже был передо мной порядочный должок. По правде говоря, я не испытывал к нему по-настоящему сильной ненависти, возможно, потому, что мы не так уж хорошо знали друг друга, чтобы он мог меня предать; скорее, был просто мне безразличен по сравнению с остальными. Во всяком случае, в списке целей моей мести его не было.
...Тем не менее, ему придётся расплатиться за свои грехи в первом мире. Эта страна станет очередной ступенькой для достижения наших целей, хочет он этого или нет.
«В любом случае, если представится возможность ему подгадить, я с удовольствием ею воспользуюсь.»
Размышляя об этом, я продолжил наш разговор.
— Первым делом проникнем в академию под видом студентов. Ну, долго мы там не пробудем, к тому же придётся немного раскошелиться, но устроиться на базовый курс труда не составит — туда обычно поступает много авантюристов, желающих овладеть магией.
Выдержав паузу, я продолжил:
— Впрочем, будет нехорошо, если на этом вы остановитесь. Я хочу, чтобы вы попали на продвинутый курс, где обучают основам теории магии.
Продвинутый курс включал в себя лекции для истинных магов и предназначался для тех, кто завершил базовый курс и обладал определёнными познаниями в магии. Говоря простым языком, базовый курс учил «как это использовать», тогда как продвинутый курс — «как это работает».
Также существовали особый, высший и божественный курсы, но проходившие их были связаны нерасторжимым контрактом в качестве военной силы государства, поэтому так далеко заходить нам не требовалось.
— Я тем временем буду в одиночку штурмовать подземелье. Постепенно набирая опыт, соберу весь необходимый комплект. Этим, возможно, получится более-менее подавлять проклятие Святой. Кроме этого, я планирую ещё кое-что сделать, так что всё займёт около трёх недель. А вы пока просто ходите на занятия.
— Э-э?! Вы собираетесь от нас избавиться?! Как вы можете, хозяин!
— Я не хочу! Не бросайте нас!
— ...Да нет же, я ведь уже говорил. И что это ещё за крокодиловы слёзы такие?
Будто сговорившись, они синхронно заревели, но услышав мои слова, их лица мигом приняли обычное выражение.
— Мы просто тихо протестуем.
— Это наш молчаливый протест.
— И в каком месте он тихий и молчаливый?!
Я вздохнул, и девчонки снова принялись роптать:
— Но учиться в стране, которая презирала хозяина…
— Мы всё понимаем, но это слишком!
Всхлипнув, Минарис и Шурия обиженно отвернулись.
Учитывая, как формировалось это государство, было очевидно, что магия играла здесь огромную роль, а моя магическая предрасположенность была нулевой. Я самостоятельно развил свой собственный способ манипуляции маной, но никакие заклинания укрепления тела использовать не мог. Благодаря моим духовным клинкам это не было для меня проблемой, но в том, что я не мог использовать даже простейшую магию, тоже не было ничего хорошего. Конечно, Герою необходимости в этом вроде как и не было, но с другой стороны, эта дорога была для меня полностью закрыта.
— ...В любом случае, я не могу использовать магию, и ничему обучить вас не смогу, а не знающий основ самоучка рано или поздно упрётся в стену. Вряд ли Минарис сможет развить своё «Чародейство» до «Чернокнижничества», а Шурии придётся полагаться только на свой навык «Одержимая марионетка». Так что будете грызть гранит науки, и точка.
Да, в этом и была загвоздка.
У меня была возможность использовать знания из моего родного мира для изобретения нового подхода к использованию магии, но составить магические формулы для его реализации я был не в состоянии. Не имея возможности преобразовывать ману в заклинания, я не мог понять, как магия вообще работает.
Минарис, не имевшая представления о систематизированной теории магии, была способна инстинктивно её использовать благодаря высокой магической предрасположенности.
У Шурии также была высокая магическая предрасположенность к внеатрибутной магии, и хотя скрываемая церковью святая магия была ей недоступна, она вполне могла овладеть заклинаниями школы проклятий.
— Кстати, когда прибудем в город, вам запрещается пользоваться своими врождёнными способностями.
— Э-э?..
— Никаких «э-э». Вы обычно бухие в стельку из-за опьянения маной, когда их используете, и ведёте себя чересчур легкомысленно. Изучите основы магии и научитесь уже наконец эффективно расходовать ману.
На их лицах отразилось сложное выражение, больше напоминающее замешательство, и я решил их дожать:
— Вы же и сами прекрасно об этом знаете, правда?
Опьянение маной притупляет разум, обостряя животные инстинкты. Симптомы напоминают обычное алкогольное опьянение, но сам процесс опьянения отличается от обычного. В моём случае это было состояние, будто не спал всю ночь, а потом ходишь вялый и апатичный. Эта же сладкая парочка, будучи под мухой, вообще вытворяла такое, отчего бы другие просто от стыда сгорели. И всякий раз, когда я с трудом отбрыкивался от них, мне очень хотелось, чтобы они сами побыли на моём месте.
— Ну-у…
— В общем…
Девчонки отвели глаза.
— Н-но ведь и вы, хозяин! Рассказываете о всё более сложных способах убивать, которые только увеличивают расход маны. Мне же как-то надо их испытывать...
— К тому же вы сами сказали, мастер: «Повторение — мать учения». Шурия не виновата…
— Кхм...
На этот раз взгляд пришлось отводить мне. Хорошая у них память, даже возразить нечего…
— В любом случае, впереди нас ждёт всё больше сильных противников! Цели нашей мести будут готовы дать жёсткий отпор, да и монстры начинают оживляться к этому времени. Нам просто необходимо усилить наш боевой потенциал, и невзирая на трудности, денно и нощно развивать врождённые навыки! Ни шагу назад! — решительно продекламировала Минарис.
Пщщщщщщщ! Из лопнувшего на огне риколевого фрукта брызнул сок и с шипением испарился на углях.
— Вроде испеклись уже, да?
— Хм, похоже, что так. Мы слишком увлеклись разговорами. Если печь их дольше, они потеряют вкус.
— Мне самый большой! — Шурия торопливо схватила и вытащила печёный риколь.
— Осторожней, Шурия! Обожжёшься!
— Ня-ам… ум, у-уф, ж-жётьфя-а-а! Ха-а, ха-а-а…
— О-господи-ты-боже-ж-мой. Сказала же, — раздражённо произнесла Минарис и, вздохнув, заклинанием сотворила холодный воду и передала ей.
— У-у, язык щиплет. А-ах, как хорошо… — Положив на щёки ладошки, Шурия расплылась с блаженным видом.
Как и всегда, когда дело не касалось мести, Шурия продолжала делать глупости. Со стороны она казалась витающей в облаках девицей, причём прекрасно это осознававшей.
Ну, у каждого свои тараканы в голове, и раздумывать над причиной такого её поведения, мне, пожалуй, не нужно. Да.
— Пора покормить Кусяйку. — С этими словами я достал из сумки ящик размером с обычную картонную коробку.
Внутри, окружённая стеклянными стенками словно в аквариуме, на сухой траве лежала превратившаяся в яйцо Куська. Яйцо подрагивало в положенном на землю ящике.
Как бы там ни было, это была наша Куська. И разумеется, ей нужно было кушать или точнее, поглощать магическую силу. Так как рта у неё не было, пищу принимать она не могла, зато, если взять её в руки, с удовольствием высасывала исходящую из тела ману. Получив определённое количество маны, подрагивающее яйцо переставало её поглощать. Следуя «рациону», мы ежедневно кормили яйцо утром, в обед и вечером.
Кстати, кличку «Кусяйка» дала этому существу Минарис.
— Ням-ням, ум... Так, очередь Шурии! — Быстро прожевав и проглотив риколевый фрукт, она подскочила к ящику. Как обычно, Шурия была первой, кто кормил Кусяйку. — Во-от, твоя любимая маночка!..
Сняв с ящика крышку, она взяла яйцо в руки и, будто кормящая младенца мамочка, попыталась влить в него свою ману. Однако…
— ...Совсем не кушает, да?
— Всё мимо пролилось.
— Уф!
...Как и всегда, Куська категорически не принимала магическую силу Шурии.
— У-у-у… Почему? Тебе так не нравится моя мана?..
— Ну-ну, Шурия. Ты старалась. — Минарис принялась утешать Шурию, у которой на глазах выступили слёзы.
Я взял из её рук яйцо, и оно стало радостно подёргиваться.
— Проголодалась, да?..
Я начал потихоньку вливать в него ману, как обычно ожидая, пока яйцо не перестанет её поглощать. И вдруг...
— А?..
...Яйцо в моих руках начало трескаться.
— Э?.. С-стой… Ч… что?.. Что делать-то-о?!. — Пока я, паникуя, лихорадочно озирался, яйцо продолжало покрываться трещинами.
— У-успокойтесь, хозяин! Аккуратно положите его в ящик.
— Потихонечку, осторожненько…
— У-угу.
Следуя указаниям Минарис и Шурии, я, немного успокоившись и взяв себя в руки, положил яйцо обратно в ящик.
Хрусть!
Дойдя до предела, яйцо, звонко хрустнув, эффектно разошлось на две половинки.
