(Т.з. Фрэнсиса.)
— Что ты сказал?
— Я сказал, что ты должно быть шутишь. Ты настолько силён, что я не могу даже дотянуться до подошвы твоих ботинок...так почему ты даже не пытаешься защитить Эрику более прямолинейным способом?! С твоей-то силой, ты ведь способен на это, так ведь?! И это будет куда лучше даже для неё, ведь так?!
Слова Фрэнсиса превратились в поток, который вымывал все эти чувства прямиком у него из души. Он злился на Гарольда, но также и стыдился себя — того, что он сам не мог победить и что-либо сделать по своему.
-......
— Гарольд, ты человек, который может сделать то, что не могу я. Но ты даже не пытаешься принять ту роль, которую хочешь спихнуть на других. Так что если из-за этого Эрика станет несчастной — я буду винить тебя!
Если он беспокоится об Эрике, то должен защищать её собственными руками. И естественно, не делать этого было всё равно что просто сбежать.
Сбежать в страхе того часа, когда он не сможет защитить Эрику сам. Фрэнсис просто не мог такого принять — как он мог позволить такому трусу его победить. Это же просто — -—
— Ты и вправду горазд чесать языком для того, кто ни черта не знает.
Ледяной голос Гарольда обрубил мысли Фрэнсиса на половине. И подавляющая аура, что выстрелила от Гарольда, загасила весь пыл Фрэнсиса буквально в мгновение ока. Фрэнсис вдруг начал потеть всем телом и просто не мог остановить дрожь.
Он чувствовал давление, которое не ощущал ещё ни разу в жизни — словно перед ним стоял какой-то неслыханный монстр.
И как только Фрэнсис это почувствовал, фигура Гарольда смазалась. Но когда он это заметил, у него уже не осталось и шанса уклониться.
Гарольд атаковал в лоб, но для Фрэнсиса это было всё равно что самая внезапная атака. Это была внезапная атака, произведённая чистой скоростью — без каких-либо трюков.
Гарольд взмахнул своим чёрным клинком. И почувствовав как костлявые пальцы Смерти уже сжались на его горле, Фрэнсис буквально окаменел — он не мог пошевелить и пальцем.
Всё это случилось в мгновение ока, не оставив ему времени даже чтобы приготовиться к смерти.
Однако смерть не наступила. Вместо этого Фрэнсис почувствовал удар в левую руку. И не в силах защититься, он просто завалился назад.
— Ты не достоин смерти, так что я дам тебе совет, ублюдок.
Проговорил Гарольд — со своими жестокими глазами — Фрэнсису — который мог лишь беспомощно взирать на него снизу вверх.
— Эрика не какая-то хрупкая и капризная девчонка, которая только и может, что получать защиту и покровительство от остальных. У неё есть силы бороться и нерушимая воля противостоять собственной судьбе. Не думай что она какой-то миленький цветок. ...Потому что в реальности Эрика могучее дерево.
Не милый цветок, а могучее дерево... Вот как Эрика выглядит в глазах Гарольда.
«Вот как...» — проговорил Фрэнсис, соглашаясь. Гарольд верил в неё. Он считал её человеком, равным ему самому — человеком, которому не нужна его защита.
...Это и вправду должно быть было забавно смотреть на Фрэнсиса, который был настолько слабее Эрики и при этом постоянно твердил что «защитит её».
В конце концов, его заставили осознать что он видел лишь внешнюю оболочку Эрики.
Он был очарован её красотой и он самовольно предположил что её характер шёл нога в ногу с этой красотой. Так что злиться на это было совершенно естественно.
Его понимание Эрики и его чувств к ней просто не в состоянии сравниться с Гарольдовыми.
-......Я проиграл.
— Что? У тебя ещё и со зрением проблемы, кретин?
Гарольд демонстративно показал клинок в своей руке.
Это определённо было поражение Гарольда, раз он использовал оружие, но Фрэнсис не был настолько бесстыдным, чтобы заявить нечто подобное.
В конце концов, он был полностью разгромлен ещё до этого момента.
— Не заставляй меня повторять. Проблема в правиле, на которое мы договорились. Я никогда не был достоин дуэли с тобой, Гарольд.
— Мхм, тогда не сойтись ли нам на ничьей?
Объявил Итсуки, наблюдавший до этого в полном молчании.
Фрэнсис сдался, а Гарольд нарушил правила. Оба они победили и оба же они проиграли.
Для Фрэнсиса было бы лучше, если бы это засчитали его поражением, но возможно компромисс тоже не так уж и плох.
— Тск.
И возможно всё ещё неудовлетворённый, Гарольд щёлкнул языком и повернулся спиной к этим двум. Но Фрэнсис призвал эту спину остановиться:
— Гарольд, подожди. Даже если согласно правилам это и ничья, в самом сражении я был полностью разгромлен. Так что я хотел бы выполнить свою часть сделки и последовать всему, что ты скажешь.
Первоначальная цель дуэли вдруг была заменена «небезызвестным братцем» на брак с Эрикой, но в действительности главная цель боя была именно в этом.
— Это уже становится скучным. Если хочешь приударить за Эрикой — делай как знаешь. Я только надеюсь что ты станешь мужчиной, который будет ей ровней.
«Я пойду вперёд. Ты же прикинься пока мёртвым.» — и оставив едва способному сидеть Фрэнсису эти слова, Гарольд покинул поле боя. Но на этот раз Фрэнсис уже не смог его остановить.
Он просто лёг на спину лицом к небесам.
— Скажи, Итсуки.
— Что такое?
— Я и вправду был глупцом, не так ли?
— Не знаю откуда это взялось, но для тебя необычно говорить так о себе.
— Так или иначе, он показал мне разницу между нами — как воин, но также и как мужчина.
В конце Гарольд сказал Фрэнсису стать мужчиной, который будет ровней Эрике. Другими словами, Фрэнсис должен обрести силу, равную самому Гарольду.
Фрэнсис был весьма невежлив и груб с Гарольдом, но тот всё же не махнул на него рукой — хоть Гарольд и сказал что был разочарован, он хоть и немного, но всё же признал усилия Фрэнсиса. И когда он об этом думал, его чувства заполняли удивление и радость.
Что же касается того, почему Итсуки так обожал Гарольда...испытав теперь на себе всю терпимость Гарольда, Фрэнсис был вынужден с ним согласиться.
— У меня ещё долгий путь впереди. Но сегодня...мне кажется я смог этот путь увидеть — путь, к которому действительно стоит стремиться.
Он лежал на земле и смотрел в чистое голубое небо.
Для Фрэнсиса оно, казалось, показывало путь в его будущее.
