(Т.з. Фрэнсиса.)
Фрэнсис почувствовал удар. Он так и не понял что произошло когда его тело вдруг будто сдуло.
Его поле зрения менялось с настолько высокой скоростью, что он уже вообще ничего не мог разобрать, а его тело, потеряв всяческую возможность к сопротивлению, всё крутилось и скакало по земле, снова и снова — словно мячик, пока наконец не остановилось и Фрэнсис почувствовал другой сильный удар в спину.
С края своего затуманенного сознания Фрэнсис заметил что одна секция ограды, окружающей поле, была разрушена. Возможно это его тело после какого-то рода атаки остановилось именно об этот теперь сломанный забор.
...Но это значило что он по крайней мере прокатился десятки метров.
Принять настолько мощную атаку — это просто не могло быть безопасным. Мало помалу левый бок Фрэнсиса начал болеть. И вскоре эта боль стала столь всеобъемлющей, что он даже звука издать не мог, не то чтобы пошевелиться.
И в самом деле...Фрэнсис совсем не удивится, если его посчитают неспособным продолжать бой. И пока Фрэнсис осознавал своё состояние, кто-то к нему подошёл.
С правой щекой на земле, Фрэнсис слегка двинул одной лишь шеей дабы подтвердить личность этого человека.
И это действительно был Гарольд.
Своими пылающе-багровыми и всё же ледяными глазами он взглянул на Фрэнсиса. На самом деле для Гарольда такой невероятно скучный результат должно быть был просто ужасно занудным.
И возможно именно от раздражения, Гарольд бросил эти беспощадные слова в уже побитого Фрэнсиса:
— Так в конце концов ты был всего лишь дураком. Тот факт, что такая мелюзга хоть на миг подняла мои надежды, станет позором, который будет преследовать меня до конца моих дней. И как ты за это собрался расплачиваться?
«Совершенно непомерный парень...» — подумал Фрэнсис.
Однако полученный им урон был настолько серьёзен, что он даже эту жалобу не мог озвучить. И всё же он терпел эту боль, изо всех сил пытаясь выровнять дыхание — с грубыми хрипами и нерегулярным ритмом.
Но Гарольд схватил Фрэнсиса за плечи и безжалостно потянул вверх.
— Ну что ж, полагаю тогда ты развлечёшь меня своим копошением и бесплодными усилиями — стараясь изо всех сил, пока я не буду полностью удовлетворён твоим жалким видом — как и полагается такой мелюзге.
И сказав это, Гарольд затолкал что-то Фрэнсису в рот.
Этот объект казался совершенно неорганическим. И впоследствии из него начала вытекать какая-то жидкость. Фрэнсис же, не в состоянии сопротивляться, сглотнул её. И как только он это сделал, мучающая его ужасающая боль просто исчезла...и в его тело вернулись силы.
Подтвердив эффект, Гарольд убрал от него руки.
— Это только что...был эфир..?
Эфир был средством для восстановления.
Фрэнсис уже множество раз чувствовал этот вкус и ощущения. Все раны, что он получил, исцелились, но он совершенно не понимал почему Гарольд сделал нечто-то подобное. Что же касается самого Гарольда — он развернулся и пошёл что-то подобрать...и бросил это Фрэнсису.
Воткнувшись у его ног, в земле торчала его рапира.
— Подбери. Дуэль ещё не окончена.
-......Так вот оно что.
По всей видимости Гарольд хотел продолжить это соревнование даже не смотря на очевидный результат. Припомнив только что полученный удар, Фрэнсис задумался, стоит ли ему вообще браться за рапиру. Одна только мысль что он снова станет жертвой такой атаки ужасала.
Однако гордость Фрэнсиса не позволяла ему отступить и пойти отдыхать. Так что он резко выдохнул, подобрал рапиру и навёл её на Гарольда, принимая стойку.
Гарольд Стокс.
По слухам его характер был, мягко говоря, просто ужасным. О его жестокости ходят легенды, говорят что он убивал людей, крал у них и топтал их достоинство самым беспощадным способом. Этого человека, который не считал людей за людей, можно назвать бесчеловечным дьяволом.
И слыша что Гарольд был таким человеком, Фрэнсис отправился предупредить своего друга — Итсуки. «Тебе стоит держаться от него подальше, — сказал он. — Если он тебе угрожал, то я могу с этим помочь.»
Однако реакция Итсуки была прямо противоположной, от того, что ожидал Фрэнсис: «Что бы ни говорили слухи, он не плохой человек — на самом деле всё как раз таки наоборот.» Итсуки, похоже, думал что Гарольд намеренно принял эту плохую репутацию.
И что бы Фрэнсис ни говорил, его слова были не способны убедить Итсуки.
Итак, тот предложил Фрэнсису собственными глазами убедиться каков Гарольд на самом деле.
Вот как на свет появился план об «атаке на Гарольда». ...И результат был просто ужасным.
Ни удивлён, ни напуган, ни взбешён — Гарольд довольно спокойно оценил ситуацию и заставил Фрэнсиса подчиниться одними лишь словами. Этого было более чем достаточно чтобы понять что Гарольд был больше чем просто «сильным человеком».
И в то же время Фрэнсис понял, что ему придётся понести ответственность за свои грубые действия.
Однако в итоге Гарольд предложил дуэль. У него уже было преимущество, так что он ничего не мог получить от этого состязания. И именно это позволило Фрэнсису немного понять точку зрения Итсуки. Ведь для Фрэнсиса это не тот шаг, на который пошёл бы отъявленный эгоист.
И затем, когда он наконец сразился с ним, разница в их способностях стала слишком очевидной. Он не ожидал что Гарольд настолько его превзойдёт одними лишь боевыми искусствами, без какой-либо магии или даже оружия.
В итоге, хоть и смутно, но Фрэнсис лично осознал всю глубину силы Гарольда и тот оказался куда сильнее чем кто-либо, с кем Фрэнсис сражался до этого.
И как бы этот факт не был ему неприятен, его собственное тело буквально заставило его принять. Ни одна из атак Фрэнсиса не могла достичь цели и каждый раз о нём как следует «заботились» ударами руками или ногами и он ещё не единожды испытал ощущение предсмертного полёта. И каждый же раз когда это случалось и Фрэнсис оказывался на земле, не способный даже взвыть от боли, Гарольд неизменно заставлял его выпить эфир и продолжить эту бесконечную битву.
— Вставай.
Напиток восстанавливал его выносливость и залечивал раны, но он ничего не делал со всем тем ментальным давлением, которое Фрэнсис непрерывно получал. Так он поднимался уже более 10-ти раз. И в конце концов, даже несмотря на эфир, который ему в очередной раз затолкали в глотку, Фрэнсис стоял на одном колене, не в силах более подняться...и всё же Гарольд беспощадно сказал ему вставать.
Гарольд был зол. Но это вовсе не значило что он просто атаковал Фрэнсиса наобум. В поместье Берлиозов в Гарольде не было и тени гнева — это только после начала дуэли его настроение стало меняться. И затем к этому добавились и его замечания, показывающие его разочарование.
Всё это привело Фрэнсиса лишь к одному ответу.
Гарольд скорее всего злился что Фрэнсис попытался сблизиться с Эрикой даже не смотря на свои жалкие силы.
Учитывая его поведение, похоже что Гарольд позволил Эрике иметь отношения и с другими людьми — даже не смотря на то, что он был её женихом. Однако не похоже чтобы это было из-за того, что ему на неё наплевать.
Возможно он искал кого-то кроме себя, кому он мог бы её доверить? ...Так причина того, что он подталкивал Фрэнсиса к развитию отношений с Эрикой, заключалась в том, что он просто хотел посмотреть, достоин ли Фрэнсис стать её рыцарем.
Что же касается причины такого поведения...Фрэнсис её не понимал. Однако поразмыслив над этим, он всё же сумел кое-что понять.
Итсуки сказал что Гарольд не был плохим человеком и что он намеренно возложил на себя многие из этих слухов. И если, допустим, это было правдой, то Гарольд скорее всего думал что для него просто невозможно стоять рядом с Эрикой, ведь рядом с ним она будет в опасности...ну или что-то вроде этого.
Так что он скорее всего искал человека, который бы подходил Эрике — который мог бы её защитить. И всё же, человек, чьи способности и упоминания не стоят, вдруг начал с ней заигрывать.
Возможно это и было причиной злости Гарольда.
Но даже так...Фрэнсису как-то хотелось сказать:
«Да ты должно быть шутишь.»
Его собственный гнев всё ярче и ярче разгорался в его груди.
Гарольд был силён. Более того, даже во всём королевстве его бы считали одним из сильнейших.
И ещё у него был его ум. Фрэнсис попросту не мог сравниться с изобретательностью этого парня, который, казалось, может воплотить в жизнь всё, что только пожелает, и этой проницательностью, что позволила тому в мгновение ока принять во внимание самые различные факторы и вынести по ним сжатый вердикт.
Ему было 18 и у него уже были подавляющая сила, великая мудрость и даже достаточно дерзости, чтобы не дрогнуть когда к его горлу приставили клинок. Мир наверняка заклеймил бы столь блистательного человека несомненным гением
Так что...чтобы такой человек намеренно навлёк на себя бесславность и бесчестье — это было просто самим воплощением глупости. Особенно если он не хотел подвергать свою невесту рискам, которые шли вместе с этим бесчестьем.
Зачем ему всё это? Фрэнсис совершенно не мог этого понять.
С такой-то силой Гарольд должен был быть более чем способен защитить Эрику почти-что от всего. Он так беспокоился об Эрике и её судьбе, что так сильно разозлился на слабость Фрэнсиса — так что же могло ему помешать выбрать какой-нибудь другой путь и не отдаляться от Эрики?
— Да ты должно быть шутишь...
Пробормотал Фрэнсис, медленно вставая.
Он спонтанно сосредоточил силу в левой руке, которая сжимала рапиру.
— Что ты сказал?
