— БРОСААА-АЙ! Приготови-ить послеее-едние копьяя-я! — выкрикнул я, и небо снова заполонило тремя десятками огромных "стрел". Гоблины, уже приблизившиеся на расстояние в тридцать пять метров, заметно замедлились, когда первый залп почти застал их врасплох. Второй же, хоть и обрушился на них с гораздо меньшим уроном, также всё ещё смог внести небольшой переполох в их ряды, убив и раня более десятка зелёных, но не вызвав того же хаоса, что и первый залп.
— БРОСАА-АЙ! Приготовиии-иться к столкновению-юю! — вновь прокричал я, и на этот раз в расход пошли наши последние копья, а уже в следующий момент все мои солдаты, как один, в слаженном порыве подняли свои щиты, в то время как наши мечи со свистящим звуком выскользнули из ножен, готовые к тому, что целая орда свирепых монстров огромной волной вот-вот нахлынет на наше защитное построение.
Быстро повернувшись к каравану, я, заглушаемый ором приближающейся толпы, как можно громче крикнул двум полуросликам на фургоне.
— Стреляя-яйте в заклинаа-аателя, еслии-и сможете сдела-аать точный выы-ыстрел! — теперь мне оставалось лишь надеяться, что они меня услышат. Ведь попадание всего нескольких их стрел с дальней дистанции в того заклинателя наверняка сможет нарушить любые магические заклинания, которые он скастует на нас.
Между тем последний залп копий, практически мгновенно преодолев расстояние к своим визжащим целям, сильно ударил по гоблинам. Находясь уже менее чем в десяти метрах от нашей линии, зелёные предстали в идеальном положении для моих солдат, которые теперь бросали на оптимальном расстоянии, чтобы нанести своим противникам максимальный урон. Так что именно поэтому многие из бросков моих более физически развитых Рядовых, в очередной раз заставивших свои снаряды пройти через несколько маленьких тел гобов, насаживали на копья даже тех, кто скрывался позади своих собратьев.
В конечном итоге, разглядывая результат свершившихся событий, этим комбинированным огнём из стрел и копий были убиты почти семь десятков гоблинов, которых, впрочем, к сожалению для нас, всё ещё оставалось более двухсот — и эти двести, теперь представ пред нами лишь ещё сильнее разъярившимися монстрами, уже вот-вот грозились поразить нашу тонкую линию из тридцати солдат.
Однако, приближаясь всё ближе, многие из гоблинов стали избегать нашей линии, бросаясь в стороны, чтобы затем направиться прямиком... к повозкам каравана. Безучастно провожая их взглядом, мне оставалось только надеяться, что Дэган сможет справиться с понёсшимися к нему четырьмя или пятью десятками монстров, так как меня самого в данный момент ожидала борьба... борьба с более чем сотней зелёных, наконец-то достигших нашей линии.
Гоблины нахлынули на нашу стену щитов не подавляющей волной, а каплями, обрывками, со всех ног врезаясь в препятствия на своём пути; их масса, заметно поредев от нашего дальнего боя и многих из их товарищей, которые внезапно решили пройти мимо нас, устремившись к потенциально более лёгкой цели в виде повозок, не позволила придать их атаке серьёзный импульс. Большие щиты, а также дисциплина, которую мы с Сержантом Бруксом буквально вытачивали в головах наших людей в последнее время, сразу же показали свою ценность: как только первые гобы ударили по нашей линии, индивидуально лучшая масса солдат хладнокровно остановила их дальнейшее продвижение. Опасность пришла только тогда, когда всё больше и больше гоблинов стало попадать в линию, начиная обтекать наши фланги.
— Правыы-ыый флааа-анг, левый флаа-аанг, ОТКАЗ! — практически одновременно выкрикнули эти приказы мы вместе с Сержантом Бруксом, чтобы последние пятеро солдат на каждом конце нашей единой линии, словно дверные петли, сдвинулись внутрь, тем самым не давая гоблинам обойти наши фланги... по крайней мере, пока. Грозно шипя и визжа, убогие изо всех сил бились о стену нашего единого щита... головой, ногами, своими примитивными дубинками и ржавыми кинжалами, в итоге нанося небольшой урон, но производя огромное количество шума. Но ничто не было вечно, как и выносливость моих солдат. Рано или поздно, но это случится — превосходящее число монстров возьмёт нас в кольцо. Пора было уже разобраться с этими неприятными цифрами.
— ЛИНИЯ-ЯЯ, ПРИГОТОВИТЬСЯ... УДААА-АР! — выкрикнув приказ, в тот же миг я активировал способность "Удар Щитом". Попав под воздействие, гоблины мгновенно отлетели от линии, единый удар которой серьёзно ранил многих из намеченных целей, сбивая остальных с ног мощнейшим импульсом. — ТОЛЧОО-ОК! — последовал ещё один приказ, и мечи, ослепительным блеском отразив лучи полуденного солнца, скользнули из-за щитов. Однако оружие моих солдат устремилось вовсе не в гоблинов перед ними, нет. Вместо этого оно обрушилось правее...
Вопль, что раздался от гоблинов, неподготовленных к такой развязке, сумел затмить весь шум, гам и крики, издаваемые до сего момента, когда более двадцати особей, познав на себе этот единственный и последний в своих жизнях умертвляющий толчок, в одно мгновение рухнули на землю. Ошарашенные манёвром наших щитов, каждый из убогих был сосредоточен лишь на стоящим перед ним солдате, даже не подозревая о том, что их смерть придёт от человека справа от них.
Небронированная плоть гоблинов не смогла сравниться с Имперской бронзой. Да и сей манёвр стал уже второй натурой для наших войск... войск, которых мы с Сержантом Бруксом каждую ночь тренировали часами напролёт. Это была их расплата. Это была их победа. Победа над самими собой и их мёртвыми противниками. Победа за весь тот пот, что ручьями лился с них всю предыдущую неделю.
Вскоре мы нашли свой ритм...
Атакуя быстрыми толчками, линия наших солдат делала очередной шаг вперёд, прямиком в пропасть мёртвых тел слева, всё время используя свои большие щиты, чтобы защитить себя и товарищей рядом с собой. Цикл повторялся снова и снова, оставляя за собой ковёр мёртвых и умирающих убогих гоблинов, которые вопили, кричали и из последних сил пытались уползти с поля боя. Видя, как легко разделывают их сородичей, чувствуя, что воля покидает их маленькие тела, орда перед нами начала колебаться. Я тоже это чувствовал — они были уже близки к разрыву. От когда-то огромной орды теперь оставалось всего тридцать или сорок напуганных представителей зелёной расы.
И тут раздался звук горнов:
*Туу-дуу!*
*Туу-дуу!*
*Туу-дуу!*
Я услышал три быстрых сигнала рога гоблинов — сигнала к отступлению, который нам уже доводилось слышать раньше. Он подействовал моментально. Как для гоблинов, так и для людей — толпа убогих, принявшись в полнейшей панике поворачивать назад для своего побега обратно в лес, пооткрывала свои спины, позволяя моим солдатам в едином порыве забрать ещё десяток душ. Среди спешащих к деревьям увидел я и адепта. Увидел, как он, корчась от боли, сжимает одну из своих рук, ведь из неё торчит стрела...
И в этот момент у меня возникло такое отчётливое чувство, что я обязательно должен буду поблагодарить парочку своих знакомых, лучников-полуросликов, как только мы доберёмся до таверны. И это, должно быть, именно они порядком проредили тех гоблинов-воинов, которых, пока те также возвращались обратно к деревьям, я смог сосчитать лишь четырнадцать раз.
Поворачивая к каравану, я мог заметить, что здешние гоблины проживали свои последние моменты бытия далеко не лучше своих менее удачливых сородичей. Их попытки перелезть через повозки оставляли их почти беззащитными, делая лёгкой добычей даже для неподготовленных мужчин и женщин каравана. А потому остатки гоблинов, напавших на фургоны, сейчас также, как и их собратья немногим ранее, уже со всех ног мчались обратно в лес.
Но не успели они пробежать ещё и полпути, как среди их небольшой, но чертовски шумной толпы откуда ни возьмись вдруг возник какой-то странный зелёный дым, а затем... всего через мгновение из него неожиданно выскочил средних размеров пёс. Очевидно, призванный Йенди. Не теряя ни секунды своего ограниченного времени, он тут же набросился на ближайшего гоблина, вызывая среди и без того паникующей толпы ещё больший переполох.
В конце концов последний из гоблинов наконец-то добрался до защиты леса, но, насколько мы могли судить, останавливаться вовсе не собирался.
Между тем, продвигаясь прямиком через караван, Дэган, Йенди, а также Лиам, быстро перескочив эту импровизированную баррикаду, уже спешили ко мне. Пока же они были в пути, я принялся оказывать всю посильную помощь своим солдатам, особенно тем, кто был ранен в бою. К счастью, на сей раз среди нас не было ни одного, убитого в сражении. И тем не менее, у многих таки имелись при себе незначительные раны, в то время как у одного из моих людей так и вовсе было особо тяжёлое положение — всё ещё лежа на земле, бедняга стонал от боли из-за гоблинского кинжала, по рукоять застрявшего в его бедре.
Разыскивая взглядом Сержанта Брукса, я довольно долго не мог его найти, пока в какой-то момент неожиданно обнаружил не только его самого, но и то, как он, споткнувшись, свалился на землю. Его рука, что держала щит, была разрезана до самого основания, позволяя воочию лицезреть его белую кость, а алая кровь, обильным ручьём стекавшая по краю его лакированной защиты, уже вот-вот собираясь превратиться в целую лужу на земле вокруг него. Рядом со шкалой здоровья Сержанта зиял ярко-красный значок, предупреждающий о наличии у него сильного кровотечения, а потому, на ходу позвав врача, я немедля бросился к нему. Однако же...
Не успел я преодолеть и нескольких метров, как Йенди обошла меня, а затем, нависнув над уже мертвецки побледневшим Бруксом, начала что-то быстро скандировать, перемещая свои руки в каком-то странном, но одновременно сложном узоре. Когда же уже в следующий миг она коснулась раны на руке Сержанта, её ладонь окружило зелёное свечение, уже виданное мною раньше, но всё такое же эффективное — разрез, всего за мгновение сократившись аж вдвое, заставил обильное кровотечение значительно замедлиться, а меня самого вдохнуть немного спокойнее.
— К сожалению, это всё, что я могу сейчас сделать, — обратилась она ко мне, заметив моё приближение. — Заклинание Исцеления моей природы позволяет мне лечить каждого человека только раз в двенадцать часов. Он выживет, но сегодня вечером я снова поколдую над ним, чтобы ускорить процесс заживления, — Йенди звучала серьёзно, гораздо серьёзнее, чем я видел от неё до сих пор.
Кивнув мне напоследок, она подошла уже к следующему Рядовому, тому, что был с кинжалом в ноге, и, пока наш медик осторожно вытаскивал из его бедра клинок, принялась исцелять его рану. Солдат громко кричал в процессе, а когда кинжал наконец был полностью удалён, из его раны, пульсируя, вырвался мощный поток артериальной крови, который так и продолжил бы бить ключом, если бы исцеление Йенди не вступило в силу. Как и у Сержанта Брукса, это ранение было далеко от заживления, но больше не угрожала его жизни. Закончив и с этим пациентом, Йенди перешла к другим раненым, после чего помогала, где могла, часто останавливаясь, ожидая, пока её небольшой пул маны вновь не наполнится силой...
