Ван Цзюхуай переобулся в тапочки и с интересом осмотрелся, оценивая в какой обстановке живет Ся Цинвэй. Квартира оказалась большой и уютной. Видно, что сейчас у Ся Цинвэй все хорошо.
У нее есть такая хорошая дочь, как Лу Ман, и еще есть семья Хан, которая поддерживает ее. Счастье пришло к ней только после страданий.
— Лу Ман и Чжуоли здесь нет? — небрежно спросил Ван Цзюхуай.
— Лу Ман уже помолвлена с Чжуоли, и через несколько дней они получат свидетельство о браке. Я давным-давно позволила ей переехать к Чжуоли. Иначе он вообще не возвращался бы домой и жил бы здесь, — с улыбкой объяснила Ся Цинвэй. — Садись и подожди пока. Я поставлю чайник и заварю тебе чай.
Ван Цзюхуай промолчал и сосредоточено смотрел, как Ся Цинвэй направилась на кухню. Он не остановил ее и не стал разводить церемонии вежливости.
В конце концов, он не хотел уходить, побыв с ней совсем немного.
Через некоторое время, когда чайник на кухне все еще кипел, Ся Цинвэй принесла поднос с чайным сервизом.
— Ты всегда пьешь чай традиционным образом? — заинтересованно спросил Ван Цзюхуай.
— Да. Обычно, когда мне нечего особенно делать, я исполняю чайную церемонию. Это довольно интересно, — ответила Ся Цинвэй.
Вода закипела, и Ся Цинвэй принесла чайник. Сначала она согрела чашки горячей водой, потом взяла чайные листья, чтобы заварить чай.
Ван Цзюхуай увидел скрипку, лежащую в стороне.
— Я только что слышал, как ты играешь на скрипке.
У Ся Цинвэй вдруг дрогнула рука, и чай чуть не пролился.
— Я не ожидал, что после стольких лет ты все еще будешь играть на скрипке, — негромко продолжал Ван Цзюхуай.
— На самом деле она много лет пылилась в шкафу. — Ся Цинвэй не стала вдаваться в подробности. — У меня было чем заняться, и я не прикасался к скрипке уже много лет. Только в прошлом году я снова взяла ее в руки. Когда я впервые ее достала, я боялась, что уже все позабыла… К счастью, потом я обнаружила, что могу по-прежнему играть на скрипке.
Ван Цзюхуай чувствовал себя ужасно. Ей так горько жилось раньше. Как бы у нее хватило времени прикоснуться к скрипке? Только потому, что в последние два года ее дела шли все лучше и лучше, у нее появилось время играть на скрипке.
— Лу Ман работает и теперь живет с Чжуоли. Ты остаешься одна весь день? — спросил Ван Цзюхуай.
Ся Цинвэй поставила перед ним чашку чая.
— Сейчас Лу Ман в основном ходит в академию. До этого она уезжала, когда снималась в «Красном Тигре», чтобы помочь производственной команде. Во время учебы она не берет никаких ролей и только на каникулах при необходимости снимается или принимает участие в телепостановках для детей. Обычно после занятий она возвращается ко мне, а вечером приходит Чжуоли, и они уезжают после ужина. Теперь она на каникулах, и когда Чжуоли работает, она приходит ко мне утром и остается на весь день.
— Кроме того, сейчас я преподаю в частной школе искусств, которая находится неподалеку. Учу детей играть на скрипке, так что у меня есть своя работа, которая приносит мне удовлетворение.
Ван Цзюхуай внезапно осознал, что это правда. Даже если она одна, она может жить чудесно. Такой она была с самого детства.
Но недалекий Лу Циюань, который не дорожил настолько обаятельной женщиной, чуть ее не погубил. Он отказался от жемчужины, чтобы любоваться на рыбий глаз! Он действительно слепой дурак.
По дороге сюда Ван Цзюхуай порылся в Интернете с телефона, чтобы узнать о ситуации с Лу Ман и семьей Лу, и, чем больше он узнавал, тем больше злился. В какой-то момент ему даже захотелось убить Лу Циюаня.
Она была такой хорошей женщиной. Это Лу Циюань, этот подонок, был лишен благословения быть счастливым в браке. Теперь, оставшись одна, она жила все более и более изысканной жизнью.
— А как дела у тебя? — спросила Ся Цинвэй. — Я знаю, что ты теперь великий музыкант и достиг своей прежней цели.
Ван Цзюхуай был из тех людей, которые всегда идут к своей цели, независимо от того, какой трудной она была. Он будет продолжать идти вперед, чтобы завершить начатое.
На самом деле у Ся Цинвэй было много слов, которые она хотела сказать Ван Цзюхуаю. Ей хотелось о многом его расспросить, но эти слова не могли быть сказаны.
Сейчас она вела с ним светскую, ни к чему не обязывающую, беседу, сухо и вежливо развлекая своего неожиданного гостя.
Ван Цзюхуай уловил вежливую отстраненность Ся Цинвэй и почувствовал, как это отдалось болью в его сердце.
.
