— Моя Госпожа… — Балигор попытался подняться, но ладонь Майр мягко и требовательно опустила воина обратно.
— Тише, Балигор. Твою душу ранили. Придворные манеры можешь пока забыть. Да и мой новый воин может иногда позволить себе вольности. Не так ли, Поглотитель?
— Я не лучший пример для подражания.
— О, в этом ты абсолютно прав. — Майр повернулась к человеку. — Расскажите мне как все произошло. С самого начала и во всех подробностях.
Гарлион и Первый Убийца уже вернулись. После того как Госпожа помогла Балигору больше не требовалось защищать её сосредоточение. Образовавшийся скромный совет её ближайших слуг должен был посветить её в мельчайшие подробности произошедшего.
Майр выслушала историю от лица каждого из четверых своих воинов. Временами она останавливала их чтобы обдумать свои мысли, задавала множество уточняющих вопросов и слушала мнение говорившего о данной детали. Рельм показала новую сторону своих сил, реальных приверженцев и слуг, не являвшихся её частью. Самым последним Майр слушала человека. Его рассказ был самым долгим из-за сотен вопросов Госпожи.
— Значит она смогла отобрать душу Дакиуса у тебя? — спросила Госпожа, пристально наблюдая за Поглотителем.
— Не отобрать, — поправил её Элим, — я даже не успел за неё ухватиться. Как и за душу другого убитого. Она просто была быстрее.
— Анатрея далеко отсюда, очень далеко. Я пересилила мириады душ подальше от этой планеты, чтобы водоворот душ, что образовался там набирал силу не так быстро. По-твоему, она способна раскинуть свои сети при необходимости ещё дальше?
— Я бы так не сказал. По крайне мере не так как ты думаешь. — Элим замолчал, стараясь подобрать нужные слова. — Когда я забираю чью-то душу, я тянусь к ней собственной волей. Тонкой нитью, как можно быстрее, чтобы душа не успела исчезнуть. Мною были сохранены множества душ, поэтому смею заверить я достаточно хорош в этом. Я могу вытащить её из ещё живого тела. А как ты и сказала, Анатрея находится очень далеко отсюда. Трудно представить, что кто-то способен протянуть свою волю через половину вселенной быстрее чем я могу протянуть свою через кусочек подземелья.
— Если она наблюдала за боем?
Элим покачал головой.
— Наблюдать за душой и забрать душу совсем разные вещи. Нить которой хватаю душу я это тонкая, но неразрывная связь. Как только я ухватился, практически невозможно её разрушить, а значит и отобрать спасенную мною душу, — Собиратель Душ скривился, услышав собственные слова, — в общем я хотел сказать, что нельзя держать эту нить где-то рядышком, чтобы подстраховать.
— Но ты ведь спасаешь своих, — не согласился Гарлион, — даже тех, кто умирал на Анатрее. Таже ситуация, только с другой стороны. Ты тоже всегда далеко, но благодаря оставленной метке, смог спасти их.
— Верно. Я уже создал готовую нить с каждой душой, привязав её к отметке. Поэтому готов забрать душу погибшего в нужный момент.
— И если бы на Дакиусе была такая метка я бы давно это знала, — добавила Госпожа, — у тебя уже есть предположение верно?
— Помнишь моё пребывание на Анатрее?
Воспоминание о произошедшем само по себе вызвало у Майр улыбку.
— Конечно. Ты преподнёс мне на блюдечке кусочек её сознания.
— Вот и ответ. Не нужно тянуться к чему-то, если это часть тебя.
Лицо Госпожи выдало её разочарование в озвученной идее.
— Если бы у моего трона показался бог, которого контролирует Рельм я бы знала. Дакиус был там не раз.
— Ты говоришь про здоровенный молот. Я — про крошечную иглу.
— Объясни, — потребовала Майр.
— Этому меня научил Анзор, точнее, тогда он ещё был Тёмным. Когда он перехватывал контроль над телом и бросал меня в какую-нибудь западню я был готов к этому. Когда моя личность снова брала вверх, разбуженная инстинктами самосохранения я знал, что делать. Намного страшнее дело обстояли до этого. Когда я не знал о существовании Тёмного, не мог отличить его шепот от собственных мыслей. Он был молод и стремился завладеть телом. Тем самым он себя и раскрыл. Если бы Тёмный осознавал какую власть ему дает моё незнание о его существовании мы бы сейчас не разговаривали.
Четверо его слушателей ничего не говорили, представляя себе подобную ситуацию. Гарлион не выдержал и поёжился.
— Ты считаешь такое возможно?
— Я почти в этом уверен. Когда Рельм забрала их души я услышал крик. Крик того, кто осознал, что сделка частью которой он стал была лишь иллюзией, скрывающей давно наброшенный рабский ошейник. Ярость и печаль от осознания собственной глупости наполняли этот крик. Древние боги кажутся смертным чем-то монументальным. Всегда невозмутимые, всегда спокойные. Обилие опыта делает сложной задачей вызвать у них эмоции. Но когда что-то их вызывает они действуют под наплывом чувств точно также, как и смертные. Я легко могу представить, как это было. Дакиус, Первый Меч Империи, но первый лишь номинально, ведь есть кто-то с кем он не скрещивал клинки. Тот, чья репутация и слава настолько безупречны и монументальны, что даже сам факт их существования ставит титул Дакиуса под сомнение.
— Оверон. Мой Мастер Войны, — Госпожа быстро опознала своего самого преданного воина.
— А теперь представьте его очередной триумф. Тяжелую победу над врагом столь неумолимым и чудовищным, что даже просто выстоять перед его лицом — есть невероятная победа. Тогда она впервые нашептала ему в ухо кроткую, едва уловимую мысль о зависти. Семя посажено, осталось лишь время от времени поливать его, ждать пока оно вырастет, превратиться в неприязнь, а затем в ненависть, что раскинется на других, тех кто не видит того же, что и он сам, что он лучше. Тогда в его голове промелькнет желание встать на сторону кого-то, кто оценит его заслуги по достоинству, кто даст ему теперь уже столь желанный, новый титул. И в следующий момент его слабости, предложение прозвучит уже в реальности, когда он будет готов на него согласиться.
Элим все это время смотревший куда-то внутрь себя, поднял голову и встретился взглядом с Майр.
— Такое ты бы тоже заметила?
Госпожа ничего ему не ответила, глубоко погрузившись в собственные мысли. Слова Поглотителя были такими сильными, такими правдивыми, что она не могла отбросить эту идею пусть она и ставила под сомнение преданность всех её слуг.
— Так и было, — сказал ошеломленный Гарлион, — так оно все и было. Когда ты рассказал об этом, все стало очевидно. Дакиус шел по озвученному тобой пути на протяжении многих циклов.
— Или же ты видишь то, что хочешь видеть, — подал голос Первый Убийца, — но должен признать, слова Поглотителя действительно выглядят… правдоподобно.
Майр встала. Земля под Балигором уплотнилась, превратилась в каменную плиту и подняла тело раненого бога.
— Гарлион, ты собрал останки экипажа Крушителя Преград?
— Да, Госпожа.
— Забери их. Мы устроим похоронную службу по дороге в мой Дворец.
Гарлион сию же секунду исчез из виду. Майр качнула рукой, и каменная плита перекочевала к Элиму. Та слегка вздрогнула, когда поддержка Майр исчезла, замененная на силу человека.
— Ты ведь знаешь, что на твоего брата напали, верно?
— Конечно. Сейчас он на карантине. Но его рассказ меня встревожил. Не знал, что среди орды Анатреи есть уцелевшие души.
— Они появляются редко. Только в самые важные моменты. Рельм старается их беречь. Что заставляет задаваться вопросом, от чего же они появились сегодня?
— Видимо она посчитала меня достаточно мощной угрозой после того, как Дакиус не смог меня убить. А мой брат — главный рычаг давления на меня.
— Я помню, — сказала Майр и Элим уловил в этой короткой фразе все доступные скрытые смыслы, — Оверон появился вовремя и уничтожил нападавших.
— Он так и сказал?
— Да. А твой брат сказал тебе нечто иное? — спросила Майр не оборачиваясь. Она уже шла в сторону выхода из долины.
— Анзор сказал одного Оверон не убил.
— Если один сбежал это не так страшно. Оверон знает, кем для тебя является Анзор. Его безопасность — куда важнее чем один сбежавший полубог.
— Анзору так не показалось. Он сказал, что Мастер Войны скорее дал тому уйти.
— Анзор талантливый мальчик, но Оверон — мой Мастер Войны. Раз он позволил тому воину скрыться, значит он считал, что есть другая угроза.
— Того воина звали Эрун.
Услышав имя, Майр замерла на месте. Вся та беспечность, с которой она отвечала на вопросы Элима улетучилась. Теперь человек чувствовал, как Госпожа заволновалась.
— Анзор в этом уверен?
— Так к этому воину обращались другие нападавшие. И именно его Оверон отпустил.
— Убийца.
— Да, Госпожа, — с готовностью отозвался древний бог.
— Я отправляюсь на Анатрею. Ты и Гарлион сопроводите Поглотителя и Крушитель Преград во Дворец. При малейшей опасности разрешаю тебе убить любого без предупреждения.
— Слушаюсь.
Пространство вокруг Майр задрожало. Синий свет, мелькающим пламенем окружил фигуру Госпожи. Когда он исчез её уже не было. Элим не смог обнаружить её следов как в подземелье, так и на поверхности планеты на которой они находились.
— Эрун. Я чувствую, имя привязано к Оверону. Кто он такой?
— Его единственный сын. И я даже не знаю, что хуже: то, что его душа принадлежит Рельм или то, что Оверон сам об этом не рассказал.
