— Тц, — самодовольная ухмылка слетела с лица Рельм, — Майр всегда была везучей. И эта жестянка, Оверон, самая большая её удача.
— У тебя был равный ему полководец, — не согласился с ней Элим.
— Не равный, — возразила Рельм, — он проиграл. Гальтром просто влюбленный дурак.
— Поэтому ты не взяла его душу?
— А ещё он всегда был слишком болтлив, — добавила Рельм и вывернулась из-под хватки Поглотителя. Она замерла в нескольких шагах, выставив перед собой клинок Дакиуса.
— Мой брат остался цел. Миры Альянса сторожит Жак’ра и мы оба знаем, что он способен дать отпор кого бы ты туда не отправила. А если и найдется кто-то сильнее, то ему на помощь придет Гальтром. Козырей против меня у тебя не осталось.
— А это по-твоему что? — Рельм чуть качнула клинком, содержащим в себе саму суть личности Дакиуса. — Тебе ведь нужно это. Дакиус отчаялся достаточно чтобы согласиться на твою попытку выгнать меня отсюда силой, забрать у меня его меч. Как думаешь сколько от него останется в результате?
Рельм приблизила клинок к себе и двумя пальцами свободной руки отмеряла треть клинка.
— Столько? — Рельм не дожидаясь ответа сама покачала головой и сместила пальцы ниже, до половины лезвия. — Может столько? — И вновь женщина не согласилась с собственным предположением, сместив пальцы ниже, почти к самой рукояти, — Думаю примерно столько останется от души Первого Мечника после нашей борьбы. Я в целом, не против такого исхода. Так, что? — Острие клинка обратилось вперед, метя Элиму в грудь. — Начнем?
— Я не настолько глуп.
— Вот как? — Рельм повеселела. — А мне вот кажется, что именно так. Знаешь…
— Она убьет меня, — Элим перебил её, заставив сосредоточиться на себе как никогда за весь разговор, — как только она расправиться с тобой, я буду следующим. Мои силы прогрессируют слишком быстро. Моя власть над душами способна дать мне мощь с которой я смогу посоперничать с ней, защитив при этом собственную душу от её нападок. Я слишком опасное орудие, чтобы оставлять меня после того, как её главный враг падет. А после моей смерти придет черед Альянса. Провинции, где власть Госпожи не так сильна, где живут мои друзья, которые будут знать, что Госпожа опасалась меня настолько, что убила. И самое главное — они будут знать почему, а значит один из них сможет отчаяться настолько, что пойдет по моему пути. Она не захочет оставлять шанс новому восстанию. Она истребит мой родной мир и всех, кто стал со мной близок. Балигор, Жак’ра, Гальтром… всех их ждет смерть.
— Возможно ты не так туп, как кажется со стороны. В тебе нет ни страха перед ней, ни фанатичной преданности, ни любовного интереса. Ничего, что ставило бы твои слова под сомнения. И это… интересно.
— Достаточно интересно, чтобы не калечить единственную душу бога, что у меня есть?
— Пока нет. Что ты мне предлагаешь, Поглотитель? У моей сестры империя от одного края вселенной до другого. И с каждым днем она получает все больше ресурсов для своей военной машины, не без твоей помощи, кстати. Даже допустив, что ты можешь дать мне нечто способное потягаться с Империей, как мне доверять предателю? Я сполна познала вкус предательства, когда мои армии стали проигрывать. У моей сестры спрятано много трюков в запасе. Как мне довериться тому, кто минуту назад показал, что способен на предательство?
— Она намеревалась убить меня с самого начала. Нельзя предать того, кому никогда не был верен, Рельм. Ты медленно отвоевываешь себе место на Анастрее, твоей цитадели, планете, которую ты сделала крепкой настолько, что даже Майр и ещё семь десятков богов не смогли её уничтожить. Но семь десятков богов — не вся мощь Империи, далеко не вся. Единственное, что останавливало Майр проложить тропу к твоему сердцу кучей трупов — это знание о твоей силе. О том как ты обернешь все эти смерти в свою пользу и станешь ещё сильнее. Но если вдруг появится кто-то, кто будет точно также отрывать от тебя куски, как ты пожираешь идущую на тебя армию, как думаешь, долго она будет сдерживаться?
Лицо Рельм помрачнело. Человек был прав. Не смотря на её медленное продвижение по поверхности Анатреи единственным сдерживающим фактором для Майр была способность её сестры поглощать души умерших. Но если впереди будет идти стена духов, за чьи души Поглотитель будет сражаться так же отчаянно, как и она сама, то её дни подходят к концу. И что самое отвратительное — Рельм прекрасно об этом осведомлена и без человека.
— У тебя нет выбора в вопросе довериться мне или нет. Точно так же, как этого выбора нет и у меня. Я вынужден искать союза с женщиной, что предала собственную сестру ради власти. Оба мы желаем одного — выжить. Мы не сможем этого сделать пока жива Майр. У нас обоих есть только один шанс: устроить бойню на Анатрее, набраться в ней сил, объединиться и убить её.
Рельм ничего не ответила, лишь мерно покачивала в руке клинок, обдумывая услышанное. Элим понимал, о чем она сейчас думает: орудие её сестры оказалось не таким верным, каким могло казаться. Такую возможность нельзя упускать. Но раз человек не настолько глуп, нужно обдумать способ как его использовать, а затем уничтожить.
— Хорошо, — спустя несколько минут Рельм покинула собственные мысли и обратилась к человеку, — у меня действительно нет выбора. И раз уж не удалось заполучить душу твоего брата, придется доверится тебе на слово. Остался только один вопрос: после всего, что он тут услышал, ты действительно хочешь вернуть ему его меч?
Дакиус стоял позади, ошеломленный произошедшим разговором. Всего пару минут назад он узнал, что акт его предательства — изощренная манипуляция Рельм. А человек подаривший ему надежду на обретение свободы воли, искупление вины за предательство в борьбе с врагом, только что, у него на глазах заключил союз с тем, кто обрек мечника на падение.
— Дай его мне, — сказал Элим и протянул руку.
Рельм рассмеялась.
— Кажется дни твоего рабства никогда не закончатся Дакиус.
Она подбросила клинок в воздух, поймала за лезвие и протянула человеку вперед рукоятью. Элим взял в руки самую ценную часть души, внутри сознания которой они находились. Рельм игриво ему подмигнула и испарилась. Собиратель Душ почувствовал, как крошечный осколок души Рельм оставил Дакиуса.
— И что теперь? — Мечник уже рухнул на колени от безысходности. — Теперь я твой раб? Я вообще вспомню то, что здесь происходило, когда ты уйдешь? Или я очнусь на той поляне, почувствовав внезапный взрыв симпатии к своему убийце?
Собиратель Луш не стал ничего говорить, вместо этого он протянул Дакиусу его меч, рукоятью вперед, чем вновь обескуражил оного.
— Я не понимаю.
— Дакиус, она согласилась только после того, как решила каким способом от меня избавиться. — пояснил Элим. — Майр знает мою главную слабость — моя семья, поэтому не озвученные угрозы в их сторону всегда будут её рычагом давления, даже когда придет время меня убивать. Рельм посчитала, что я достаточно умен чтобы это понять и достаточно отчаян чтобы согласиться на союз с ней. Но ни одна из них не догадывается о том, что я знаю, как они получили свои силы. Они не просто погрузили в войну весь мир. Они нарушили законы жизни и смерти и теперь наш мир умирает. А я — единственный из обладателей силы Собирателя Душ, кто хочет его спасти, а не покорить.
Элим слегка дернул клинком, привлекая к нему внимание.
— Бери свой меч, Дакиус. Твоя помощь мне пригодится. И если для тебя — спасение мира недостаточная мотивация, то пусть ею станет забота о собственной участи. Потому что не важно победит Майр или Рельм. В обоих случаях твоя душа будет обречена на вечные муки.
Дакиус сомневался ещё несколько секунд, прежде чем принять свой меч обратно. Необъяснимая волна прокатилась по его сознанию, когда ладонь вновь обвила столь знакомую рукоять. Впервые за бессчётное количество лет Дакиус снова был тем, кем и являлся. Изъян, который в нем породила Рельм исчез. Он снова был цельным, самим собой.
— У меня к тебе тысяча вопросов, Поглотитель.
— Позже, — отозвался Элим, — она пришла.
Элим вынырнул из глубин сознания Дакиуса в реальность. Гарлион и Первый Убийца склонились перед прибывшей Госпожой. Запах огромной мощи, потраченной на искривления пространства для перемещения, ещё улавливался вокруг тела Майр. Владычица мира поспешила сюда, как только узнала о произошедшем. Их взгляды встретились.
— Я бы поклонился, но сдается мне в нынешнем состоянии это будет выглядеть несколько неуместно.
Человек сидел на земле скрестив ноги. Руки у него отсутствовали, а все оставшееся тело было изрешечено ударами Первого Мечника Империи. Впрочем, Гарлиону ранения не помешали встретить Госпожу как подобает. Но она не стала обращать внимание на мелкую вольность человека, вместо этого сосредоточившись на Балигоре. Элим ощутил, как отголосок родной ему силы пробудился в Майр, глаза засияли изумрудным светом, смотря на тело бога, но видящие лишь его израненную душу.
— Убейте любого, кто войдет в долину, — приказала Майр, усевшись рядом с лежащим Балигором. Два древних бога тут же исчезли из виду, готовясь в точности исполнить её приказ.
Элим остался наблюдать. Руки Майр, в непривычной для столь властной и сильной женщины, робко и медленно опустились Балигору на грудь. Тонкие пальцы заскользили по оставленной мечом ране, уже зарубцевавшейся благодаря силе вызванных Собирателем Душ духам-целителям. Человек видел, как она изучает рану, пальцы — лишь проводник её сил, ищущих что-то внутри. Как только она нашла, что нужно, пальцы надавили на шрам. Балигор шумно вдохнул, а Элим наблюдал за тем, как тонкие нити духовных сил обвивают удар Дакиуса, сковывают его, ослабляют и стачивают. Удар мечника, грозивший добраться до самых сокровенных и важный частей души, начал исчезать, а внешние слои души бога, стягиваться обратно.
Весь процесс занял не больше четверти часа по прошествии которых Балигор открыл глаза.
— Приветствую тебя, мой новый воин, — мягко сказала Майр, склонившись над исцеленным богом.
