Кто плывет по морю жизни и смерти? В долгую вечную ночь, кто несёт фонарь?
К тому времени, когда экспедиционный корпус достиг Фэллоумура, город уже оказался оккупирован Зелёным Альянсом. Мастер Арктур Клауд стоял на обзорной палубе флагмана, его серые одежды развевались на ветру. Среди хаоса он заметил таинственный город, парящий в воздухе.
Как гигантское животное, притаившееся в темноте, ожидающее, чтобы превратить охотника в жертву.
Редкие нотки усталости омрачили лицо Губернатора. Впервые за долгое время он не был уверен, что ждёт его в будущем. Что он действительно знал, так это то, что каким бы сильным ни был Клауд Хок, он не смог бы взять этот город в одиночку так быстро.
Среди них был предатель.
Кто-то изнутри снабжал противника информацией. Клауд Хок мог взять город только с помощью изнутри. Кто виновник? Теперь, когда он знал, что существует угроза, Арктур был уверен, что его быстро найдут.
Более насущным сейчас был город Пустошей, который теперь находился под контролем врага. Пустоши теперь, по сути, находились под знаменем Зелёного Альянса.
Именно этого Арктур пытался избежать. Он приложил немало усилий, чтобы назначить Натессу лидером Конклава Суда, чтобы он и Пустоши подчинялись ему. Это был единственный способ обеспечить долгосрочный баланс между Небесным Облако и Пустошами.
Жители Пустошей всегда остаются жителями Пустошей, но только он мог принести беспрецедентную стабильность на их землю. Элизийцы также всегда будут элизийцами, и он остановит поток перебежчиков.
Арктур был уверен, что при таких обстоятельствах он сможет поддерживать стабильность в течение пятидесяти или ста лет. Вопрос заключался в том, будет ли человечество достаточно сильным через столетие, чтобы восстать против Богов. Но на нём лежала ответственность — как на Губернаторе Небесного Облака и управляющим человечеством — за то, чтобы цивилизация сохранялась на протяжении последующих столетий.
Его совесть чиста! Всё, что позволяли ему его власть и положение, он сделал. Всё, что должно было быть достигнуто, он стремился воплотить в жизнь. И всё же не всё хорошо.
Наоборот, всё вышло из-под контроля.
Убийство Рамиэля — это точно правильный выбор. Акт необходимости. Мир погружался в хаос, и люди гневались, поэтому массы, скорее всего, не прислушались бы к раскольнической риторике Первосвященника. Тем не менее, если бы он подождал, чтобы нанести удар, пока пыль не осядет, он остался бы слаб и беззащитен.
В этом мире нет недостатка в умных людях. Настоящим врагом Арктура был истинный лидер Храма.
Но в конце концов, при окончательном подсчёте, самой большой ошибкой Арктура было непонимание Клауд Хока.
Губернатор оценил потенциал Бродяги до такой степени, что, если бы всё сложилось по-другому, он стал бы прекрасным преемником. К сожалению, его быстрое развитие лишило Арктура возможности формировать его характер так, как ему заблагорассудится. Он стал переменной величиной, не зависящей от влияния Губернатора, а даже у одной переменной имелась досадная привычка ломать все расчёты.
— Губернатор, перед нами лежит Фэллоумур. Начинать атаку?
Тора встала перед Арктуром. Оракул, ставшая Верховной Жрицей, была уважаемым членом Храма, но перешла на сторону Губернатора тринадцать лет назад. Несмотря на то, что Тора всегда была тихой, её силу нельзя недооценивать. После покойного Рамиэля, Тора — самый сильный член святого ордена.
Арктур кивнул. Вошли все командиры экспедиционных сил; среди них Хэммонт Сикрест, Мороз Зимы, дюжина старейшин семьи Клауд, офицеры Корпуса Охотников на Демонов, лидеры Тамплиеров и Оракул. Они олицетворяли пугающую мощь Небесного Облака.
Семья Клауд скрыла все подробности недавнего конфликта. По мнению большинства, жители Пустошей несли вину за все трагедии, которые постигли Небесное Облако и его народ.
Арктур начал передавать свои приказы. Однако он был вынужден остановиться на полпути, когда его сотряс сильный кашель. Изо рта и носа потекла кровь. Его лицо побледнело.
Все офицеры удивлённо переглядывались, не зная, что делать.
В ту ночь, когда погиб Рамиэль, Арктур оказался тяжело ранен. Казалось, что последствия этой раны ещё не прошли и оказались даже хуже, чем ожидалось. Это довольно дурное предзнаменование. Арктур среди них самый могущественный, единственный, кто способен победить этого демона, Клауд Хока!
Никто не мог подобрать слов, пока Хэммонт не выступил вперед:
— Губернатор, я хотел бы кое-что сказать.
Арктур вновь обрёл самообладание. Когда он посмотрел на невзрачного толстяка, в его глазах мелькнула улыбка. Этот солдат пробился наверх с самого низа. Хотя он был слабее даже своих офицеров, он обладал дарами и талантами, которых не имелось у других. Дары, в которых нуждалась армия.
— Я не думаю, что нам нужно это делать, — Хэммонт не постеснялся высказать своё мнение. Объясняя, он указал на карту, лежащую перед ними на столе. — Три дня назад войска Клауд Хока захватили Фэллоумур. Они могут контролировать ситуацию, но трёх дней недостаточно, чтобы стереть различия между ними и Конклавом Суда.
Остальные офицеры кивнули. Не так давно Клауд Хок разгромил армию Экхарда Каттера в Сэндспайре, а затем войска Дюмона Сенхельма, укрепляя свои позиции на юге. Когда они повернули на север, Клауд Хок в одиночку уничтожил армейский лагерь в Блистерпике. В одиночку он убил тысячи их товарищей.
— Прямо или косвенно Клауд Хок несёт ответственность за пролитие крови тысяч северян. Но даже если мы проигнорируем недавние события, Клауд Хок когда-то возглавлял экспедиционный корпус и вёл его против Фэллоумура, где под командованием генерала Ская он убил Кримсона.
Хэммонт сделал паузу. Когда Арктур не прервал его, он продолжил излагать свой план:
— Репутация этого еретика полезна только на юге. На севере его имя не пользуется уважением. Двуличный, хладнокровный мясник. На мой взгляд, это можно использовать в нашу пользу. Неуместно бросать наши силы против врага, который недавно создал свой бастион. Всё, что это сделает — это объединит их против внешнего врага. Вместо этого мы отступим, чтобы продвинуться вперёд. Окружить, не атакуя, и оцепить территорию. Осада. Тем временем мы станем продвигать версию о том, что Клауд Хок — кровожадный чужак, и это посеет раскол. Тогда мы будем сидеть сложа руки и ждать, пока Конклав Суда и Зелёный Альянс разорвут друг друга на части. В к тому времени ваши силы будут собраны, свежи и готовы. Против расколотого врага мы не можем проиграть.
Все остальные кивнули в знак согласия. Это казалось таким же очевидным, как нос на их лицах! Не имело значения, насколько силён Клауд Хок, если он столкнётся с раздором изнутри. Подозрения не исчезнут в одночасье.
В ходе их союза между двумя силами Пустошей неизбежно возникнут разногласия. Трений и препятствий трудно избежать. Пусть они сражаются, пока элизийские силы устанавливают блокаду вокруг города. Когда прибудет подкрепление, их мощь станет подавляющей и они будут обладать преимуществом. Победа в таком случае неизбежна.
— Прекрасный план, — Арктур удовлетворённо кивнул. — Минимальный риск и максимальный результат. Действительно мудрый план, однако…
Хэммонт почувствовал, как у него упало сердце. Он тут же отчитал себя. Как он мог вообразить, что сможет придумать что-то, о чём Губернатор еще не подумал? Очевидно, он не был готов принять эту стратегию, потому что ему пришлось приложить все возможные усилия, чтобы спасти то, что осталось от Конклава Суда.
Он хотел выкроить шанс, как для себя, так и для Клауд Хока.
Арктур опроверг эту идею:
— Смерть Рамиэля стала позором для экспедиционных сил. Мы должны искупить свою вину. Конец войны близок, и через десять лет, когда школьники Небесного Облака узнают об этом конфликте, я хочу, чтобы они смотрели на нашу армию с уважением.
— Безусловно, Губернатор!
— Экспедиционный корпус перенёс слишком много позора! Мы должны очистить нашу честь!
— Жители Пустоши не могут сбежать. Чего должны бояться наши святые воины?
— Я не хочу, чтобы мой сын думал, что экспедиционным силам понадобилась мощь всего королевства, чтобы уничтожить маленькую банду головорезов!
Арктур умело раздувал гордость офицеров. Их рвение ослепило их разум.
Для элизийцев честь всегда превыше всего. Более того, это, скорее всего, финальная битва. Когда это закончится, у Пустошей не останется сил сопротивляться в течение даже пары лет. Кто бы согласился упустить возможность совершить что-то настолько героическое?
— Идите, — выдавил Арктур, прежде чем его сотряс очередной приступ кашля. — Хэммонт, останьтесь. Я должен вам кое-что сказать.
Мороз Зимы стоял среди других генералов. Ему стало как-то грустно и неуютно. Мрачно покачав головой, он вышел. Офицеры последовали за ним, оставив зал пустым, если не считать двух фигур.
Арктур посмотрел поверх толстяка и махнул рукой в сторону пустого стула:
— Присаживайтесь.
Хэммонт явно не привык к подобному, ему было не по себе:
— Ваш покорный слуга предпочитает стоять и слушать, сэр. Чем я могу быть полезен?
— Ничего особенного, просто вопрос, — Арктур не заставил его садиться, если ему неудобно. — Когда эта битва закончится, каковы ваши планы?
— Я не придавал этому особого значения.
— Вы не такой, как другие, вот почему я попросил вас остаться. У меня есть предложение, — Губернатор сделал паузу на мгновение, прежде чем продолжить, его голос был спокоен, как всегда. — Если я проиграю эту битву, я хочу, чтобы вы — без угрызений совести и не обращая внимания на то, что говорят люди — присоединился к делу Клауд Хока.
— Что?!
Слова Арктура оказались подобны удару молнии. Проиграть? Как мог Мастер-Охотник на Демонов проиграть? Сражаться за Клауд Хока? Это немыслимо! Бой ещё даже не начался, а Арктур уже говорил так, как будто потерпел поражение.
Губернатор махнул рукой, соизволив оставить приказ необъяснённым. Арктур отвернулся и подошёл к краю смотровой площадки, вглядываясь в темноту, окружающую Фэллоумур. Через некоторое время его надтреснутый голос вернулся.
— В море жизни и смерти тонет лодка. В долгой ночи гаснет фонарь. То, чего не могу сделать я, не может сделать никто на этой земле. Но он… у него есть шанс.
Арктур говорил в основном сам с собой. Его слова всё ещё висели в воздухе, когда заревели рога, и тысячи элизийских кораблей начали свою атаку. Нервы были напряжены, оружие держали крепко. Выживание, честь, месть, судьба — всё оказалось под угрозой.
Финальная битва между Небесным Облаком и Пустошами началась. Не может быть ни ничьей, ни взаимного уничтожения. Один будет жить, другой — умрёт.
