Одинокое дерево стояло посреди бесконечного поля пшеницы. Золотые колосья, тяжелые и пухлые от зерна, покачивались на слабом ветерке. Они выглядели так, как будто вот-вот упадут под собственным весом, но их стебли стояли прямо, будто отказывались сгибаться дальше определенной точки. Солнечные лучи омывали колосья сияющим светом, создавая иллюзию, словно колышутся не растения, а море золота. Небо было совершенно чистым, без единого намека на облака, хотя ход времени, казалось, остановился, поскольку солнце оставалось на одной и той же точке.
И все же дерево, стоявшее посреди этого безмятежного пейзажа, было, пожалуй, наиболее странным из всего этого. Оно было расположено на небольшом холме, словно король, приглядывающий за своим королевством. Его размер поражал воображение и мог конкурировать с массивными деревьями Хейльта, хотя в отличие от последних, крона этого дерева была скорее шире, нежели выше. С ветвей дерева свисали всевозможные фрукты, начиная от яблок, груш и персиков, и заканчивая тем, что на деревьях в принципе не росло, например, виноград, клубника и даже арбузы.
Плодородная почва в его огромной неподвижной тени, была засеяна пышной зеленой травой и красивыми полевыми цветами, а не культивируемым зерном. Повсюду можно было увидеть лесных зверей, таких как кролики и белки, а среди разноцветных цветов резвились бабочки и пчелы. Их естественные хищники также присутствовали. Змеи с настораживающе ярким рисунком грелись в пятках солнечного света, которые пробивались сквозь бесчисленные ветви и листья дерева, в то время как маленькие паучки плели под гигантским навесом паутину со сложными узорами.
Вся эта миниатюрная экосистема жила в идеальной гармонии. Несмотря на обилие пищи во всех направлениях, ни одно из существ ничего не ело и не атаковало другого. Мало того, несмотря на постоянный солнечный свет и отсутствие дождя или какой-либо системы полива, плоды не засыхали, а листья не увядали. В целом, это была настолько нереалистичная картина, что иначе как по прихоти богов она существовать не могла.
Или, точнее, по воле одного из божеств, которое позволило этому чуду существовать в своей божественной области в качестве украшения. Это было пространство, которое никогда не увидит ни один смертный, не говоря уже о том, чтобы ступить в него. Именно так рассуждала богиня Нири, когда создавала это место. Не потому, что она ненавидела людей или что-то в этом роде. На самом деле, наоборот. Однако подобное ограничение казалось ей естественным. Эфир — место, где жили боги, был отделен от царства смертных не без причины, и Богиня Плодородия таким образом внесла свой вклад, чтобы сохранить это равновесие.
Впрочем, она была единственной, кто занял такую позицию. Другие члены пантеона Террании не разделяли её взглядов и охотно приветствовали своих избранных Героев или кандидатов в Герои в их божественных обителях. Но это не значит, что она жила как изгой. На самом деле, наоборот. Она была одной из самых общительных среди своих сверстников, и искренне наслаждалась дружественными визитами в своей обители или приглашениями в божественные области других богов.
Тем не менее, несмотря на все это, она испытывала опасение, готовясь принять своего следующего гостя. Это была встреча, которую она в равной степени жаждала и боялась, и теперь, когда время пришло, она волевым усилием взяла себя в руки и приготовилась. Сопровождаемая громким треском, по воздуху пошла рябь, из-за чего образовалась трещинка, от которой расползлись другие, формируя светящуюся белую паутину. В мгновение ока она открылась, и в дом Нири вошла женщина. У нее были золотые локоны, пронзительные голубые глаза и крайне привлекательное тело.
«Добро пожаловать, Тереза».
Успокаивающий мелодичный голос пронёсся по всему божественному пространству. Недавно преобразованная Богиня Правды и Справедливости склонила голову к центральному дереву, одновременно отвечая на радушное приветствие хозяина этого места.
«Спасибо, что приняла меня, Нири».
Именно тогда на стволе массивного дерева стало формироваться лицо. Кора уступила место смуглой коже, и из неё появился колоссальный облик женщины. Она имела вокруг себя притягательную ауру, хотя было бы трудно назвать её красивой или сексуальной, особенно по сравнению с Терезой. Вместо этого, она скорее источала более зрелый шарм, который подчёркивался добродушной улыбкой и мягкими янтарными глазами. Пара эльфийских ушей расположилась по бокам ее головы, как метка ее самых набожных последователей, а зеленые волосы, усеянные разноцветными цветами, казались невероятно объёмными.
«Ты выглядишь несколько… короче, чем в последний раз, когда я тебя видела».
Нири дала крайне очевидное замечание, так как некогда 20-метровая Тереза сейчас достигала лишь одной десятой прежнего размера. Она была все еще значительно выше среднестатистического человека, но в пределах их естественного диапазона роста.
«Что же, я была переполнена сама собой", — со смешком самоиронии ответила Тереза. "Недавние события сильно ослабили и смирили меня, так что это лишь отражение действительности».
«Ах, понимаю. Ну, это вполне естественно, учитывая тот разгром, который недавно развернулся».
«Верно. Именно по этой я пришла к тебе».
Стоя прямо напротив другого божества, обнаженная богиня преклонила колени, опустившись на плотный ковёр из травы, и прикоснулась лбом к земле.
«Я приношу извинения за свою некомпетентность", — полу-крича заявила она. "За то, что я позволила разразиться бессмысленной войне, основанной на ложных обвинениях, заставив твоих последователей напрасно страдать. Мне нет оправдания. Я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы не совершать тех же ошибок в будущем и прошу твоего прощения!"
«Хахахаха!" — засмеялась Нири и этот смех был подобно освежающему бризу. "Ты только посмотри на себя! Маленькая Тереза вся из себя ответственная и взрослая! Кажется, еще только вчера ты была маленькой негодницей, что пыталась решить для себя роль гусениц во вселенной — хорошие они или плохие?».
«Я говорю искренне!" — запротестовала Тереза, поднимая голову. "Пожалуйста, даже если ты появилась раньше меня, воспринимай мои слова всерьёз!».
Когда цивилизация еще только зарождалась, людям прошлого в первую очередь приходилось беспокоиться о том, чтобы добывать пищу и оставлять потомство. И уже намного позже начали появляться такие понятия, как справедливость и преступность, или даже общество в целом. В таком случае неудивительно, что Нири была одним из первых богов, которые явились на свет. Она считала себя чем-то вроде старшей сестры и наставника для тех, кто был моложе её, которых насчитывалось добрая половина пантеона. На самом деле она была более или менее связана с Солусом, Богом Жизни и Солнечного Света, и Зефирой, Богиней Дождя и Путешествий.
Единственным, кто бесспорно был более древним, чем она, являлся Карзак, Бог Азартных Игр, который был старше самого мира. Вряд ли это удивительно, если учесть, что хаос предшествовал всему сущему. Или, по крайней мере, так он сказал другим богам. Ну, не станет же он открыто признавать, что слегка сошел с ума и разрушил свой старый мир, не так ли?
Суть в том, что Нири довольно мягко относилась к своим братьям и сёстрам, поскольку лично она видела в них свою семью, хотя и не все из них разделяли её чувства.
«Не беспокойся, Тереза, — ответила она с ободряющей улыбкой. — Я уже простила тебя за твои ошибки».
«Что? В самом деле?».
«Конечно. В конце концов, это не первый раз, когда наши паствы воевали, и наверно, не последний. Я давно приняла тот факт, что эльфы и люди не станут ладить друг с другом».
Конечно, оставалось много примеров людей, имеющих дружеские и даже романтические межвидовые отношения, но оба народа, похоже, были обречены на вечные конфликты. Уж слишком много крови было пролито, слишком глубоко была посеяна вражда, чтобы мир между ними длился долго.
«Полагаю, это правда", — согласилась Тереза, сев на траву. "И всё же, как по мне, ты слишком мягко отреагировала. Честно говоря, я ожидала, что ты по крайне мере выкричишься на меня».
Именно здесь лицо Нири приобрело более суровое выражение.
«Признаю, меня действительно оскорбило то, что ты использовала лживый предлог для разжигания войны. Тем не менее, когда Нерон объяснил твои… обстоятельства, я уже не могла так слепо злиться».
«Если она уже всё объяснила, то какого черта этот ублюдок заставил меня прийти сюда и унижаться?" — жаловалась Тереза. "’Ρеабилитируй’ мою задницу! Он просто хотел видеть меня униженной!».
Увидев эту детскую истерику, старшая из двух бοжеств еще раз тихо рассмеялась.
«Даже если он выдаёт себя за дурачка и невежду, Оливер действительно заботится о нас всех. Он почти как вечно раздражительный дедушка, которого у нас никогда не было. Ты должна понимать это лучше, чем кто-либо другой».
«…наверно, но я всё ещё считаю, что могу обойтись без его 'раздражительной' части", — сказала Тереза, надув губки. "Я обещала ему, что буду следовать программе реабилитации, но она уже начинает выводить меня из себя. Теперь я еще больше боюсь извиняться перед Акселем. Этот старпёр наверно будет читать мне лекции три дня подряд, как и Мортимер».
«Они тверды в своих убеждениях, потому что должны такими быть, Тереза. Они также являются твоими старшими, поэтому тебе следует показать им уважение, которое они заслуживают».
«Это мы еще посмотрим. Меня от их отношения воротит. Каждый из них считает чуть ли не первым своим долгом дать мне пару советов о том, что мне делать. Быть самой молодой отстойно».
«Более опытные должны наставлять молодёжь. Таков естественный порядок вещей».
«Ты так говоришь только потому, что не приходишься младшей для Акселя и Мортимера».
Бог Войны и Сражений был пятым божеством, появившимся на свет. Он родился, когда общество перестало беспокоиться о еде или крове и перенаправило силы на завоевания новых территорий. И это было замечательно, ибо просвещенные расы из далекого прошлого были гораздо более сфокусированы на покорении захваченных монстрами территорий, чем на междоусобицах. В противном случае Аксель мог бы превратиться в кровожадного маньяка, желающего лишь бессмысленной резни, а не почетного сражения, как это было сегодня.
И когда юные королевства уже расширили свои территории, они неизбежно породили Бога Смерти и Торговли. В конце концов, чтобы успешно вести войну, нужно с умом тратить как деньги, так и жизни, независимо от того, кто был противником. Лишь относительно недавно цивилизации начали концентрироваться на более сложных концепциях, таких как изучение магии, художественного искусства и стремление к закону и справедливости. Эти порывы в конечном итоге привели к рождению Лунар, Горофа и Терезы.
«Мои аспекты слишком субъективны", — с усталым вздохом сказала обнаженная Богиня. "Справедливость и зло — это просто разные перспективы одного и того же явления, и даже правда не так проста, как хотелось бы».
«Да?" — спросила Ηайри с поднятой бровью. "Я понимаю, что бывают моменты, когда утверждение правды принесет больше вреда, чем пользы, но даже ложная ложь объективно ложна, не так ли?».
«Я не это имею в виду, — ответила блондинка, качая головой. — Например, ты знаешь, что Герой Джамала — это монстр-имитатор, верно?».
«…знаю, да. И я даже представить не могу, каково это для тебя, терпеть существо, которое процветает на обмане других».
«Пожалуй, невероятно — самое подходящее слово. Но в то же время я не могу не восхищаться этим монстром, по-своему, конечно же. Даже несмотря на то, что он лжет, обманывает и ворует на каждом шагу, в то же время он остается верным самому себе. С чем, как ты уже наверно знаешь, лично я не справилась».
Сказав это, Тереза уткнулась лицом в колени, чувствуя стыд из-за внутренних противоречивых взглядов.
«Я бы не стала сильно волноваться из-за Героя Хаоса на твоем месте", — продолжила Нири и понимающе кивнула. "Само его существование порождает многозначность, вероятно, поэтому он и был избран Альфонсо. По правде говоря, я также испытываю некоторые сложные чувства к этому монстру».
«Ох? Я думала, что ты порадуешься за него. В основном только из-за него твои последователи выиграли войну и прекратили кровопролитие».
«Его существование — не обязательно благо для меня", — вздохнула старшая Богиня. "Мой народ восхваляет Героя Хаоса как своего спасителя, и это несколько поколебало их веру в меня. Это чудовище также каким-то образом завоевало сердце одной из дриад, которую я лично благословила, и использует её как своего рода инструмент. Мало того, он довольно часто вступает в половой контакт с одной из моих последовательниц. От одной только мысли об этом по моей коже будто бегут мурашки».
Нири вздрогнула, заставив всё дерево шуршать и трястись, и даже некоторые из плодов попадали на землю.
«Но это существо совершает подобные деяния, потому что они находятся в пределах его коварной природы. Как ты и сказала, оно честно само с собой, и поэтому я не могу заставить себя презирать его за это».
«Ничего себе", — сказала Тереза. "Особенно удивительно, что ты игнорируешь то, что монстр наложил лапы на одну из твоих дриад».
Среди божеств было широко известно, что Нири считала этих связанных с деревьями духов своими собственными дочерьми. Она вдохнула в них жизнь много лет назад, наделив своим благословением, поэтому было естественно, что она стремилась всячески их сберечь, так же, как и любой родитель заботился бы о собственном потомстве.
«Это не такое уж и большое дело. Монстр относится к ней с определенной степенью уважения, даёт ей компанию и даже заботится", — пояснила она. "Они установили симбиотические отношения, которые приносят дриаде большую радость, и я не могу заставить себя разрушить ее счастье. Тем более, что после того случая с сатиром я пообещала, что уйду из ее жизни».
«Значит, ты говоришь, что эта коробка на самом деле хорошо на неё влияет?" — недоверчиво спросила Тереза.
"Верно».
«Как насчет непристойных действий с эльфийкой, о которых ты упомянула? Ρазве это не нарушает ваше Табу?».
«Ну… технически, то, чем они занимаются, приносит только удовольствие. У них нет реальных попыток или даже шансов зачать ребенка, так что это не подходит под определение спаривания. Даже если это столь отвратительно».
«Вау. Твоя работа ничуть не проще моей, да?».
«У всех наших коллег есть свои бремена и недостатки, Тереза", — серьёзно ответила Нири. "Это различно у каждого Бога, но все мы когда-то проходили через сложные этапы своего существования. Разве что для некоторых из нас… это может оказаться концом».
Ветви и листья наверху начали раздвигаться, позволяя солнечному свету беспрепятственно падать на лицо Нири, когда она торжественно смотрела в небо. Тереза проследила за ее взглядом, поняв, что ее старшая смотрит на солнце. Она начала задаваться вопросом, что же такого особенно в каком-то призрачном шаре света, пока не проигнорировала дискомфорт в глазах и не сосредоточилась прямо на небесном светиле.
«Это… Это Солус?!».
«Да" — ответила Нири с обеспокоенным выражением лица.
"Что он там делает?! И почему он здесь, если уж на то пошло?!».
«Ничего необычного. Количество его последователей так сильно сократились за последние годы, что он изо всех сил старается не впасть в спячку. Некоторое время я следила за ним, но боюсь, это произойдёт, если что-то не будет сделано в ближайшее время».
«Понятно… надеюсь, ему тоже станет лучше…».
Даже если Боги частенько ссорились, выясняя, у кого сильнейший последователь или у кого больше верующих, никто из них не желал страданий другому. Это было именно то, что Солус переживал со времен падения Перцепии 108 лет назад. Так назывался континент, расположенный через океан к северо-востоку от Королевства Хоркенсафт и когда-то он был домом гигантов. По крайней мере, так было до тех пор, пока Костемор и его орды нежити не опустошили те земли. Нечестивому существу потребовалось всего несколько коротких лет, чтобы полностью уничтожить тамошнюю цивилизацию и распространить на весь континент Блайт.
Весь мир, естественно, был потрясен, услышав об этом неспровоцированном акте агрессии, и признал в этой силе угрозу для всех остальных. Но в то же время, каждая экспедиция, которую они послали, заканчивалась полным провалом. Впрочем, этого в некоторой степени следовало ожидать. Даже если великаны были мягкосердечными и доверчивыми существами, они были одними из самых могущественных просвещённых рас. Имея рост, превышающий более чем в два раза таковой у обычного человека и более чем в три раза выше гнома, они при этом могли в равном мастерстве владеть мечом и магией. И все же даже они не смогли одолеть врага, который становился сильнее с каждой смертью живого.
К счастью, Костемор, казалось, довольствовался захватом владений великанов, и не пытался вторгаться на другие континенты. Или, пока не пытался. В сложившейся ситуации у других народов не оставалось иного выбора, кроме как молчаливо согласиться прекратить тратить жизни своих представителей на то, что казалось безнадежным делом.
Но ущерб уже был нанесен. Гиганты получили настолько громадный ущерб, что стали исчезающим видом, а верующие Солуса уменьшились по размерам до того, что, по сути, было жалким культом. В Империи Лодрак и Ишигарской Республике до сих пор стояли посвященные ему часовни и храмы, но совсем скоро о них полностью забудут.
В этот момент Бог Жизни и Солнечного Света умрет.
«Хммм… А?».
И Найри, и Тереза знали об этом, поэтому они внезапно обрадовались, услышав его юношеский голос.
«Где я?" — спросило сбитое с толку божество, осматривая окрестности. "Нири? И это… Тереза?! Девчуль, какого ты тут голышом ходишь?!».
«Есть более важные вещи, о которых нужно беспокоиться!" — ответила молодая богиня.
"Ой? Как что?».
«Как ты! Нири только что сказала мне, что ты какое-то время провёл в спячке, так что происходит?!».
«Ах… Верно. Хм… Честно говоря, я сам не до конца уверен", — ответил разумный огненный шар. "Подожди, дай мне быстро проверить».
Затем он замолчал на несколько мгновений, пытаясь разобраться во внезапном потоке нахлынувшей веры, которая в настоящее время втекала в него.
«Похоже, что несколько тысяч гномов и дварфов вдруг стали благодарить меня».
«…Это хорошо, так ведь?" — спросила Тереза.
"Ну да, для меня».
«Тогда почему ты так обеспокоен?».
«Потому что они восхваляют солнце с таким пылом, словно месяцами его не видели. Я чувствую, что их постигла какая-то ужасная трагедия. Интересно, многие из этих молитв желают, чтобы я присматривал за… Песочным Человеком? Разве он не из твоих, Нири?».
«Хах! В каком месте?».
Богиня Природы и Плодородия не могла не посмеяться, когда услышала это прозвище.
«Похоже, что Омар сделал это снова" — добавила она, иронично улыбнувшись.
"Бог Беспорядка?" — спросила Тереза. "При чем тут этот старый пердун?».
«Ну, ты можешь не знать, но Песочный Человек — это один из псевдонимов, под которым скрывается его Герой».
«Подождите, что?" — воскликнул Солус. "У этого парня новый Герой?! С каких это пор?!».
«Около семи или восьми месяцев, я думаю».
«Семь или восемь месяцев… как долго я спал?! Что еще я пропустил?! Нет, неважно, я наверстаю позже! Мне нужно взглянуть, смогу ли я подняться на этой волне и закрепиться в Хоркенсафте! Уверен, что Гороф не станет слишком возражать. Ах, кстати, спасибо, что присматривала за мной, детка! Ты лучшая! Было приятно свидеться с тобой тоже, Тереза, особенно с твоими близняшками, ну, я побежал! Покеда!».
Затем Солус исчез с громким хлопком, по-видимому, назад в свою божественную область. Это привело к тому, что окружение Нири и Терезы погрузилось в темноту, которая быстро рассеялась, когда первая создала поддельное солнце, занявшее прежнее место Бога Солнца. Свет от него был не таким мягким, как у настоящего бога, но все же лучше, чем ничего.
«Я же тебе говорила", — с глупой усмешкой объявила Богиня Плодородия. "Мэдлин присматривает за нами, даже если мы не всегда видим его руку».
«Да, действительно. Думаешь, с Солусом все будет хорошо?».
«Он будет в порядке, по крайней мере, на некоторое время. По крайне мере, звучал он энергично, не так ли?».
«Верно. Я вот о чём подумала… Почему у Мэндис все в порядке, хотя у неё еще меньше последователей, чем у Солуса?».
«Если быть до конца четной, я не слишком уверена", — призналась Нири. "Но если моя догадка верна, всей нужной энергией его снабжают демоны».
«В самом деле? Эти эгоистичные засранцы?».
«Они признают в нём своего отца, Тереза. И считая себя его детьми, они будут уважать и верить в него, несмотря ни на что. Это что-то да значит, верно?».
«Действительно. Хотя я просто не могу себе представить, как кто-то из них молится».
«О, но разве ты сама недавно не вкусила их милости?».
«Ч-что?».
«Болтливая маленькая обезьянка нашептала, что тебя некто навещает с целью… супружеских свиданий. Некий Архибес. Который, к тому же-».
«ААААРРРХ!" — в отчаянии закричала Тереза, а её щеки покраснели от смущения. "Этот дыряворотый ублюдок! Я не могу поверить, что он рассказал об этом кому-то еще!».
«Может быть, он просто пытается косвенно защитить тебя от еще одной вредоносной лжи».
«Сохранять в тайне мою личную жизнь — это не то же самое, что разжигать межрасовую войну!" — настаивала блондинка. "Я имею в виду, если бы ты спросила меня, какой сегодня день, все, что мне нужно было бы сделать для честного ответа: ‘это вторник! ‘, а не: ‘это вторник, а еще мне нравиться брать член демона в зад!’».
«Так тебе это нравится? В задницу?».
«О, очень! Это настолько хорошее средство для снятия стресса, что я себя чувствую неправильно, когда запрещаю своим последователям наслаждаться этим!».
«Только не переусердствуй, хорошо? Я не уверена, хорошо ли это для тебя, учитывая твоё… состояние».
«Эй, моё духовенство веками подавляло свои сексуальные желания, так что это без преуменьшения, важная часть реабилитации. Или, по крайней мере, так сказал мне Даррен. Честно говоря, я чувствую себя сильнее и уравновешеннее после каждой сессии, а с результатами сложно поспорить».
«Ой? Тогда это несколько объясняет, почему ты так хорошо выглядишь».
«…А? Разве я изменилась?».
«Да. Я не знаю, замечала ли ты это сама, но ты определенно похорошела. Должна сказать, что эта диета с демоническим членом действительно творит чудеса с твоей внешностью».
«Укх…" — простонала Тереза. "Не могла бы ты перестать говорить «демонический член»? Мне от этого неудобно».
«Даже если ты любишь это так сильно?».
«Пожалуйста, перестань говорить такие скандальные вещи. Это звучит так, будто я какая-то бесстыдная шлюха, которая якшается с кем попало».
«Хмм! Значит ли это, что этот демон является для тебя чем-то особенным?».
«адно… Да. В конце концов, она моя первая…" — сказала Тереза со свекольно-красным лицом. "Она также помогала мне во время худшей части реабилитации. Она без прикрас говорит о том, что думает обо мне. Что даже приятно, невзирая на саму резкость слов. Я действительно наслаждаюсь проведённым вместе с ней временем».
«Да уж. Если бы я не знала тебя получше, то предположила бы, что ты влюбилась в этого демона».
«Пожалуй, да. Разве это не ясно?».
«…Что?».
Услышав донельзя честный ответ на то, что было задумано как поддразнивание, у Нири словно ком к горлу подкатил. Тем более, что Тереза только что подтвердила что-то совершенно беспрецедентное.
«Нет, нет, нет, нет! Это невозможно!" — панически бубнила она, её листья и ветви дрожали, как будто она отмахивалась от действительности.
"Очевидно, да", — прозвучал слишком спокойный ответ. "И хотя вплоть до этого момента я не задумывалась об этом, но да. Поскольку я больше не могу позволить себе лгать кому-либо, особенно себе, я не могу не признать, что моя приязнь к Коре выросла за рамки наших встреч».
«Мы говорим об одержимой убийствами насильнице!».
«Эй, я же не говорила, что она идеальна. Кроме того, она такая, какая есть. Именно благодаря этому она является могущественным существом, обладающим такой выносливостью и жизненным запасом сил, с которыми не может сравниться ни один смертный. Она уверенная в себе и целеустремлённая, что лично я нахожу довольно привлекательным».
«Я не верю этому! Тебя за это время точно по голове не били?».
«Мы боги, Нири", — заявила Тереза. "У нас нет сотрясения головы. Кроме того, разве ты не слишком драматизируешь?».
«А по-моему это ты тут воспринимаешь всё слишком легкомысленно!».
«Нет, ты определенно что-то не так поняла. Это всего лишь одно из тех мимолётных чувств, которые имеют все смертные, а не какой-то вечный роман. Я имею в виду, что не желаю проводить с ней вечность или что-то в этом роде. Возможно, в конце концов мне всё это надоест, но пока оно у меня есть, я буду продолжать наслаждаться этим чувством. Вот и все».
«…Ох", — воскликнул Нири после того, как немного успокоилась. "Что ж, может я слишком остро отреагировала. Я все еще думаю, что должна настоять на своём, но в этом нет необходимости, учитывая, что ты сама понимаешь, что это просто бессмысленное отвлечение».
«Это не бессмысленно. Как я и сказа-».
«Я знаю, что ты сказала. Но это не меняет того факта, что я не понимаю тех, кто тратит свое время на отношения, в которых нет надежды на зачатие ребенка».
Такие мысли можно было встретить только у Богини Плодородия. Для неё вспашка поля без засева семян казалась едва ли не самым страшным преступлением.
«Значит ли это, что слухи о том, что ты ненавидишь однополые пары, правдивы?" — спросила Тереза, в результате чего Нири нахмурила брови.
"Это сложная тема, дорогуша. ‘Ненависть’ это не самое подходящее слово. Такие люди уже рождаются таковыми, поэтому они ничего не могут с этим поделать. Если бы мне пришлось сузить свои мысли по этому вопросу, я бы назвала их несчастными».
«Несчастными? Почему?».
«Если они не оставят за собой потомство, они провалят свою самую главную миссию как живых существ. Кроме того, они никогда не смогут испытать, что значит стать родителем. Разве ты сама не говорила когда-то, что способность смертных создавать новую жизнь сама по себе является чудом?».
«Да, теперь, когда ты упомянула, кажется, я действительно что-то такое припоминаю».
«Не только это, — продолжила Нири, — но и воспитание ребенка также является своего рода наградой. Когда о нём заботишься, наблюдаешь за ростом, обучаешь мудрости — это не тот опыт, который можно описать просто словами».
Нири лично пережила это с первоначальными двенадцатью дриадами. Хотя их «рождение» было непреднамеренным, она все еще безумно любила их, даже если не показывала свою любовь напрямую. Впрочем, это было так давно. Сейчас её дочери были более чем достаточно взрослыми, чтобы самостоятельно заботиться о себе, и она была счастлива, что они живут своей жизнью, совершают и учатся на собственных ошибках. Особенно Амброзия.
"Лучше скажи вот что, — продолжала она, — как поживает твоя Инквизиция?».
«На самом деле они добились хороших результатов. Понимаешь-».
Две богини продолжили вести то, что начиналось как обычная светская беседа, переходя от одной темы к другой. За это время Тереза смогла понять для себя, почему Мортон заставил её извиниться перед своими собратьями-богами — это было идеальное начало общения. Конечно, она разговаривала с Нири и раньше, но это был первый раз, когда у них состоялась реальная дискуссия. То, что начиналось как раздражающее отчитывание перед старшим божеством, завершилось на хорошей ноте, став не только приятным, но и довольно освежающим разговором.
Однако, когда она наконец покинула божественное пространство Нири, Тереза невольно задалась определённым вопросом. Тем, о котором она не могла не подумать после разговора с кем-то вроде Богини-покровительницы Природы и Плодородия — действительно ли иметь детей было так здорово, как об этом говорила Нири. Этот лёгкий с виду вопрос вызвал у неё небывалое затруднение. Что в обычных обстоятельствах ничего бы не значило.
Если, конечно, он не способен размыть границу между воображением и реальностью.
