В течение следующих семи дней Бокси постепенно открыл для себя, что выставлять Кейру как Героя Хаоса было неожиданно вкусно, особенно в том плане, что касается его Профессии Доппельгангера. Реджи утверждал, что взрослые Доппельгангеры прокачивали свою расовую Профессию во много раз медленнее, чем юные, и он не шутил. Со времён Повышения Ранга, Основная Профессия Бокси практически топталась на месте. Он уж было успел подумать, что пройдут годы или даже десятилетия, прежде чем он достигнет 50-го Уровня и получит возможность снова Повысить Ранг.
Так продолжалось до тех пор, пока Битва Судьбы не раскрыла статус Героя Кейры общественности и не возвысила её популярность, несмотря на пессимистические ожидания Мимика. Как правило, ко всем богоизбранным остальные относились с уважением, но учитывая специфику натуры его божественного покровителя, казалось естественным, что это заставит людей лишь еще более подозрительно относиться к Кейре. Даже само название титула, Герой Хаоса, звучало так, словно этот кто-то распространял хаос и мог в любой момент перейти на сторону врага. Бокси подавно и сам никогда не стал бы доверять тому, чье существование основано на непредсказуемости и слепом случае. В целом, он и так никому не доверяет, но для себя он пришел к выводу, что народ будет чувствовать то же самое недоверие по отношению к чудаковатому избранному Короля Дидиди.
Но вопреки своим реалистично-пессимистичным ожиданиям, Бокси был приятно потрясён. Он не только переоценил интеллект среднего человека, но и недооценил, насколько мощный эффект оказал момент появления Героя Хаоса. С Кейрой обращались не просто уважительно или почтительно — её обожали. Среди простого народа её уже окрестили как "Богиня Победы" и "Настоящий Герой Справедливости".
Такая реакция также в значительной степени связана с тяжелым трудом Физзи во время войны, поскольку она значительно смягчила опасения людей к Богине Игральных Костей. Благодаря её стараниям и поддержке Фасада Бокси, она непроизвольно подвела остальных людей к мысли, что удача будет их союзником, пока последователь Флоренции сражается на их стороне. Конечно, это все полная чушь, но ни Мимик, ни Голем не собирались разрушать их заблуждение. Даже Андервуд позволяла им верить в то, что они хотели, поскольку она наслаждалась положительным вниманием к её религиозной вере.
Но больше всех купался в лучах преимуществ Бокси. Начнем с того, что прогресс в Профессии Доппельгангера, шедший доселе со скоростью пьяной черепахи, рос прямо на глазах, позволив всего за неделю достичь ему 28-го Уровня. Мало того, что благодаря Хаотической Диспозиции, информация о которой более-менее расползлась по общественности, ему не нужно было скрывать её эффекты. Некоторые люди даже подбадривали его, чтобы он вызвал еще одну "заварушку", но эти "некоторые" могли встать, повернуться и пойти нах— … по всем известному адресу. Какой идиот намеренно захочет вызвать случайное, потенциально опасное, в первую очередь для себя, событие?! Уж не Кейра, это точно.
Как бы там ни было, у нее не было возможности вызвать изменение в потоке хаоса. Шанс на подобное имелся каждый раз, когда Кейра использовала свой MP, а в последнее время особой нужды активировать Навыки Рейнджера, Танцующего с Клинком или Боевые Искусства не было. Тем временем, командир Имперских войск, генерал Ханс Фергюсон, вместе с четырьмя его самыми старшими офицерами добровольно сдались под стражу Республики на двух условиях. Первое поставленное ими условие заключается в том, что эльфы позволяют остаткам Имперской армии беспрепятственно возвратиться в свои дома, а второе — им разрешат забрать с собой тело покойного Героя.
А поскольку официальные представители Республики согласились на их условия, это означало, что ни у Кейры, ни у других легионеров не было причин сражаться. Однако война официально еще не закончилась. Таким образом, оставшимся войскам было приказано возвратиться в гарнизон той части города, что прилегала к северному берегу Реки Скайфолл. Находясь на противоположном конце линии фронта от врагов и вдали от места исторической битвы Луисорлы с Нагнамором, эти земли благополучно пережили День Армагеддона, оставшись совершенно невредимыми. Таким образом, солдаты и авантюристы, состоящие в вооруженных силах Республики в этом районе, имели кров и крышу над головой, в то время как атмосфера более или менее напоминала маленький город во время фестиваля. В конце концов, будучи вне угрозы вторжения войск Империи и практически без монстров в окружающих землях, единственное, на что они могли бы тратить свое время — это всякие приятные пустяки.
Но нельзя сказать, что вся Республика смеялась и радовалась. Все, кто пережил День Армагеддона, так или иначе потеряли своих товарищей, друзей или даже возлюбленных. Как только первоначальный порыв горько-сладкой победы улетучился, на выживших навалился вес потерянных жизней. Затем последовали три беспрерывных дня траурных и погребальных обрядов с обеих сторон. И Имперская армия, и Легионы Республики использовали это время, чтобы собрать останки павших и отдать им дань уважения. Те, кто умер насильственной смертью, особенно во время войн, имели склонность возвращаться в качестве мстительной нежити и распространять по округе порчу, которая не шла на пользу живым существам.
Таким образом, несмотря на несколько инцидентов, когда противоборствующие стороны сталкивались друг с другом, обыскивая город в поисках тел павших товарищей, кровопролитие закончилось. Они обменивались гневными взглядами, ругательствами и грубыми жестами, но не более, ведь обе стороны должны были соблюдать условия капитуляции Империи. Безрассудные идиоты, которые игнорировали бы подобные официальные соглашения военного времени, рисковали оказаться в чёрном списке Бога Войны, на что не решился бы ни один солдат в здравом уме.
Несмотря на то, что он отвечал за что-то столь жестокое, как вооруженный массовый конфликт, Аксель являлся чрезвычайно добродетельным божеством. Хотя, как говорят, в бою все средства хороши, то же самое нельзя сказать о послевоенном времени. Аксель ожидал от сторон соблюдения правил чести, независимо от того, была ли это дуэль один на один, битва эпических масштабов или длительная военная кампания. Война в его представлении была священным, лишённым изъянов искусством и, в некотором смысле, конечной формой соперничества. Таким образом, любой, кто осмелится очернить честь погибших и пролить кровь своими необдуманными поступками, встретится с огромным несчастьем в следующем своём бою. Это наказание не ограничивалось отдельными индивидами и могло охватывать целые армии и нации.
Благородный подход Акселя к войне явился главной причиной того, что он был недоволен, когда Джарольдс раскрыл ему истинную причину нападения Империи на Республику. Если бы лидеры человечества прямо объявили войну с целью наживы и новых земель, то он бы молча принял эту причину. Но нет, они захотели скрыть свои намерения и использовать случайно произошедшую катастрофу как оправдание своих действий перед другими народами.
Раскрыв истинный замысел смертных, он полностью потерял хорошее настроение, которое зародили в нём невиданные ранее военные стратегии эльфов. Он был так зол, что в итоге осудил Терезу за её преступную халатность, но был рад услышать, что её реабилитация продвигалась более или менее гладко. Ему никогда не нравился хорёк Морелаг, но он должен был признать, что серьезное отношение Богини Заблудших Радуг было обнадеживающим.
