На древке золотистого копья с крестообразным наконечником красовалось множество глубоких царапин, поражавших воображение. Они точно безмолвно рассказывали о славных подвигах этого оружия, участвовавшего во всех знаменательных и кровавых сражениях своей эпохи.
Несмотря на существенные повреждения, копье все еще светилось ярким золотистым светом. В те мгновения, когда оно было торжественно внесено в залу, все факела, освещавшие помещение, как будто тот час побледнели.
Взгляды всех присутствовавших были тотчас устремлены на него, и рыцарь Дэлон, этот знаменитый клоун, в одночасье утратил своих зрителей. Презрительные усмешки вмиг сменились торжественным молчанием. Все внимательно разглядывали воинов, несущих на плечах своих бесценное сокровище.
Очень скоро некоторые чиновники, в том числе Камисилуо, барон Закс и другие, то есть те, кто был выходцем из военного сословия, внезапно сползли со своих мест и преклонили колено, почтенно глядя на копье Лонцзинуса, а затем низко опустили головы.
В тот день, день государственного переворота на площади перед дворцом, принц Чэнь внезапно вынес это копье, которое многие считали давно потерянным. Дух мятежных солдат был подорван, тем более что принц очень искусно с ним управлялся. Именно в тот раз это чудесное, сильнейшее в мире оружие впервые за долгие столетия предстало перед публикой.
Тем временем Двэйн смутно почувствовал вокруг себя какое-то движение.
Должно быть, маг был едва ли не единственным, кто очень хорошо знал копье Лонцзинуса и его свойства.
Одновременно с этим, когда копье было внесено в залу, Двэйн ощутил, что как два других священных оружия, спрятанных у него в накопительном кольце, а именно пятицветный панцырь-полумесяц и стрела Цзиду, стали беззвучно трястись, как будто какая-то неведомая сила расшевелила магическую энергию, сосредоточенную в них.
Это едва уловимое дребезжание эхом отзывалось в сознании мага, как будто копье, пробуждая жизненные силы двух оружий, точно также воздействовало и на него!
Двэйн глубоко вздохнул и потихоньку сунул руку в рукав. Пальцами нащупав кольцо, он крепко сжал его в ладони. Энергия медленно наполняла кольцо, усмиряя трясущиеся оружия.
— Думается мне, что все прекрасно знают, что за вещь перед нами, — принц Чэнь встал и, высоко возвышаясь над публикой, грозно сказал. — Это рыцарское копье. Оно является символом силы и славы доблестных рыцарей Империи. Его исчезновение много лет назад потрясло и опечалило все кавалерийское сообщество материка, и силы наших воинов стали постепенно исчезать…
Говоря это, он медленно спустился с помоста и подошел к двум войнам. Внезапно его рука крепко схватило копье и подняла его высоко вверх.
— Однако оно не должно пылиться в тайных хранилищах дворца. Это символ рыцарства, это дух военной славы нашего государства. Раз я решил воссоздать Ассоциацию рыцарей материка, то это копье, — взгляд его остановился на Дэлоне, — … Дэлон, с сегодняшнего дня копье Лонцзинуса возвращается в союз, который ты возглавляешь. Надеюсь, что ты и твои помощники смогут сберечь и приумножить его славу.
Такое неожиданное решение вызвало бурную реакцию толпы. Чиновники начали перешептываться друг с другом, а канцлер Лобустьер, неизменно хранивший молчание, лишь медленно кивнул, но ничего не сказал.
— Герцог Тюльпан!
Не глядя на растроганного Дэлона, принц Чэнь лишь попутно вручил ему копье, которое рыцарь тут же крепко сжал в своих руках, точно схватил горсть бесценных сокровищ.
— Герцог Тюльпан, — принц повернулся к Двэйну, — это тебе принадлежит идея воссоздания союза, а потому я тебя назначаю ответственным по этому вопросу. Надеюсь, что рыцарь Дэлон будет тебе прекрасным подспорьем.
Двэйн тут же встал и, не колеблясь, пообещал принцу достойно выполнить возложенное на него поручение.
Камисилуо и его соратники, сидящие рядом с ним, тут же как один встали и поклялись, что будут изо всех сил оказывать поддержку Герцогу Тюльпану в выполнении столь ответственного задания.
Лишь министр финансов казался несколько растерянным. Подумав немного, он хотел было спросить о финансовой стороне дела — ведь речь шла не о какой-нибудь мелкой организации, а о рыцарском союзе, существовавшим уже не одно столетие.
Для этого вложений центрального управления при дворце будет отнюдь недостаточно.
Чтобы восстановить континентальную организацию, необходимо снова упорядочить все отделения, существующие в различных районах империи, затем что-то расширить, что-то построить заново, организовать членов союза, его верховное и местное управления и так далее, и тому подобное…
В Империи так много провинций, с севера на юг и с запада на восток, так городов, а в некоторых местах надо вообще заново основывать отделение союза, выстроить целый комплекс — какие же траты предстоят!
За эти два года на севере Империи была выстроена оборонительная крепость Касперского, создан новый боеспособный корпус, и хотя основным вкладчиком в эти проекты был Герцог Тюльпан, но и министерству финансов пришлось серьезно потратиться.
В голове министра крутилась только одна мысль: нужны деньги — а их нету!
Это дело принц Чэнь передал Двэйну, и на душе у старика стало несколько спокойнее: чего бояться, если у герцога денег куры не клюют, а раз вся ответственность теперь на нем, то, разумеется, что вкладываться придется непосредственно ему.
Единственное, что не нравилось министру: ассоциация рыцарей не функционировала уже несколько сотен лет. Какое отношение она имеет к политике государства? Разумеется, без вмешательства Герцога Тюльпана здесь не обошлось — он что, написал этот проект и представил его принцу?
У министра финансов внезапно созрела одна мысль. Закрыв глаза, он решил так: притвориться спящим. В конце концов, принц-регент не приказывал ему готовить статью бюджета на этот вопрос, а потому он может пока отмолчаться — лучше не высовываться, чтобы не дай бог не привлекли.
Министры-выходцы из военных резко оживились — они выражали согласие с идеей принца-регента, однако некоторые из них поступили так только потому, что хотели поддержать Двэйна: если проект выдвинул сам Герцог Тюльпан, то как можно не поаплодировать? Принц Чэнь всегда несколько свысока относился к критике своих подчиненных, а для претворения этого дела в жизнь не существует никаких препятствий, так отчего же не поддержать? Ведь так всем будет проще.
