Часть 3.
Все парни школы собрались в спортзале. Чувствуя себя неуютно, первогодки столпились вместе и без какого-либо шума ждали дальнейших инструкций.
Вскоре кто-то, выглядевший как учитель другого учебного года, вышел на сцену с микрофоном в руках и заговорил с учениками:
— Смею предположить, что все вы получилипредварительные объяснения насчет содержания специального экзамена, и надеюсь, что эта информация была усвоена. Пока что никаких новых разъяснений не будет. Итак, здесь и сейчас вы будете формировать группы, так что попрошу вас отнестись к этому серьезно. Каждая параллель устроит обсуждение, чтобы сформировать шесть малых групп. Их объединение в большие группы пройдет сегодня в 8 вечера. На этом всё. Это лишь дополнительная информация, но, если речь идет о разделении на группы, то школа не будет вмешиваться ни во что кроме вопросов их численности и тем более выступать в качестве посредника.
Мы получили инструкции, согласно которым должны были действовать по своему усмотрению. В таком случае интересно, какую линию поведения выберут другие классы, и к каким целям они будут стремиться. Все уже должны были в какой-то мере обдумать свои стратегии в автобусах. Так или иначе, время покажет.
Ученики разных учебных лет разошлись по сторонам. Мне интересно, чем занимаются учащиеся второго и третьего года, но с такого расстояния не получится выяснить детали.
Пока я наблюдал за старшеклассниками, началось разделение на группы, и не прошло и нескольких мгновений, как первогодки пришли в движение.
Мне казалось, что мы будем долго всё обсуждать, но класс А сразу же начал формировать довольно большую группу.
Это было самым заметным действием на фоне того тупика, в котором мы оказались. Этим они неизбежно привлекали внимание окружающих людей.
В конце концов класс А собрал группу, состоящую из 14 человек. После этого ученик по имени Матоба сделал заявление для классов B и ниже — в том числе и нам.
— Как видите, мы, класс А, намерены выдвинуть такую группу. Прямо сейчас нас 14, поэтому если присоединится еще один человек, то будет набрано нужное число. Мы ищем того, кто готов примкнуть к нам.
Катсураги также был в числе этих 14, однако от их лица не говорил.
Значит ли это, что он не лидер? В любом случае, класс А сразу же решил сформировать группу, состоящую в пределах допустимого только из своих учеников.
— Эй, эй. Хватит бежать впереди паровоза, черт побери. Это несправедливо, если в группе будете только вы.
Судоу сердито уставился на Матобу.
— Неужели это и в самом деле выглядит эгоистично? Если вы примете предложение, то наша группа будет состоять из учеников только двух классов. Даже если мы займем первое место, бонус, который нам достанется, не будет таким уж существенным. Мне не кажется, что это предложение ставит в выгодное положение только класс А.
— Н-Нет, я имею в виду, это несправедливо, что вас 14.
— Это не так. Наоборот, это как раз таки справедливо. Остальные три класса могут тоже создать себе по группе, состоящей из 15 человек. Другими словами, было бы неплохо, если бы вы поступили так же, как мы.
— Неужели?
Судоу, не совсем поняв, о чем говорит Матоба, повернулся и посмотрел на Хирату.
— Возможно, так и есть.
— Если ты понимаешь, то это многое упрощает. Кстати, оставшиеся шесть человек из класса А готовы присоединиться к любым группам, которые вы захотите сформировать.
«Как тебе такое?». Матоба улыбнулся, взглянув на Хирату.
И точно так же он посмотрел на Канзаки и Шибату из класса B.
— Эмм... мне кажется, что это звучит не так уж и плохо. Что думаешь, Канзаки?
— Прости, но я не могу дать ответ сразу.
— Конечно... Не думаю, что оставшиеся шестеро из класса А зайдут настолько далеко, что станут намеренно саботировать другие группы. Но я всё же считаю, что нам следует быть настороже.
Класс А хочет сразу же определиться с группами. Канзаки же, в свою очередь, не принял немедленного решения и попытался отложить рассмотрение предложения Матобы.
Однако последний решил жёстко прервать это на корню.
— Даю вам 5 минут. Поторопитесь и примите решение.
— Временные рамки, хах? Деление на группы только началось. Нехорошо, что вы пытаетесь решить всё единолично.
Конечно, можно сколько угодно рассуждать о том, что каждый класс может сформировать свою группу из 14 человек, но будет лукавством говорить, что этот вариант справедлив и честен по отношению ко всем.
Единственные, кто может себе позволить не сильно волноваться, даже если награда окажется небольшой — это класс А, который в настоящее время находится на первом месте и сохраняет своё лидерство.
— Полагаю, так и есть. Возможно, не очень хорошо решать всё самим. Однако, пожалуйста, не поймите меня неправильно — мы не говорим, что не будем вести переговоры по прошествии 5 минут, а лишь хотим сказать, что человек, принявший наше предложение в течение этого времени, получит особое отношение.
— Особое отношение?
Матоба просто взял инициативу в свои руки и продолжил монолог. Именно потому, что другим классам ещё только предстоит сформировать свое мнение и сделать ход, он может предлагать всё, что пожелает.
Это называется превентивным ударом.
— Мы, ученики класса А, набрали группу из 14 человек и примем ровно одного ученика из другого класса. Оставляя в стороне вопрос, является ли это оптимальной стратегией или нет, мы действительно просто эгоистично навязываем вам свое решение. Однако наша группа с благодушием примет необходимого нам человека, и, если он присоединится к нам прямо сейчас, то к нему будет особое отношение.
Матоба неторопливо рассказывал нам о стратегии, которую они, должно быть, продумали ещё в автобусе.
— Если какой-то ученик присоединится к нашей группе, то мы позаботимся о том, чтобы он не подвергался никакому риску. Лидером этой группы будет Катсураги-кун, и, даже если мы каким-то образом окажемся на последнем месте, он будет единственным, кто понесет за это ответственность. Я обещаю, что примкнувший к нам ученик не разделит с ним это бремя. Ахх, разумеется, только если он не станет намеренно занижать наши результаты или вредить нам. Даже если этот учащийся получит плохую оценку на экзамене, но это будет сделано непредумышленно, мы простим его.
Так вот какое особое отношение он имел в виду.
— Ты это серьезно...?
Некоторые ученики уже осознали ценность этого предложения. Принять во внимание интересы всех классов и сформировать группу, нацеленную на получение наибольшей суммы баллов и очков в случае победы, а также собрать подходящих для этого людей. Такие действия необходимы, но те, кто так думает — это учащиеся, составляющие ядро класса.
Для среднего ученика, боящегося исключения, предложение "особого отношения", которое позволит ему сдать этот экзамен со стопроцентной гарантией безопасности, звучит не так уж и плохо.
Несмотря на то, что Катсураги оказался лидером, главный здесь — это парень по имени Матоба. Судя по тону его голоса, я могу предположить, что он достаточно способный ученик.
Возможно, это значит, что в классе А ещё остались талантливые люди, которые до сих пор не проявили себя.
Однако мне интересно, почему с этим заявлением не выступил сам Катсураги. Потеряв статус в своем классе, теперь он должен нести за это ответственность?
— Поскольку мы намерены занять первое место, велика вероятность того, что присоединившийся человек также получит приватные баллы. Разве среди вас нет тех, кто не уверен в своих результатах на этом экзамене?
Сказав это, он обвел всех взглядом. Теперь слова Матобы имели особый вес для отстающих учеников.
— Но если вы не сможете принять решение в течение 5 минут, предложение об особом отношении будет отозвано. Тогда, если по какой-то причине наш класс получит наказание, мы без колебаний утащим вас за собой.
— Я думаю, что это, безусловно, интересное предложение, но в таком случае преимущества вступления в вашу группу через 5 минут резко снизятся. Нет ни одного ученика, который захотел бы присоединиться, если высока вероятность того, что его утянут на дно вслед за вашим лидером.
Сказал Канзаки, хотя совершенно не было необходимости говорить это вслух.
— Верно. Никто не станет вступать в группу, зная, что с ним собираются сделать нечто подобное.
Это заявили в ответ ученики, раздумывающие над принятием предложения об особом отношении.
— Меня не интересует ваше мнение — мы не откажемся от нашей стратегии.
Сказав это, Матоба отвел свою группу в сторону и на время отступил.
Это способ показать, что класс А не намерен участвовать в дальнейшем обсуждении.
— Ничего страшного, если они нас игнорируют. По прошествии 5 минут никто точно не захочет присоединиться к этой группе. Со временем они вернутся с новым предложением.
— Полагаю, что так.
Так рассуждали Канзаки и Шибата, решив держаться на расстоянии и сохранять спокойствие. Я не замечал никаких подозрительных действий со стороны Канеды и остальных из класса D.
В любом случае, точка зрения Хираты о предложении класса А, как оказалось, немного отличалась от мнений остальных классов. Подойдя ко мне, Кейсею и Акито, он мягко спросил, словно интересуясь нашим мнением:
— ... Что вы, ребята, думаете?
— Ты о стратегии класса А?
Спросил Хирату Кейсей.
— Да. Честно говоря, я думаю, что их предложение не такое уж и плохое. Единственное, что меня волнует на этом экзамене — это то, чтобы мы преодолели его без потерь. Потому что, наконец-то добравшись до класса С, я не хочу портить настрой и, разумеется, не желаю исключения наших одноклассников из школы. Однако нахождение в группе, оказавшейся на последнем месте, несет в себе риск исключения. Если у нас есть класс А, готовый защитить не уверенных в себе учеников, то стоит дать шанс их предложению, вот что я думаю.
Конечно, если мы нацелены на защиту своих учеников, то предложение класса А имеет свои достоинства.
— Однако есть ли какая-либо гарантия того, что класс А сдержит своё обещание об особом отношении? Если они окажутся на последнем месте, то остается вероятность, что они потащат пятнадцатого ученика за собой. Данное слово можно нарушить.
Беспокойство Хираты вполне объяснимо.
По факту, устное обещание тоже должно быть обязательно к исполнению, но если мы скажем им об этом, они могут даже не принять это как аргумент.
Если класс А станет всё отрицать, то это приведет лишь к ещё большему переполоху. А самое главное, что их обещание не возлагать на нас ответственность основано на условии, что мы не станем "намеренно" саботировать их группу.
Даже если экзаменационные оценки ученика окажутся низкими, трудно определить, умышленно это было сделано или нет.
Тем не менее, здесь мы, не имея ни ручки, ни бумаги, не можем заключить договор в письменном виде. Попытаться привлечь учителей не получится, т.к. те уже заявили, что не будут участвовать в формировании групп.
Будет бессмысленно просить их запомнить это устное обещание. Тем не менее, предложение Матобы об особом отношении — это то, что слышали все первогодки.
Попытка проигнорировать этот факт и всё равно в итоге потащить вслед за собой рискнувшего присоединиться ученика поставила бы их в крайне невыгодное положение. Теоретически, им можно доверять.
— ... Вероятно, можно укрыть одного человека в их рядах.
Я присоединился к разговору Кейсея и Хираты.
— Верно. Если мы сделаем свой ход, то всё, что останется — это наблюдать за тем, как поступят классы B и D.
Если принять предложение класса А, то это можно будет рассматривать как преклонение перед методом "грубой силы".
Несмотря на то, что оставалось совсем немного времени, Хирата, казалось, хотел размышлять об этом предложении до последней секунды. С момента внезапного предложения прошло уже около трех минут.
Не знаю, ведут ли Матоба и остальные обратный отсчет, но класс А, никуда не торопясь, стоит в стороне.
Возможно, они уверены, что в итоге кто-то всё же поднимет руку. Или, может быть, раздумывают над новой стратегией. Мы внимательно наблюдали, пытаясь понять, стоит ли ждать, пока Матоба и его группа сделают очередной ход.
— Канзаки-ши. У меня есть идея, можно?
Канеда из класса D подошел к Канзаки. Он вел себя довольно смело, поскольку вместо того, чтобы шептать, говорил достаточно громко, чтобы каждый мог его услышать. Канеда также позвал и Хирату, и тот подошел к нему.
— Я считаю, что это можно рассматривать как вариант. Благодаря тому, что класс А собрался вместе, даже если они выиграют, то смогут получить бонус только за два класса. Кроме того, учитывая условия, которые они изложили, мы сможем разместить их одноклассников так, как захотим. Другими словами, это значит, что можно сформировать остальные группы из всех четырех классов. Это шанс для нас, ведь чем выше будет результат, тем ближе мы будем к классу А.
— Но это только в том случае, если одолеем их группу.
Я не знаю точных оценок, но во время "Бумажной Лотереи" класс А разгромил класс B. Если этот экзамен окажется демонстрацией академических способностей, то мы попадем в невыгодное положение.
— Конечно, есть риск. Однако этот экзамен не будет простой проверкой академических знаний. Что думаете? Я считаю, будет лучше, если мы примем меры, чтобы свергнуть класс А здесь и сейчас. Мне кажется, это неплохая идея.
Так сказал Канеда. Осада класса А посредством сотрудничества классов B, C и D — вот его цель.
— Для того чтобы мы могли сотрудничать, необходимо признать группу из 14 учеников класса А. Но разве это не малая цена, учитывая очки, которые наши группы из четырех классов могут получить? Кроме того, они даже предлагают особое отношение, так что всё выходит идеально.
— Верно. Я думаю, что стратегия Канеды-куна может сработать.
Хирата поддержал его. Канзаки, должно быть, осторожничает, поскольку не даёт немедленного ответа. Похоже, он тщательно обдумывает преимущества идеи наличия учеников всех четырех классов в группе.
— Но кого мы отправим к классу А? По крайней мере, я сомневаюсь, что среди моих одноклассников найдется желающий добровольно присоединиться к ним. Это касается и меня самого.
Даже если этот человек будет защищён их особым отношением, он проведет неделю с группой класса А. Одно можно сказать наверняка — ему явно будет некомфортно.
— Я бы хотел спросить класс В и класс D. Есть ли среди вас кандидаты?
В ответ на слова Хираты ученики этих двух классов посмотрели друг на друга, однако никто не поднял руку.
— Тогда я хотел бы спросить своих одноклассников. Есть ли среди нас кандидаты?
Однако реакция была такой же, как и у классов B и D. Наверное, несколько учеников рассматривали возможность принятия этого предложения, но из-за беспокойства о косых взглядах окружающих и дискомфорте ни один доброволец не вышел вперед.
— Это лишь моя догадка, но, кажется, мы все считаем, что класс А вполне может сдержать свое обещание.
— Почему ты так считаешь?
— Потому что это высший класс, я полагаю. Учитывая, что они во всеуслышание заявили, что не станут никого тащить за собой вниз, если в итоге они всё же сделают это с учеником из низших классов, то в будущем больше не смогут заключать подобные сделки. Сейчас только третий семестр первого года, так что если они потеряют наше доверие сейчас, это ужасно скажется на их будущем.
Мнение Хираты звучало логично. Если бы это был последний, решающий бой, то классу А было бы все равно. Однако остается еще больше двух лет до конца нашего обучения.
Если класс А сдержит своё обещание в этот раз, то сможет использовать аналогичную стратегию и на других экзаменах. Сейчас они не станут делать что-то настольно абсурдное — вот как считает Хирата.
— Я не хочу хвалить нашего врага, но это класс А. Их оценки попросту выше, чем у нас. Другими словами, не думаю, что они окажутся на последнем месте или опустятся ниже порога. Поэтому я хочу, чтобы все вы знали, что вас не пытаются определить в проигрышную группу.
То, что пытается сказать Хирата, Ике и остальные и так хорошо понимают.
— К счастью, у классов В и D, похоже, нет кандидатов, поэтому я хотел бы выбрать того, кто присоединится к той группе, из нашего. Даже если они выиграют, наш класс всё равно получит награду, и мы сможем избежать исключения в случае проигрыша. Что думаете?
Сказал он так и посмотрел на Ике и Ямаучи.
Он, вероятно, хочет защитить ученика, который не уверен в своих силах, даже если это и будет только один человек. Хирата предпринял последнюю попытку.
— Даже если ученик с особым отношением получит балл ниже порогового, ты можешь пообещать мне, что вы не станете винить его в этом?
Хирата попытался получить подтверждение у Матобы.
— Конечно. Мы и так изначально ничего не ожидаем от этого человека. Если он сможет выполнить условие, которое мы поставили, то я гарантирую его безопасность.
— ... Тогда, полагаю, я пойду.
Тем, кто прошептал это, был Ике.
Услышав это, Ямаучи сказал то же самое:
— Я бы тоже хотел пойти.
Кроме того, Профессор также вызвался добровольцем. В итоге их оказалось трое.
— Тогда, в духе справедливости, сыграйте в камень-ножницы-бумагу. Победитель присоединится к группе.
Дал им указание Хирата, и они втроем сыграли кон.
В результате тем, кто присоединится к группе класса А, стал Ямаучи.
Таким образом была успешно сформирована группа, в которой руководил класс А, и все они направились в сторону Машимы-сенсея, оставив нам шестерых своих одноклассников.
Всё это заняло лишь несколько минут.
— Теперь мы можем формировать группы так, как нам заблагорассудится, но что дальше? Мы могли бы поступить по примеру класса А и сформировать три группы по 14 учеников с одного класса, придерживаясь стратегии не взваливать ответственность на человека со стороны, и, таким образом, не сотрудничать друг с другом. Это тоже вариант. Однако, как я уже говорил ранее, мне хотелось бы предложить объединить все четыре класса.
— Верно. Теперь, после того как мы пошли навстречу классу А, нам стоит сформировать группы из четырёх классов.
— Возражений нет. Что насчет класса С?
Канзаки и Канеда высказали стратегию, которая сулила самую большую награду.
— Если мы хотим победить, это необходимо. Я не буду возражать.
— Подожди, Хирата. Это правда нормально, что ты вот так просто согласишься? Мне не хочется заниматься всем этим в одной группе с парнями вроде Ишизаки.
Встрял в разговор Судоу.
Так считает не только он — у Кейсея и многих других учеников из класса С схожее мнение. Кроме того, я слышал несколько возражений и со стороны классов B и D. Формирование групп из четырёх классов сулит высокие бонусные баллы в качестве преимущества, но в этом случае также возникают и проблемы. Если ученики, не ладящие между собой, окажутся в одной группе, это может повлиять даже на наши оценки.
— Понятно. Однако я не думаю, что мы сможем решить эту проблему прямо здесь и сейчас. Кажется, класс А сформировал свою группу из 14 человек по определенным критериям, но для нас, вероятно, это будет не так-то просто.
Судя по тому, насколько довольными были все ученики класса А, они, вероятно, разделят награду поровну между собой.
Или, возможно, они даже пообещали оставшимся шести одноклассникам большую награду, поскольку последние рискуют, не присоединяясь к своей группе.
Вероятно, это стратегия, которую они могут использовать именно потому, что находятся в безопасной позиции, известной как "класс А".
— Как насчет формирования временных групп с учетом мнения каждого? Если возникнут проблемы, мы сможем немедленно расформироваться.
— Верно. Я с этим согласен. Если продолжим просто говорить друг с другом, то лишь будем тратить драгоценное время, так и не придя к соглашению. Класс А уже решил вопрос с группами и перешел к следующему этапу.
Они пришли к выводу, что ничего не добьются, если будут просто пререкаться друг с другом. Кажется, остальные ученики оставили это на усмотрение своих лидеров, поскольку почти никто не выказывал недовольства.
— У меня тоже нет возражений.
Канеда также принял это предложение без каких-либо замечаний, и вопрос разделения на группы был решен без заминок. Тем не менее, многие ученики наблюдали за происходящим со скептическими выражениями на лицах.
Изначальным лидером класса D был не Канеда, а Рьюен. И это то, что все окружающие осознают как данность.
Однако Рьюен не присоединялся к нашему разговору, а держался на расстоянии ото всех и, кажется, даже не обращал на всё происходящее внимания.
Третий семестр уже начался, и всем было известно, что Рьюен ушел в отставку. Конечно, среди учеников, которые не знали подробностей, было больше, чем несколько человек, подозревавших его в притворстве.
— Я хотел бы кое-что у тебя спросить. Это Рьюен приказал тебе заключить этот договор?
Поскольку Хирата и Канзаки не решались задать этот вопрос, Шибата сразу же перешел к сути и сделал это.
Канеда снял очки и сдул налипшую на них пыль.
— Нет, это моя идея. Его мнение не имеет отношения к делу. Но даже если мы каким-то образом всё же сговорились, прямо сейчас с тобой разговариваю именно я. У тебя с этим какие-то проблемы?
Шибата подошел поближе и извинился перед помрачневшим Канедой.
— Я просто хотел убедиться в этом. Прости, если обидел.
— Всё в порядке. Что важнее, давайте продолжим наш разговор. Если мы облажаемся с разбиением на группы, всё это займет довольно много времени. Мы не можем позволить себе тратить его на пустые разговоры.
Вопрос разделения на группы действительно является сложным. Каждый человек в группе, несмотря на то, что он действует ради общего блага, все равно будет беспокоиться о самом себе, чтобы не допустить своего исключения, и он также должен принимать меры, чтобы его класс получил награду.
Звучит просто, но, в то же время, это может быть невероятно тяжело. Когда речь заходит о формировании групп, настоящее сражение заключается не в том, чтобы заполучить лучших учеников, а в том, чтобы не вытащить себе короткую соломинку.
Внимание должно быть сосредоточено на том, как именно распределить проблемных учеников по группам.
Приступив к делу, Хирата из класса С, Канзаки из класса В и Канеда из класса D стали первыми в своих группах по 15 человек. Началась работа по отбору одиннадцати подходящих людей.
Несколько учеников, которые сразу же вызвались, отправились к Хирате. Если один из твоих одноклассников отвечает за твою группу, это значит, что тебя не потянут вниз за собой, и вокруг будут знакомые люди.
Вмешательство со стороны других классов, таким образом, также может быть сведено к минимуму. Это был очевидный выбор, из-за чего все собирались вместе. Аналогичная тенденция наблюдалась и в классе В — они набрали свою квоту даже быстрее, чем ожидалось.
Что касается класса D, те тоже медленно начали формировать свою группу.
Вероятно, я не единственный, кто следит за классом D. Не учитывая таких видных учеников, как Канзаки и Шибата, многие другие также наблюдали за ними. Потому что они хотели знать, кем именно Рьюен Какеру сейчас является в иерархии этого класса. Ни класс B, ни класс C пока не доверяют классу D. Это потому, что Рьюен слишком много раз ставил остальным палки в колёса. Оно и понятно.
— Что собираешься делать, Киётака?
Кейсей и Акито подошли посоветоваться со мной.
— А что насчёт вас двоих?
Демонстрируя задумчивое выражение лица, я ответил вопросом на вопрос.
— Я подумываю держаться вместе с Кейсеем. Всё-таки работать головой и анализировать — это не самые сильные мои стороны.
— ... Группа, состоящая в основном из учеников класса С, имеет свою привлекательность. Просто, честно говоря, я не особо согласен с тем, как Хирата ведет дела.
— Что ты имеешь в виду?
Непонимающе задал вопрос Акито.
— Вместо того, чтобы сконцентрироваться на победе, Хирата фокусируется на защите своих одноклассников. Я не хочу сказать, что это плохо, но в конечном счете это значит, что наши шансы на победу уменьшатся. Собственно говоря, Ике, Онизука и Сотомура надеются присоединиться к группе Хираты. Будут ли они полезны — это, конечно же, зависит от содержания самого экзамена. Возможно, они смогут достичь большего результата, чем я думаю. Но гораздо вероятнее, что на этом экзамене они будут только мешаться.
— Ну, полагаю, в этом есть доля правды...
— В конце концов, класс А — это не просто беспорядочное сборище. Даже если Ямаучи начнёт саботировать их, все еще сомнительно, что группа Хираты сможет победить. Единственное, что можно здесь достичь — это избежать варианта оказаться утянутым вниз за собой. В таком случае я бы предпочел оказаться в меньшинстве в другой группе. Думаю, мы должны стремиться к победе в составе нескольких лучших учеников.
— Если основываться на среднем балле, то это верный путь, хах.
Во всей нашей параллели 80 парней.
20 в каждом классе. Если мы хотим разделить их должным образом:
Класс А (14 из А, 1 из С) = 15 человек.
Класс B (12 из B, 1 из A, 1 из C, 1 из D) = 15 человек.
Класс С (12 из С, 1 из А, 1 из В, 1 из D) = 15 человек.
Класс D (12 из D, 1 из A, 1 из В, 1 из С) = 15 человек.
Остальные 20 (3 из класса А, 6 из класса В, 5 из класса С и 6 из класса D).
Этим 20, похоже, придется делиться между собой и формировать ещё две группы.
Однако в то время, как большинство учеников формирует команды в соответствии с пожеланиями представителей своего класса, есть и ученики, которые этого не делают. Один из них — это, без сомнений, Рьюен Какеру из класса D.
Он ни с кем не общался, словно вообще не был заинтересован в участии в этом экзамене. Он просто в одиночестве проводил это время, ожидая итогов.
Однако, не то чтобы Рьюен и в самом деле был жалким отщепенцем. Никто не беспокоился о нем, но вместо того, чтобы утонуть в своем одиночестве, он стойко выдерживал эту изоляцию.
Так или иначе, мы не сможем двигаться вперёд, пока все группы не примут решение. Неизбежно, что одной из оставшихся придётся принять Рьюена в свои ряды.
В ситуации, когда даже его приятели-одноклассники, вроде Ишизаки, не хотят с ним разговаривать, мне приходит на ум только один ученик, который может сделать ему шаг навстречу.
— Рьюен-кун. Если не возражаешь, почему бы тебе не присоединиться к нашей команде?
Тем, кто окликнул его, конечно же, был мой одноклассник Хирата. Если смотреть на это с точки зрения Рьюена, то, поскольку он уже отошел от дел после конфликта в своем классе, такой экзамен, требующий обязательного участия, может быть для него лишь чем-то раздражающим, но он, вероятно, не станет противиться или препятствовать ему.
— Погоди, Хирата! Это совсем не смешно — брать Рьюена в наши ряды!
Возразили все ученики, присоединившиеся к группе Хираты.
Кто бы по своей воле захотел держать рядом с собой эту опаснейшую бомбу? Для стратегии, нацеленной на поднятие до класса А, Рьюен Какеру является самым ненужным человеком.
В этой битве, которая вращается вокруг мест в классе А, ученики достигли определенного понимания сложившейся ситуации. Однако, в то же время у них появляются сомнения.
Другими словами, мысли о сценарии, в котором они выпустятся из класса, отличного от класса А.
Очевидно, что тогда они не попадут в эту сказочную систему, гарантирующую им высшее образование или работу. Однако какую же оценку они получат от окружающих людей в таком случае? Эти сомнения вечны для учеников, поступивших сюда. В этом плане хорошие и плохие аспекты сплетаются в одно целое. Что касается "минусов", то их будут называть "учениками, которые не смогли пройти отбор".
Станут ли университеты и работодатели считать их таковыми и готовы ли будут принимать и нанимать их — вот в чём вопрос.
Однако, с другой стороны, есть мнения, что снаружи нет недостатка в людях, которые высоко ценят всех выпускников Кодо Икусей.
Факт трёхлетнего ценного опыта работы в системе меритократии, и то, что эта школа финансируется государством, также должны привести к "высокой оценке".
Другими словами, даже если ты не ставишь перед собой цель попасть на самую вершину, а просто получаешь образование, тебе всё равно будет, куда и к чему стремиться.
Можно сказать, не имеет значения, откуда ты — из класса С или даже из D; не стоит быть пессимистом, если не удастся подняться до класса A.
Что касается второгодок, то Нагумо уже господствует над классом А с ошеломительной силой и поддержкой, и он уже нейтрализовал классы B и ниже.
Остается еще один год, и у нас есть шанс всё исправить. Но сделать это, будучи в низших классах, отнюдь не просто.
Ученики третьего года находятся в схожей ситуации.
Пусть и несколько отличаясь от учащихся 2-го года и Нагумо, но класс Хорикиты-старшего еще ни разу не уступил свое место на вершине, и он лишь продолжает становиться сильнее.
По крайней мере, для классов 2-го и 3-го года, которые опустились до уровня D, практически невозможно вернуть свои позиции.
Взобраться выше C... если только всё не устроено так, что набранные до сих пор классные очки могут быть нивелированы на последнем специальном экзамене, то это, вероятно, невозможно.
Не считая первогодок, которые ещё не до конца поняли общую картину, я могу быть уверенным, что не будет учеников, которые не возражали бы против своего исключения.
Сомневаюсь, что какой бы то ни было университет или работодатель признает ученика, который проиграл и был исключен.
Система коллективной ответственности, связанная с лидером, в основном существует в качестве сдерживающего фактора.
Это правило, установленное для того, чтобы никто не пытался довести кого-либо до исключения. Тем не менее, осторожность всё ещё имеет решающее значение.
Вероятность того, что объявится ученик, который не будет возражать против своего исключения, не равняется нулю. И на тот случай, если лидер должен быть исключен, он, вероятно, не станет колебаться с тем, чтобы потащить кого-то другого вниз за собой.
Другими словами, очень важно, чтобы остальные участники группы получили оценку выше, чем у самого лидера, даже если это будет разница всего лишь в один балл. Чтобы быть уверенными, что их не утащат вниз за собой.
И ещё... важно не ссориться с лидером.
— Не многовато ли ответственности ты берёшь на себя, Хирата? Впрочем, не похоже, что вы придёте к соглашению.
Верно. Пока есть люди, которые возражают, мы не станем едины как группа.
Судоу и остальные никогда не согласятся под влиянием только лишь уговоров Хираты.
— Эй, Кейсей. Тебе не кажется, что быть частью небольшой элитной группы тоже рискованно?
Прошептал Акито, глядя на оставшихся людей.
— ... Да, даже больше, чем я ожидал.
Кейсей тоже это понял и раздраженно вздохнул.
Оставшиеся пятеро из класса С — это я, Кейсей, Акито, Профессор и Коенджи.
Профессор, похоже, хотел присоединиться к группе Хираты, но она уже переполнена.
Что касается Коенджи, то он всегда делает всё по-своему и не проявляет никаких признаков желания поучаствовать в нашем обсуждении.
Можно было бы собрать этих пятерых вместе, но нам осталось сформировать всего две группы по 10 человек. Иными словами, другие классы не смогут поступить так же. Кроме того, поскольку не так уж много людей активно пыталось выступить в качестве лидеров, ученики замерли на местах, словно время перестало течь.
— Я согласен с чем угодно, если только не придётся быть в одной группе с Рьюеном.
Сказал ученик из класса B, делая на этом акцент.
— Я тоже хочу держаться подальше от Рьюена.
Кейсей, похоже, считает также, и, судя по всему, все хотят избежать необходимости объединяться с Рьюеном.
Наверное, потому что никто не знает, как он станет действовать дальше. Единственные, кто мог бы сформировать с ним команду — Ишизаки и остальные, также держатся подальше от Рьюена.
Единственная, кто не участвовала в драке на крыше, и, вероятно, не видевшая Рьюена в плохом свете, Шиина Хиёри, является девушкой, поэтому здесь она не может ничем помочь.
— Не похоже, что мы сможем легко прийти к согласию.
— Лучше всего будет отправить его в группу класса D.
— Было бы здорово, если бы мы могли сделать это, но сейчас мы в затруднительном положении.
— ... Они повздорили, вот, что я слышал. Однако нет достаточных доказательств, чтобы мы могли поверить в это.
Понятно, что Канзаки, нет, практически все присутствующие здесь ученики подозревают его.
Вероятно, они рассматривают происходящее как ситуацию, где класс D сознательно дистанцируется от Рьюена, чтобы позволить ему что-то сделать.
— Канзаки-кун, я думаю, что мы должны что-то сделать, поскольку Рьюен-кун может остаться без группы.
— Под этим ты подразумеваешь, что классы В и C должны протянуть Рьюену руку помощи, не так ли?
— Да.
— Даже если класс D и будет спасен этим, это всё равно значит, что два класса могут оказаться жертвами сложившейся ситуации. В конце концов, если мы взвесим все риски, приглашать его в группу из 15 человек — это не самая лучшая идея, верно?
Канзаки прав. Если принятие Рьюена в группу знаменует собой определенный риск, то брать на себя этот риск должен его собственный класс.
Нам незачем нести это бремя. Даже если Канеда и Ишизаки не хотят этого, у них нет никаких причин и оправданий для того, чтобы взваливать его на нас.
Если бы мы делились на пары, то Хирата, вероятно, без колебаний объединился бы с Рьюеном.
Однако в этот раз мы формируем группы, состоящие из десяти и более человек. Доброта одного человека не выражает собой волю всех остальных участников группы.
Последовавшее за этим молчание, казалось, затягивало процесс разделения. Все три группы, образованные в результате недопущения в свои ряды Рьюена, ощущали крайнее опасение.
