Если одни улицы эльфийской столицы были охвачены огнём и по ним лилась кровь, то на центральной улице той же столицы всё было спокойно. Широкая, вымощенная брусчаткой площадь брала своё начало от запертых врат королевского дворца и заканчивалась возле распахнутых настежь городских врат. И не было на этой улице ни обезумевших каннибалов, ни полыхающих зданий, ни пролетающих над этой улицей виверн.
Именно по этой площади, без всякой охраны, со стороны городских врат, шла одноглазая эльфийка, нисколько не боясь армии людей в белоснежных латных доспехах, марширующих ей навстречу.
Ни слова не говоря друг другу, и эльфийка, и возглавляющий армию рыцарь, одновременно достали из ножен мечи. Лезвие меча эльфийки тут же вспыхнуло зелёным пламенем. В то время, как лезвие меча рыцаря засияло солнечным светом. И где-то в десяти метрах друг от друга, противоборствующие стороны остановились.
Грохот латных сапог по мостовой смолк и лишь шум отдалённой битвы нарушал тишину.
— Городские врата всё ещё открыты, — первой заговорила одноглазая эльфийка. — И я всё ещё могу уйти с вашего пути, если вы поклянётесь покинуть эту страну и уйти в свой…. Откуда вы там все пришли?
— Моя страна называется Макро-Лин, — ответил на вопрос эльфийки командир огромной рыцарской колонны, которая пополнялась непрерывным потоком солдат, выходящих из других храмов. — И мы здесь не для того, чтобы сражаться со снежной метелью, прорываясь через занесённый снегом горный перевал.
— То есть, смерть или победа? — озвучила очевидный вывод эльфийка, растолковав ответ рыцаря как: «Отступать нам некуда!»
Рыцарь обозначил свой ответ уверенным кивком. А потом он озвучил своё предложение:
— Эта земля теперь является частью нашей страны. Здесь люди, мечтающие выращивать хлеб своими собственными руками, обретут свой маленький рай. На этой земле не будет никаких монстров и никаких демонов. Здесь будут жить лишь люди, нашедшие своё счастье в труде, а не ушастые уродцы, погрязшие в интригах и в разврате. И за эту мечту, за счастливое будущее людей, которые будут жить на этой земле, я и мои солдаты готовы умереть.
Но мы не фанатики ослеплённые верой. И потому, мы были бы очень счастливы, если бы нам удалось избежать ненужного кровопролития. Городские врата всё ещё открыты. Забирайте всех ваших уродцев и проваливайте туда, откуда пришли.
***
Иронию, которая прозвучала в словах командира рыцарских отрядов, эльфийка оценила слабой улыбкой. А на балкон одного из дворцов, возле которого и проходил этот необычный разговор, вышел здоровенный ворген, с оторванной головой эльфа, которую он держал за волосы своей когтистой лапищей.
Капающая кровь, говорила о том, что убийство было совершено совсем недавно. А искажённое злобой лицо несчастного эльфа, было весьма ярким намёком на то, что убит был не безобидный обыватель, а обезумевший каннибал.
— Брось это к нам, — приказала скалящемуся чудовищу эльфийка.
В тот же момент, к её ногам подкатилась вышеописанная голова. Пока же эта голова катилась, эльфийка вновь заговорила с командиром рыцарей.
— Вы говорите о мире, в котором никто никому не завидует. О мире, в котором нет борьбы, нет насилия и нет даже скандалов. Это хорошая мечта, которую мне совершенно не хочется высмеивать или критиковать. Ведь я тоже желаю того, чтобы мои «дети» никогда не вели войны на истребление и не пожирали бы друг друга в своей безумной погоне за силой. Но как этого добиться? Может быть, вы раскроете мне на это глаза? Потому что, лично я, вижу огромное количество народов, которые всегда и во все времена будут перетягивать общее одеяло на себя.
Например, сейчас вы, люди, отбираете эти земли у эльфов. И, наверное, вы в чём-то правы. Так же, как будет прав крестьянин, который позже поселиться на этих землях и у которого урожай почему-то всегда будет немного хуже, чем у его соседа. Но прав будет и сосед этого завистливого крестьянина, который будет считать, что соседская жена намного красивее, чем его собственная.
Мало того, по-своему были правы и обитатели этих опустевших дворцов, пытающиеся сделать свои жилища ещё более роскошными и гротескными, чем у их соседей. И кстати, а зачем вашей богине такие высокие и роскошные храмы? Она плохо слышит молитвы, или ей просто хотелось показать своё превосходство над другими смертными и богами?
Так, как же сделать так, чтобы все были равны, и никто никому не завидовал?
— Одно солнце, одна религия, одна страна, один народ и общий труд, — ответил мужчина, не считая эти слова какой-то глупостью.
— Ещё вы забыли сказать: «Одна на всех любовь и мечта», — дополнила его слова женщина.
— Любить надо лишь Верховную богиню, которая даст тебе всё, включая и абсолютно здорового ребёнка. А мечтать надо лишь о том, что однажды тебе выпадет шанс выплатить свой непомерный долг перед Верховной богиней и получить возможность стоять перед ней на ногах, а не на коленях, — отчеканил мужчина. — И если вы считаете мои слова глупостью, то напомню вам ваши же слова о том, что все вещи, которые принадлежат лишь одному человеку, неизменно вызовут зависть у других. А это значит, что всё должно быть либо общим, либо абсолютно у всех должна быть возможность приобрести точно такую же вещь.
Что же до любви, то я не призываю делать женщин и детей общими. И уж тем более, я не призываю ложиться в постель с иконой Верховной богини в обнимку. Но жить надо с тем, на кого укажут жрецы. В смирении, всю оставшуюся жизнь. В противном случае, чего стоит твоя преданность и любовь к Верховной богине, если она не проходит столь элементарную проверку?
***
Кажется, что слова командира рыцарских отрядов заставили о чём-то серьёзно задуматься эльфийку. По крайне мере она не стала сходу обвинять мужчину в безумии. И даже более того, её замешательство указывало на то, что она была в чём-то согласна с мужчиной. Но всё же, была одна вещь, на которую всегда и в каждом своём монологе указывала эта эльфийка.
— Если все имеют равные возможности, — тихим голосом озвучила женщина свои рассуждения, и скалившийся на балконе ворген, стал медленно отходить вглубь помещения. — Если все имеют одинаковую любовь и мечту, то зачем кому-то куда-то стремиться? Таланты проявляют себя в борьбе за выживание и лучшее место под солнцем, а не в болоте, в котором всё у всех есть.
— И посмотрите куда эта «борьба» завела эльфов? — усмехнулся мужчина. — Пара тысяч талантливых чудовищ жили в этих дворцах и купались в роскоши, в то время, как миллионы их сородичей за стенами этого города подыхали от голода. А финал этой трагедии разыгрывается прямо на наших глазах. Стоит ли мне описывать то, что вы видите и сами?
Пусть уж эти таланты пашут землю наравне со всеми с самого своего рождения. Эта настолько ничтожная плата за всеобщее счастье, что не имеет смысла её обсуждать. Да и зачем нам талантливые люди, если все здоровы, все счастливы и все трудятся на всеобщее благо? Ради чего нам нужно это разделение на «таланты», если оно лишь рассорит общество, поселив ненужную зависть и веру в свою собственную ущербность в сердцах миллионов людей?
— И, разумеется, всё это время вы говорите только о людях? — уточнила эльфийка.
— Я не имею права говорить от имени монстров, чудовищ или обезумевших каннибалов, — вновь кивнул мужчина. — Я говорю только от имени людей, которым вы мешаете построить великое государство. И сейчас я предлагаю вам уйти с нашего пути и хорошо задуматься над тем, чего вы лишились из-за своей непомерной гордыни.
— Ха-ха-ха, — наконец-то рассмеялась эльфийка. — То есть, эта старая сука хочет, чтобы я забилась в нору и кусала там от зависти свои локти, видя, как процветает человечество? Да я перемелю вас в труху. И мои наиболее талантливые «дети» построят себе новые дворцы из ваших костей!
***
Не успела Блеция договорить свою пафосную фразу, как её меч уже скрестился с мечом командира рыцарских отрядов. При этом, судя по реакции женщины, она и сама не ожидала от себя такой быстрой реакции. Мало того, она удивлённо вскрикнула, когда её нога отпнула голову каннибала в сторону латников, выстроившихся за спиной своего командира.
В общем, почему-то всё указывало на то, что женщина не контролировала своё тело. За неё это делала зеленоглазая девица, полупрозрачный силуэт которой возник за её спиной. Своим немигающим взглядом, эта девица следила за каждым движением мужчины. А охающая от удивления эльфийка, опускающая комментарии на тему: «Как же это необычно», — стала медленно теснить мужчину.
***
В то же время, ожидая какого-то подлога от летящей головы в их сторону, опытные вояки дружно накрылись щитами. Однако эта голова, с каким-то омерзительно чавкающим звуком ударилась о белоснежные щиты и покатилась по земле, как обычный мячик. Вот только ради защиты от этого «мячика» рыцари безвозвратно потеряли драгоценные секунды, которые стали для них роковыми.
В одном из заброшенных дворцов, сделав пару глубоких вдохов, огромный полуогр бросился на солдат, которые были отвлечены летящей в их сторону головой. А то, что произошло через пару секунд, можно было описать следующим образом:
Мчавшийся на огромной скорости локомотив, превратил в жуткое месиво самоубийц, выстроившихся на его пути в один ряд. Жуткий хруст костей и металла, который сминался как фольга под ногами гиганта, сопровождался фонтаном крови, взметнувшимся к небесам.
***
Шокированные рыцари, поняв, что они допустили фатальную ошибку, спешно опустили свои щиты и повернулись к взбешённому гиганту. И именно в этот момент, когтистая лапища воргена наотмашь ударила одного из рыцарей по голове.
Когти этого чудовища пропороли рыцарский шлем и завязли в кровавом месиве, которое когда-то было человеческой головой. Без труда подняв свою жертву над землёй, ворген использовал этого рыцаря в качестве дубины, дабы отбросить от себя растерявшихся противников. В то же время, его вторая лапа перехватила стальное копьё, нацеленное на него.
Налитые кровью глаза уставились на рыцаря, пытающегося вырвать из лап этого чудища своё оружие. А утробный рык, ознаменовал тот факт, что чудовище вложило всю свою силу в следующий удар.
Нога воргена ударила рыцаря в грудь, заставила того немедленно выхаркнуть кровь и отпустить своё копье. И в тот же момент, трофейное оружие воргена пронзило насквозь следующего солдата и возилось в шею другого.
— Жалкие слабаки!!! — проревело чудище, подняв над своей головой стальное копье с насаженным на него рыцарем.
***
Стоит ли говорить о том, что этот выкрик воргена был воспринят полуогром как вызов? Тут же взмахнув своим топором, он снёс головы ещё двум рыцарям, начав кровавое состязание (конечно же, за титул вождя).
