Том 7.5. Глава 2. Хаухау - девушка президента (конец)

Бывают в мире чудеса.

Скажешь девушке «Люблю», и «Люблю» она ответит.

Наверняка найдутся те, для кого это не такое уж и чудо.

Но каким ещё словом описать наполнивший душу восторг?

1

Ранним утром, когда небо уже прояснилось, президент ученического совета старшей школы при университете искусств Суймэй, или просто Суйко, Татэбаяси Соитиро пошёл на уроки, потирая сонные глаза.

Пройдёт полчаса, и хорошо знакомую дорогу в школу, которая пока пустовала, заполонят толпы учеников.

Соитиро, став президентом учсовета, выработал привычку приходить в школу спозаранку, даже когда не было срочных дел.

— Ха-а-а, — зевнул он с глупым выражением лица, хотя обычно сдерживался, даже если просыпался раньше.

А всё из-за того, что прошлой ночью он не смог сомкнуть глаз. По очевидной причине.

Воодушевлённый успехом на крыше, вчера Соитиро наконец признался в любви той, о которой долгое время тайно мечтал… Химэмии Саори.

Более того, в ответ он услышал:

«Я тоже люблю».

Оставаться спокойным? Да куда там.

Соитиро прошёл в школьные ворота и по пути к шкафчикам со сменкой глянул на спортивную площадку. Там упражнялся футбольный клуб: игроки разделились на две команды для тренировочного матча и с воплями гоняли мяч, позабыв обо всём на свете.

В школе Соитиро сразу прошёл до своего шкафчика и переобулся, а затем из тени кто-то вышел.

— А.

Парень поднял взгляд на источник звука.

Там стоял знакомый человек. Да не просто знакомый — именно ей Соитиро вчера признавался в любви. Девушка смотрела на него отчего-то удивлённо.

Для описания Саори, которая отличалась высоким ростом и холодным, как у взрослой, взглядом, больше подходило слово «красавица», а не «милашка». В образ взрослой не вписывались разве что короткие волосы, которые словно прошли сквозь огонь и воду, и надетые поверх огромные наушники.

Она, как и Соитиро, училась в третьем классе. Но, в отличие от него, в классе музыкального направления, где количество людей ограничивалось десятью.

Оба молчали.

На какое-то время они превратились в статуи, смотревшие друг другу в глаза.

Признаться Соитиро признался, во взаимности чувств они убедились, а вот как на следующий день смотреть в глаза и о чём говорить — не знали. До сих пор они прилежно слушали учителя на уроках, но никто не объяснял, как себя в такой ситуации вести.

Ответить на вступительном экзамене в какой-нибудь престижный вуз было в миллион раз проще.

— А, ну… — кое-как выдавил из себя Соитиро. — Д-доброе утро, Химэмия.

— А-ага, доброе, Татэбаяси-кун.

И опять замолчали.

Само то, что они смогли поздороваться, уже было успехом, но дальше слова не пошли. А попытка продолжить разговор привела к тому, что мозги Соитиро перегрелись, как покрышки буксующего грузовика. Перед глазами всё поплыло, а на лбу выступил непонятный пот.

Саори чувствовала себя точно так же, но, хоть и открыла рот, собираясь что-то сказать, ничего в итоге не произнесла. Вместо этого бесцельно задвигала руками вверх-вниз в попытке как-то заполнить паузу.

— С-сегодня ты рано.

— А, ага… Хотела немножко на пианино порепетировать...

И снова замялись.

Хотелось как-нибудь развить тему, но разговор неизбежно застопорился. И тут к парочке обратился неожиданный человек:

— С утра пораньше съедаете друг друга глазами? С вами всё нормально?

Рядом с Соитиро возник парень, с которым тот учился третий год подряд в одном классе, — Митака Дзин.

— Ми-Митака!

— Н-нормально!

Отреагировали оба.

— Тогда не мог бы ты отойти, президент? Сменку не могу взять.

— А, ага, прости.

Он освободил проход. Ячейка Дзина располагалась как раз под ячейкой Соитиро.

— Ты как-то рано пришёл, Митака.

В попытке скрыть от наблюдательного Дзина недавний разговор с Саори Соитиро ухватился за другую тему.

— Работа-работа. Руми-сан сказала, надо в офис. Мы вместе с квартиры вышли, вот я и здесь.

Руми звали взрослую женщину, с которой встречался Дзин. Уже не удивляло, что он явился рано — пришёл в школу прямо из её дома.

— Митака, ты и сегодня хуже всех.

Саори, не сдерживаясь, испепелила Дзина взглядом. Но тот, пропуская её слова мимо ушей и надевая сменку, ошарашил:

— Значит, президент и Хаухау теперь встречаются, да?

Сказанное совершенно обычным тоном вызвало эффект разорвавшейся бомбы.

— Т-ты о чём? — ответил Соитиро, кое-как сохранив спокойствие.

— Хм, то есть хочешь вот так? Мне типа подыграть? Ну ладно, буду делать вид, что ничего не заметил, и просто подержу кулачки.

— Раз заметил, давай без этого!

Вместо того чтобы хихикать про себя, уж лучше пусть он ржёт в открытую. Хотя оба варианта одинаково отвращали...

Соитиро стиснул зубы, готовясь услышать очередную гадость.

— Ну, мои поздравления, — только и сказал Дзин, после чего сразу направился в класс.

— Слышь, Митака, — непроизвольно остановил его Соитиро.

— М?

— И всё?

Он думал, что тот выдаст целую кучу колкостей, даже разочаровался. Саори тоже посмотрела на Дзина так, будто её ожидания разбили вдребезги.

— Чего тебе, послать подарок на прощание? Какой ты бесцеремонный. Не ожидал от тебя, президент.

— При чём здесь это? Я про то, что обычно у тебя рот не закрывается.

— То есть мне надо больше над тобой издеваться?

— Н-нет! Короче, всё, молчи!

— Вечного вам счастья. Вы идеальная пара, — сказал как всегда лёгким тоном Дзин, разворачиваясь и собираясь уходить. Но не прошёл и трёх шагов, как резко остановился, пробурчал «Ах да» и вернулся к Соитиро.

— Во.

Он передал нечто похожее на билеты.

— А это ещё что? — поинтересовался Соитиро, вчитываясь в название на бумаге.

«Пригласительный билет на бесплатный обед в «Cake Lunch Buffet».

В торговом центре рядом со станцией недавно открылся популярный магазин.

— Как ты понял, с этим билетом можно есть, пока не лопнешь.

— Это я прекрасно вижу. Но не понимаю, зачем ты мне его отдаёшь.

— В общем-то, прощальный подарок.

— Я же сказал, не надо такого.

— А вот Хаухау, кажется, облизывается.

Почуяв чьё-то присутствие, Соитиро посмотрел вбок и обнаружил рядом с собой Саори, которая поедала билеты глазами.

— Д-да не особо-то и хочется. Ты всё неправильно понял, Митака.

— Какая жалость… Короче, раз такое дело, можете сходить вдвоём в воскресенье.

— В смысле такое дело?

Саори упёрла руки в бока и стрельнула взглядом в Дзина, который нёс что-то несусветное.

— Вы двое встречаетесь, а значит, на свидания ходить — нормальная тема.

Соитиро и Саори непроизвольно переглянулись, и спустя долю секунды оба залились краской и отвернулись.

Вчера, после того как Соитиро признался и они начали встречаться, он места себе не находил от радости, но вот что делать потом, даже не задумывался. Когда люди становятся парой, по выходным ходят, так сказать, на свидания, смотрят кино и обедают в кафе?

— Короче, я об этом.

Тут Дзин, махая рукой, ушёл вверх по лестнице и теперь-то точно скрылся из виду. А Соитиро и Саори, которые остались совершенно одни возле шкафчиков, охватило странное напряжение.

Они не могли смотреть прямо в глаза друг другу.

— С-слушай, это...

— Н-ну.

Набравшись храбрости, они попытались что-нибудь сказать, но лишь усугубили ситуацию.

— Ч-что?

— Говори ты, Татэбаяси-кун.

— Да нет, давай ты.

— У-угу. Я не против...

И опять речь Саори из-за стеснения оборвалась на полуслове, отчего в очередной раз наступила пауза. И чем дольше они молчали, тем сильнее нарастала неловкость.

— С-слушай. — Собравшись с мыслями, Соитиро всё-таки заговорил.

— Ч-что?

— А, н-ну, это… Я подумал, раз мы встречаемся, это и правда нормально — ходить на свидания.

— И-и правда. Ага, точно правда.

— Тогда, ну... проведём следующий выходной вместе?

— Ага, пошли! Жалко билеты, пропадут ведь.

Вот так Соитиро с Саори договорились о первом свидании.

2

Последнее воскресенье июня. Соитиро, нацепив повседневную одежду, стоял возле турникетов на станции перед университетом и ждал Саори. Он договорился о свидании, как и советовал Дзин, вот только расписание занятий на пианино помешало, потому ждать намеченной встречи пришлось целый месяц. И вот наконец настал заветный день.

Встретиться получилось только после обеда, так как всю первую половину дня Саори опять репетировала.

Соитиро посмотрел на часы. До назначенного времени, двух часов дня, оставалось десять минут.

Чтобы хоть как-то прогнать тревогу, президент стал глазеть по сторонам.

Окна продуктового магазина рядом со станцией хватало, чтобы увидеть своё отражение с ног до головы. Рубашка с прямыми линиями на воротнике, простые джинсы. Короче, оделся он без перегибов, но, так как раньше ни разу не пересекался с Саори в повседневной одежде, не знал, какое произведёт впечатление.

Используя окно вместо зеркала, Соитиро поправил чёлку, хотя обычно подобным не занимался...

Президент вздохнул, усмехаясь над самим собой, и чтобы больше не видеть беспокойного себя, посмотрел на небо.

Тяжёлые тучи заполонили всё свободное пространство. Печальная картина, но в сезон дождей по определению редко выпадали ясные деньки, потому мелочь вроде погоды не могла испортить настроение Соитиро, который пришёл на первое свидание, и уж тем более убить мотивацию.

За минувший месяц он и Саори вместе ходили на обед, болтали на крыше и ходили домой после уроков. Общение приносило истинную радость, но хотелось заняться чем-нибудь особенным. Они же встречались, в конце концов. Спустя месяц желание Соитиро наконец исполнилось.

И вот на противоположной автобусной остановке появилась Саори, мигом прогнав накатившие мысли. В белой блузке с воротником, чёрной короткой юбке и таких же чёрных колготках. На ногах были карамельные туфли по щиколотку. Спокойные цвета одежды прекрасно гармонировали, отчего девица выглядела как взрослая. Или как хорошо воспитанная юная леди.

Заметив Соитиро, Саори затрусила к нему.

— Прости за опоздание.

— Нет, до назначенного времени ещё пять минут.

— Я знала, что ты рано придёшь, потому тоже хотела пораньше приехать...

Саори неожиданно напряглась, словно о чём-то забеспокоившись.

— Слушай… Я не знала, как лучше одеться… Странно выгляжу, да?

— Тебе идёт.

— С-спасибо...

Президент получше присмотрелся к одежде немного покрасневшей Саори и заметил, что юбка на самом деле разделялась надвое и больше походила на шортики. Точнее на кюлоты.

— Ты совсем по-другому выглядишь, когда не в школьной форме.

— П-правда?

— И не подумаешь, что ты президент.

— Это комплимент?

— Ты меня в любом виде устраиваешь.

Саори странно захихикала.

— Интересно звучит.

— Вру. Тебе идёт.

Прыгучей походкой Саори направилась к турникету. Она выглядела куда воодушевлённей, чем обычно.

— Татэбаяси-кун? Ты идёшь? — позвала она Соитиро, который самозабвенно наблюдал за её удаляющейся фигурой.

— Ага, иду.

Догнав девушку, он прошёл с ней через турникет.

— Что-то не так? Я всё-таки выгляжу странно?

— Вовсе нет… Просто подумал, что ты сегодня намного энергичнее обычного.

— Вот как, да?.. Ну, одно могу сказать точно — я очень сильно этого ждала.

— Горы пирожных?

— Свидания с тобой, — поправила, надувшись, Саори.

И если до сих пор Соитиро говорил чётко и по делу, то теперь ему пришлось маскировать смущение:

— Я-ясно. Как бы сказать, для меня это честь.

Они сели в прибывший на платформу поезд, минуты через три приехали на соседнюю станцию и сразу пошли в торговый центр, где работал «Cake Lunch Buffet».

Отыскав на карте торгового центра этаж с ресторанами, парочка направилась в искомый кафетерий. Магазинов вокруг было пруд пруди, и в каждый хотелось заглянуть.

В выходной день повсюду ходили парочки и семьи. Соитиро поймал себя на мысли, что со стороны они с Саори выглядели точно такой же парочкой.

— Мы, наверное, тоже смотримся как пара?

— Пожалуй.

Саори задумалась о том же самом. От понимания этого лицо Соитиро расслабилось. Вот только он совсем не хотел выглядеть расхлябанным, потому изо всех сил взял себя в руки.

Тем временем в поле зрения показался нужный магазин.

Снаружи висела вывеска с надписью «Cake Lunch Buffet».

На входе они вручили работнику кафе полученный от Дзина билет, и их любезно проводили до места. Всё помещение наполнял сладкий запах. Видимо, теперь можно было накладывать себе в тарелку понравившиеся пирожные и есть сколько угодно.

— Ну, пойдём скорее?

— Ага.

Они прошли к стойке, где от края до края рядами лежали пирожные. Клубничный слоёный пирог, чизкейки, шоколадные пирожные, фруктовый тарт с каштаном и сливками — продукция на любой вкус. На висевшем рядом со стойкой плакате говорилось, что ассортимент превышает восемьдесят видов.

Впервые в жизни они увидели столько пирожных.

— С ума сойти, так много, и все разные. Как же выбрать?

Соитиро с восхищением наблюдал за Саори, у которой сверкали глаза.

И тут их взгляды встретились.

— Ч-что?

— Удивляюсь, что ты такая падкая на сладкое.

— Это странно? — спросила она, закатив глаза.

— Нет… Ты похожа на обычную старшеклассницу.

— Я и есть обычная старшеклассница. А ты меня за кого держишь?

— Ты выглядишь намного взрослее, чем большинство старшеклассниц, потому...

— Я со своим возрастом не мухлюю.

— Нет, я не это хотел сказать...

— Кажется, ты не совсем так меня понял.

Надув щёки, Саори недовольно стрельнула взглядом в Соитиро. Но, вместо того чтобы напугать, она ещё больше умилила. Если бы он и дальше смотрел девушке в лицо, не смог бы успокоиться, потому перевёл внимание на пирожные.

— Кстати, почему бы не говорить за едой? У нас только девяносто минут.

Соитиро продолжал уходить от разговора.

— Ага, точно. Давай так. Вот только выбрать не могу… Что же делать?

Саори, держа тарелку и мыча себе под нос, хорошенько задумалась.

— Мисаки точно бы попыталась слопать всё, что видит.

— Да, она тот ещё сверхразум, — непроизвольно вырвался смешок.

Камигуса Мисаки. Если описывать её одним словом, то непременно сгодилось бы «инопланетянка». Училась во втором классе, как и Соитиро с Саори, на художественном направлении. Поговаривали, что она жила в одном районе с Дзином, да и вообще дружила с ним с детства.

— Уф-ф, какие же выбрать?

— Если настолько тяжко, почему бы тебе тоже не попытаться съесть сразу всё?

— Так потом страшно будет на весы вставать.

Соитиро, не ожидав такой реакции, уставился на Саори.

— С-скажу прямо, меня тоже волнует вес. Если подумаешь, что я поправилась, то расстроюсь, — сказала Саори, положив руку на живот. Хотя по внешнему виду и не сказать, что она набрала лишние килограммы...

— А, нет, я это не из-за веса. Просто удивился, что хочешь прямо всё попробовать.

Как предполагало название кафе, здесь устроили шведский стол с пирожными, которых наставили на стол более восьмидесяти видов. Общее количество пирожных достигало соответствующих чисел. Даже парень — Соитиро — уже на половине будет молить о пощаде.

— З-знаешь… сегодня ты какой-то грубый, Татэбаяси-кун, — раздражённо заявила девица. И опять она показалась такой умилительной, что страсть как захотелось её подразнить.

— Прости. Не обижайся. Просто мне весело.

— С чего бы?

— Так непонятно?

Слишком он стеснялся, чтобы ответить прямо, глядя в лицо.

— Потому что на свидании со мной?

Но Саори решила вытянуть из него ответ во что бы то ни стало.

— Т-точно.

— Тогда… можно и простить.

— В таком случае я спасён.

Саори широко заулыбалась. Её радостное лицо сокрушало в пыль неприступные стены, которыми Соитиро огородил когда-то свою душу.

— Н-ну что, давай быстрее есть, — сказал он, готовя тарелку для пирожных.

— У меня к тебе одна просьба, Татэбаяси-кун.

Отчего-то Саори стала серьёзной.

— К-какая?

— П-правда, это… сложно сказать.

— Не стесняйся, говори как есть.

— Ну, тогда слушай...

— Ага.

Саори, свесив голову, исподлобья посмотрела на Соитиро.

— Ты не против поделить их поровну? — на полном серьёзе спросила она.

Она в самом деле готовилась умять все пирожные, и Соитиро непроизвольно засмеялся.

— Грубо смеяться над просьбами людей!

— Извини.

— Говоришь и продолжаешь смеяться!

— Правда извини. Давай съедим поровну, я согласен.

Но смех Соитиро так и не смог унять.

— Блин… Может, и прощу… но ты всё ещё смеёшься.

— Ну, и откуда начнём?

Президент вытер с уголков глаз выступившие от уморы слёзы. Сегодня Саори вела себя настолько неожиданно, что полностью завладела его вниманием. Привычная школьная жизнь никогда бы не вызвала подобных эмоций и чувства близости. А от мысли, что все они принадлежат лично ему, Соитиро начинал дрожать от радости.

— Татэбаяси-кун.

Взгляд Саори сосредоточился на Соитиро, давая понять, что, если он будет смеяться и дальше, быть беде. И президент, отчаянно давя смех, принялся вспоминать число пи.

— Ну что, решила, какие первые съедим?

— У меня ещё одна просьба...

— Какая?

— Соитиро-кун… Можно тебя так называть?

— Что?

Саори глядела на парочку за столиком неподалёку, где казалось, что парень и девушка весьма близки. И звали незнакомцы друг друга по именам.

— А, не, если нельзя, то ладно. Как раньше говорили, так и нормально!

Покрасневшая Саори лихорадочно отвернулась. Покраснела она до самых ушей, которые обычно скрывали огромные наушники.

— Мне тоже… можно называть тебя по имени?

— Что?

Соитиро сам удивился собственной смелости. А пульс меж тем подскочил до небес.

— Можно.

— Тогда, ну… Саори.

— Соитиро-кун.

Не в силах держать себя в руках, Соитиро и Саори оба опустили головы.

Наступила пауза.

Президент подумал, что при взгляде со стороны их окутало розовое сияние.

Как бы то ни было, долго бы он не выдержал, потому решил во что бы то ни стало сменить пластинку и сосредоточился на их первоначальной цели.

— Т-так. Давай есть пирожные.

— А-ага.

Соитиро по очереди положил на тарелку пирожные, на которые указала Саори. Когда съели, вернулись к общему столу и снова набрали. И так много-много раз.

Спустя девяносто минут они успешно попробовали каждый вид лакомства. Соитиро уже плохо помнил их вкус, но то, что первое свидание стало для него слаще любого пирожного, он запомнил всерьёз и надолго.

3

После великолепного первого свидания дождливый сезон тут же сменился на летний, и вместо грузных серых туч по голубому небосводу поплыли гигантские белые облака.

Саори как всегда пропадала на репетициях, и вдвоём куда-нибудь пойти удавалось нечасто. Но при этом они вместе готовились к экзаменам, обедали на перерывах и по возможности шли домой. В общем, по максимуму использовали драгоценные минутки.

Естественно, люди заметили их отношения, и в итоге во время последнего сбора перед летними каникулами членов учсовета прорвало.

— Президент, ты предатель! — сделал первый выстрел вице-президент. — В качестве извинения научишь меня подкатывать к девушкам!

— Вице-президент, ты уж определись, злишься или умоляешь.

— И то, и другое! Нет, всё-таки вру. Умоляю, научи! — сложил он ладони вместе, как при молитве.

— Но всё же эта Химэмия меня поразила, — с восхищением сказал казначей, единственный в учсовете одноклассник. Бывший глава бейсбольного клуба что раньше, что сейчас чеканил слова.

— Спрошу прямо, как далеко вы зашли? — поинтересовался координатор, нависнув сверху.

— Да-да, мне тоже интересно! — Подключился даже секретарь, который обычно вёл себя сдержанно.

— Я много чего должен обществу, но рассказывать вам это не обязан.

— Ну-у, вообще-то нет.

Вице-президент отчего-то встал в позу.

— Мутный ты тип! У нас от тебя секретов нет!

— Точно!

— Именно, именно!

Трое второгодок — вице-президент, секретарь и координатор — будто сговорились.

— Держались за руки?!

— Чмоки-чмоки?!

— Крепко-прекрепко обнимались?!

— Без комментариев, — отрезал единственной фразой Соитиро, не изменившись в лице ни на йоту.

— Нечеловеческая жестокость.

— Вице-президент, ты понимаешь смысл этой фразы?

— У неё ворох значений.

Пропустив последнее мимо ушей, Соитиро проверил документ с бюджетом культурного фестиваля, бегло его осмотрел и передал казначею.

— Как показало моё расследование, вы уже называете друг друга по именам. — Тот тем временем продолжил трепаться о совершенно не связанных с работой учсовета делах. Казначей учился на том же потоке, потому разнюхал чуть больше остальных.

— Серьёзно?! — возбуждённо воскликнул вице-президент.

— Казначей, не болтай лишнего.

— А что такого? Мы все над фестивалем голову ломали, мозги уже болят.

— Даёшь людям отдохнуть? А вот у меня от такого наоборот стресс копится.

— А ты дай нам красавиц, мигом напряжение снимут, — последовал серьезный ответ.

— Точняк! И раз об этом зашла речь, давай, расскажи, как далеко вы зашли!

Вице-президент, навалившись на стол, резко приблизился к несговорчивому президенту, а тот в ответ шлепнул ему на голову кипу документов.

— Буэ, — словно лягушка, отреагировал сокрушённый вице-президент.

— Закончи с этим за сегодня. Если прямо сейчас не начнёшь, домой не пойдёшь.

— Это издевательство!

— Точно, точно!

— Именно!

Координатор и секретарь встали на защиту вице-президента.

— Кстати о птичках. Координатор, секретарь, для вас тоже есть работа, — нашёл на них управу Соитиро.

— Э! Да нет, никто ни над кем не издевается. Правда, секретарь?

— А-ага. Наш президент — замечательный пацан, цены ему нет.

Те мгновенно сменили сторону.

— Ну вы и сволочи! Готовы меня на растерзание отдать?!

Возмущённый вице-президент принялся наезжать на коллег, а координатор и секретарь сделали вид, что они не при делах. Глядя на их разборки, Соитиро непроизвольно засмеялся, подумав, как же хорошо ребята поладили.

— Координатор, секретарь, помогите вице-президенту с его работой.

— Да-а.

— Придётся.

— Ну, вы, блин...

Вице-президент всё так же злобно глядел на двух предателей.

И опять Соитиро пробило на смех.

Нынешний состав ученического совета казался президенту совершенно сумасбродным, но при этом он не мог представить на их месте кого-то другого. Соитиро был счастлив, что ему довелось руководить именно ими.

Приходилось решать на поприще президента интересные задачи, а ещё появилась девушка, красоте которой любой бы позавидовал… Насыщенные дни шли один за другим — вот так подходил к концу первый триместр.

Пришла пора летних каникул. Причём для Соитиро они стали последними в школьной жизни, а при мысли о скорых экзаменах в третьем классе лето и вовсе превращалось в битву, исход которой решит дальнейшую судьбу. Хотя в случае Соитиро всё было куда проще: под конец триместра удалось получить рекомендацию в университет искусств Суймэй.

— Я успешно поступил на факультет вещания, — уведомил он Саори в первый день летних каникул. Раз уж у него получалось, то хотелось связать свою жизнь именно с журналистикой. Потому и выбрал факультет вещания.

— Вот бы проблема была, если бы твоё второе место не помогло, — задумчиво сказала Саори. — Но вот интересно, если бы Камигуса тоже подала заявку, что бы тогда вышло? Места же ограничены.

Само собой, приёмная комиссия отдавала приоритет рекомендованным ученикам с более высоким местом в таблице, а Мисаки прописалась на самом верху.

— Мисаки всё-таки на факультет видео пошла.

— Ага, знаю. На свой я бы точно попал, но всё же приятно было узнать официально.

— Я нисколько в тебе не сомневалась, Соитиро-кун. Но… поздравляю с поступлением.

— Спасибо. И тебя поздравляю, Саори.

— М?

— Ты же получила рекомендацию на музыкальный факультет?

Не могло такого быть, чтобы Саори провалила поступление. Мало того что она виртуозно играла на пианино — благодаря совместным занятиям с Соитиро она к тому же пробилась в число лучших учеников на музыкальном направлении. Да и вообще, те, кто поступил в Суйко на художественное направление, будь то музыка или живопись, многократно повышали свои шансы пройти дальше, в университет. Если сказать прямо, поступление по рекомендации им было обеспечено.

— А, вон ты о чём. Ну да.

— Саори?

Почему-то она говорила не очень убедительно.

— Нет, ничего. Просто, когда думаю об окончании школы и университете, в голове образуется полный кавардак...

— Это да, тоже места себе не нахожу.

— В такие моменты надо говорить о чём-нибудь весёлом.

— Например, куда бы нам пойти на летних каникулах?

— Ага, подойдёт.

Решив пока забыть про учебные хлопоты, они стали делиться идеями на летние каникулы. Но прийти к общему знаменателю у них не получилось, потому что Саори даже во время затяжной передышки от школы не собиралась отдыхать от пианино, а времени на неспешные встречи, как оказалось, не нашлось...

В последний день июля им всё-таки удалось пойти вместе на фестиваль фейерверков, который Саори ни за что бы не пропустила. Девица в юкате выглядела просто изумительно, и Соитиро дольше глазел на её фигуру, чем на яркие взрывы в небе.

— Что?

— Н-ничего.

— Ты типа в восторге?

— Д-да, — с серьёзным видом признался Соитиро, и Саори озорно засмеялась.

— Победа.

— Победа?

— Операция «Пленить Соитиро-куна юкатой».

— Это ещё что?

— Не я придумывала название, а младший брат.

— У тебя есть младший брат?

— Кстати, мы же о нём не говорили.

— Наверное, я не спрашивал.

— Он на три года младше, тот ещё проказник. Вчера мы говорили по телефону, и он донимал меня вопросами о свидании.

Как же так вышло, что она обсуждала с младшим братом свидание? Соитиро, у которого не было братьев и сестёр, плохо себе представлял.

— Сначала я хотела пойти в повседневной одежде, но брат настоял на юкате. Говорил, юката, и точка.

— Ясно. Значит, мне надо благодарить твоего младшего.

— Благодарить? Зачем?

— Благодаря ему я увидел тебя в юкате.

— Ты сейчас почему-то Митаку напомнил.

Заявление застало Соитиро врасплох, отчего он в отвращении скривился. Но Саори нашла это забавным, потому президент не стал принимать её слова близко к сердцу.

В августе они, как и подобает летом, пошли в бассейн. Саори, которую Соитиро впервые увидел в купальнике, настолько сильно вскружила голову, что не было сил смотреть ей в глаза. Она надела довольно-таки элегантное белое бикини, надеясь, судя по всему, произвести на парня максимальный эффект.

— Всё-таки странно выглядит? — закрывая тело руками, спросила Саори — заметила, как Соитиро беспокойно отводит от неё взгляд.

— Ничего подобного… Всё не так. Я просто стесняюсь на тебя смотреть.

— В-вон оно как… Я тоже немного стесняюсь, когда ты на меня смотришь. Обычно я днями напролёт играю на пианино, а в бассейн… ну, даже с подружками не хожу… и такой купальник в первый раз надела.

— А.

Чтобы успокоить Саори, Соитиро повернулся к ней боком.

— Н-но знаешь, смотреть на других девушек не разрешаю. Если хочешь на кого-то смотреть, то лучше на меня. Ах, нет, на меня тоже нельзя. Ни на кого нельзя.

— Всё не так. Я вовсе не собирался смотреть на кого-то ещё. Меня никто, кроме тебя, не интересует.

— Т-тогда ладно. Ах, ну, Соитиро-кун.

— Что?

— К-как тебе?

Она сцепила руки за спиной и отвела взгляд в сторону, давая хорошенько себя разглядеть.

— Тебе очень идёт.

— П-правда? Здорово. С Мисаки ходили покупать. Человек в магазине тоже уверял, что купальник очень милый, но я всё равно боялась.

Взгляд Саори словно просил повторить похвалу, и Соитиро уловил посыл.

— Действительно идёт. Даже не хочется, чтобы другим людям показывала.

С лица Саори пропали ноты беспокойства.

— Тогда пойдём домой? — в шутку предложила она.

— Трудный выбор.

Если они уйдут прямо сейчас, другие парни не налюбуются её телом в купальнике. Но тогда и сам Соитиро не насладится.

И пока он с серьёзным видом бился над решением, радостная Саори плеснула ему в лицо воды из бассейна. В итоге интеллигентный президент целый день валял дурака, резвясь с девушкой до состояния нестояния.

За исключением фестиваля фейерверков и похода в бассейн, в их отношениях ничего особенного не произошло. В лучшем случае они здоровались, когда Соитиро приходил в школу на собрания учсовета, а Саори — на занятия пианино, или договаривались по телефону идти вместе домой.

Понимая, что не в силах что-то изменить, они дорожили мгновениями, когда могли быть вместе. И понемногу сближались. Хотя Соитиро казалось, что двигались медленнее черепахи. Но его это полностью устраивало — он верил, что так же думала и Саори.

Президент не сомневался, что размеренные деньки продолжатся. Пока кое-что не узнал.

4

Когда закончились летние каникулы и начался второй триместр, смена времени года почувствовалась особенно сильно. С каждой неделей ветер становился всё холоднее, прогоняя восвояси лето и жару.

Соитиро больше всех чуял приход осени. А как иначе: близилось грандиозное событие в Суйко — культурный фестиваль. Подготовка выступлений набирала обороты, работой занимались не только после уроков. Собираться в кабинете учсовета приходилось даже во время обеденных перерывов.

Первым не выдержал, как и всегда, вице-президент.

— Это, блин, нереально! Я подохну от переработок!* — пожаловался он в середине сентября. А президент Соитиро, который крутился как волчок, стоически выполнял возложенные на него задачи. Он перестал бы себя чувствовать мужчиной, если бы жаловался и не закончил работу.

И пока шла ожесточённая подготовка к культурному фестивалю, сентябрь на календаре незаметно сменился октябрём.

Второго октября, во время подготовки к завтрашнему выступлению, у Соитиро приключилось нечто невообразимое. Когда он заканчивал финальные приготовления, в самый последний момент внезапно оказалось, что классу не хватает материалов на программу, а ещё народ захотел поменять график использования спортзала. Проблемы вылезли откуда ни возьмись, и их пришлось разгребать в кабинете учсовета.

— Блин, мне их тебе родить, что ли?!

В коридоре за день до фестиваля царил настоящий бардак. Люди носились туда-сюда, как кони, у стен понаставили картонных коробок и фанеру, а воздух пропитался запахом краски. С утра до вечера школу наводняли ученики, которые объединили силы ради общего дела.

— Ты знал, на что подписываешься, — рявкнул Соитиро, проверяя следующую заявку. Дел навалилось столько, что не хватало времени перевести дух.

Хотелось по возможности реагировать на все поступавшие просьбы, чтобы у каждого накопилось много хороших воспоминаний. Таких, которые украсят школьную жизнь. Президент верил, что фестиваль Суйко обладал подобной силой. Когда Соитиро во времена средней школы без особого интереса пришёл сюда, спустя всего день захотелось во что бы то ни стало поступить в Суйко.

Потому-то Соитиро питал к культурному фестивалю особенно тёплые чувства. Хотелось сделать всё, что только было в силах. Чтобы ни о чём не жалеть. Последнее в этом году. Последнее дело, которое он завершит как президент учсовета.

Выбив короткую передышку, Соитиро пошёл к своему классу, где собрался почти весь исполнительный комитет фестиваля. Когда Соитиро заглянул внутрь, ему в знак приветствия помахал член комитета.

— У нас тут всё нормуль, — сказал тот, приподняв уголок рта в легкомысленной улыбке.

— Прости, — ответил Соитиро, выискивая кое-кого определённого. И как раз в тот миг из задней двери вышел нужный человек.

— Эй, Митака.

Парень последовал за появившемся в коридоре Дзином.

— Привет, президент. Совсем забыл про меня.

— Мы же виделись утром на классном часу.

На лице Дзина читалась глубокая усталость. Наверняка он почти не спал последние несколько дней. Соитиро был бы несказанно рад, если бы из-за подготовки класса к культурному фестивалю, но он знал, что совсем по другой причине.

В Сакурасо, логове проблемных детей, куда сослали Дзина, в нынешнем году жили шесть человек. И они задумали устроить на культурном фестивале что-то эдакое.

Изначально Сакурасо подало заявку по всем правилам. Скрепя сердце члены исполнительного комитета и даже студенческого совета университета согласились её рассмотреть и назначили заседание. В установленный день пришёл представитель Сакурасо — второклассник Канда Сората, но, когда он начал рассказывать о задумке, вроде как возникли какие-то проблемы, и после зова Дзина он пулей вылетел из кабинета учсовета. Потому-то команде Сакурасо отказали в участии.

При этом они всё равно усиленно готовились, что стало очевидно при виде изнеможённого Дзина. А раз Соитиро их раскусил, не мог позволить довести дело до конца.

— Ну, и чего тебе? Я вообще-то занят.

— А я вижу, что ты взял сумку и пошёл домой.

— Я тут приготовил всё, что должен был. Ещё другие дела есть, знаешь ли. Это последний фестиваль в школьной жизни. Надо бы побольше накопить воспоминаний, хороших и разных.

— Что ты задумал?

— Вот уже наговариваешь на нас.

— Как я узнаю, не спросив? Ну и? Какие планы у Сакурасо?

В позапрошлый год Мисаки в одиночку нарисовала на спортивной площадке геоглиф, чем наделала шуму. В прошлом оккупировала двор и устроила театральную комедию мандзай в кигуруми, причём в самом оживлённом месте, завладев тем самым вниманием огромных толп.

Чем бы она ни занималась, везде её ждал грандиозный успех, назло ненавистникам. Её заявки постоянно отсеивали. А зря, ведь способности Мисаки веселить народ превышали все мыслимые пределы.

— Хотим создать приятные воспоминания.

— Хватит издеваться.

— Я до смерти серьёзен. Это мечта Мисаки.

Соитиро замешкался: немного удивился тому, что Дзин назвал Мисаки.

— Никому не позволю нам мешать, даже тебе. Ты уж извини.

Разумеется, Дзин, вопреки словам, совершенно не походил на человека, который просил прощения.

— Я обещал защищать правила. А сейчас мне объявляют войну.

— Если очень охота узнать, спроси Хаухау. Она в курсе всего.

Вот надо было всё так повернуть?

Соитиро догадывался, что в конце сентября Саори помогала Сакурасо подготовить музыкальное выступление. Хоть она и ходила на пианино и училась на музыкальном, в будущем собиралась стать не музыкантом, а композитором. Музыку ей уже доводилось создавать: в прошлом именно она целиком написала саундтрек к собственному аниме Мисаки.

Вот и на нынешний фестиваль Саори что-то готовила — Соитиро множество раз видел, как она что-то пробует с Мисаки на сцене. Когда он занимался вместе с Саори, та временами внезапно начинала бегать пальцами по столу, как по клавиатуре пианино.

Заметив это, Соитиро постоянно называл её имя, как бы спрашивая:

— Саори?

Но каждый раз в ответ слышал:

— Это, ну... да ничего важного.

Потому о роли в проекте Сакурасо ничего от неё не узнал. Наверняка она понимала всю сложность отношений между учсоветом и проблемным общежитием, потому старательно избегала темы фестивального выступления, чтобы исключить недоразумения.

Соитиро очень хотел поговорить с Саори по душам, но, по сути, то, что она тратила время на Сакурасо, его мало интересовало. Он и так без конца спрашивал её о повседневной рутине, и когда прошла половина октября, скользкая тема и вовсе вылетела из головы.

Потом Саори стала замечать интерес Соитиро и попыталась что-то сказать.

— Слушай, Соитиро-кун.

— Что?

— Прости… Ничего.

Так повторялось много раз. Из-за этого целый месяц между Соитиро и Саори витала странная атмосфера, что добавляло головной боли во время затяжной подготовки к фестивалю.

В том числе по этой причине Соитиро сильнее обычного обозлился на Дзина. Хотелось выпустить пар.

— У неё не придётся ничего спрашивать, если ты сам выложишь.

— У тебя, что ли, из-за меня нервы шалят? Нет ведь? Я ни при чём, вот и спрашивай у Хаухау.

Дзин прекрасно видел, что у Соитиро лежало на душе.

— Нормально у меня с нервами.

Соитиро занял твёрдую позицию и не собирался отступать. Он остановил Дзина, потому что хотел во что бы то ни стало помешать безумным планам Сакурасо, причём им двигало отнюдь не чувство долга президента учсовета. Нет, главная причина заключалась в том, что в последнее время между ним и Саори пропала гармония. Вот насколько важна была для него девушка.

— Ну, при любом раскладе тебе лучше поговорить с Хаухау. Вот как я думаю.

— В смысле?

«При любом раскладе» прозвучало как-то неестественно.

— Вот закончится фестиваль, и до выпуска рукой подать.

— Что ты хочешь сказать?

— Сколько тебе раз повторять, лучше поговори об этом с Хаухау.

Дзин всегда выражался витиевато, но сегодня поезд его мыслей не оставлял ни единого шанса себя догнать. Неужто в его словах скрывалось нечто важное?

— Ну, увидимся.

Дзин оставил задумчивого Соитиро и ушёл прочь вниз по лестнице.

— Что это значит?.. — проговорил вслух президент, но всё равно ничего не понял.

При всём желании он не мог выкинуть Саори из головы. Отчего-то девушка стала казаться более далёкой, чем когда-то ещё, и тело обуяла тревога. Ноги сами повели через переход между зданиями и привели к кабинету, который музыкальный класс использовал для занятий на пианино.

Место отличалось от прочих в школе: в узком помещении выстроились в ряд многочисленные двери в мелкие комнатушки. Соитиро заглянул внутрь через окошки в поисках Саори. И как только он так сделал...

— Соитиро-кун? — позвали сзади.

— Саори.

— Почему ты здесь?

Действительно, ученики общего направления нечасто сюда забредали.

— Хотел кое-что у тебя спросить.

— Ч-что?

Он пытался говорить обычным тоном, но понял, что Саори встала в защитную позу.

— Тебе нечего мне рассказать? — задал Соитиро вопрос, смысл которого сам не до конца понимал.

— В каком смысле?

На лицо Саори опустилась маска серьёзности.

Оба на мгновение замолчали.

— Ты же что-то от меня скрываешь?

Соитиро не слышал от неё как минимум то, что она помогала Сакурасо. Признай она хотя бы это, ему бы полностью хватило. Вот только в ответ он услышал совсем не то, что ожидал.

— Так ты знал. Про учёбу за границей, в Австрии.

В один миг Соитиро утонул в бездонной неизвестности.

— А? — с небольшой задержкой удивился он.

Учёба за границей.

Саори ведь это сказала только что?

В Австрии.

Выходит, она уедет сразу после выпуска?

Тяжёлая правда навесила на глаза непроглядную черноту.

— Ты не об этом?.. — От реакции Соитиро удивилась уже Саори.

— Я хотел спросить про твою помощь Сакурасо.

Саори побледнела на глазах. Но Соитиро не сомневался, что и сам побелел в лице.

Теперь-то президент понял недавнее поведение Дзина.

— Вон оно как...

Дзин знал.

— Прости! Я всё время пыталась тебе сказать!

Словно не давая Саори закончить отчаянное объяснение, зазвонил мобильник.

Соитиро молча принял вызов.

— Слышь, президент! Тебя где носит?! — На том конце провода тараторил вице-президент. — Ты сказал, что вернёшься через полчаса, а тебя нет уже тридцать пять минут! Тут работы выше крыши, давай быстрее назад!

Саори с трагичным выражением лица пристально смотрела на Соитиро, который молча слушал. Звук в мобильнике был на максимуме, потому она отлично слышала разговор. Она взглядом говорила, что не хочет отпускать Соитиро. Молила его об откровенном разговоре.

Но тот не мог выполнить её желание.

— Прости, вице-президент. Уже иду, — лишь ответил он и захлопнул телефон, а затем, ничего не говоря, прошёл мимо девушки.

— Подожди, Соитиро-кун!

Соитиро даже не обернулся на её отчаянный зов.

5

После того как фестиваль благополучно завершился, Соитиро, как и полагалось, сложил полномочия президента учсовета и передал их преемнику. В новособранном совете остались трое хорошо знакомых лиц. Вице-президент стал президентом, секретарь остался секретарём, а координатора сделали казначеем. Потому Соитиро вздохнул с облегчением.

Сразу после передачи полномочий начались триместровые экзамены, и заниматься пришлось всецело ими.

Смотря на свой листок с ответами на экзамене, Соитиро думал совершенно о постороннем.

«Чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей».

В третьем триместре будет почти свободное посещение, потому минувший экзамен по сути стал последним.

На листе по математике красовалась идеальная сотня баллов, но душа Соитиро совсем не радовалась. Результаты экзаменов, как и многое другое, сейчас мало волновали, ведь до отлёта Саори за границу остался месяц.

Бывший президент неосознанно смял листок с результатами.

С того дня они с Саори почти не разговаривали. Пересекаясь утром, здоровались, а вечером, если одновременно освобождались, вместе шли домой. Но решили особо не затрагивать тему учёбы за границей. Даже не так — Соитиро всеми силами её избегал. Саори много раз пыталась об этом поговорить, но он перебивал, менял тему и уводил взгляд в сторону.

А когда оставался один, сожалел так сильно, что хотел умереть от стыда. Думал, уж завтра точно нормально поговорим. Но стоило на следующий день при встрече с девушкой начать разговор, решимость неведомым образом улетучивалась.

В душе Соитиро прекрасно понимал — музыка занимала в жизни Саори особенное место. Девушка стала такой, какой была, именно потому, что с детства ни дня не проводила без репетиций.

Они временами разговаривали об этом по пути домой со школы.

— Ты так любишь пианино, Саори.

— Люблю… наверное.

Соитиро думал, она просто кивнёт, а Саори поглядела в небесную высь, словно выискивая там свою душу.

— Нет? Ты же каждый день играешь. Думал, обожаешь.

— Наверное, люблю. Или типа того.

— Как-то не очень уверенно звучит.

— Чувствую себя немножко виноватой.

— Виноватой?

— Не помню, когда начала играть.

Саори сказала, казалось, совершенно неожиданное.

— Родители говорят, я впервые коснулась клавиш где-то в три-четыре года. Но самое ранее из того, что помню, это когда уже умела играть. Сколько себя знаю, всегда умела. Потому мне кажется, что я не сама выбрала музыку.

— И оттого чувствуешь вину?

— Наверное, лучше это назвать неуверенностью, — пробурчала Саори, и на её лице появилась неуклюжая улыбка.

— Ты сама выбрала. Я уверен, сама.

— Вон как.

— Ты сама выбираешь, продолжать или нет. Так что ты любишь и пианино, и музыку.

— Раз ты так говоришь, Соитиро-кун, наверное, так оно и есть.

Вот теперь Саори улыбнулась радостно.

Тогда Соитиро не проговорился, но влюбился он в Саори как раз потому, что она сделала выбор. С тех пор его мнение не изменилось. Он хотел её поддержать. Думая о будущем девушки, которая нацелилась стать композитором, он видел огромный плюс в учёбе за границей, в Австрии — стране музыки. Точно надо было лететь. Какие тут ещё варианты?

Но стоило представить, как Саори улетает в другую страну, и в груди всё до боли пережимало. Они больше не смогут каждый день видеться. Даже разговаривать будет непросто. Да и вообще было непонятно, продолжатся ли их отношения. Чем больше Соитиро об этом думал, тем мрачнее становилось на душе.

Какое желание настоящее? Соитиро метался меж двух огней.

— Эй, Татэбаяси.

— ...

— Э-эй, отвечай.

— ...

— Не игнорируй учителя.

— ...

— Пожалуйста, ответь мне! Я что, привидение?

— А, Такацу-сэнсэй.

Соитиро поднял лицо и увидел возле стола классного руководителя Такацу. Тот выглядел напуганным.

— «А, Такацу-сэнсэй»? У тебя всё в порядке?

— Да, в порядке.

— Не сказал бы. От такого ответа у меня аж сердце прихватило.

— Приношу извинения.

— Да я о тебе волнуюсь. Как ни посмотри, у тебя точно не всё в порядке. Чем ты занят?!

Такацу указал на руки Соитиро — на журавля, которого тот сложил из экзаменационного листа.

— Прошу прощения.

— Ну, раз ты набрал сотню баллов, тебе не надо сверять ответы. Но я всё же должен спросить.

— Да, — в прострации отреагировал Соитиро, не показывая эмоций.

— Тебя что-то гложет?

— Нет, я в полном порядке.

Решив, что урок прервался, народ в классе внезапно зашумел. Сидевшие на соседних партах побросали бумажки и принялись болтать.

— Не будь таким отстранённым. Попробуй со мной посоветоваться.

— Я правда в порядке.

— Позволь мне хоть немного побыть учителем. А то ты настолько почётный ученик, что даже мне с тобой не тягаться.

— Допустим. Но мне с вами не о чем разговаривать.

— Значит, ты поругался с девушкой или типа того?

— Да.

— Правда?!

— Почему вы так удивились?

Хотя Соитиро примерно представлял, почему.

— Ты серьёзный человек. Что сделано, то сделано. Главное, чтобы без последствий.

Такацу одобрительно похлопал Соитиро по спине.

— Не знаю, что вы там себе представили, но отношения у нас приличные. Пожалуйста, не равняйте меня с Митакой.

А вот Дзин не появлялся в школе с самого утра. Наверняка опять переспал с кем-то из шести любовниц, и ждать его теперь только днём.

— Кстати, а где сегодня Митака?

— Ещё не пришёл. Поди, не дома ночевал, заявится поздно.

— Вот и что с ним делать? Аж зависть берёт.

— Такацу-сэнсэй, я понимаю, у нас свобода слова и всё такое, но хотя бы в классе следите за речью.

— А-а-а, прости, прости. Ну так что у тебя с девушкой?

— Хотя нет, давайте лучше о нём.

Соитиро думал, что благодаря Дзину получилось уйти от неприятной темы, но Такацу не унимался.

Раз такое дело, почему бы ему не довериться, решил экс-президент. В конце концов, надоело вариться в собственном соку.

— Если честно, человек, с которым я встречаюсь, после выпуска улетит учиться за границу.

— О как.

— Когда я месяц назад узнал, был шокирован. Вернее, удивлён. Пытался нормально отреагировать, но непроизвольно её раскритиковал. Мол, я против учёбы за границей. И теперь у нас вот так.

— То есть между вами напряжение?

— Да.

— Раз так, всё просто.

— Да?

Такацу заявил это настолько обнадёживающе, что не получилось утаить удивление.

— Ты сам выбираешь пессимизм. Сам выбираешь, что стыдно, а что нет. Сам выбираешь, бояться или нет. Первым делом ты должен признать это.

Соитиро замолчал.

— Пытался спокойно отреагировать? Не ври. Будь это правдой, ты, получается, не любишь и не дорожишь ей.

— Я...

— Признай это. А ещё обсуди с ней свои настоящие мысли. Не думай, что, если будешь изображать непробиваемого, она догадается о твоих чувствах. И не жди, что она выразит свои. Пока не откроешь девушке душу, она не обнажит свою.

Пусть от Такацу ничего не ожидалось, он выдал на удивление дельную мысль. Недавно от него ушла жена, потому учитель по собственному опыту знал, о чём говорил.

— Обнажит не в пошлом смысле. Я имел в виду, откроет душу.

— Я понял. Вы сначала хорошую вещь сказали, а потом всё испортили.

— Как жалко. — Такацу, вопреки фразе, засмеялся. — Ну, знаешь. Я понимаю, почему изображаешь непробиваемого, но, пока врёшь о своих чувствах, правда ускользает. Особенно это тебя касается, ты же лучше всех умеешь терпеть. Показывать свою слабость не стыдно. Верить в свою любимую — это наоборот сила. Потому иногда можно и дать слабину. То, что ты всё пытаешься уладить сам, это твоя сила, но одновременно твоя слабость. Своим серьёзным видом давишь на окружающих. Сам ни на кого не полагаешься, и другие тебя сторонятся. Хотя ты никому бы в помощи не отказал. Жизнь — штука такая, люди, хочешь не хочешь, влияют друг на друга. Не забывай об этом.

— Да, — ответил Соитиро, и тут же снаружи заиграла скрипка. Он слышал её так много раз, что мелодия намертво въелась в память. Соитиро не был до конца уверен, но исполнение очень походило на Саори.

Чувства хлынули через край.

— Такацу-сэнсэй, большое спасибо. Вы открыли мне глаза.

— О, правда?

— У меня есть одна просьба.

— Ну, давай, говори.

— Я пропущу урок. Считайте, что я плохо себя чувствую.

— А? Что? Эй! Татэбаяси-кун?! Это вот так ты решил полагаться на других?!

Соитиро пулей вылетел в коридор, шокировав Такацу, и побежал по лестнице сразу на крышу, чуть ли не пинком открыл дверь и выскочил наружу.

Она.

Всё таки Саори. И почему-то ещё и Дзин.

— Соитиро-кун, что случилось? — удивлённо спросила девушка у возникшего из ниоткуда Соитиро.

— Услышал скрипку, вот и подумал, а вдруг, — ответил тот, приводя в порядок сбитое дыхание.

— Урок же идёт.

— Я сказал, что у меня недомогание, и ушёл.

Соитиро виновато почесал голову и повернулся к Саори, демонстрируя на лице смесь недоумения и стыда.

— Ничего себе, неужели президент так поступил?

Соитиро в ответ на подкол Дзина пронзил его взглядом.

— Заткнись, Митака. И я бывший президент.

Дзин залился смехом. И что его могло так развеселить?

— Ч-чего смешного?!

— Подумал, что вы идеальная пара.

— Слышь! Скажу вот что, у нас здоровые отношения!

— Знаю. Даже за руки не держались, да?

От услышанного Соитиро залился краской.

— О-откуда ты знаешь?!

— Соитиро-кун, прости. Ну, это я проговорилась, — оправдалась Саори, и Дзин, косо на неё глядя, встал со скамейки, а затем направился к Соитиро возле двери, будто намереваясь уйти.

Тот недовольно уставился на него, как бы спрашивая, о чём он мог разговаривать с Саори, пока прогуливал урок.

— Митака, если идёшь в школу, дуй в класс.

— Тебя тоже касается, — верно подметил Дзин, отчего стало мерзко на душе.

И вот, пройдя мимо Соитиро, он уже открыл дверь, но тут внезапно развернулся.

— Ах да.

— Что? — озлобленно стрельнул в него глазами Соитиро, но Дзин стоически выдержал атаку.

— Хаухау сказала, что просто обожает, — заявил он нечто невразумительное.

— Ты дурак?! — взорвалась Саори, покраснев до ушей.

Реакция говорила сама за себя.

— О чём речь?

— Всё не так. Я просто сказала, что всё время думала... а-а-а, то есть мне всегда было интересно… Нет, короче, наоборот. То есть...

Саори дрожала, а Соитиро как всегда ничего не понимал.

Дзин же, глядя на них искоса, бросил напоследок:

— Ну, приятно провести время.

После чего исчез.

— А, стой! Митака! Не уходи вот так!

К сожалению, мольба Саори не достигла Дзина.

— Саори?

— В-всё не так. На самом деле...

— Митаке можешь сказать, а мне нет?

— Мы говорили… п-просто… это… Мы до сих пор даже за руки не держались...

— А?

— А вот дальше… то есть чем-то серьёзнее мы тем более не занимались… А-а-а, всё, не заставляй меня говорить!

Саори покраснела настолько сильно, что из головы чуть ли не дым пошёл, и отчаянно замахала руками. Её стало даже жалко. Но и такая она была миленькой. Наверное, потому что Соитиро узнал её с другой стороны, ведь обычно Саори вела себя как взрослая и казалась неприступной.

Найдя это забавным, Соитиро засмеялся.

— Почему ты смеёшься над чужим горем?! Прям как Митака, терпеть не могу.

Возмущённая и покрасневшая, Саори надуто отвернулась.

— Не сравнивай меня с Митакой, не переношу. Постараюсь быть лучше.

— Уж постарайся.

Соитиро переместился к изгороди и окинул взглядом открывшийся пейзаж. И оттуда, не глядя на девушку, позвал:

— Саори.

— М?

— Я думал, ты хотела поговорить об учёбе за границей.

— ...

Соитиро лишь услышал, как Саори судорожно глотает слюну.

— Хотя мы, наверное, опять бы ни к чему не пришли...

— Ага...

— Если честно, я надеялся и дальше быть с тобой. Попали бы на разные факультеты, но если в одном и том же университете, меня бы это не волновало.

— Угу.

— А когда узнал об учёбе за границей, первым делом удивился. Потом стало неприятно. Подумал, что не хочу расставаться.

— Соитиро-кун.

Рука крепко ухватилась за изгородь.

— Я и сейчас думаю, что не хочу тебя отпускать.

Саори молчала.

— Но если брать выше, ты должна лететь.

Не знала, что сказать.

— Так что… Так что… Улетай, Саори.

Саори, которая тоже стояла спиной к нему, сглотнула. И теперь Соитиро не понимал, какое у неё выражение лица.

Он сказал, что хотел. Думал, у него получилось выразить истинные чувства. Потому терпеливо ждал в тишине, чтобы принять любое решение Саори, любую её мысль...

Он почувствовал спиной прикосновение чего-то тёплого.

— Мне было очень страшно.

Соитиро понял, что Саори прислонилась к его спине своей. Чувствовал, как её тело приятно давило на него.

— Понимала, если полечу за границу, останусь без тебя.

— Что ж, мои расчёты оказались верными.

Мысль, что Саори уедет, целый месяц не давала покоя, и если Соитиро и понял что-то, так это свою мелочность. Объяснили ударом под дых.

— Не совсем. Время, которое мы вместе провели, стало особенным, и я боялась это потерять.

— Саори...

— Я с самого начала хотела рассказать. Я ведь решила лететь ещё до начала наших отношений… Но мне признались в любви, и я попала на седьмое небо. Пошли на первое свидание, и я взлетела ещё выше… Каждый день наполнился весельем… И чем дольше я закрывала глаза на очевидное, становилось всё труднее сказать… Правда, прости меня.

— Я не виню тебя. Скорее наоборот… Это ты прости. Такого слепошарого парня, как я, ещё поискать.

Дзин, который только что был здесь, на его месте наверняка заметил бы… Как же омерзительно.

— Соитиро-кун.

— Что?

Соитиро вернулся из мыслей в реальность и понял, что Саори от него отошла. Они одновременно развернулись, их взгляды встретились и растворились друг в друге.

Во взгляде Саори чувствовалась неподдельная решимость. Потому Соитиро ясно представлял, что именно она собиралась произнести.

— Я полечу за границу.

— Ага, хорошо.

— Угу… Спасибо.

Затем какое-то время они стояли рядом и непринуждённо любовались видом с крыши. Сколько ещё раз они смогут вот так лицезреть городской пейзаж? До конца школьной жизни осталось каких-то несколько месяцев. И ровно столько же Саори пробудет рядом.

— Кстати, Соитиро-кун.

— Что?

— А как же урок?

— А у тебя?

— Уже идёт музыкальная практика.

— У меня тоже, наверное, урок идёт.

— Та же песня.

— И смысл теперь назад идти?

— Раз такое дело, давай ещё пошалим?

— Как, например?

Саори ухмыльнулась, будто задумала что-то неладное.

— Как насчёт свидания?

Экс-президент оторопел.

— Н-ну… чтобы отпраздновать примирение.

— Хорошая идея.

— Здорово. Я уж боялась, ты разозлишься.

— Я не настолько чёрствый. Изменился за эти три года.

— Поди, из-за Митаки.

— Наверное.

— По-моему, перемены хорошие, но смотри мне, кадрить девушек, как он, запрещаю.

— Я не настолько умелый. Мне тебя одной хватает.

Болтая о всяком, они ушли с крыши.

И как только они прошли через дверь, Саори схватила его за руку.

— А!

Внезапно почувствовав тепло девичьей руки, Соитиро непроизвольно вздрогнул.

— У тебя большая рука.

— По идее, это я должна говорить.

— П-прости.

— Нет, ничего. Благодаря ей я не бросила музыку и в итоге повстречала тебя.

— Точно, — ответил Соитиро, сжимая кисть девушки.

Вернувшись в тот день со свидания, он перед сном ещё попереписывался с Саори, пока количество сообщений не приблизилось к сотне. И закончилась переписка следующим предложением:

«На Рождество будет время? Хочу его с тобой провести, хотя бы недолго».

«Ради тебя отменю все планы».

6

24 декабря, Рождество.

Закончилась церемония закрытия триместра, последний классный час тоже подошёл к концу, и в классе, состав которого толком не менялся три года, воцарилась атмосфера лёгкой грусти.

Завтра начнутся зимние каникулы. Школьная жизнь близилась к завершению. Времени и без того мало осталось, так ещё и готовиться к экзаменам приходилось. Для Соитиро вопрос поступления на факультет вещания в университете Суймэй уже решился, но ожидание скорого прощания с одноклассниками неминуемо нагоняло тоску.

Наверное, как раз поэтому Соитиро высматривал среди одноклассников, которые не торопились расходиться по домам, Дзина, а когда понял, что его нет, предположил, что тот и сегодня готовится к экзаменам. И вот ноги повели в читальный зал… В итоге сунул нос туда, куда не следовало.

«То есть ты не собираешься подавать документы на филфак в Суймэй?»

Дзин меньше всего хотел, чтобы у него спрашивали о дальнейшей учёбе — эта тема была неразрывно связана с его нынешними отношениями с Мисаки.

Раньше Соитиро даже не подумал бы совать нос в дела чудной парочки. А вот теперь он за них беспокоился. Или так ему казалось.

И как давно они занимают его мысли?..

Попытка вспомнить не принесла плодов. А когда оставил Дзина и вышел из читального зала, решил — да какая разница. Главное, Дзин настроился серьёзно, а остальное не имело значения.

Лишь раз Соитиро остановился на полпути в длиннющем коридоре и обернулся в сторону читального зала.

— Соберись, — подбодрил парня Соитиро, не надеясь, что его призыв достигнет цели.

За три года, которые они проучились в одном классе, экс-президент ни разу не подумал, что они сошлись характерами. Разговоры с Дзином только раздражали. И всё же из всех приятелей, которых удалось завести в Суйко, именно Дзина он понимал лучше всех. Истина, с которой не поспоришь.

— Нет, это скорее мне надо собраться...

Далее по графику было обещанное Саори свидание. Они начали встречаться семь месяцев назад, и вот наконец их отношения продвинулись настолько, чтобы держаться за руку… Младшеклассники и то проворнее.

В читальном зале Дзин сказал:

«На Рождество тебе и поцелуй может перепасть».

От одной лишь мысли грудь норовила лопнуть. Да как же он смог совершить с Саори нечто настолько возмутительное?..

— Надо было спросить у Митаки, как правильно в первый раз целоваться...

Пылкое заявление разорвало тишину в безлюдном коридоре, но ответить было некому.

Затем Соитиро ушёл домой, а к четырём часам вернулся в школу, где они договорились встретиться.

Для начала они пошли на рождественский концерт, который ежегодно устраивал музыкальный факультет университета Суймэй.

Два года назад они бывали на крупном мероприятии — Саори играла на пианино во время культурного фестиваля в университетском музыкальном зале.

Репертуар оркестра действительно удивил разнообразием: классика и джаз, актуальная попса, а чтобы и дети не заскучали, разбавили программу заглавными композициями из популярных мультфильмов и сериалов про могучих рейнджеров. Что бы ни показывали артисты, всё получалось по высшему разряду.

Дирижёр и музыканты даже приоделись в соответствии с Рождеством — в Санта Клаусов и северных оленей. Среди них даже затесался снеговик. И при этом оркестранты двигались без нареканий.

Выступали и несколько человек с музыкального направления Суйко.

— А ты не должна быть там? — спросил Соитиро в перерыве между композициями, на что Саори почему-то рассмеялась.

— Жалко было тебя одного оставлять на сочельник, — ответила она шутливо, даже немного переигрывая.

— Благодарю за заботу.

Соитиро в ответ тоже непринуждённо посмеялся.

Когда спустя часа два концерт закончился и они вышли на улицу, небо уже полностью потемнело, а набежавшие тучи закрыли все звёзды до единой.

— Кстати, в прогнозе погоды говорили, что может пойти снег.

— Ну и пусть идёт.

Затем захотелось поужинать, и Соитиро с Саори проехали на электричке одну остановку. Пошли они в торговый центр возле станции. Глаза прямо-таки разбегались от обилия манящих забегаловок, и после долгих мук было решено идти в «Cake Lunch Buffet», где они уже бывали. Там как раз выставили тематическое рождественское меню, и захотелось попробовать.

Наевшись досыта блюдами, главной темой которых стала рождественская птица, парочка вышла из кафе — к тому времени перевалило за восемь.

— Чем теперь займёмся?

— Хочу посмотреть на ёлку, — предложила Саори, и они направились в центральный атриум, который доходил до третьего этажа.

Прямо в центре обширного внутреннего пространства возвышалось сверкавшее гирляндами огромное рождественское дерево.

Соитиро с Саори вдоволь налюбовались им с третьего этажа, откуда открывался отличный вид.

— Красиво.

— Ага, точно.

Он на самом деле согласился. Хотя до прошлого года не чувствовал подобного. Скорее поражался тому, как бесполезно тратится электроэнергия.

Да и как Соитиро мог думать иначе, если рядом находилась Саори? Даже у его твердолобости был предел.

От парадоксальных мыслей на лице появилась горькая улыбка.

— Соитиро-кун?

— Всё нормально.

— Правда? Тебе смешно от того, как я радуюсь ёлке?

— Нет. Я скорее подумал, как это мило.

От прямолинейного заявления Саори стыдливо отвела взгляд.

— Т-ты чего так внезапно?

— Просто сравнил себя прошлогоднего и нынешнего.

— Сравнил?..

— Раньше я не особо радовался Рождеству… А теперь понял, что не так уж оно и плохо.

— Ох...

— Не то чтобы в этом году Рождество какое-то другое. Просто теперь я окунулся в его атмосферу вместе с тобой, и потому вижу то, чего раньше не видел. Вот как-то так.

С каждой фразой нарастала неловкость, а последнее и вовсе прозвучало комично.

— Как ты и сказал, Соитиро-кун. Музыка по-разному звучит, если слушать с разными людьми.

Саори придвинулась вплотную к плечу Соитиро, чтобы не стоять поодаль, и крепко его обхватила, словно от этого зависела её жизнь.

Всякая логика тут же отключилась, уступив место одной простой мысли: Саори рядом. Каждой клеткой тела Соитиро чувствовал близость с дорогим человеком.

Одно прикосновение, а сколько в нём было заключено силы: и все слова, которыми они обменялись, и всё время, которое провели вместе.

Какое-то время они молча глядели на гирлянды.

— Интересно, у Мисаки всё хорошо?

Прервав тишину, Саори вспомнила про подругу из Суйко.

— Вот бы у неё и Митаки всё получилось.

— Ага, — искренне согласился Соитиро. Чем больше он их знал, тем сильнее желал счастья.

Простояв перед рождественской ёлкой минут двадцать, они решили вернуться к станции перед университетом, а когда пришли, до десяти вечера оставалось несколько минут.

Вместе они двинулись через торговый квартал на улице Красных кирпичей. Саори что-то рассказывала, но Соитиро не особо слушал.

Свидание неизбежно подходило к концу. Главное общежитие, в котором жила Саори, стояло напротив Суйко, если смотреть со станции, потому путь лежал довольно неблизкий. Но на достижение поставленной на сегодня цели — поцеловаться — у Соитиро не осталось и десяти минут.

— Соитиро-кун?

Шансы таяли на глазах.

— Соитиро-кун?

Внезапно перед носом возникло рассерженное лицо Саори.

— Ай!

— Как тебе не стыдно пугаться моего лица.

— П-прости.

— Ты чего так ни с того, ни с сего?

— Н-нет! Ничего такого.

— Как-то подозрительно.

Саори окатила его пытливым взглядом.

— П-правда, — уклончиво буркнул Соитиро, и тут у него перед глазами пролетело что-то белое.

— М?

Удивившись, они поглядели в небо — оттуда, танцуя в собственном ритме, одна за другой падали снежинки.

— Синоптики попали в точку.

— Ага.

Вид фантастического ночного неба пленил сердце Саори, и Соитиро поблагодарил небеса за снег, который на какое-то время завладел её вниманием.

— Пошли? — предложил он, немного выждав, и они как ни в чём не бывало продолжили путь к общежитию. Соитиро же жил минутах в десяти — снимал квартиру, которую раньше занимал уже окончивший Суйко родственник.

Глядя на то, как Саори любовалась набиравшим силу снегопадом, Соитиро смирился: «Ну, сегодня, значит, нет». Атмосфера не располагала к отчаянным действиям. Да и не знал Соитиро, как подступиться. Проведённое вместе время и без того принесло радость, просить ещё большего было непозволительной роскошью.

Но всё же глубоко в душе Соитиро разочарованно вздохнул. Наверняка Дзин после каникул будет над ним смеяться.

Где-то через полчаса после выхода со станции они подошли к главному общежитию. К этому времени начался настоящий снегопад, и всё вокруг постепенно окрашивалось белым. Воздух тоже остыл, отчего побелело даже дыхание.

— Сегодня было весело.

— Мне тоже.

— Угу.

Саори смущённо опустила голову.

— Ну, я пойду.

— Ах, подожди.

Соитиро уже собирался развернуться, но остановился.

— Ну, это.

— М?

— Ты ничего важного не забыл?

И тут Саори резко подняла лицо и посмотрела ему в глаза, будто набралась решимости.

— Что-то важное?

— Подарок на Рождество.

— А, да.

Как-то глупо вышло.

— Д-да, точно. Обычно же дарят подарки. Что же я наделал...

Пока готовился к свиданию, бронируя места в зале на праздничном концерте и столик в кафе для ужина, совсем позабыл.

— О нет, правда, прости!

— Соитиро-кун, вот.

Саори протянула запаниковавшему Соитиро небольшую коробочку. Хорошо же она подготовилась, подумал он. Нет, просто обычно люди такое не забывают. Вот надо же было так встрять!

Загнанный в угол, Соитиро покорно принял подарок.

— Можно открыть?

— Ага.

В коробочке оказалась подвеска на мобильник. Да ещё и та самая, которую Соитиро видел раньше. Саори носила такую же на своём телефоне — персонажа, которого звали Габлинчё Ямая.

— У тебя же ничего не висит на смарте.

— Точно. Спасибо...

С трудом и под пристальным взглядом Саори Соитиро прицепил брелок к телефону.

— Прости. Я ничего не приготовил...

— Я всё равно получу свой подарок.

— Саори?

Она резко подалась вперёд и пристально посмотрела исподлобья на Соитиро.

— Что, нет!

Он более или менее догадался о её намерении.

— Мне тоже, вообще-то, интересно попробовать… — робко сказала она, затем сложила руки на груди в замок и плотно закрыла глаза.

В один миг в голове побелело, мысли разбежались по углам, не оставляя выбора. Тело задвигалось само.

Он положил руки ей на плечи и рывком наклонился вперёд.

— П-прости.

— Н-ничего. Просто немного резко… Продолжай.

— А-ага.

Соитиро медленно приблизился к лицу девушки, пытаясь не обращать внимания на сходящее с ума сердце, которое хотело разорвать всё тело в клочья. Он не мог оторвать взгляд от девичьих губ. Затаил дыхание, закрыл глаза, подался вперёд... И тут их носы ударились.

— Ай.

От испуга они отпрянули, а от осознания нелепости произошедшего мозги мгновенно закипели. А тело, несмотря на уличный холод, покрылось неприятным потом.

Наученный горьким опытом, во второй раз Соитиро осторожно наклонился вперёд и коснулся губ Саори. Их зубы слегка стукнулись, а дыхание защекотало щёки.

Сердце билось всё сильнее.

Через долгие секунды Соитиро в прострации отлип от девушки.

— Прости. Я не умею это делать… — первым делом оправдался он.

— Я-я тоже...

— А, ага.

Не мог он смотреть Саори в глаза.

— Н-но… теперь можно тренироваться.

— А?

— Ты же поможешь, Соитиро-кун? — сказала Саори нечто несусветное, перебарывая дрожь. Придумает ли он, что ответить? Скорее всего, нет...

Попытки родить светлую мысль привели вот к чему.

Соитиро снова положил руки на плечи Саори и нежно поцеловал. Самоанализ принёс великолепные плоды.

— М-м-м.

Он ощутил нежность губ, какую в прошлый раз не познал, впитал через них жар тела Саори.

Оторвавшись друг от друга, выпускники отшатнулись назад и отвернулись.

— Сердце вырывается из груди.

— И у меня.

— Страшно, правда?

— Страшно?

— Влюбляться в кого-то — это страшно. Боишься сильнее, чем на конкурсе. Сердце бьётся как ненормальное… Правда ведь?

— Точно. Теперь сердцу не будет покоя ни днём, ни ночью.

Когда Соитиро искоса посмотрел на Саори, та перехватила его взгляд.

— Ты про секс?.. — спросила она.

— Н-нет! То есть необязательно… Про него, конечно тоже, но не только. Я в целом, мы же много чем будет вдвоём теперь заниматься. Почему сразу он?

— Хи-хи, понятно.

Отлично она над ним подшутила. Но благодаря девушке напряжение полностью исчезло, и теперь Соитиро вновь мог спокойно смотреть ей в лицо.

— Ну, я пойду домой.

— Ага. Сегодня правда было весело.

— Буду дорожить брелком.

Саори, широко улыбаясь, проводила взглядом Соитиро, пока он шёл к себе. На душе стало очень тепло, оттого холод улицы совершенно не чувствовался.

Никто и не узнал, что бывший президент по дороге домой трижды подпрыгнул, как олень, и прокричал: «Ура!».

7

В первый день нового года они вместе пошли в ближайший храм. Если бы они ещё не определились с учёбой после школы, то пошли бы вымаливать у богов пятёрки на экзаменах, но у Соитиро и Саори с поступлением уже давно всё решилось. Оттого Соитиро долго ломал голову, что же пожелать.

После храма Саори спросила:

— Что загадал?

— А ты?

— Наверное, то же, что и ты.

— В-вон как.

Если да, то перспектива не особо радовала.

Ведь Соитиро помолился, чтобы «Всегда быть рядом с Саори».

Короткие зимние каникулы закончатся стремглав, а когда начнётся третий триместр, время будет лететь вперёд без оглядки.

Наступит февраль, начнётся суета перед экзаменами, помноженная на свободное посещение, и атмосфера в школе будет каждый миг напоминать, что близится неизбежный выпуск.

Наконец Соитиро смирился, что настанет день, когда он окончит Суйко и одна реальность сменится другой.

Наступит март, а с ним нагрянет выпуск. Умом все понимали, но на деле мало кто осознавал по-настоящему, что через какой-то месяц навсегда распрощается со школьной формой.

Представить себя студентом университета ещё плохо получалось.

— Посчитать бы, сколько раз я приходила в Суйко в школьной форме, — сказала Саори по прошествии половины февраля. В её голосе чувствовалась как ностальгия по всем пережитым дням вплоть до сегодня, так и зыбкая тревога о будущем, которое ещё не сложилось в чёткую картинку.

С началом третьего триместра Соитиро старался по возможности как можно чаще ходить домой вместе. Они не говорили об этом вслух, но было и так ясно: времени оставалось всё меньше.

В один из дней ближе к концу февраля Соитиро пришёл в школу, чтобы отрепетировать речь на выпускной церемонии.

Третий этаж, где выстроились в ряд кабинеты третьегодок, пустовал, и класс Соитиро не исключение. Как раз там экс-президент и развернул листок с выпускной речью.

Встав поудобнее, Соитиро перечитал текст, который ещё доводил до ума. Начал с приветствия, затем перешёл к пожеланию удачи новичкам, благодарностям за многолетнюю поддержку учителям и родителям, а под конец вспомнил о всём хорошем, что произошло за время учёбы в Суйко. Самым главным был, да что там думать, культурный фестиваль. В первый год Соитиро входил в состав исполнительного комитета, на второй и третий — в учсовет. Вот так и участвовал в крупнейшем фестивале школы.

Насыщенные выдались три года, чем Соитиро по праву гордился.

Осенью третьего года в средней школе… когда он пришёл развлечься на культурный фестиваль в Суйко и твёрдо решил сдавать там экзамены, не ошибся. Ни о чём не сожалел. Но когда Соитиро стал записывать в текст выступления фразу «не сожалею», грудь сковала странная печаль.

Что-то не давало покоя.

Только Соитиро начал в себе копаться в поисках причины, в классе раздался знакомый голос:

— Соитиро-кун, ты пришёл?

Подняв голову, он увидел Саори с футляром скрипки в руках. Девушка опустила привычные наушники с ушей на шею и неспешно подошла ближе.

— Ага, думал довести до ума торжественный текст. А ты репетируешь в оркестре?

Все учащиеся с музыкального направления исполнят, как велела традиция, песню для выпускников.

— Основная репетиция будет после обеда.

— Ясно.

Взгляд Саори невзначай скользнул по тексту выступления.

— Я ещё пишу его, но можешь посмотреть.

— Можно?

— Наверное, я стал равнодушен к выпускной церемонии.

— Раз так, пропусти.

Разговор как раз набрал обороты, когда у Соитиро зазвонил мобильник.

Кто бы это мог быть, подумал он, вытаскивая из кармана телефон. На экране высветилось «Митака Дзин».

— От Митаки, — коротко пояснил он Саори, после чего ответил на вызов. — Что-то хотел?

— Внезапно захотелось услышать экс-президента.

— Давай до свидания.

— Не будь таким холодным.

— Ну и чего надо?

— Типа нужен совет.

— Совет?

Дзин по-настоящему удивил — обычно ведь пудрил людям мозги и скрывал истинные чувства. Короче говоря, до сих пор Дзин ни разу не показывал, что готов кому-то довериться.

Саори, увидев реакцию Соитиро, тоже заинтересовалась.

— Если есть дело, дуй в класс.

— А, так ты в школе? Очень кстати.

Дзин, судя по всему, тоже явился. А зачем, быстро стало понятно. Он собирал подписи вместе с остальными жильцами общежития Сакурасо… чтобы помешать его сносу.

— Я скоро приду, жди меня.

— Понял, — ответил и закончил звонок Соитиро.

— Что там с Митакой?

— Не знаю, что у него на уме, но хочет совета.

— Совета, да?..

Саори как следует призадумалась.

И тут из коридора послышался звонкий топот.

— Кто-то бежит...

Одновременно с тем, как Саори повернулась к двери, внутрь влетела Мисаки.

— Салют! О, Хаухау! Здесь Хаухау!

Не успела Мисаки появиться, как тут же бросилась на Саори.

— Ах, нет, Мисаки, не обнимай меня.

— Тебе меня тоже можно.

— Не говори такого! Соитиро-кун, хватит смотреть, спасай. — Попросила она отнюдь не о простом.

— Вы как всегда хорошо ладите. — С опозданием в классе возник Дзин.

— Ты не говорил, что Камигуса с тобой.

— А ты не говорил, что с тобой Хаухау, правда?

Дзин всегда знал, чем парировать.

— Ну, и о чём хотел совет?

— В общем-то, у меня к тебе просьба, бывший президент.

— Отказываюсь, — немедля ответил Соитиро, предвидя неладное.

— Ты хотя бы выслушай, а? — лёгким тоном возразил Дзин, уязвлённо улыбнувшись.

— Наверняка ничего дельного не услышу.

— На этот раз я абсолютно серьёзен.

— В таком случае я ещё меньше хочу слушать.

Теперь, когда стало известно о сносе Сакурасо, связать одно с другим было проще простого. Ни о чём нормальном совершенно точно не попросят.

— Наверняка что-то о Сакурасо, да?

— В точку. Ай да бывший президент. Избавил от лишних разговоров.

— Я не сказал, что выслушаю.

— Ну, тогда ничего не поделать. — Дзин сделал вид, что сдался… — Не мог бы ты пустить Мисаки на выпускную речь? — …а спустя мгновение выдал полную несуразицу.

— А? — Саори, которая молча наблюдала за разговором парней, непроизвольно ахнула.

Услышанное настолько далеко вышло за рамки ожидания, что Соитиро буквально потерял дар речи.

— Ау. Не услышал? Не мог бы ты пустить Мисаки на выпускную речь?

— Вся Америка утонет в слезах!

Соитиро всё ещё молчал.

— Э-эй, всё нормально?

— Я тебя слышу… Ты это сказал так легко, будто попросил ластик! Я своим ушам не поверил!

— Да расслабься, Со-тян! Уши у тебя фурычат!

— Мисаки, не называй так Соитиро-куна. Его так не то что я, даже родители не зовут.

До сих пор молчавшая Саори не выдержала и тоже подключилась к разговору.

— Тогда Соурон?

— Т-тогда вообще будет как имя злодея!

— Ого, Хаухау, ты тоже шаришь? А я думал, на музыкальном одни неучи.

— З-замолчи, Митака!

— Ага-ага.

Не успели и глазом моргнуть, как начался бардак.

— Кгхе, — демонстративно прочистил горло Соитиро. — Давай, выкладывай, — поторопил он Дзина.

— Итак, ты же знаешь, в какой ситуации оказалось Сакурасо?

— Ага.

Попечительский совет решил уничтожить Сакурасо в текущем году. Жильцы приняли идею в штыки, и чтобы изменить решение о сносе, устроили в соответствии со школьными правилами сбор подписей. Если уговорить больше двух третей всех учащихся, тогда получится отменить решение совета. Вот только Соитиро сильно сомневался в их успехе, ведь уболтать такое количество людей было само по себе непосильной ношей, ещё и жильцы главного общежития с подозрением относились к логову проблемных учеников.

— Надо перестраховаться на случай, если не соберём подписи.

— А соберёте?

— Соберём, таков план.

Дзин не шутил и не блефовал. В его глазах бушевало пламя веры в общее дело. А стоящая рядом Мисаки и вовсе источала уверенность в себе. Нисколько не колебалась, ни в чём не сомневалась.

— Но надо продумать действия на случай, если провалимся.

— А при чём тут моя речь?

— Ты сам подсказал.

— Что?

Соитиро нахмурился, совершенно не понимая Дзина.

— Весной ты уговорил не закрывать крышу после уроков. Не забыл ведь?

Соитиро вспомнил.

— Ты каждый день появлялся в учительской и до последнего взывал к чувствам учителей. До их разума ты не достучался, а вот к сердцу умудрился подобрать ключ.

— Выходит, во время выпускной речи вы хотите попросить всех учеников поддержать Сакурасо?

— Именно так.

— Именно вот так!

Последовал одновременный ответ Дзина и Мисаки.

— Я напишу текст. Само собой, проверим его до церемонии.

Не сильно обнадёживало.

— Это наша последняя надежда, если не соберём подписи. Пожалуйста.

Саори посмотрела на задумавшегося Соитиро так, словно что-то хотела сказать. Ничего она в итоге не сказала, но её поняли без слов.

Соитиро протяжно вздохнул про себя. И с каких пор всё стало таким? Не изменись он с момента поступления в Суйко, точно отказал бы. А вот теперь альтернатива его не страшила. Он будто сошёл с намеченного когда-то пути.

Он вроде бы даже понимал причину.

Когда недавно составлял текст выпускной речи, почему паршиво себя чувствовал? Почему слово «сожалею» далось с трудом? Потому что хоть немного, но сожалел. Жильцов Сакурасо называли проблемными детьми, но они больше всех в Суйко радовались школьной жизни. Теперь-то Соитиро признался сам себе, что в глубине души завидовал. Именно поэтому Дзин его раздражал.

— Это последнее, что я, Мисаки, Сората и остальные можем сделать.

Взгляд Дзина выражал подлинную уверенность.

— Мы защитим Сакурасо! Ради Кохай-куна и ребят!

— Понятно...

Соитиро тихо засмеялся перед Дзином и Мисаки, заставив одноклассника округлить от удивления глаза.

— Есть! — Мисаки тут же победоносно воскликнула и прыгнула на Саори, которая от неожиданности повалилась на пол.

— Спасибки, бывший президент, — рассыпался в благодарностях Дзин.

Соитиро, как бы говоря «показывай», протянул ладонь.

— Что хочешь?

— Текст. Ты же его подготовил?

Дзин, что для него редкость, промолчал, не ожидая просьбы.

— Ты такой проницательный, даже страшно.

— Я польщён.

Дзин вытащил из кармана листок с текстом и передал однокласснику.

— Вот правда, эта твоя черта раздражает больше всего.

Как и ожидалось, он заранее приготовился.

— Да? А вот я обожаю твой понятный характер, бывший президент.

— Если смеёшься надо мной, помогать не буду, — сказал Соитиро, взяв записи.

— Думаешь, я тебя прошу ради веселья?

— Да и не просишь особо.

Соитиро, не читая, убрал бумагу в сумку.

— А как же прочитать?

— Раз ты настроен серьёзно, это ни к чему. К тому же если прочту, могу и передумать.

Дзин зачем-то посмотрел на Саори.

— Парень у тебя красавчик, — сказал он издевательским тоном.

А Саори в ответ наконец-то проявила себя.

— А как же иначе, — горделиво захихикала она.

8

8 марта. В тот день весна даровала кристально чистое голубое небо.

Выпускная церемония с шумом и гамом закончилась, одноклассники пожелали на прощание друг другу удачи, и Соитиро в одиночку ушёл на крышу Суйко.

Там никого не было, будто все места забронировали и не пришли.

Положив сумку и букет цветов на лавку, Соитиро взял аттестат об окончании школы и хорошенько потянулся.

Набрал полные лёгкие умиротворяющего воздуха, а затем выпустил наружу.

— Эх… Ну и бедлам. Это ж надо...

Из-за того что он позволил Мисаки читать речь, церемонию прервали на час, а потом начали заново с выступления выпускников. Речь зачитывал уже Соитиро, а жильцов Сакурасо, которые устроили хаос, выставили из спортзала на улицу.

Выпускная церемония хоть и вышла беспрецедентной, но мысль о спасённом Сакурасо заставила широко улыбнуться. Здорово, что итог стоил всех неприятностей. Будь иначе, захотелось бы себе память стереть.

Чтобы выкинуть из головы негожие для бывшего президента мысли, Соитиро направился к изгороди у кромки крыши и окинул взглядом панораму, чтобы выжечь её в голове...

На дороге из главного входа в школу до ворот собралось великое множество учеников: кто-то из них смеялся, кто-то плакал. Фотографировались на память и клятвенно обещали как-нибудь встретиться в будущем.

Во всей этой атмосфере веселья чувствовалась щепотка одиночества. Интересно, сколько данных сегодня обещаний будут исполнены? Уж точно не все. И оттого становилось больно.

Когда Соитиро почти описал на крыше полукруг, кто-то приоткрыл дверь.

— Ты всё-таки тут, — сказала, идя к нему, Саори. В руках она несла здоровенный букет цветов.

— Ничего себе.

— Это от кохая с музыкального… А у тебя откуда, Соитиро-кун?

Саори стрельнула взглядом на то, что Соитиро недавно оставил на лавочке. Его букет уступал букету девушки, но всё равно впечатлял.

— От кохая по учсовету.

Из пяти человек в составе совета трое были младше. А букет подарил тогдашний вице-президент… нынешний президент, истекая слезами и соплями.

— Я буду стараться, чтобы не уступить тебе, президент!

— Ты теперь и есть президент.

— Для меня президентом всегда будешь ты, президент, — сказал кохай, когда они сразу после окончания выпускной церемонии пошли обратно в класс. С одной стороны, его слова радовали, но с другой — нагоняли печаль. От переизбытка эмоций Соитиро тоже чуть не заплакал, но, чтобы не ударить в грязь лицом на глазах преемника, изо всех сил переборол себя.

— Зато я поступил в университет Суймэй. Временами буду заглядывать.

— Хорошо, президент!

Соитиро верил, что оставляет учсовет в надёжных руках. Никаких слов ему бы не хватило, чтобы за всё поблагодарить бывших коллег.

Подойдя ближе, Саори уселась на соседнюю лавочку.

— Ты круто смотрелся на выпускной церемонии.

— Это ты о каком конкретно моменте? — на автомате спросил Соитиро, немного удивившись словам девушки. В голове возникло два варианта. Первый — как он зачитывает речь после того, как церемонию пустили заново. И второй — события, последовавшие за проникновенной речью Мисаки, из-за которой и был весь сыр-бор.

Соитиро казалось, что он знал ответ ещё до того, как его услышал. Но Саори сказала совсем не то, что он ожидал.

— Ты блистал всё время. Меня, как твою девушку, аж гордость взяла.

Она озорно засмеялась.

— Если так говоришь, то я только рад.

— Не жалеешь, что позволил читать речь Мисаки?

— Жалею. Последнее воспоминание о школе теперь у меня будет связано с жуткой болью в животе.

— Тогда мог хотя бы посмотреть текст Мисаки заранее.

Как и говорила Саори, Соитиро давали такой шанс.

— Тогда я думал, что правильнее будет не читать.

— Почему?

— Как ни крути, Камигуса на середине пустилась в экспромт. К тому же...

— К тому же?

— Если бы я заранее знал слова, не осталось бы таких ярких впечатлений.

— Наверное. Хорошая вышла речь, — вполголоса сказала Саори, уловив суть.

— Потому, когда начали с начала, мне пришлось попотеть.

— Да ничего. Народ слёзы нормально полил.

— А ты?

— Я-я? Ну, это, как бы сказать…

По честной реакции, которая не давала соврать, Соитиро понял ответ.

— Даже в самом конце я так и не одолел Камигусу.

Теперь поражение приносило радость. Не познакомься он с человеком, подобным Камигусе Мисаки, не познал бы восторга от проигрыша. Может, и не гнался бы за первым местом в рейтинге, делая его главной целью. То, что у него был противник, за которым надо бежать, наполнило школьную жизнь смыслом. Теперь-то он понимал.

Из мира мыслей вырвал зазвонивший в кармане телефон — уведомлял о сообщении.

— От кого?

На экране высветилось имя Дзина.

— Митаки, — ответил Соитиро, открывая сообщение.

«Поздравляю с выпуском. Удачи в будущем», — гласил скучный текст.

— Директор уже закончил их отчитывать?

Соитиро задался тем же вопросом. Жильцы Сакурасо, чтобы воспрепятствовать сносу их общежития, устроили на церемонии полный кавардак, и в качестве наказания им устроили взбучку в кабинете директора.

«Тебя закончили ругать?», — отправил Соитиро в ответ.

Тут же прилетело следующее письмо.

«Как раз ругают, а мне в кайф». — Автор письма неприкрыто издевался.

«Лучше мотай себе на ус».

«Тогда, может, поменяемся?»

Соитиро подумал, что лучше не отвечать. Если продолжить, Дзин точно не уймётся. Но всё же напоследок кое-что послал.

«Поздравляю с выпуском. Даже если уедешь в Осаку, можем время от времени списываться».

На экране появилось уведомление об отправке письма.

Но даже по прошествии некоторого времени ответ не пришёл.

В отличие от Соитиро, который поступил в университет искусств Суймэй, Дзин с апреля решил податься в Осакский университет искусств. Выходило, что приятель, с которым Соитиро провёл три года в одном классе, скоро пропадёт. Но бывший президент сомневался, что их отношения сильно изменятся. Наверняка всё будет как прежде.

Только он захлопнул мобильник, как на него пришло, хотя уже не ждали, ещё одно письмо. Но теперь уже от Мисаки.

— Да что с ними?

Какие же нервы надо иметь, чтобы отправлять эсэмэски, когда тебя ругает директор? Сколько Соитиро знал Мисаки, она не переставала его поражать.

«Спасибо! Благодаря тебе, Со-тян, мы спасли Сакурасо!»

Следом сразу пришло ещё одно сообщение.

«Смотри мне, когда Хаухау улетит, не смей изменять!»

— Кем она меня считает?

— Что такое?

— От Камигусы.

Соитиро показал Саори два письма. От первого девушка чуть не поперхнулась от смеху, а вот от второго резко посерьёзнела и почему-то подозрительно глянула на парня.

— Меня это тоже беспокоит.

— Не ставь меня в один ряд с Митакой.

— Правда?

— Правда.

— Тогда хочу доказательств.

— В смысле доказательств?

Замолчавшая Саори слегка покраснела в щеках. И Соитиро стал догадываться, что именно она попросит.

— Я уже давно кое о чём думаю.

— О чём?

— Набирался храбрости для этого разговора.

— Что? П-правда?

— Оттого только о тебе и думал.

Из-за стыда вторую половину фразы он протараторил. От попыток предсказать реакцию Саори у Соитиро закипели мозги, потому он, недолго думая, наклонился к девушке, которая сидела на скамейке, и нежно поцеловал.

В текущем месяце Саори улетит учиться за границу, в Австрию. Дни, которые получится провести вместе, можно было пересчитать по пальцам. Соитиро бы соврал, сказав, что не чувствует себя одиноко. Мысль о скорой разлуке тащилась волоком и не давала покоя. Продолжатся ли их отношения после отлёта? Что могло послужить доказательством? Но всё было решено. Они вдвоём решили.

Когда Соитиро оторвался от Саори, на глаза попался пересекавший просторное небо самолёт. Саори, встав со скамейки, тоже посмотрела ввысь.

Силуэт стальной птицы понемногу растворялся вдали, и перед тем, как исчез полностью, Соитиро взял за руку Саори, которая продолжала глядеть в небесные дали. Ничего не сказала, лишь нежно сжала руку в ответ. Потому и Соитиро молчал, изучая оставленный самолётом в небе след.

Не слова вселяли веру в их общее будущее, а тепло рук.

↑Речь идёт о кароси — серьёзной проблеме современной Японии. Работники настолько много перерабатывают, что это нередко заканчивается трагедией.