Вернуться в Захру или продолжить путь?
Алекс и Хьюго долго спорили в попытках отыскать ответ на этот вопрос. Из–за того, что нападение произошло на середине пути, принятие решения значительно затянулось.
Сеол Джи–Ху лишь молча наблюдал за перепалкой двух друзей. Его знания и опыт не давали ему полноценного права высказаться, и он мудро предпочел выслушать мнение тех, кто обладал куда большим опытом, нежели он сам.
Спустя какое–то время, Алекс и Хьюго решили двигаться дальше. Вместо того, чтобы тратить свои жизненные ресурсы на возвращение, искать нового лучника и возницу с повозкой, жертвуя деньгами и временем, проще преодолеть остаток пути до Харамарка.
Джи–Ху молча согласился. Где–то в душе заскреблось беспокойство, вызванное длительностью похода, но Сеол решил довериться своей выносливости, которую он так настойчиво тренировал во время пребывания в Нейтральной Зоне.
— Так и сделаем. Уходим, но прежде давайте возьмем все, что сможем, — решительно произнес Хьюго. — Я пойду посмотрю на лучницу, а вы двое поищите еще где–нибудь, — присвистнул Хьюго и направился к телу женщины.
— Пойду подберу кротовьи кинжалы, а ты позаботься о Мактане, — быстро произнес Алекс.
Увидев, как он подбирает кинжалы, а Хьюго вызволяет тело лучницы из–под обломком повозки, Джи–Ху, наконец, понял, что происходит. Они грабили мертвых. И правда, они «крали» личное имущество еще неданно живых людей.
Тело Мактана лежало перед разбитой повозкой, приняв неестественную позу, в его лоб была воткнута игла, а глаза все еще были широко открыты. Вместо того чтобы испытывать отвращение или страх перед трупом, он просто чувствовал себя виноватым.
Он познакомился с возницей лишь вчера. Джи–Ху, по правде говоря, не питал к нему никаких чувств: ни хороших, ни плохих. Однако этот человек исполнял свои обязанности до самого конца. Он верил, что земляне, ехавшие в его повозке, сделают то же самое. Джи–Ху было поручено охранять Мактана, но он и с этим не справился.
— М–м? В чем дело? Почему колеблешься? — с сияющей улыбкой спросил Хьюго, подходя ближе. Черт подери! Эта девушка была при деньгах, чувак. Столько крутых вещей при себе носила, не говоря о луке! Ну–ка, взгляни! — воин продемонстрировал сваленную вместе кучу вещей, а затем передал ее в руки Сеолу. Тот рефлекторно принял вещи и почти сразу же нахмурился. Лук и колчан со стрелами, защитное снаряжение и… женское белье.
Думая, что он не так все понял, Джи–Ху обратил свой взор в сторону трупа и увидел абсолютно голую лучницу.
То же произошло и с Мактаном. Трупное окоченение усложняло работу, но, тем не менее, Хьюго умело раздевал покойника.
— Хьюго.
— М–м? А, это ты, Сеол? Что случилось?
— А есть ли необходимость снимать с него одежду и, если уж на то пошло, нижнее белье?
— А то. Конечно, они не так высоко продадутся, но на счету каждый медяк, — прямо ответил здоровяк.
— До этого…
— До этого это — до этого то. Боишься, что покойник простудится? — рассмеялся собственной шутке Хьюго, а затем вмиг стал серьезным и произнес:
— Послушай, парень. У тебя должно быть соответствующее снаряжение и прочее, если хочешь быть признанным воином. И когда уровень повышается, нужно покупать новое, но его цена увеличивается настолько, что оно практически физически наносит вред, понимаешь, что я имею в виду? Деньги с деревьев не падают, дружище. Мы копим каждый медяк, пока не сможем позволить себе все необходимое.
Услышав объяснение, Сеол немного расслабился, хотя в его сердце все еще таились противоречия. Хьюго хохотнул, почувствовав настроение парня.
— Сеол, здесь нет никого, кто похвалил бы тебя за твое благородство. Как ты думаешь, что произойдет с трупами, если оставить их нетронутыми? Их одежда истлеет, либо порвется, когда дикие животные будут есть тело, либо их ограбят.
— Если ты все еще чувствуешь себя виноватым, то подумай вот о чем. Ты продашь это дерьмо и купишь себе оружие получше. А потом, когда в следующий раз столкнешься с кротами, убей всех до единого. Это лучший способ успокоить души умерших. Понял?
Хьюго, наконец, нашел кошелек с деньгами и широко улыбнулся. Среди смеси медных и никелевых монет затерялась одна серебряная.
— Вот, возьми. — Здоровяк вытащил серебряную монету и, взглянув на нее со стороны гурта, отдал Сеолу.
— Это же…
Это была монета Сеола, данная Мактану в качестве платы за дорогу.
— Эй, парень. Поторопись. Пока он стоит спиной.
— Но…-
— Все нормально. Хорошо, я скажу тебе. — Хьюго сунул серебряную монету в карман Сеола. Затем он приложил указательный палец к губам и с улыбкой прошептал:
— Дело в том, что я тоже вернул себе деньги, которые дал лучнице, когда мы дурачились, понимаешь? Э–э–э–э, — хихикнув, сказал Хьюго, добавив, что Сеол теперь его сообщник, и им следует держать это в секрете от Алекса.
Сеол Джи–Ху хотел было последовать за удаляющимся здоровяком, но остановился. Глубокая складка пролегла между его бровями, когда он взглянул на тело Мактана.
«… Жить в таком мире…»
Мужчина медленно наклонился и вытащил иглу. Затем он закрыл глаза мертвеца. Услышав, как его окликнули, он поспешил за новыми знакомыми, ускорив шаг.
Сегодня он почти понял, что представляет собой этот мир. Потерянный Рай.
Выбравшись из леса, они взяли курс на Харамарк. Прогулка, длящаяся целый день — никогда не сможет быть приятным занятием.
Когда ночь опустилась на Рай, Сеолу пришлось впервые спать под открытым небом. Ночное дежурство тоже было первым с тех пор, как он отслужил в армии.
Вероятно, по этой причине после пробуждения всего его тело ломило, а голова весила центнер — не меньше. Он не испытывал такого недомогания с тех по, как покинул комнату первого ранкера в НЗ.
Сказав себе, что он привыкнет ко всему, Джи–Ху двинулся дальше по маршруту, ни разу не пожаловавшись. Неожиданно приятным моментов оказалось хорошее общение с Хьюго. Несмотря на то, что он был вспыльчивым, при более близком общении мужчина оказался очень общительным и дружелюбным. Как Алекс.
Хьюго, по всей видимости, тоже испытывал симпатию к Сеолу. Он искренне считал, что все воины должны быть крепкими и выносливыми, и нашел по душе, что Сеол ни разу не пожаловался. Кроме того, когда здоровяк заскучал и начал болтать о всякой ерунде, Джи–Ху с большим интересом слушал россказни здоровяка. Это еще больше сближало новых знакомых.
Дни пролетали один за другим, и, когда почти минул четвертый…
Троица оставила холмы позади и оказалась лицом к лицу с равниной, которая, казалось, простиралась бесконечно. А в конце дороги, ведущей в город, угасающее зарево заката отбрасывало свой янтарный свет на каменные стены, такие маленькие и далекие.
Это был Харамарк.
Как и сказал Мактан, несчастной троице потребовалось четыре дня, чтобы добраться до места назначения.
Хьюго высоко поднял обе руки и закричал от счастья.
— Как только я дойду, сразу же наведаюсь в «Ешь, пей и наслаждайся». А, ну да. А как насчет вас двоих? — поднеся к губам воображаемую рюмку, спросил Хьюго. Алекс вежливо отказался, сославшись на отдых.
— Но почему?! Ведь это так по–мужски расходиться после пары–тройки стопок.
— Ты воин, так что у тебя, может быть, и высокая выносливость, но я — Жрец, понимаешь? И кроме того, мне следовало бы сначала заглянуть в храм и сделать срочный доклад.
— А? Мы же не в экспедиции были, так зачем докладывать?
— Да ладно тебе. В окрестностях Харамарка появились кроты. Это то, о чем я должен предупредить остальных, как можно скорее.
— кх, я и забыл. Да, ты прав.
Хьюго задумчиво потер лоб и перевел взгляд на Сеола.
— Сеол, а как же…
— Эй, ты сказал, что это твой первый раз в Харамарке, верно? — спросил Алекс, перебив здоровяка.
— Э–э, да, это так.
— Конечно, еда — не такая уж плохая идея, но… «Ешь, пей и наслаждайся» — это… хм. Да, думаю, это может тебе не подойти.
— О чем ты говоришь?
— О, это всего лишь паб. Универсальный паб, если хочешь, — добавил Алекс, сказав, что там надо побывать лично, чтобы все стало понятно.
— В любом случае, если хочешь хорошенько отдохнуть, позволь мне порекомендовать тебе гостиницу. Люди приходят туда в поисках ночлега. Она немного обветшала, но вполне подойдет для отдыха.
— А, спасибо.
— Не стоит благодарностей. Ну что ж, пошли.
— Чавк.
Хьюго недовольно надул губы. Сеол не мог удержаться от смеха, увидев реакцию здоровяка, которая больше походила на поведение избалованного маленького ребенка.
Если быть встрече, то быть и расставанию.
Прибыв в Харамарк, они коротко попрощались и разошлись в разные стороны.
По всей видимости, Хьюго затаил обиду… Об этом говорило его короткое и холодное прощание, после которого он резко развернулся и ушел.
Алекс издал протяжный стон и предложил Сеолу проводить его до гостиницы.
— Я беспокоюсь за Хьюго, — виновато произнес Сеол.
— Не обращай на него внимания. Возможно, он узколобый и нерассудительный, но он не тот, кто будет таить злобу или обиду. Уж поверь, ты угостишь его выпивкой, и, обещаю тебе, он улыбнется, словно собака, которой кинули кость.
Услышав слова Алекса, Сеол мягко улыбнулся.
Когда он только прибыл в город, ему хотелось осмотреться, но сейчас его измотанный организм требовал отдыха. Вместо того, чтобы любоваться красотами и достопримечательностями, ему нестерпимо хотелось лечь в постель и раствориться в простынях, завернувшись в теплое одеяло.
— Добро пожаловать в Харамарк, мой друг. — Алекс и Сеол обменялись долгим дружеским рукопожатием, и Жрец поспешил уйти, сказав на прощание. — Еще увидимся.
Оставшись один, Сеол Джи–Ху осторожно толкнул дверь гостиницы и вошел. Пожилая женщина, дремавшая за прилавком на первом этаже, медленно приоткрыла веки.
— Что привело вас сюда?
— Эм, кое–кто из моих знакомых порекомендовал это место, так что…
— Вы один?
— Да.
— Обычная комната обойдется в 10 бронзовых монет. Но у нас есть и специальные номера с лучшими условиями. Их цена — 20 бронзовых.
— Особую, пожалуй.
Заплатив 20 монет, Сеол получил ключ и, следуя указаниям старухи, поднялся по лестнице на верхний этаж.
Так называемая «особая» комната оказалась узкой, но совершенно неожиданно чистой и опрятной. Его взгляд зацепился за растение в горшке, которое способствовало естественному выздоровлению, стоявшее на прикроватной тумбе. Ему понравилось, что прямо под окном стоял старый деревянный стол, а рядом с ним–два стула.
Хотя эта комната была далека от тех изысков, что окружали его в Нейтральной Зоне, тем не менее он проникся эдакой деревенской чувствительностью.
Сеол Джи–Ху положил свою сумку и лег в кровать. Некоторое время он молча смотрел в старый потолок.
Ему пришлось столкнуться с проблемами, но тем не менее он смог пройти оставшийся путь, не встретив никаких преград, кроме климатических.
Он сражался бок о бок с чужаками, подружился с ними, и их дороги разошлись.
«Уверен, что когда–нибудь мы встретимся вновь».
В его душе возникла опустошенность, но, одновременно с тем, он видел во всех событиях прошлых дней еще один приключенческий эпизод, к которому ему теперь предстояло привыкнуть и научиться наслаждаться.
Кровать слегка заскрипела под его весом, и он медленно закрыл глаза. Вспоминая холодную землю, которая служила ему постелью под открытым небом, эта кровать казалась ему несравненно мягкой и удобной.
Вскоре тело парня обмякло, и он погрузился в глубокий сон.
Когда солнце поднялось уже достаточно высоко над горизонтом, Сеол проснулся. Он надеялся, что его пробуждение состоится утром, но, возможно, из–за усталости всех четырех дней, что ему пришлось пройти пешком до Харамарка, он проспал дольше. Тем не менее, благодаря этому, он чувствовал себя лучше, готовый вновь отправлять в путь. Если не считать его пустого желудка.
Когда он приоткрыл окно, в комнату ворвался легкий ветерок. Он уселся на подоконник и, вдыхая свежий воздух, с большим интересом принялся разглядывать город.
Шахерезад был заполнен бесчисленными зданиями землистого цвета, но здесь, в Харамарке, архитектура утопала в разнообразии и красочности, если не сказать больше. Белый, серый, красновато–коричневый…
«И что мне делать?»
Ему следовало чем–то заняться. Немного подумав, он закрыл окно, поставил сумку на стол и сел на стул.
Он приоткрыл сумку и его взгляд сразу же зацепился за несколько вещей.
«Это… Он сказал, что я выручу довольно много денег, если продам его, верно?»
Длинный лук, предназначенный для использования на войне — это был самый ценный предмет из всего, что было награблено у мертвых. Хьюго хотел забрать его, но Алекс предложил его Сеолу, как способ утешить парня, так как его первая поездка в Харамарк обернулась неожиданной катастрофой. (Прим.: Не до конца понятно, как лук поместился в сумке, хотя, кто знает, может, у него там 5–е измерение)
Кроме того, там находилось пять кинжалов, кожаная куртка лучника и серебряная монета в придачу.
Сеол вдруг вспомнил светлое лицо Хьюго, когда он сказал, что у этой, казалось бы, бесполезной женщины–лучницы было три серебряных монеты. Парень положил серебряную монету, которую он тайком получил от здоровяка, вместе с остальными деньгами.
— Эликсиры и божественные стигматы… Мне тоже следует посетить храм?
У него не было необходимости идти в храм сейчас, поскольку божественные стигматы могли использоваться лишь по достижении более высокого уровня.
Они позволяли получить благословение Бога, которое способствовало открытию особой работы и набора навыков.
Тем не менее, нужно было бы пройти через испытания и невзгоды, которые посылались Богом.
Как бы то ни было, он не мог позволить себе долго бездействовать. Ким Хан–На посоветовала ему воспринимать все это как игру. Если бы Потерянный Рай действительно был игрой, то что бы он сделал в первую очередь?
«Соберу информацию»
Взяв сумку, Сеол Джи–Ху спустился на первый этаж. Прежде чем уйти, он вернул ключ и спросил у старухи, как пройти на площадь.
— Когда выйдете из гостиницы, идите налево. Скоро выйдете на большую дорогу. Ступайте по ней и вы окажетесь на главной площади.
Он последовал ее указаниям. Выйдя из гостиницы, он повернул налево и нашел большую дорогу.
Если его первый шаг был сделан в Шахерезаде, то второй предстояло совершить здесь, в Харамарке.
Парень почувствовал, как его сердце забилось быстрее, когда он подумал о том, какое приключение ждет его в городе и с кем он, в конце концов, встретится.
С другой стороны, он полностью отдавал себе отчет в том, что мир функционирует определенным образом и все обернется не так, как он ожидает.
Харамарк оказался полной противоположностью Шехерезада. Если столица казалась оживленной и энергичной, то в Харамарке чувствовалась некая хаотичность и в то же время напряженность. Если бы он объяснил причину такого настроения, то связал бы это с неограниченной свободой, предоставляемой здешним жителям.
В городе было множество строений, но все они были расположены в таком хаосе и беспорядке, что невольно вызывали головокружение из–за чего Сеол не мог сориентироваться на местности. Все дороги были неровными и ухабистыми. Всюду грязь и лужи.
«Нд–а, будет довольно трудно ориентироваться первое время»
Атмосфера в Храмарке тоже была своеобразной и отличалась от той, что царила в Шехерезаде. Возможно, из–за того, что город слыл преступным, у каждого прохожего на лице застыло мрачное выражение.
Пройдя мимо потрескавшейся стены, «украшенной» граффити, что не поддавались никакой расшифровке, Сеол вышел на открытое пространство.
Широкая круглая площадь кишела людьми, и их громкие крики, казалось, только усиливали хаос и смятение.
Глаза Сеола сверкнули, когда он обнаружил доску объявлений в центре площади.
«Здесь такая тоже есть»
Он не мог понять, почему в НЗ тоже была такая доска с заданиями… Возможно, все было умышленно спланированно, чтобы подготовить выжившего к будущим условиям.
Он подошел ближе, чувствуя себя безосновательно счастливым, и почти рефлекторно взглянул на пергамент миссии, расположенный прямо наверху.
«Появление кротов под Харамарком»
Под текстом задания значилось место и имя: «Храм Луксурии, от Жреца Алекса».
Увидев пергамент ниже, Сеол не верящим взглядом перечитал текст задания вновь.
— Разведка Леса Отречения.
— Миссия, выданная королевской семьей
— Вознаграждение, детали посредством переговоров
*Сицилия, Синтия*
«Итак, Мисс Синтия тоже в Харамарке»
Он опустил взгляд еще ниже. Независимо от того, что он планировал делать дальше, ему следовало делать это в команде. Попытка действовать в одиночку, как в нейтральной зоне, была бы равносильна самоубийству.
Найти объявления с наймом помощников было нетрудно, но на доске располагалось так много пергаментов, что они в основном перекрывали друг друга, а некоторые даже утопали под толщей других заданий.
«Требуется Жрец второго уровня или выше… Вербовка воина 3–го уровня или выше… Наем носильщиков… Есть работа и для носильщиков? Хм…»
Их было так много, что попытка прочитать все вызвала у него только приступ мигрени. Найти миссию, которая соответствовала бы его уровню, тоже было непросто.
В конце концов, ему пришлось активировать девять глаз. Можно было вручную прочитать каждую из них, но у него не было причин не использовать способность, которой он уже обладал.
Доска заданий сменила цвет. Желтый преобладал, и Вермиллион засветился в некоторых местах, кроме того, там был даже один темно–красный пергамент.
«А этот даже говорит мне, чтобы я убегал… М–м? Интересно…»
Сеол Джи–Ху облизал пересохшие губы и продолжил рыться в пергаментах, прежде чем резко остановиться.
Его руки остановились на одном из листков, который затерялся под другими. Он чуть было не пропустил его, думая, что пергамент желтого цвета, но ослепительный свет, исходящий от задания, привлек его внимание.
Действительно, бумага притягательно поблескивала.
«Золотой!»
Золотая Заповедь.
Он не ожидал увидеть среди горы пергаментов золотую заповедь.
Его глаза еще больше округлились, когда он прочел текст задания.
