Шторм все продолжал бушевать, раз за разом становясь все яростнее. Каждый раз бедненький росток полностью выбивался из сил, но он не падал, а находил в себе силы, чтобы снова подняться к небу и самодовольно рассмеяться. Он смеялся над небесами за их тщетные попытки оборвать его жизнь.
Кап…
Слезы побежали по щекам. Никто из присутствующих и не заметил, как слезы бесконтрольно потекли из глаз. Эта печальная мелодия, словно острый клинок, раз за разом вонзалась им в сердце, а душа стонала от боли.
Они могли почувствовать на себе боль и отчаяние этого слабого существа, а от его упорства и нежелания сдаваться их сердца начинали биться сильнее. Невольно, все подумали про себя: никто из них не смог бы вынести такие страдания, на месте этого маленького ростка, они, скорее, выбрали бы смерть и последующее освобождение от мук, чем терпеть невыносимую боль. Однако, этот росток стерпел все невзгоды, одновременно с этим упорно становясь больше. За все время он ни разу не жаловался и не старался перекинуть свою боль на других. Испытывая боль в душе, зрители начали стыдиться. Все невзгоды, что они испытывали в жизни ничто по сравнению с тем, что испытал росток, а их упорство в преодолении трудностей казалось совсем ничтожным, отчего они теперь даже не могли гордиться собой.
Наконец, боль утихла… Поскольку росток неожиданно погрузился в крепкий и, казалось бы, спокойный сон. Он продолжал спать в полной темноте и спокойствии один года… два года… десять лет…
Мелодия флейты, прозвучав около половины минуты, дошла до своего завершения. Когда Е У Чэнь убрал сяо от губ, в его глазах промелькнула печаль, однако она быстро исчезла в следующий миг, после чего он снова нацепил на лицо слабую улыбку.
Абсолютная тишина. В зале ничего не было слышно, даже дуновения ветра. Е У Чэнь не стал разрушать атмосферу и просто стоял с улыбкой на лице. Он смотрел на заплаканные лица, по которым все еще текли слезы. Среди них были как молодые юноши и девушки, так и взрослые и старики, и даже Хуа Чжэнь Тянь с Лун Инем не были исключением.
Хлоп! Хлоп! Хлоп!
Раздался чистый звук хлопков, прервав наполненную скорбью и отчаянием тишину в зале. Сразу после Лун Иня все присутствующие один за другим начали хлопать в ладоши, и скоро весь стадион заполнился восторженными возгласами и аплодисментами, среди которых изредка можно было услышать всхлипы юных девушек. Шум был настолько громким, что даже стоящие у входа стражники недоуменно переглянулись друг с другом, совсем не понимая, что же произошло, а проходящие мимо люди останавливались, пытаясь заглянуть внутрь.
На континенте Небесной Поры аплодисменты совсем не были похожи на дешевые хлопки в ладоши в современном Городе Процветающего Лета. Здешние люди аплодируют лишь тогда, когда их переполняют сильные чувства. К примеру… когда Страна Небесного Дракона смогла отбить атаку Страны Ветра. Поразительная техника рисования Е У Чэна и необычайное исполнение Линь Сяо не вызывали таких ярких эмоций. Однако, сейчас, люди, не жалея сил, выплеснули все чувства своими аплодисментами, даря их мелодии Е У Чэна.
Во всем стадионе, несчетное количество людей пытались стереть с глаз слезы, которые в свою очередь никак не желали останавливаться, и еще больше людей аплодировали изо всех сил, одновременно ревя во весь голос. Все они действительно осознали, что значит трогающая душу игра. Столь короткая мелодия в полной мере заставила их познать истинную боль и отчаяние, а также разрывающее сердце скорбь.
Ван Вэнь Шу бросилась на грудь Е Вэя и горестно ревела, ее слезы полностью промочили его грудь:
— Мой бедный сын… он столько всего пережил. Я просто ужасная мать. Как же мне теперь… возместить ему за все это время…
Е Вэй похлопал ее по спине, ничего не ответив, и поднял голову высоко вверх, пытаясь подавить нахлынувшие слезы. На поле брани, он множество раз был на краю гибели и возвращался с тяжелыми ранами, но он ни разу не проронил ни слезинки. Десять лет назад, от тяжелой болезни скончалась его матушка, которая была для него опорой всю его жизнь. В то время он простоял на коленях в ее спальне целых пять суток, не желая ни пить, ни есть, пока не потерял сознание от истощения. И даже тогда, с самого начала и до конца Е Вэй не заплакал. Все потому, что он мужчина из клана Е, чье тело и сердце выкованы из стали. Он мог истекать кровью от тяжелых ран, но никак не мог себе позволить проронить слезы.
И сейчас, как бы ни старался, он не мог сдержать нахлынувшие из глаз слезы. Все потому, что сердце просто разрывало от этой боли, ранее, он даже и не подозревал, что сердцу может быть настолько больно. И эта боль исходила от мелодии, от человека, исполняющую ее. Не испытав на себе все эти муки, просто невозможно исполнить столь душераздирающую мелодию.
«Чэнь Эр… что же тебе довелось пережить?»
Хуа Шуй Жоу прикрывала лицо руками, и слезы текли, словно из водопада. Ее шелковый шарф уже полностью промок от слез. Заплаканными глазами она смотрела на этого державшего ее флейту юношу, на мгновение у нее появился порыв побежать и с силой обнять его. И даже сидящий рядом с ней Хуа Чжэнь Тянь стирал с глаз остатки слез и бормотал:
— Эта мелодия, мать его… слишком коварная… от нее даже у такого как я сердце просто разрывается. Прямо как когда скончалась моя супруга.
В углу, дрожащий силуэт с еще более дрожащим голосом произнес:
— Чэнь Эр… скажи, пожалуйста, дедушке, эта мелодия… какое у нее название?
Во всем стадионе только один Е У Чэнь находился в приподнятом настроении. С непринужденной улыбкой он ответил:
— Эта мелодия родилась из порыва моих недавних чувств, так что у нее нет имени, да оно и не нужно, потому как, сыграв ее, я уже полностью забыл ее.
Столь невероятная мелодия родилась из внезапного порыва чувств… Каким же великим талантом и мастерством нужно обладать, чтобы достичь такого?! Все были потрясены. Потрясены как никогда ранее. Возможно, даже пережитые за всю жизнь потрясения не могли сравниться с сегодняшним. Изначально, все эти дворяне и чиновники пришли посмотреть этот турнир, дабы убить скуку и добавить немного красок в повседневную жизнь, вот только никто из них даже и подумать не смел, что они станут свидетелями удивительных событий, что раз за разом происходили прямо перед их глазами. В этот момент все присутствующие уже начали сомневаться, не сон ли это, потому как все происходящее казалось настолько нереальным. И если же это сон, то никто не желал просыпаться, боясь очнуться от столь волшебного сна.
Те же, кто прибыл в столицу из далеких провинциальных земель, дабы насладиться зрелищем, находились в еще большем возбуждении. Радуясь про себя, насколько же они были правы, решив приехать в Город Небесного Дракона.
— Нет! Эту мелодию, без преувеличения, можно назвать величайшей на континенте! Пусть ты и забыл, но дедушка навсегда запечатлел ее в своем сердце, не упуская не единой ноты, и я также верю, что ни один из присутствующих сегодня никогда не сможет забыть о твоей игре. Пусть даже больше не появится человека, способного исполнить эту божественную мелодию, я уверен, в будущем она войдет в легенды и станет пределом мечтаний для всех, кто желает достичь высот на пути сяо. Чэнь Эр, пожалуйста, исполни просьбу старика. Если же эта мелодия останется без имени, я буду сожалеть об этом всю жизнь, — голос Ван Бо становился все более возбужденным, а в конце уже практически умолял. Являясь наставником Лун Иня, Ван Бо обладал поистине обширными знаниями, а сегодня его сердце полностью покорил молодой юноша, и этим юношей был ни кто иной, как его собственный внук.
— В таком случае, пусть будет называться «сон о прошлой жизни», — ответил Е У Чэнь. Он вовсе не врал. В тот самый момент, когда он сыграл последнюю ноту, он полностью забыл эту мелодию. Раз это сон, то и гнаться за ним незачем. Раз все это — всего лишь прошлое, то пусть оно и остается в прошлом. В прошлом Е У Чэнь был слабым ростком, выносившим невзгоды от сильного ветра, теперь же, он поклялся стать крепким и высоким деревом, которое гордо взирает на небеса.
«Забудь… забудь то неясное прошлое, забудь ту невыносимую боль. Когда ты обретешь достаточно сил, то потерянное прошлое само предстанет пред тобой».
