— Поклянись именем Валтака, — сказал Лит.
Куашол смутился от такой просьбы, не любя, когда его ловят с поличным.
— Я никогда не унизился бы до того, чтобы украсть секреты у такого Птенца, как ты, Верхен, — солгал он без зазрения совести. — А теперь стой смирно.
Краткое обследование с помощью «Вечного Холода» подтвердило, что ядро Лита действительно ярко-фиолетовое и при том истощённое. Его жизненная сила всё ещё треснута, а тело изранено донельзя.
По показаниям Куашола, Тиамат должен был быть без сознания.
— Признаю, я ошибался. Верхен говорил правду. В его жизненной силе нет никаких изменений, которые могли бы объяснить то, что мы увидели, — Старший Дракон не любил извиняться, но решимость Тиамата заслужила его уважение.
— А что насчёт заклинания? — спросил Орион. — Того, что превратило «Уничтожение Сильвервинг» в посмешище?
— Это Заклинание Клинка, которое я разработал, основываясь на своих исследованиях и заклинаниях Сильвервинг, — снова крупица правды среди груды лжи. — Я не могу сотворить его без оружия, хранящегося в моём карманном измерении.
— Вот почему я не использовал его до спасения Солус. И если вы думаете, что я не поделился чертежом оружия из гордости, то ошибаетесь. Оно всё равно было бы бесполезным. Силовое ядро требует редких ингредиентов, которые варьируются для каждого пользователя.
— Как и все Заклинания Клинка, оно настроено на меня и мой поток маны. Для других оно не сработает, а времени на эксперименты у нас не было.
Все кивнули, считая тему закрытой.
Те, кто овладел Магией Клинка, знали, что каждое заклинание уникально и не передаётся как обычная магия. Те же, кто не сумел освоить её, не осмеливались и думать, что смогут постичь нечто ещё более сложное.
— Звучит логично… но что насчёт мастера Менадион? — спросил Орион. — Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что именно она стоит за твоими многочисленными кузнечными успехами, несмотря на твой юный возраст.
— Как будто я стала бы делиться знаниями с каким-то выскочкой, — раздражение в голосе Рифы развеяло последние сомнения в её связи с Тиаматом. — И, пока я не забыла…
Менадион снова ударила молотом о землю, выпуская волну, которая отменила действие «Пламен Кузницы» и вернула квазиклинковое оружие к его обычным чарам.
— Чёрт! — Элдричи, Личи и Божественные Звери выругались хором.
Драконы и Личи были на грани безумия от ярости. Они были так заняты сражением с прислужниками Мирового Древа, а затем сбором трофеев, что даже не подумали исследовать изменения, которые заклинание Менадион внесло в их оружие.
Личи, как и следовало ожидать, начали причитать, вопить о несправедливости и топать ногами, словно пятилетние дети, потерявшие любимую игрушку.
Фениксы держались лучше, но лишь потому, что служили Салаарк и могли изучать Магию Клинка, если докажут свою доблесть Повелительнице.
А вот Элдрич-гибриды изучали квазиклинковое оружие с того самого момента, как бой закончился. Им была нужна лишь сила, и Магия Клинка оставалась одной из немногих вещей на Могаре, которых им недоставало.
К тому же, никто из них не сомневался, что Тезка уже собрал на поле боя всё, что могло пригодиться для исследований Мастера. У Пожирателя Солнца был омни-карман, и с его пространственными способностями спрятать только что убитого врага было делом пустяка.
— Тогда что вернуло вас, мастер Менадион? — Ананта сложила руки лодочкой и поклонилась Первой Повелительнице Пламени. — Верхен не раз сталкивался с трудностями и вызывал своих Демонов, но вы никогда не откликались.
— С какой стати? Я его не знаю и знать не хочу, — слова Рифы источали столько презрения, что Мать Всех Чёрных Драконов могла подумать, будто Лит лично её обидел.
Но это было невозможно. Повелительница Пламени умерла семьсот лет назад, а Литу всего двадцать. С того времени, как он стал известным целителем в подростковом возрасте, сомнений в его происхождении не было.
— С должным уважением, но это не ответ, — Ананта не собиралась отступать. — Почему именно здесь и сейчас?
— Я вернулась не ради него, а ради неё. — Менадион обняла Солус за плечи и сняла шлем, открыв своё лицо.
Их сходство было невозможно не заметить: одинаковое телосложение, черты лица и семь золотых прядей в волосах. В своей демонической форме, вернувшей её к облику двадцатилетней девушки, Рифа и Солус выглядели как сёстры-близнецы.
Все ахнули от изумления, а те, кто был достаточно стар, чтобы помнить, как выглядела Менадион, проклинали себя за то, что не догадались раньше.
— Солус… — Рифа сглотнула, слова едва вырывались наружу.
— …Верхен — моя последняя потомственная наследница. На ней оборвалась бы моя линия, и я не могла этого допустить.
И снова ложь выглядела правдоподобной. Никому даже в голову не пришло, что Солус может быть Элфин. Даже если бы она была жива, Элфин Менадион должна была быть старухой за семьсот лет и близка к смерти.
К тому же, те, кто её встречал, знали, что у неё были лишь оранжевые и серебряные пряди.
Её стихии ограничивались лишь магией стихий творения, чем мать всегда гордилась. Более того, Элфин прославилась тем, что достигла фиолетового ядра в двадцать лет.
Солус Верхен же оставалась молодой, её ядро застыло на ярко-синем уровне, а волосы украшали семь элементальных прядей. Многие считали, что она скорее родственница Сильвервинг, а не Менадион.
— Что? Как? — даже Личи перестали рыдать и ошарашенно спросили.
— Как вы знаете, моя дочь вела себя морально сомнительно до того, как взялась за ум, — сказала Рифа, бросив одобрительный взгляд на Лита без видимой причины, пока он шептал ей по чёрной цепи поток лжи.
Все кивнули, а Солус залилась краской, но никто уже не обращал на неё внимания. На фоне величественной Первой Повелительницы Пламени её потомок казалась безымянной волшебницей без особого таланта.
[Не могу поверить, что мне приходится вспоминать своё прошлое в таком свете,] — подумала Солус. — [Я изменилась, как только поняла, что веду себя как глупая девчонка, и…]
— То, чего никто не знал, так это то, что перемены произошли не сами собой. Элфи взялась за ум, потому что забеременела рано и вне брака, — добавила Рифа.
Все ахнули от удивления, кроме Солус, чей испуг выглядел точно так же.
— Это правда, — вставила Байтра. — Все ученики из ближнего круга мастера Менадион знали об этом и поклялись хранить тайну, чтобы не запятнать её репутацию.
— Почему же мы никогда об этом не слышали, даже после убийства? — спросил Куашол.
— Не могу говорить за остальных учеников, только за себя, — ответила Байтра. — Я просто решила, что тот, кто убил мастера Менадион, Элфин и украл башню, убил и младенца. Раз так, то не было смысла нарушать клятву.
— Вот оно что! Теперь всё становится ясно! — заговорили Драконы, Личи и прочие.
[Нет, не ясно!] — Солус готова была провалиться сквозь землю. — [Моя репутация как Элфин Менадион и так была ужасной, а теперь уничтожена окончательно. Хуже уже некуда!]
