— Моя жизнь на Земле была адом. Я был слабым. Одиноким. Я годами страдал, и никому не было дела. Мне приходилось терпеть побои отца и смотреть, как он избивает Карла, чувствуя себя бесполезным трусом, каким я и был, — прорычал Дерек в ярости.
— Я мог лишь стоять и ничего не делать, пока убийца моего брата выходил из зала суда свободным человеком. Мне пришлось заболеть раком в терминальной стадии, чтобы найти в себе силы и добиться хоть какой-то справедливости.
— Моя вторая жизнь на том грёбаном корабле тоже была адом. Я был калекой, не мог ходить. Я не мог объясниться и не понимал других. Я мог только страдать от голода и изоляции, молясь о том, чтобы тот, кого я встречу, проявил милосердие.
— Но эта жизнь — иная, — сказал Пустота с хищной улыбкой на лице. — Здесь я страдаю и одинок, но хотя бы я силён. Настолько силён, что могу рвать людей, словно бумагу, и поднимать скот одной рукой.
— У меня есть невероятные силы, магия и даже телекинез. Это совсем не похоже на ад. И всё же, поскольку у меня есть этот голод, который заставляет меня вредить всем вокруг, это не рай.
Она облетела территорию, пока не нашла его след.
Затем сорвалась вперёд, сохраняя максимальную скорость, которая не мешала бы её чутью.
Она покинула место всего несколько минут назад, когда прибыл первый Летописец. У Мирового Древа было много Летописцев — по одному для каждой территории Могара, лежащей вне пределов их мистических чувств.
Каково же было разочарование эльфа, когда все его заклинания-локаторы не смогли обнаружить ни следа Лита.
[Простите, Владыка. Я прибыл так быстро, как мог, но кто-то опередил меня. Они очистили место настолько, что даже заклинания, которым вы нас учили, ничего не могут восстановить,] — сказал Бас’Рен через их связь.
[Элдричи.]
Иггдрасиль выплюнул это слово как проклятие.
[Никто другой не смог бы сделать это. Неважно. Воткни свой посох в землю.]
Летописец выполнил приказ, и живое древо его древкового оружия пустило корни и щупальца. Это позволило Мировому Древу использовать свою дыхательную технику — Коренная Причина, несмотря на расстояние до его физического тела.
Среди его уникальных способностей версия Бодрости Иггдрасиля позволяла ему общаться с местной флорой и временно Пробуждать её, даря растениям сознание.
Так Мировое Древо могло прочесть их воспоминания о недавних событиях и увидеть всё так, словно присутствовало лично.
[Нашли что-нибудь, Владыка?] — спросил Бас’Рен.
[Да. Верхен двинулся отсюда на северо-запад, а Зорет, рождённая Легайном, идёт за ним. Ты следуй по его пути, а я соберу отряд. Нам необходимо найти его первыми. Мы не можем позволить ему вернуть свои воспоминания. Слишком много друзей Элфин Менадион всё ещё живы, и я не собираюсь узнавать, как далеко они готовы зайти, чтобы помочь ей.]
Летописец покинул место менее чем через минуту после прибытия.
Фрия, Квилла, Фалюэль и Защитник прибыли меньше чем через пятнадцать минут, но что бы они ни пытались, не нашли ни одного следа присутствия Лита, кроме оставленных им кратеров.
Они следовали по следам до того места, где он взмыл в воздух, затем исследовали территорию во все стороны на километры, прежде чем сдаться.
――――――――――――――――rаnоbes.сom――――――――――――――――
Регион Хессар, близ границ с регионом Келлар, посреди пустоши, сейчас.
До рассвета оставалось меньше часа.
Это время, когда молодой Мерзости вроде Дерека должны были быть наиболее слабыми. Проведя всю ночь вдали от гейзера и любых источников пищи, Мерзость обычно становилась слишком голодной, чтобы мыслить здраво.
Всё их внимание было приковано к поиску новой добычи, и они шествовали как венец пищевой цепи, каким и были естественные неживые Могара.
В случае с Пустотой это было лишь отчасти верно.
Он и правда был голоден. Настолько, что чувство вины за убийство Ри было всего лишь лёгким раздражением где-то на краю его сознания.
