Императорский дворец гудел от сплетен в связи с заключением Лоры.
Сплетня состояла в том, что наказание императором фрейлины императрицы было прямым выражением его любви к Раште. В этом первом неофициальном конкурсе победа была за ней. Я не слышала этого сама, но мои фрейлины были в ярости рассказывая мне об этом как только я вернулась к себе
— Я должна была быть там! — воскликнула фрейлина, приводившая в порядок Рашту. Если бы она была там, она бы удержала меня от рабыни подальше.
— Наверное император действительно любит ее.
— Раньше я восхищалась им, но он даже не услышал, что сказала императрица!
Несмотря на гнев моих дам беспокоило будущее.
— Прошло всего несколько дней с тех пор, как император привез ее. Я волнуюсь.
А я… Я ничего не могла сделать в этой ситуации.
Встретившись в Центральном дворце мы с Совешу вели себя так, как будто ничего не случилось. Я сосредоточилась на своей работе пытаясь забыть о том, что случилось в тот день. Оставаясь одна, я чувствовала ноющую боль в своем сердце, но она становилась меньше, когда я была занята.
Через пять дней, когда заключение Лоры закончилось, я лично пришла к башне чтобы забрать ее. Я попросила своих фрейлин помочь ей привести себя в порядок уступив свою ванну и приказала приготовить ее любимые блюда и торт.
В разгар наших хлопот ко мне явился секретарь Совешу с сообщением:
— Его Величество Император хочет вас видеть.
— Меня?
— Да.
Что бы это могло быть? Я кивнула и повернулась к графине Элизе:
— Когда Лора поест скажите ей, что я даю ей несколько дней отдыха, прежде чем она вернется к своим обязанностям.
— Да, Ваше Величество.
Я повернулась к секретарю, и он быстро повел меня за собой. Атмосфера слегка изменилась, хотя дворец был окружен все той же стеной. Возможно потому, что он украшен совсем по-другому.
Меня беспокоило то, что я снова могу столкнуться с Раштой, но ее нигде не было видно. Император ждал меня сидя за столом.
— Вы хотели меня видеть?
Совешу молча смотрел на меня. В его глазах казалось мелькали слова, которые он хотел мне сказать.
Его Императорское Величество Совешу.
— Что я могу для вас сделать? — заговорила я первой.
Совешу замешкался и упрямо поджал губы:
— Твоя фрейлина, та, которая была заключена в тюрьму…
— Лора. Дочь маркиза Тариталя.
— Я слышал, ты встретила ее на пороге тюрьмы.
— Она моя фрейлина. И она страдала пять дней.
— И ты должна была это сделать? — спросил недовольный Совешу.
— Вы спрашиваете меня, должна ли я позаботиться о девушке, которую наказали? — в моем голосе четко слышится издевка.
— Ты знаете, что я пытаюсь сказать. Другими словами, ты сама вернула фрейлину, которая меня обидела. Не так ли?
Частично… Я конечно подозревала, что Совешу может обидеться… но думала, что он уже остыл за эти пять дней. Я надеялась, что все уляжется и я все же смогу ему объяснить, что наказание не соответствовало преступлению, если его можно так назвать. Видимо нет.
— Я подозревала, что вы, возможно, будете недовольны.
— Но теперь ты заботишься о ней? Если бы ты думала обо мне, ты бы отослала ее. Что скажут о императоре, если императрица заботится о человеке, которого он наказал?
— Неправильно отсылать человека после того как он уже получил свое наказание. Кроме того, она не сделала ничего плохого!
— Называть людей грязными это не плохо?
— Она всего лишь пыталась помешать кое –кому дергать меня за одежду. Наказания уже слишком достаточно! — Чем больше я говорю, тем злее он выглядит.
— Значит, ты оставишь у себя эту фрейлину?
— А вот это полностью зависит от меня. Я решаю, кто моя фрейлина!
Даже если Лора захочет уйти в отставку, я хочу ее удержать рядом с собой какое — то время. Наказания из — за беглой рабыни достаточно для того чтобы сделать ее изгоем в высшем обществе. Если я позволю ей уйти она потеряет защиту, не говоря уже о Совешу… Как императрица я могу использовать свое имя, чтобы защитить ее.
Совешу со вздохом отвернулся:
— Я устал спорить с тобой. Разве ты не можешь просто подчиниться моей просьбе?
— Императрица не обязана подчиняться воле императора.
— Продолжай в том же духе, ты даже не можешь сравниться!..
Сравниться? …Простите с кем? Он смотрел прямо на меня:
— Я вижу, что ты устала. Пожалуйста, иди отдохни. Возвращайся и заботься о своей дурной кобыле!
***
После ухода императрицы Навье, Совешу повздыхал и позвонил в маленький колокольчик. Дверь открылась, но в комнату вошел не слуга.
— С каких это пор ты работаешь?
Увидев озадаченное выражение Совешу Рашта застенчиво улыбнулась:
— Я чувствую себя бременем, если ничего не делаю.
— Так ты будешь работать сейчас? — Рашта радостно развела руками, и Совешу улыбнулся: — Ты даже не можешь ходить самостоятельно.
Служить императору считалось великой честью среди дворян и было должностью, которую желали даже те, кто не имел титула. Но Рашта хотела работать на императора, потому что она чувствовала себя бременем… Она даже не подозревала, что дворяне готовы задушить друг друга из-за этого места.
— Какой необычный человек. — Совешу забавляла ее странность.
У Совешу в его жизни были только две значимые женщины. Одной была его мать, великая императрица, а другой — Навье, нынешняя императрица. Он знал о строгом образовании императрицы и даже учился вместе с Навье, но он не думал, что неуклюжая Рашта окажется такой невероятной, независимо от того, что она делала.
— Иди сюда и перекусим. — Совешу снова позвонил, вошел слуга, который с нетерпением ждал у двери: — Тыквенный пирог. Очень мило. И принеси вино. Легкое.
Слуга ушел, чтобы выполнить приказ, а Рашта захлопав в ладоши воскликнула:
— Тыквенный пирог!
— Тебе так нравится еда?
— Не просто еда. Сколько людей в своей жизни ни разу даже не пробовали кусочек тыквенного пирога? — Она невинно улыбнулась, напоминая ребенка, и Совешу понял, что он не может отвести от нее глаз.
— Императрица даже не реагирует на ювелирные изделия, независимо от того, сколько они стоят. А ты все еще счастлива от мелочей.
— Разве она не любит украшения?
— Она любит. Но у нее не так много эмоциональных взлетов и падений. Она выражает себя только небольшими порциями.
Рашта нахмурилась и вздохнула:
— Она выросла в прекрасной обстановке и не знает сурового мира. Конечно она принимает драгоценности как должное.
— Хм?
— Дело не в том, что императрица ошибается, дело просто в том, что у нее слишком много украшений. Даже если ты подаришь ей большой драгоценный камень, это не удивит ее…
— Это точно. Боже мой. Моя добыча умнее, чем я думал.
Рашта не знала, смеется он над ней или нет, она покраснела и надула губы:
— Ты всегда называешь меня добычей.
— Потому что ты жертва, которую я поймал в свою ловушку.
— Итак… Ваше Величество. — Рашта рассмеялся над его шуткой, а затем решила снова поднять важную для нее тему: — Ты сказал, что сделаешь меня своей наложницей…»
— Да.
— Императрица, кажется, еще этого не знает…
Совешу кивнул и ободряюще улыбнулся:
— Некуда спешить, так что давай не будем торопиться. Твои ноги еще не полностью восстановились.
— Я не тороплюсь, но… мне было трудно, когда я встретил императрицу. Я не знала, как мне представиться. А что если это случится снова…
